***
В кабинете главврача.***
— Здравствуйте, Адриан Агрест. Давайте обсудим рекомендации по лечению. Я присел на стул, а руки положил на колени и приготовился выслушивать нудные распинания врача. — Я готов, - опустив и тут же подняв голову, сказал я. — Я выпишу вам таблетки и заключение. По дороге домой купите таблетки, если хотите быстро восстановиться, - перебирая из одной стопки в другую, сказал главврач. В ответ последовал только кивок, я не хотел говорить, я думал о Маринетт и о сложившейся ситуации. Она завела всех в тупик... По крайней мере, меня и Мари. — Вам нужно оставаться дома ближайшие 3-4 недели под присмотром родных, - врач опустил голову и его руки замерли, после чего он сказал: — Можете дать контактный номер телефона того, кто будет ухаживать за вами? Я быстро написал номер на листике, который протянул мне главврач и легонько швырнул его в сторону доктора, при этом тяжело выдохнув. — Имя и фамилия абонента, - уже более уверенно произнес главврач. — Маринетт Дюпен-Чэн, - я нервно начал постукивать пальцами. — Кем вам приходится? — Хороший друг... - я прокашлялся и через ком в горле выдал эти душераздирающие слова. — Почему не родители? - с сочувствием спросил главврач, на что получила лишь теплую слезу, которая медленно стекала по моим щекам. — Отец уехал на месяц на конференцию... - в горле был ком, который казалось, вот-вот меня задушит. — Я, конечно, наверное лезу не в своё дело, но... Она боялась за вас искренне... - немного сжав листок в руке, говорил доктор. — У нас закончилось время приема и мы попросили девушку выйти из палаты, она попросила ещё 10 минут. Мы не могли отказать в такой мелочи, когда мы вернулись, она уже спала... я не стал ее будить и ушёл, - он наконец выдохнул, видимо, он выговорился, от чего ему стало легче. Я перекинул голову на правое плечо и посмотрел на главврача. Высохшая дорожка на моей щеке имела блик. — Извините, пора заканчивать приём. Желаю удачного лечения, и кстати, воздержитесь от физических нагрузок ближайшую неделю, - проводив меня до выхода из кабинета, сказал доктор. Через пару минут я уже стоял у входа в палату. Я чувствовал себя настолько свободным... никто и никогда не проводил со мной столько времени. «Я действительно ей нужен? Или же она побоялась брать на себя ответственность? Вдруг она сейчас спросит что-то неожиданное? Что сейчас делать? Как сказать, что она должна заботиться обо мне 4 недели?! Так много вопросов и так мало ответов!» - прозвучало у меня в голове по пути к палате. Когда я зашел в палату, Маринетт сидела и смотрела на коробку конфет, приготовленную для меня. — М-мари... - почесав затылок, сказал я и переступил через порог палаты. Девушка в эту же секунду вскочила, подбежала ко мне и повисла на моей шее, нежно обхватывая ее руками. — Больше никогда меня так не пугай! Слышишь? Никогда! - сказала она со слезами на глазах. Мы так простояли минуты две, а казалось, вечность. Я вдыхал запах ее волос и нежно зарывался в ее волосы носом, обнимая ее в ответ. — Я... Мари, тебе нужно будет приглядывать за мной 3-4 недели. Ты ведь сможешь? - с виной произнес я и вытер слезу со щеки голубоглазки. — Я позвоню р-родителям... - скрывая улыбку и искорки в глазах, сказала Маринетт. После разговора она снова крепко меня обняла и мы спустились на первый этаж больницы. По пути к особняку мы заехали к Мари домой за вещами и в аптеку за лекарствами. Через 10 минут мы уже подъехали к моему дому и как только мы зашли, я нащупал выключатель и на мгновение был ослеплен ярким светом зажегшихся ламп и люстр. После того последовало 15 минут экскурсии по дому для Маринетт. Дело дошло до усовершенствованного ознакомления с кухней, как вдруг щеки покрылись румянцем, вспомнив «сон», резкий звук ударил в уши. И закрыв уши руками, я прижался к стене и понемногу спустился на пол, все еще находясь в упор к стене. Девушка растерялась и не понимала, что делать, после чего противный звук заменил нежный и приятный голос голубоглазки. — Тебе плохо?! - взволнованно спросила Мари. Слезы потекли градом. — Прости! За все прости! - закричал я, снова прижав Маринетт к себе и уткнулся носом в плечо. (Теперь для тех, кто не понял: Этот «сон» пробуждает в Адриане вроде и приятные воспоминания, а вроде как ему и противно. Ведь там Маринетт, он не хочет о ней так думать и ему плохо от этих мыслей) — А-Адриан? - она тихо гладила меня по волосам — Тише... Тише... что стряслось? — Н-не обращай внимания... Прости... Я резко подскочил и Маринетт недовольно завопила: — Эй! Тебе нельзя делать резких движений! Я молча взял ее на руки и понес в неизвестном для нее направлении, после чего мы оказались на пороге комнаты, которая находилась на втором этаже. В ней была...