***
Похоже, Лоран, как и её отец, не очень любит общение в официальной обстановке. Именно поэтому мы сидим на её застекленном балконе, распивая горячий кофе с пирожными. Такая обстановка расслабляет, но не на сто процентов. Мне не хватает только бежевого платьица и бантов, чтобы полностью погрузиться в атмосферу чаепития «принцесс». — Значит, ты беспокоишься, что ПТСР вновь возвращается? Был приступ неконтролируемого ужаса, вызванный триггером? Как оказалось, Лоран ещё может прекрасно выполнять роль психиатра. Эдакая многогранность и удивляет, и привлекает. И главное, времени хватает на все это. Ещё одна с вечным двигателем внутри. И где они их только берут, мне бы тоже не помешал. Или это эксклюзив? — Нет, кошмар. И галлюцинации. — Расскажешь подробнее? — Да, я же не просто пришёл к тебе. Хоть и не хочется особо погружаться в омут прошлого. Когда долгое время живёшь в одной и той же обстановке, любые изменения остаются слишком ярким воспоминанием, отпечатанным в сознании. Поднять их на поверхность совершенно не сложно. Запахи, голоса, цвета, действия… Только вот от неприятного осадка потом приходится долго избавляться. Словно сажа, въедающаяся в кожу, которую оттереть практически невозможно. Лоран с наигранным недовольством кутается в махровый халат, который слишком велик для неё. Но в этом, кажется, и заключается вся его прелесть. — Вот именно, я между прочим тебя не звала… Но раз уж ты пришёл, то приходится проявлять дружелюбие и спасать своего названного подопечного. Что-то мне подсказывает, что это связано с Хоуп. Верно? Как давно я не слышал её имени. Кажется, целую вечность. По спине пробегает ток, а сердце выворачивает наизнанку. Я старался убежать от воспоминаний, но они следовали за мной по пятам. Хотел забыть, но не мог. А теперь, после упоминания имени, все стало ещё хуже. Забавно, что может сотворить одно лишь имя, сколько в нем невероятной и разрушительной силы. Я пытался стереть Хоуп из своей жизни, честно. Не хотел жить с мыслью о том, что потерял свой единственный луч света, так и не сдержав обещания. Но сил забыть ее тогда не хватило, да и сейчас их тоже нет. Вновь чувствую её, сидящую совсем рядом, даже смех кажется реальным. Но это лишь плод моего воображения. — Прости, что затрагиваю твои душевные раны. Мне очень жаль, правда. Но когда-то же разговор должен был произойти. Ты же и сам это понимаешь. А раз Хоффман не решился, значит это буду я. Не удивительно, что она выведала у Хоффмана обо всем. Наоборот, было бы странно, не сделай Лоран этого. Задумываться о ее побуждениях даже нет смысла, все равно не пойму. Разговаривать о том времени, когда между мною и Хоуп была только стена, крайне не хочется, но может быть пришло время? Хоть я в этом и не уверен. Эта не та тема, в которой можно быть уверенным на все сто, как мне кажется. Ты либо молчишь до конца жизни, снедаемый изнутри, либо перешагиваешь через себя. А дальше неизвестно, как дело пойдёт. — Ладно, я вижу, как ты сомневаешься и задам лишь несколько вопросов. Лады? Стоит ли доверять этой милой улыбке, или передо мною одна из уловок Лоран? И все же, я верю ей. Что-то глубоко внутри говорит о том, что она не обманет. Ее желание помочь выглядит искренне. Лоран можно довериться. Уверен, раньше я мог сделать это, даже не задумываясь. — Думаю, твоё затянувшееся молчание стоит воспринимать, как согласие? В ответ лишь киваю. Есть ли смысл готовиться к её вопросам? Так или иначе, воспринять их будет довольно непросто. — Итак, вначале ты не очень ладил с Хоуп, верно? А вот и первый вопрос, в принципе, безобидный. И все же холодок пробегает по рукам, надёжно основавшись на кончиках пальцев. — Да. Она появилась спустя месяц после перегрузки. Моё сознание было тогда больше похоже на крошево, и я воспринимал её, как врага. Старался разбить стены, чтобы придушить её, или же впадал в панику стоило ей со мною заговорить. Говорить. Вот так просто, кажется, нереальным. Удивительно, но несмотря на бурю, разрывающую изнутри, голос совершенно не дрожит. Как будто, я говорю о чем-то обыденном. — Её голос был триггером? — Он мне казался очень похожим на детский. И вновь по телу дрожь и склизкое ощущение подступающего ужаса, но вызвано это уже не воспоминаниями о Хоуп. Точнее это было связано с ней, но касалось лишь косвенно. Проблема в другом. В том, чего так скрупулезно старается избегать моё сознание. — По мере улучшения твоего самочувствия и психического равновесия ваши отношения стали налаживаться? — Да. Все реже её присутствие вызывало у меня приступы. Думаю, длительная терапия также сыграла свою роль. Каждый день она была рядом, и со временем мой воспаленный мозг перестал воспринимать её, как угрозу. Лоран кивает, внимательно наблюдая, наверняка подмечает каждое, даже практически неуловимое, изменение в лице или тоне голоса. — Она стала для тебя другом или чем-то большим? В тот момент она была всем для меня. Парень, с продырявленной памятью, истерзанным сознанием, запертый в полупрозрачной коробке. Вся жизнь его была смутным пятном, а он лишь бракованным экспериментом, с которым по непонятной причине все ещё возятся, а не отправили в утиль. Полученные повреждения будет очень сложно исправить. Даже невозможно. И вдруг появилась девушка, с невероятно огромным сердцем, которая увидела во всем этом хаосе нечто цельное, а со временем смогла практически полностью собрать разобранный пазл. Не имея ничего, я обрёл одновременно все. Надежного друга, любящую и любимую девушку. Хоуп стала моей жизнью, пока не исчезла, словно была всего лишь сном. — Марк? Лоран касается моих холодных пальцев, разница в температуре наших тел практически не ощущается, и взволнованно смотрит на меня. И почему мне кажется, что она вот-вот стиснет меня в своих объятьях? — Прости, задумался. Она была очень важна для меня. И если под этим, ты понимаешь любовь между парнем и девушкой, то пусть так и будет. Шервуд задумчиво рассматривает город за окном прежде, чем вновь вернуться к нашему разговору. — Как именно Хоуп связана с кошмаром или галлюцинациями? — Пару дней назад, в тот день, когда мы сидели у Евы на квартире, она постучалась ко мне с балкона и до того, как открыть дверь, я был уверен, что это была Хоуп. Я видел её силуэт, а вовсе не Еву. А в кошмаре я пытался разбить стену. У меня практически получилось это сделать, но я не успел, вновь с ней расставшись. — Это весь твой кошмар? — Да. Лоран хмурится. Явно не верит, но станет ли настаивать на правде? Сам не понимаю, почему умолчал об остальной части. Это произошло прежде, чем я успел над этим задуматься. — Что ж, не думаю, что это даёт о себе знать ПТСР. Тем более, без триггера. Просто твоё сознание переживает нагрузку. Ты долгое время проводил в одиночестве, а теперь смена обстановки, новые лица, неожиданные ситуации. Жизнь наполнилась яркими красками и твоему сознанию сложно со всем этим справиться. Я, конечно, буду наблюдать за тобой более бдительно и думаю, что для большей верности провести парочку исследований лишним не будет. Но не думаю, что это что-то серьёзное. Пытается меня успокоить или действительно так считает? По идее, мне должно стать легче от хоть и небольшого, но все же откровения. Но что-то не ощущаю никаких изменений, лишь потревоженная старая рана даёт знать о себе с новой силой. Теперь ещё и новые причины для переживаний появились. Больше не хочу копаться в своей голове, слишком мучительно все вспоминать. Нужно отвлечься. — Могу я задать вопрос? — Конечно. Почему нет? — Ну, отвечаешь ты не на все. Лоран поджимает губы, отводя взгляд. Я все ещё никак не могу решиться: хочу знать правду или нет. Ведь сначала я так упорно этого хотел, но теперь я боюсь услышать то, что может многое изменить. Как между нами, так и в моём отношении к прошлому. Хоть Шервуд и может приоткрыть завесу беспамятства, нужно определиться, как сильно я хочу этого и насколько готов к этому. — Почему твой отец не бросил меня после перегрузки? Повреждённая нервная система, посттравматическое стрессовое расстройство. Не самый лучший боец, знаешь ли. Не надежнее ли было меня заменить? — Ну знаешь ли, отец тратил очень много времени и ресурсов, создавая в том числе и тебя. Тем более, самые высокие показатели из всех. Ты слишком ценен, как и остальные ребята из Энигмы. К тому же, он был полон энтузиазма восстановить тебя. Он не мог даже подумать о том, чтобы отправить тебя, как ты выразился, в утиль. Он не поступит так ни с каким из его детей. Лоран вновь подмигивает, обращая свой взгляд к городу за окном. Выглядит такой умиротворенной, словно у нас обычная дружеская беседа, а вовсе не копание в моём прошлом. Хотя, какая разница. Она очень любит своего отца и вряд ли знает всю правду о нем, или не хочет её принимать. А может быть, это я не знаю всего? Ведь все чаще я сталкиваюсь с тем, что здесь все иначе, а в особенности само восприятие Джонатана Шервуда. — Ну, а что с твоим отцом? — Веселится. Обсуждает с другими новые идеи. Наверняка вернётся назад с новейшими разработками. Придется убеждать, что не все из них нужно воплощать в жизнь. С её уст это звучит очень забавно, как будто она заботливая мама, ожидающая своего ребёнка с загородной поездки. — Почему ты выбрала именно эту профессию? — Я вижу, роли изменились. — Признаться честно, я уж лучше тебя послушаю, чем вновь вернусь к воспоминаниям. — Я должна обидеться? Не обидишься. Знаешь же, что я не очень-то и люблю разговаривать. Должна знать. Или же раньше, я был более болтлив? Лоран задумчиво смотрит перед собой, сжимая термопластик кружки. Затронул не очень приятную тему. — Когда воспитываешься только отцом, который постоянно погружен с головой в науку и повсюду таскает с собой единственную дочь… В общем, со временем перестаешь себя видеть в чем-нибудь другом. Я не скажу, что мой отец рьяно на этом настаивал, вовсе нет, но и другого выбора он мне не предоставлял. Так что, я выбрала то, в чем была сильна. Я не жалею, ты не подумай. Эта работа принесла в мою жизнь немало важных людей. Смотрит на меня и так тепло улыбается, отчего становится тоскливо, ведь наверняка вспоминает то, что было до моей перегрузки. Это нечестно. Равносильно находится в компании, которая смеётся от штуки, смысла и значения которой ты абсолютно не понимаешь. Становится неловко и обидно. Чувствуешь себя ещё более чужим. Рядом с Лоран становится жутко неловко находиться рядом. Даже в первое время, пока я привыкал к её присутствию, было совсем не так. А сейчас, иначе. Хоть я и боюсь услышать о моём прошлом, и поэтому моё желание очень остыло с самого первого дня познания этой информации, но все же оно есть. — Слушай, что-то я у тебя засиделся. Думаю мне пора, спасибо, что уделила время. — Марк. — Увидимся потом. Поднимаюсь слишком резко, нужно уйти. Думаю, нужно ещё время, как ей, так и мне. Лоран все же хватает меня за запястье. Её ладонь тёплая, но вот кончики пальцев неимоверно ледяные. Ничего не говорит, просто смотрит в глаза. А смысл? Знает же, что разжать её пальцы труда не составит. Она не преграда. И никогда ей не будет. Шервуд разжимает пальцы, тяжело вздыхая. Похоже, это её расстроило, но виду не показывает. Провожает взглядом, сверлящим спину, даже после того, как покидаю её квартиру, продолжаю некоторое время чувствовать дискомфорт между лопатками.***
По возвращению в свою квартиру хочется просто плюхнуться на кровать и пролежать лицом в подушку, пока не задохнусь, но увы, этого мне сделать никто не позволит. Погода за окном стремительно портится. Ветер нагоняет все больше свинцовых туч. Будет дождь? Стоит открыть дверь на балконе, чтобы больше свежего воздуха циркулировало по квартире. Все ещё не могу прекратить открывать хотя бы одно окно, или дверь. Даже если буду мерзнуть, закрыть порою бывает очень трудно. Тогда ощущение замкнутости и безволия возвращается вновь, сдавливая свинцовыми тисками. Лишь на пару сантиметров приоткрываю дверь, да так и замираю, услышав голос Дакоты. — Я, чёрт возьми, никак не могу тебя понять. Вот нахрена ты этого придурка слушаешь? Вертит тобой, как хочет, для своей же выгоды. Могла бы его уже давно послать куда подальше. В ответ лишь тишина. Видеть бы, что Ева отвечает, но в таком случае рискую быть замеченным. Сейчас я, конечно, тоже спрятан не на сто процентов, но не издавать лишнего шума и стоять в одной позе все же лучше. Подслушивать нехорошо, знаю, но отойти от двери не могу. Наверняка, у девушек сейчас развязался разговор о Каине. И как же все так совпало? — И что? Ты не должна его бояться! Он ничего тебе не сделает. Дакота неимоверно возмущена. Не удивлюсь, если в данный момент она курит, то и дело размахивая рукой с сигаретой, чуть ли не задевая Евангелину. — Каин — засранец, которых ещё нужно поискать. Может, нам стоит рассказать об этом Лоран? Она-то уж точно все разрулит. Становится как-то не по себе. Каин как-то давит на Еву, заставляет делать то, что ему взбредет в голову? А может, он сделал её своим личным шпионом? Но ведь тут и так повсюду предостаточно прослушки и скрытых камер. Так же перебивки, снижающие и регистрирующие всплеск наших способностей. Мы как на ладони. К чему все это? Что за чертовщина тут творится? — И все же я не пойму, как к этому причастен… Дакота замолкает на полуслове, словно ей заткнули рот. — Все, я тебя поняла, бешеная женщина. Ну, ты знаешь, кого я имела в виду. И вновь тишина. Уйти отсюда теперь просто невозможно. Давно я уже не испытывал такого дикого любопытства. Чувствую себя маленьким мальчиком, подслушивающим разговор взрослых. Если хоть как-то выдам себя, то схлопочу по самое небалуйся. — Ну, конечно, я об этом помню, что за глупый вопрос? И все же очень жаль, что я не могу видеть в данный момент Еву. Не знаю почему, но очень хочется понаблюдать за ней именно в этой ситуации. И пусть, я ничего не пойму, ведь не знаю языка жестов. Может быть, стоит его выучить? — Да ладно?! Подожди, ты сейчас это серьёзно?! Вот же чёрт, это была последняя сигарета… Что так сильно могло удивить непоколебимую Дакоту, что та настолько растерялась? Наверняка, это нечто важное. — Но почему тогда ты бездействуешь? Нихера не понимаю… И я тоже. — Мда уж, вот это ты даёшь, подруга. Вот не думала я, что ты сможешь меня настолько удивить. Браво, Ева, только давай не на бис, а то от таких впечатлений поседею раньше времени и не важно, что седина мне просто физически не грозит. О чем же, интересно, шёл разговор между девушками? Что такого узнала Дакота? Что скрывает Евангелина? — Теперь ты должна мне парочку коктейлей, я должна все обмозговать. Без волшебных эликсиров тут никак, знаешь ли. И после этого девушки уходят, оставляя меня наедине с вопросами и ветром, прорывающимся сквозь щель в комнату. Прохладно. Ева опасалась, что кто-то может услышать их, но при этом разговор был на балконе. Дакота — её подруга, понятно, что Ева рассказывает ей все, но ведь Стив без проблем может прочитать её мысли. И Чарли так же может узнать о тайне. Все это слишком сложно, думаю, что Ева понимает весь риск. Просто, может, не знает, как поступить иначе? И этот разговор кажется неимоверно важным. По стеклу стекает первая капелька дождя, совсем как слезинка. Одинокая, неумолимо движущаяся к своей гибели. Срывается и разбивается о пол балкона.***
— Тебе сегодня лучше. Маркус зажмуривается, прогоняя ненавистные навязчивые ощущения. Склизкий ужас рождается в груди и его нужно подавить пока не поздно. Голос девчонки по соседству звучит слишком по-детски. Дважды подчеркнуть слово «слишком». Он знает, что это лишь обман мозга, позади стены вовсе не ребёнок. Уж по возрасту она точно не подходит. И все же, взять ситуацию под контроль уж слишком сложно. — Трудно сказать, — громко и чётко говорить мешает ком в горле. Ещё немного и все вновь повторится, уничтожая сознание в считанные секунды. Как же выбраться из этого омута? Хоуп поправляет влажные волосы, перебрасывая их на левое плечо. Обхватывает руками колени, не обращая внимание на холодные капельки воды, стекающие теперь по голени. Она не хочет причинять Марку вред, он ведь этого не заслужил. Хоуп хочет ему помочь. Это желание порою прочно занимает все её мысли. Она не может иначе, ведь оставаясь в тишине, она медленно сходит с ума. Помогая ему, она сможет помочь самой себе. Больше не чувствовать себя одинокой, затмить боль новыми чувствами. Но как помочь? Хоуп не знает, рыская в поисках разгадки. Ответ приходит совершенно неожиданно, налетая как смерч. Маркус давит на виски ладонями, стараясь удержаться на краю и не рухнуть в бездну, поддавшись волне неприятных воспоминаний. Лёгкие сжимаются, сердце бешено колотится, а паника нарастает. Совсем, как яд, струится по венам. — Ты был на море? Я, вот, никогда. — Что за глупый вопрос? Конечно же, я не был на море. Глупая девчонка задаёт вопросы под стать себе. Это даже не удивляет. Лишь бы от нарастающей паники избавиться. Она не должна поглотить, разрывая своими костлявыми руками. Нужно освободиться из этих пут. — И я тоже. Но мне говорили, что там очень красиво. Особенно на диких пляжах, где чистый, золотистый песок и вода такая голубая-голубая, совсем как лазуриты. А океан серый и там вода зачастую холодная. Но там тоже хотелось бы побывать. А тебе? — Не знаю. Думаю, хотелось бы… — Думаешь? — Нервный смешок звучит слишком забавно. — Издеваешься? — Вовсе нет. Хоуп буквально чувствует, как головная боль постепенно отходит на второй план, на тестированиях сегодня немного переусердствовали. Но это не так страшно. У других бывает хуже, например, у его соседа. Наверняка, с ним произошло нечто ужасное, чего и врагу не пожелаешь. Хоуп нравился этот угрюмый, замкнутый парень который несмотря на свои возмущения и даже некую грубость по отношению к ней, каждый раз приходит, посидеть рядом. — Думаю, когда-нибудь нас выпустят отсюда, я уверена. Поедешь со мной к морю? Хоуп кладет ладонь на холодную поверхность стены. Не уверена, что получит ответ, но унывать не собирается, потому что знает, что рано или поздно, они подружатся. У них впереди ещё много времени. Марку станет лучше и он уже не будет походить по характеру на угрюмого старичка. Маркус смотрит на эти тоненькие пальчики и не понимает, зачем она все это делает? Для чего? Почему сам он садится у этой злосчастной стены, когда видит её силуэт? Что-то тянет к ней, спору нет. Желание не быть одиноким? Общаться с тем, кто понимает каково находиться в подобной ситуации? А может, она последовала за ним из прошлого? Просто он не помнит. Но тогда, почему об этом не говорит? Боится ошарашить? Столько вопросов и ни одного ответа. Поддаваясь внезапному порыву, Марк кладет ладонь на то же место. Стена между ними одновременно и невероятно тонкая, и в то же время, словно толща бетона. Жаль, что он не может почувствовать тепло ладошки Хоуп. Он лишь слышит её тихий смех. — Поеду. Дышать уже не так тяжело, руки хоть и подрагивают, но не так часто. Марк постепенно приходит в норму, все дальше уходя от опасной границы. Хоуп тянет его за собой, оберегая от опасности. — Точно? — Точно. — Поклянись. Марк все ещё продолжает держать ладонь, пытаясь разглядеть отдельные черты лица его соседки, но тщетно. Вряд ли они когда-нибудь увидят друг друга. И все же, отчего-то он не хочет рушить её надежды. Своих он лишился давно, так пусть хоть у девчонки будет за что держаться в этой жестокой жизни. — Клянусь. — Вот и ладушки. Смотри, я запомнила. И Марк впервые за долгое время смеётся. Искренне и беззаботно. Контролировать этот порыв эмоций практически невозможно. А Хоуп вторит ему своим звонким голосом. Удивительно, как может помочь простое общение. Маркус больше не чувствует этого давящего ужаса, паника отступила. Он далеко от границы, продолжая держаться за девушку, сидящую совсем близко и одновременно непостижимо далеко.***
«Срочно в главный зал, тут катастрофа». Коротко и интригующе. Вполне в духе Лоран. Её неожиданное смс приводит меня в зал, где практически уже все в сборе. Среди новых, неизвестных мне личностей, замечаю Тайлера, Рафаэля, Феликса и Лоран. Они о чем-то оживлённо спорят и, судя по тому, как Шервуд-младшая размахивает руками, сведя тонкие брови к переносице. Что-то её явно разозлило. Того и гляди, из ушей пар повалит, а глазами молнии метать начнет. Близнецы в компании Дакоты и Евы так же ведут оживленную беседу. Здесь раздраженных в два раза больше. Дакота машет руками так, что Ева вынуждена отойти от нее на приличное расстояние, а Чарли сейчас проломит ногою пол, нервно топая. И чего все так переполошились? — Что тут происходит? Ребята замолкают, обратив на меня взгляды. Порою это пугает. Даже слишком. — Отец наш всемогущий, создатель великий, совсем с катушек съехал, вот что, — негодование Дакоты продолжает напрягать. Ева тыкает её в бок, явно недовольная формулировкой предложения. — А что, ты хочешь сказать, что Шервуд адекватно поступил? — Дожили, я, честно говоря, не ожидал, что до такого дойдёт. Мне казалось, что Джонатан вполне разумный человек и даёт отчёт своим действиям, — Чарли возмущён не так сильно, но все же достаточно, чтобы молнии от него полетели в прямом смысле слова. Даже слышу потрескивание электрического тока. И совершенно ничего не понимаю. — Да что происходит-то? Объясните мне уже наконец. Ева сопит, нервно переминаясь с ноги на ногу, Дакота изрядно матерится, а Чарли тихо вторит ей. Один Стив выглядит спокойным, как удав, не поддаваясь всеобщей панике, словно происходящее его особо-то и не волнует. Или же просто не выказывает своих эмоций. «Через пару секунд все узнаешь». — Ну и когда я успел пропустить конец света? — Серебрянка, ты у нас бегун, но при этом постоянно, чёрт возьми, опаздываешь! Да сколько можно?! И вновь Дакота взрывается, подобно вулкану. — Прошу заметить, что ещё ничего не началось, так что твоё замечание неуместно, Зеленка. — Ух ты, какие новые словечки выучил. Скотт показушно игнорирует выпады подруги, которая ищет на ком бы выпустить свой бескрайний гнев. — Ну, хватит уже. Успокойтесь. В общем, Шервуд задерживается на саммите на неопределенное время. И борозды правления на этот промежуток он передал Каину. Только Стив может сказать подобное, сохраняя хладнокровие и непоколебимость. — Это что, шутка такая? Знаешь, нисколечко не смешно, — Скотт пытается посмеяться, но в итоге замолкает, понимая, что шутить никто не собирался. А раньше я думал, что хуже быть уже не может. Как же я ошибался. Теперь слова Лоран о том, что у Каина мало полномочий, совершенно неуместны. Вот, почему она так разозлилась, хотя, будь я на её месте, то выглядел и чувствовал себя так же. А Каин молодец, что ещё сказать. Для нас, конечно, ничего хорошего, но это достойно уважения. Парень добивается желаемого. — Вот же чёрт. А где Соловьев? Почему его так резко сменили? — Виктора увезли в реанимацию. Отказ кардиостимулятора. А может, все это было подстроено? Если отказ произошёл не просто так? Смотрю на Еву и ловлю её на том, что она рассматривает меня. Наши взгляды встречаются. Причастна ли ты к этому? Евангелина взгляда не отводит, продолжая смотреть мне в глаза. Хорошая выдержка или же она тут не при чем? Ви не похожа на подставную актрису. Я не должен так думать о ней. — И все же я не понимаю, почему именно Каин. — Никто этого не понимает. Особенно, Лоран, — Стив кивает в сторону девушки, которая бушует все больше. Как бы не накинулась на самого Каина, когда тот появится. Зрелищно, конечно, будет, но нежелательно. И вот, виновник всех споров вскоре появляется. В новом костюме, с самодовольной улыбкой. Весь его вид говорит о триумфе и возвышении над всеми нами. Мы для него лишь игрушки, не более. — Вижу, все, кто нужен, уже в сборе. Отлично. Объявление не займёт много времени. Так, как пост директора теперь занимаю я, хоть и временно, но будут внесены некоторые изменения правил, которые облегчат жизнь и мне, и вам. Я позже разошлю их каждому. Смотря на него, невольно ежусь от мурашек. Я не боюсь Каина, но он неимоверно меня напрягает. Опасно недооценивать его. Стоит быть настороже. Пока он за главного, ничего хорошего мы не дождемся, это уж точно. Я не сразу заметил, что Лоран остановилась рядом. Красная, как рак, очень злится. Жаль, что взглядом она испепелить Каина не может, многие были бы ей за это благодарны. Но увы. Нужно Шервуд как-то подбодрить. Не нахожу ничего лучше, как взять её за руку. Несмотря ни на что, её ладонь все такая же холодная. Она не мерзнет? Этот жест не замечает никто в округе. Что ж, неплохо, лишних разговоров точно не будет. Лоран удивленно косится на меня, явно не ожидая такого поворота событий. Но, а что я ещё мог сделать? Так, хотя бы будет знать, что я с ней полностью и безоговорочно солидарен, хотя это и так было ясно. Сжимает мои пальцы в ответ на пару секунд, и мы убираем руки. По крайней мере, Лоран выглядит чуть более спокойной. — А теперь, что касается Энигмы. Вам предстоит отправиться на задание. А так, как вы ещё не готовы полностью, прошу, будьте внимательнее и не подводите мен… Шервуда. Камень явно в мой огород. Что ж, пусть. Открыто «воевать» с Каином себе дороже. К тому же, у меня есть причина, чтобы постараться не упасть в грязь лицом. И дело не в Джонатане Шервуде и, уж тем более, не в Каине. — Что ж, на этом все, можете расходиться. И Каин так же вальяжно уходит. Он знает, что никто не рад тому, что он теперь у руля, но в то же время никто не будет перечить. Ведь это решение Шервуда. Хотя я и не понимаю, как так вышло. Каким образом он пришел к такому решению? Но раз негодует Лоран, значит решение принято на полном серьезе. А раз так, то все, скрепя зубами, будут выполнять поручения Каина, следуя его нововведениям. И мы в том числе.