***
Дышать совершенно нечем, капли пота стекают по вискам, а перед глазами всё ещё мелькают обрывки сна. Одеяло скинуто на пол в момент подъёма. Футболка неприятно липнет к телу. Мне и прежде снилась непонятная вакханалия, которую не разобрать даже, если постараться, но разговаривать с собственным сознанием… Это что-то новенькое. Время шло, маразм крепчал. Сегодня тот самый день икс, когда для кого-то, скорее всего, настанет ад на земле, а для кого-то восстановится подобие порядка. Именно сегодня должен вернуться Шервуд. И общее напряжение очень заметно, что совсем неудивительно. Слишком много оплошностей произошло, что обязательно отразится на нашей карьере. Особенно это ощутит Каина. Уж не знаю, что он придумал в своё оправдание, но надеюсь, что Шервуд достаточно подробно объяснит ему то, как нужно брать борозды правления в свои руки. Хотя он сам не лучше, закрыв глаза на то, кто именно временно восседал на его троне. Сегодня не назначено никаких тренировок. Все предоставлены сами себе, а особого желания прохлаждаться в квартире весь день не имеется. Именно это приводит меня в зал. Нужно очистить мысли и на время забыться. И, похоже, не один я решил выбить всю дурь из груши. Феликс яростно терзает снаряд, нанося сокрушительные удары один за другим. Не хотелось бы оказаться у него на пути. Даже, если регенерация активируется моментально, приятного от этого будет мало. Привлекать внимание не хочется, но от его тяжёлого взгляда не спасают даже мои попытки разместиться в уголке и не сильно пинать грушу. — Мне казалось, что все сегодня воспользуются возможностью филонить и останутся в своих уютных коробках. Настроение у Феликса паршивое, взгляд слишком яростный. Как будто именно я повинен в его уровне духа. Прекратив колошматить снаряд, он подходит к скамье. Накидывает полотенце на плечи и стоит некоторое время, не шевелясь, наверное, думая о чем-то. Не удивлюсь, если пригласит на спарринг. — Простите, не хотел отвлекать. Феликс лишь оборачивается, небрежно махнув рукой, сохраняя при этом суровое молчание. Постояв так пару минут, возвращается к своей тренировке и внутреннее напряжение спадает. В любом случае, сейчас не стоит сильно маячить перед тренером, поэтому остаюсь в самом углу зала. Без должной разминки удары выходят не совсем чёткими, но усталость и скованность быстро улетучивается. Ритм ударов усиливается. Кросс, блок, удар, вскользь, блок, апперкот. И так можно до бесконечности, меняя тактику и подбирая различные техники. Всего-то стоило представить на месте груши Каина, как дело пошло гораздо быстрее. На самом деле, лично мне он пока особенных проблем не принёс, но стоит только подумать, что именно этот человек причастен к тому, что произошло и происходит… Сойтись с ним один на один будет весьма рискованно. Даже невооружённым взглядом видно, что он весьма натренирован и его сдержанность явно играет не в мою пользу. Каин крупнее меня и разница даже очень заметна, и хоть я выносливее, у него, возможно, будет припрятано достаточно «сюрпризов». Было бы неплохо продумать несколько вариантов, пока есть время. Удар в кадык, подсечка и завершающий в челюсть. Это будет слишком просто и не думаю, что Каин выставит все свои слабые места напоказ. Мне стоит уделять больше внимания блокированию ударов и просто кружить вокруг, пока противник не выдохнется. Если у нас будет оружие, то будет сложнее, хотя все же преимущества останутся на моей стороне… Конечно, только в том случае, если Каин не решит выстрелить мне в сердце или в голову. И почему я думаю о поединке? — Тебе бы реального противника, ну или на крайний случай воспользоваться симуляцией. Я и не заметил, как Феликс оказался рядом. Плохо. Нужно быть внимательней. И все-таки он прав. Одной грушей тут не обойтись. — Как насчет спарринга? Тренер удивлённо смотрит, явно не ожидая такого предложения. Видимо, вне занятий никто добровольно в бой с ним не ввязывается. Но сейчас нам обоим нужна разрядка, к тому же Феликс весьма сильный и опытный противник. Да и разве от этого мне станет хуже? Определенно нет. — А почему бы и да. Живой противник куда лучше мешка с песком. Я и сам хотел тебе предложить, но посчитал, что не стоит. Феликс кажется более мирным что ли. Если честно, меня еще напрягает его взгляд, в нём-то и кроется вся злость, явно не находящая выхода. Мы проходим на ринг, расходясь по углам, а затем начинаем постепенно приближаться к центру. — Не вздумай сдерживаться. — То же самое я хотел сказать вам. Феликс лишь усмехается и бросается на меня, выставив вперёд локоть. С лёгкостью уклоняюсь, но тут же получаю ногой под колено. Теряю на пару секунд равновесие и этого достаточно, чтобы пропустить ещё парочку неслабых ударов. Резко разворачиваюсь, отскакивая от очередного удара как раз вовремя. Вполне вероятно, что этого удара мои ребра не выдержали бы. Группируюсь, кружа по рингу. Феликс выше и крупнее, удары мощные, да и выносливости предостаточно. Но и слабые места имеются. Давно ещё заметил, что Феликс прихрамывает на правую ногу и плохо защищает шею. Возможно, просто никто и не смог даже приблизиться к цели, отправленный в нокаут. Левой рукой Феликс чаще наносит удары. Они более четкие и сильные. Значит, правая половина у него слабее. А может уловка? Феликс слегка отходит, упор на правую ногу становится заметнее. Наверняка готовится для удара. Уворачиваюсь от левой ноги и в ту же секунду голову сотрясает от удара. От неожиданности падаю на маты. Обманный манёвр удался на славу. Вскакиваю на ноги и тут же получаю очередной удар. Перед глазами пляшут звёзды, сейчас меня спокойно можно добить. Чудом ухожу от повторного удара и, пригнувшись, что есть силы бью Феликса в бок локтем. Среди кряхтения слышится отборная ругань. Не позволяя противнику опомниться, захожу за спину и ударяю под колено. Но Феликс не так прост. Никогда не стоит забывать, что передо мною опытный боец, который даст фору любому из нас, даже не имея при этом сверхспособностей. Феликс успевает перенести центр тяжести на другую ногу и лишь пошатывается. Продолжить наносить удары, или выждать более подходящего момента? Сложный выбор, но времени на раздумья совершенно нет. Это не партия в шахматы, где есть уйма времени, чтобы продумать свой шаг. Размышления слишком затянулись и это стоит мне пропущенного удара. Явно намереваясь сбить меня, Феликс лупит по ногам. При этом старается старается добить апперкотом. Не ударит, так вымотает. Но при этом и сам устанет. Нужно что-нибудь придумать. У меня лишь чудом получается проскочить под рукой Феликса. Вновь повторяю свой манёвр, но теперь вложив в удар больше силы. Ноги тренера подкашиваются, устоять будет слишком сложно. Толкаю его, ударив прямо по позвоночнику. Феликс падает на маты, но ловко уворачивается от моих ног, крутясь как волчок. Шлёпаюсь на маты слишком неожиданно. Даже и не почувствовал как так получилось. Феликс подскакивает, нависая, как скала, и видимо вкладывает в удар всю свою злость. В глазах темнеет, а после громкого хруста из носа начинает хлестать кровь. Ну, просто замечательно. Сломанный нос. Снова. В своё время я даже вел счёт. Возможно, стоит возобновить эту затею. Хотя, сейчас этим можно воспользоваться. — Чёрт. Тайм-аут, Феликс. Нужно выправить, пока не зажил. Тренер кривится то ли от нежелания прерывать бой, то ли от моего проявления слабости, но все-таки поднимается. Критически осматривает лицо, что-то невнятно бормоча. — Мда… Позову Ольгу. — Да не нужно, сам справлюсь. Поднимаюсь на ноги и легонько касаюсь заметно искривленного носа. Это вызывает нужную реакцию: — Я, конечно, понимаю… Суперрегенерация и все такое. Но не лучше ли вызвать Ольгу или другого специалиста? Феликс не выглядит взволнованным, скорее заинтересованным. Понял об обманном манёвре, или прямо сейчас проверяет на стойкость? Хотя, как я уже и сказал — это всего лишь нос. — Не нужно. Просто дайте время. Дождавшись кивка, быстрым движением выравниваю искривленный нос, возобновляя на время поток крови. Феликс брезгливо морщится. — Знаю, что ты не чувствуешь боли и раны быстро заживают, но это выглядело мерзко. Лишь пожимаю плечами. Сейчас самое лучшее время напасть и терять его нельзя. Определённо. В этот раз мне удаётся подловить Феликса и, сбив его с ног, завершаю битву ударом в челюсть. — Думаю, Вы правы, но грех было таким не воспользоваться. В ответ слышится лишь громоподобный смех.***
Мы провели в зале несколько часов, проводя спарринги. Перерывов было не так уж много и вскоре усталость начала давать о себе знать. Но, несмотря на это, мне стало гораздо легче. Вскоре мы оба решили закончить нашу спонтанную тренировку. Счёт уже давно никто не вел, но вроде как ничья. И, несмотря на появившуюся усталость, чувствую я себя гораздо спокойнее. Внутреннее напряжение как рукой сняло. Такие тренировки лучше любой психотерапии. Конечно, не для всех. Но по крайней мере с Феликсом мы это мнение разделяли. Не скажу, что на него наш спарринг подействовал так же эффективно, как на меня. Тем не менее, сейчас он выглядел гораздо спокойнее, чем до того, как попытался выбить из меня весь дух. Так, как никаких дел запланировано не было и новых распоряжений не поступало, мы просто решили остаться на некоторое время в зале. Феликса нельзя было отнести к разряду разговорчивых собеседников, но кто сказал, что меня это не устраивает. — Ты ведь не навещал Еву? Качаю головой. Если бы ей от этого сразу стало бы лучше, то, думаю, каждый, кому она не безразлична, регулярно посещал бы палату. От Лоран же я знал, что состояние тяжёлое, и даже несмотря на стабильность, хорошего в этом было мало. Да и если быть честным, я просто не хотел видеть вечно сияющую, словно маленькое солнышко Еву, прикованной к больничной койке. — Я тоже. Так и не смог себя пересилить. Феликс выглядит таким несчастным, словно лишился самого дорогого, что есть в его жизни. И вновь становится интересно, что же так сильно их связывает. Должно же быть что-то общее у этих двоих. Ева, конечно, способно расположить к себе невероятно быстро, но почему я так уверен, что одного обаяния мало? — Вы знали Еву ещё до того, как она попала в корпорацию, так ведь? Феликс хмыкает и смотрит как-то странно. Словно видит насквозь и в тоже время пытается что-то понять. — Так они тебе ничего не рассказали… Что ж, похвально. Я ожидал, что кто-то проболтается. И о чем же я в очередной раз не знаю? Ответа не следует. Ребята что-то скрывали по просьбе Феликса. Судя по его интонации, прихожу к выводу, что особо за тайну никто не держится. Или же это касается только меня? Какой смысл тогда скрывать? Как обычно, ничего не понятно. Тайна, которую скрывают ребята, касается того, что объединяет Еву и Феликса. Нечто, что так сильно связывает таких разных людей. Должно быть это очень… Не может быть. Не знаю, сколько Феликсу лет, но могу предположить, что больше сорока. Хотя, это можно представить с большой натяжкой. А Ви в команде самая младшая. Есть ли вероятность, что… Да быть того не может. Или может? — Она Ваша дочь? — предположение звучит так абсурдно, что слышать подтверждение совершенно не хочется. Но Феликс кивает, горько усмехнувшись. Появляется столько вопросов. Не знаю, чего жду от тренера. Каких-то объяснений или чего-то ещё. Эта новость слишком ошарашивает и будоражит. Но больше всего меня сейчас волнует только одна вещь: — Как Вы допустили такое? Неужели он самолично привёл Еву сюда? Хочется верить, что это не так. Но даже, если Феликс не заставлял, но и по какой-то причине не препятствовал её решению… Как можно было отпустить родную дочь на зверские опыты? Или всё гораздо сложнее? Феликс не похож на человека, способного на такое ужасное предательство. Хотя, что я в этом понимаю. — Если бы я только знал, что Ева задумала, то, поверь мне, не пожалел бы ничего. Лишь бы её остановить. И всё же меня начинает возмущать эта новость. Ева, которая добровольно лишила себя свободы, или же, посодействовал отец? Никакой ведь гарантии, что он говорит правду. И теперь готовит её, как солдата. Он не последний человек здесь и мог бы найти способы давления на Шервуда, чтобы забрать своего ребёнка. Да и сам Джонатан вряд ли не был в курсе о происхождении Евы. — И Вы спокойно с этим живете? Феликс ничего не отвечает, предпочитая просто уйти от разговора, что он собственно и делает. Это злит ещё сильнее. Я не понимал помыслов Ви с её решением, а теперь совершенно обескуражен. Возможно, для некоторых родственная связь этих двоих была очевидна, для меня же она стала совершенно неожиданной новостью, а при таких обстоятельствах уж лучше бы этого и не знать. А остальные, неужели они приняли эту новость спокойно? Конечно, никто не должен передо мною отчитываться, но это не значит, что ответов получить я не хочу. — Вы так спокойно принимает тот факт, что Ваша дочь может умереть в любой момент. Что она стала убийцей и от крови на руках ей не избавиться. Она стала немой, живёт в клетке, лишена свободы, которой была одарена с детства. Вы хорошо спите по ночам? — Ты ещё мальчишка и многого не понимаешь. — Вот именно. Не понимаю! Феликс сжимает кулаки и не сводит с меня тяжёлого взгляда. Он может быть хоть сто раз хорошим другом, наставником и мастером своего дела. Но то, что он сделал, а вернее не сделал, затмевает все за долю секунды. — Я не обязан перед тобою отчитываться. Спросишь у Евы. Возможно, тебе она сможет объяснить, почему все так получилось. — Если она выживет. Слова действуют на Феликса подобно триггеру. Он подлетает ко мне, опасно нависая. Возможно, мы бы сцепились, не загляни в зал Ольга. — Даже не желаю слышать каких-либо отрицаний. Вас обоих желает видеть мистер Шервуд. Он сейчас в палате Евангелины и вам стоит поспешить. Ольга скрывается так же быстро, как и появляется. Дело принимает стремительные обороты. Если присутствие Феликса в принципе понятно, то зачем нужен я? В любом случае, не узнаю, пока не буду там. Ольга поджидает нас около выхода, что немного неожиданно. Мне казалось, что она ушла, выполнив свою работу. Как выяснилось, её присутствие так же важно, да и в случае нашего непослушания, она бы повторила требование, но уже в иной форме. При этом Ольга зловеще улыбнулась и, насвистывая весёлый мотив, ускорила шаг. В палате Евы царит стерильная чистота. Белизна стен слепит, а размеренный шум аппаратов навевает сон. И так же наводит уныние и безысходность. Особенно при виде маленькой фигурки Ви. Бледная, с кругами под глазами. Совсем, как кукла, которую сделали очень похожей на человека. Феликс всячески старается не смотреть на дочь, но от кровати не отходит, слушая Шервуда слишком уж внимательно. Когда мы пришли, он уже закончил осмотр Евангелины и давал распоряжения Лоран, отправляя её ещё за кем-то. Пройдя мимо, Шервуд-младшая лишь покосилась в мою сторону, ускоряя шаг. А Джонатан видимо решил сразу направиться к Еве прежде, чем созвать общее собрание, или же его даже не было в планах. Ведь все и так знали о досрочном возвращении начальника. Шервуд, наверное, решил не тратить времени на пустую болтовню, предпочитая сразу же разгребать проблемы. И эта черта слегка сглаживала восприятие его личности. Но не настолько, чтобы полностью о них забыть. Все таки, не покинь он корпорацию, позволив Каину занять собственное кресло, всего бы этого можно было избежать. — Ситуация критическая, но все же поправимая. Поэтому, Маркус, ты здесь. — Я? Шервуд кивает. Но чем я могу помочь Ви? Я не умею исцелять людей или что-то в этом роде. Или же у Шервуда припасен рояль в кустах в виде моей особенности, о которой никто не знал? — На самом деле, это предположение и, будь у меня время, я бы давно вовсю его протестировал. Но идея пришла мне в голову совсем недавно. Да и времени лишнего, как я уже и сказал, у нас нет. Это никак не обнадёживает. Но, если есть шанс, что Ева поправится, я готов. — Что именно от меня требуется? — Всего лишь некоторое количество крови. — Но как это может помочь? — Феликса словно лихорадит, а странный блеск глаз невольно пугает. Так выглядит безумие или отчаяние? А может надежда? — У Маркуса очень сильно развита регенерация. Чтобы было понятнее, это способность тканей восстанавливаться. Кровь — ткань, которую проще всего заполучить и использовать. Я предположил, что при её переливании, способность к регенерации не утратится, тем самым помогая в восстановлении повреждённых тканей. — Предположил? — Видишь ли, дорогой мой Феликс. Раньше я о таком, признаться, не задумывался. Это большое упущение, согласен. В любом случае я согласен. Со мною уж точно ничего не случится, а если это ещё и Еве поможет, почему бы и нет? Феликс сомневается, но выбора у него, похоже, все равно нет. — А если это ей навредит? — Наше бездействие ей так же может навредить. Процедура будет проводиться под моим контролем. И если вдруг случится так, что организм Евы начнёт отторгать кровь Марка, в чем я, конечно, сомневаюсь, помощь будет оказана сразу же. Не знаю почему, но чувствую прилив уверенности. Как бы то ни было, Шервуд всё-таки знал, что делает. Что бы о нем кто ни думал, отрицать тот факт, что он, возможно, единственный, кто может помочь, смысла нет. Именно поэтому я отвечаю без колебаний: — Я готов. Феликс всё ещё сомневается. — Я обещаю, что хуже ей не станет. И хочу держать тебя в известности, именно поэтому и позвал сюда, рассказав обо всем, что собираюсь сделать. Дверь в палату открывается, прерывая только начавшего говорить Феликса. Каин в сопровождении Лоран останавливается у самого выхода. Всё в таком же идеально выглаженном костюме, сохраняя молчаливую надменность. Разве что взгляд более затравленный. Феликса никто не останавливает и поэтому в мгновение ока Каина припечатывают к стене. — Это твоя вина! Каин ничего не говорит, даже не отпирается, лишь сверлит Феликса холодным взглядом. А затем резко бьёт под дых. Но даже такой неожиданный удар не выводит из строя мужчину, закипающего от ярости. Лоран, будучи ближе всех к дерущимся, кидается, чтобы их разнять, но Феликс её грубо отталкивает. Не успев я подхватить Шервуд, вполне возможно, что она бы покалечилась, свалившись на столик с препаратами и медицинскими инструментами. Поставив Лоран на ноги, пытаюсь оттащить Феликса, совершенно не сдерживающего себя, проклиная Каина и выкрикивая прочие непристойности. Получается не с первого раза, но Шервуд решает, наконец, вмешаться: — Я не потерплю разборок в этих стенах. Попрошу взять себя в руки и вернуться к своей работе. Я пригласил сюда Каина не для выяснения отношений и попрошу вас соблюдать рамки приличия. Феликс, ты можешь быть свободен. Лоран, дорогая, займись, пожалуйста, подготовкой Маркуса. — Я не позволю ему оставаться с ней! — Феликс всё ещё бушует, но, по крайней мере, не пытается вырваться из моей хватки. Шервуд выглядит очень уставшим и явно жалеет о том, что решил собрать всех в одно время. Но остаётся непреклонен. Нам не остаётся ничего кроме, как подчиниться. И хоть идея не кажется мне хорошей, почему-то я всё же уверен, что Каин ничего не сделает. Это на самом деле очень странно, но факт остаётся фактом. Я знаю, что сегодня ничего серьёзного больше не произойдёт. Феликс в ярости от происходящего, но всё-таки уходит, буркнув Лоран извинения. Та лишь отмахивается. До процедурной доходим в полном молчании. Она все ещё обижена на меня. Не знаю, что заставит её говорить со мною без причины. Я ведь тогда не хотел её обидеть и меньше всего мне нравится молчание. Даже не знаю с чего начать. Лоран даже не говорит, когда усаживает меня на кресло и начинает подготавливать все для забора крови. Я так привык слышать её голос, что теперь это кажется неправильным. — Прости меня. Лоран даже не реагирует, продолжая заниматься своим делом. Подходит ко мне уже с готовой системой для забора крови, повесив её на штатив. Даже этому она уделяет больше внимания. Я больше не хочу это терпеть. Осторожно касаюсь её ладони, и прежде, чем Лоран успевает её убрать, сжимаю тонкие пальцы. — Мне очень жаль, я не хотел обидеть тебя своими словами. Лоран тяжело вздыхает и, наконец, смотрит на меня, слабо улыбаясь. — Возможно, мы можем допустить тот факт, что я повела себя как капризная девчонка. Но это с большой натяжкой. — Как скажешь. И Лоран улыбается той самой обворожительной улыбкой, которая каждый раз будоражит что-то внутри. Взывает к воспоминаниям, глубоко запрятанным в сознании. Хотя бы что-то приносящее облегчение за этот день. Лоран почти заканчивает забор крови, когда снова начинает говорить: — Ты очень беспокоишься о Еве. Неужели Лоран ревнует? По виду не скажешь. Да и незачем. Я привязался к Ви, отрицать не стану, но это ощущение иное. Не такое, как я испытывал к Хоуп. Евангелина вполне могла бы быть моей младшей сестрой, которую всегда нужно защищать и наставлять. Такая весёлая и беззаботная, втягивающая в авантюры. Подобные чувства я мог испытывать разве что к племянницам моей приёмной матери. И пусть я помню их очень смутно, наши взаимоотношения слишком похожи. То же желание защитить, и быть для них смелым и сильным старшим братом. Именно поэтому я так невольно быстро привязался к Ви. — Что поделать, она как младшая сестра, за которой нужен глаз да глаз. — Оу, я думала, это нечто иное. — Ревнуешь? — Вовсе нет. Щеки Лоран вспыхивают. Это не может не вызвать улыбки. Шервуд быстро отключает систему, заполняя нужные бланки. — Ты можешь быть свободен. Наблюдаю за тем, как Лоран кружит по процедурной, собирая различные реактивы в пробирках и напевая незатейливую мелодию. Видимо, моё присутствие ей не мешает. Зачем тогда выпроваживает? — Марк, ради бога, иди в свою квартиру. Лоран в считанные секунды оказывается рядом и целует меня в щеку. В груди сердце словно бы ухает, сливаясь ритма. От макушки до самых кончиков пальцев пробегает разряд тока. А Лоран уже у выхода, останавливается на пару секунд, чтобы вновь одарить меня улыбкой. — Зайду вечером и приготовлю ужин. Нужно же как-то отметить возвращение отца и спасение от давящей схватки Каина. Затем она убегает, оставив меня в полном замешательстве. Ну и что мне теперь делать?***
Оставшееся время тянулось, как резина. Занять себя было сложно, все мысли сводились к Лоран. Снова и снова. Это даже начало в какой-то степени раздражать. Ожидание — отнюдь не самое лучшее чувство. С ним уж точно не расслабишься. Поэтому, когда Лоран постучалась, я уже был порядком дерганный. Прямо с порога мне тут же вручили полные пакеты продуктов. — Я подумала, что было бы неплохо приготовить ужин вместе. — Идея неплохая, но я далеко не шеф-повар. — И все-таки готовить ты умеешь. Видно, что Лоран безумно устала, но стоит ей только улыбнуться, как это впечатление исчезает. Покорно плетусь за ней на кухню в ожидании распоряжений. — Как все прошло? Не нужно прилагать особых усилий, чтобы понять, что я говорю об Еве. Лоран возится с продуктами, отчего отвечает не сразу: — Пока что все идёт хорошо, организм не отторг чужеродные клетки, и это, безусловно, радует. Отец, конечно, ожидал быстрого эффекта, но не всегда мы получаем то, что хотим. По крайней мере, Еве не становится хуже, а это уже что-то. Лоран права, но я ожидал, что Ви станет лучше. Её организм — не мой и поэтому нам остаётся только ждать. А утренняя новость все ещё ошарашивает. Интересно, как много людей знают о том, что Феликс — отец Евангелины? Мне хочется спросить Лоран, но что если она об этом не знает? Как ребята об этом узнали, конечно, понятно, но я почему-то уверен, что такую информацию не распространяют. Поэтому я не могу разбрасываться чужими тайнами. — Спрашивай, — Лоран внимательно рассматривает все, что купила, словно пытаясь понять, не забыла ли какой-нибудь продукт, на меня совершенно внимания не обращает. — Что именно? Лоран поднимает взгляд и щурится, склонив голову набок. Смотрит как на глупого. — Весь твой вид об этом прямо кричит, так что не валяй дурачка и задавай вопрос. Я не могу вот так вот просто спросить, хотя процент, что Лоран знает, все же большой. Но какова вероятность, что она находилась все это время в неведение и мой вопрос может повести за собой неприятности? — Это касается Евы и… Лоран даже не даёт договорить: — Узнал, что Феликс — отец Евы? — Значит, знаешь. — Ещё с самого первого её появления. И, опережая твои вопросы, отец пытался её отговорить, даже ввёл указ, чтобы её попросту не пускали. Ева была слишком упертой. И это ведь не оправдывает Джонатана, в его силах было всё это предотвратить. Но почему Феликс ничего не сделал? — А что насчёт Феликса? — Он не знал, — Лоран выглядит растерянной, словно имеет к этому прямое отношение. — Знаешь, это не особо меня убеждает. Лоран тяжело вздыхает, переводя внимание на лимоны, внимательно их осматривает, словно не чувствует моего присутствия. Но что-то мне подсказывает, что она расскажет. Не все, но хотя бы часть. — Помимо дел в корпорации, отец так же некоторое время проводил экспедиции, направленные на исследование Пустынных земель. Добровольцам светил большой гонорар и Феликс согласился. Не знаю для каких целей, но в деньгах он нуждался. Нахождение вне территории Центории осложнялось плохой передачей сигнала. Отец пытался сообщить Феликсу, но так ничего не получилось. Когда он вернулся, Еве уже вживили имплант. Все становится ещё хуже. Только от того, что Шервуд, позволил этому случиться. Он может и мог бы быть хорошим человеком и великим деятелем, но его поступки и методы все перечеркивают. И самое страшное, что порою я вижу это и в Лоран. Та же устремленность, холодный блеск глаз. Возможно, через парочку десятков лет она станет достойной заменой. Но я не могу её в этом винить. Мне не понятно так же само решение Евы. Но узнать об этом я могу только от неё. Надеюсь, замысел Шервуда действительно поможет. — Мой отец не такой ужасный, как ты считаешь. — Ты же знаешь, что это не изменит моего мнения. — Ни тогда, ни сейчас. Лоран горько улыбается и в квартире зависает тяжёлое уныние. Оно словно бы струится отовсюду, заполняя каждый сантиметр, словно едкий дым. Признаться, не такого вечера я ожидал. Нужно хоть как-то это исправить. — Ладно, давай так. Я постараюсь больше об этом не думать, ты уберешь это хмурое лицо, и мы займемся ужином. Лоран снова улыбается, как будто между нами и не было этого неприятного разговора. Похоже, вечер спасён.