Seafret — Oceans
11 июня. Пропущенный от: Неизвестный номер. 10:26 Пропущенный от: Неизвестный номер. 15:55 Пропущенный от: Неизвестный номер. 19:07
У Ричи было много причин не бежать за подростком в то утро. Не важно, что через сутки все они стали абсолютно бесполезными и глупыми. Именно в тот момент, он понимал, что не может этого делать. Или не хочет. Эдди был правильным мальчиком из хорошей семьи, чье представление о жизни складывалось лишь по тому, чему и как его учили. Он не набивал шишки на собственных ошибках и все еще не различал оттенки между черным и белым. Эдди не знал, что иногда ситуация слишком сложная, чтобы объяснить ее в двух словах, а всему, что ты видишь, не всегда стоит верить. Было столько всего, что Ричи мог бы объяснить этому мальчишке, но не все тот, к сожалению, мог понять. Если Тозиеру пришлось повзрослеть слишком рано, то Эдди для своих шестнадцати был еще сущим ребенком и только-только начинал познавать мир. Он был подобен слепому котенку, которого может сожрать любая мимо проходящая голодная дворняга. Мамочка за ним так и не смогла уследить. В этом было свое очарование. Эдс был столь невинен для него, абсолюта испорченности. Потасканного жизнью Ричи тянуло к нему с такой силой, что он с трудом мог остановить себя, чтобы не спугнуть его. Это было чем-то новым, чем-то на ином уровне понимания, что просто родилось в нем той ночной тусовкой под оглушающую музыку и неловкие попытки угнаться за ним. Эдди был столь притягательно нелепым. «Вспоминать смешно…» Ричи усмехается собственным мыслям, когда перед глазами всплывают первые минуты знакомства, затягиваясь сигаретой. Светофор загорелся красным, и ему приходится остановиться. Ночь оказалась прохладной, но ему совершенно все равно, окна Тозиер все равно не закрывает, не желая задохнуться в салоне от дыма. Пока автомобиль стоит, Ричи проверяет свой телефон — ни на один звонок Эдди так и не ответил. Как понял, что это его номер — загадка, но он не удивится, если в этом тоже замешана Беверли. Или Билл, который общается с ней и Эдди. Если последний вообще рассказал своему другу о произошедшем. Ближайшие пять дней у него не будет возможности найти этого неврастеника и поговорить лицом к лицу: Эстер — его мать — попала в больницу, и на время ее пребывания там нужно было последить за двумя собаками и попугаем. Как она туда попала, женщина решила умолчать, но Ричи и без того догадывался — она и в Линкольн-то вернулась по причине, от которой Тозиер избавился, как ему казалось, еще много лет назад. Эта идея ему не нравилась с самого начала. Но женщина бросила лишь «не твоего ума дело, откуда тебе вообще знать, что я чувствую», не желая больше обсуждать этот вопрос. Конечно, она также кричала и говорила о том, что ей его забота и помощь в принципе нахрен не сдались, и закончилось все очень крупной ссорой, но вот ее сын выезжает из штата Айова, через который ехал до Небраски, и через два-три часа должен был быть уже на месте. Вот и пригодились ненужные ей забота и помощь. Эстер Тозиер вообще была обладательницей довольно странного характера, и за все годы жизни — этим числом было девятнадцать — Ричи так и не смог ее полностью понять. Это было чем-то вроде ребуса, который у него никак не хватало ума решить. Она была той женщиной, которая уверяла всех, что абсолютно все мужики — и Ричи, вообще-то, тоже — те еще козлы, но при этом у нее хватало фантазии верить в большую и чистую любовь. Она была импульсивной до безумного, но любила принимать решения в вещах, которые либо имели под собой долгосрочные задачи, либо становились ее обязанностями. Конечно, Эстер это было не по силам. Как она вообще девять месяцев вынашивала своего сына — вопрос, вероятно, дичайшей силы воли, на которую она больше не способна была. Воспитывать его ей, впрочем, тоже то надоедало, то она резко становилась лучшей матерью на свете. Нельзя сказать, что она не любила Ричи. Просто не умела быть матерью. С детства Тозиеру пришлось привыкать к этому. Сначала было тяжело, потом пытался приучиться к этому режиму «любящая мама\маме насрать». Труднее всего был тот момент, когда она резко остывала к ребенку, а он уже даже успел позабыть, что это не навсегда. Отношения их были странные. Они любили друг друга в принципе, но не уживались с недостатками друг друга до скрежета зубов. Они ссорились часто, но, в основном, по мелочам. Тот день, когда Эстер уехала, встретил их самой сильной ссорой за все время. Никогда она не говорила своему сыну столько обидных вещей, как тогда, но, тем не менее, спустя месяц молчания, она все-таки позвонила первой. Вдруг вспомнила, что оставила сына без средств и объяснений как жить, но начала диалог с неуверенного: — Как дела, дорогой? «Привет, режим хорошей мамочки…» Тозиера спасло разве только то, что он уже тогда находил себе подработки и был знаком с Бев, у которой и жил довольно долгое время, не в силах оплачивать даже их задрипанную однушку. Но Ричи разобрался со всем этим дерьмом без нее и в какой-то момент понял, что там ему куда лучше. Спокойнее, когда Эстер где-то в другом штате. Эстер, которая звонит раз в две недели и присылает открытки по праздникам. Эстер, которая то вещает о том, как было бы здорово родить еще одного мальчика, потому что Ричи ее совсем не слушает, и Эстер, которая фыркает, радуясь, что у нее только один ребенок и период вынужденной заботы о нем закончился. Все это было его матерью. Той, которая, в конце концов, снова и снова умудрялась вляпываться в какое-то дерьмо. И это однозначно было семейной чертой, которую Тозиер унаследовал самой первой. Только вот если он едет ее вытаскивать из того, во что она вляпалась, то его обычно никто не бежит спасать. Разве что Марш по мере возможности. Когда он приезжает в свой старый дом, Ричи оглядывается по сторонам. Выходит из машины, еще раз осматривается. Изменилось там целое ни черта, даже забор все такой же накренившийся и упирающийся в пустую собачью будку внутри двора. Ключ находится все там же за ящиком на двери, а в квартире пахнет протухшей пиццей. Виновника торжества он тоже находит довольно быстро и тут же выкидывает. Открывает окна. Что именно здесь произошло, понять не трудно. Уж очень знакомая картина для маленького Ричи, которому приходилось убирать все это после. Разбросанные вещи, поломанный журнальный столик между диваном и телевизором. Угол телевизора немного помят и весь в засохшей крови, а экран разбит. Прямо перед ним валяются осколки кружки в засохшей луже пива. Вероятно, ее пульнули в экран. Диван разворошен, подушки от него в разных частях комнаты, где-то в его углу помятый порно-журнал. Ричи осматривает всю эту картину, но не находит в себе никаких сил начать как-то все прибирать. Даже думать и восстанавливать примерные события не хочется. Вместо этого парень проверяет телефон в надежде увидеть, что его перестали игнорировать, но и так по нулям. «Какой дерьмовый день, какой унылый пень, какое говно я, и песенка моя…» — мысленно напевает Тозиер, выходя на крыльцо, чтобы выкурить сигарету. Хотелось только спать и оставить все проблемы до утра. И именно этим он и планировал заняться.12 июня. Пропущенный от: Неизвестный номер. 09:11 Пропущенный от: Неизвестный номер. 10:55 Голосовое сообщение от: Неизвестный номер. 10:59
— Да ну хватит дуться, Эдс. Ты даже не дал мне ничего объяснить… — пауза в пару секунд словно в ожидании, что сейчас вот-вот снимут трубку. — Хей, давай поговорим? Возьми трубку, ладно? У Тозиера кошмарно болит голова. А вместе с ней еще и шея из-за того, что спать ему пришлось на своей старой кровати. Слишком неудобной и одеревеневшей за годы одиночества. Прошлой ночью у него едва хватило сил на то, чтобы просто накинуть сверху какое-то одеяло и упасть сверху. Ничего прибирать он здесь не собирался, желая свалить при первой же возможности. Этот дом хранил слишком много паршивых воспоминаний. В буквальном смысле на каждом углу. Он выкуривает сигареты три по дороге к больнице, в которой лежала Эстер. Они не виделись довольно давно, но радостного чувства воссоединения в груди не обнаруживалось. Вчера Ричи был рад, что она просто осталась жива, судя по описаниям ее травм. Сегодня же на свежую — и безбожно гудящую — голову он не чувствовал ничего, кроме спокойствия и лишь граничащую с нервозностью озадаченность. Его телефон молчал. В его черепной коробке была абсолютная пустота. И лишь в грудной клетке скреблись мелкие, когтистые твари, непонятно что от него требующие. Эстер, к слову, тоже не особо была взволнована при виде сына, с которым они не виделись столько времени. На ее пересохших губах лишь отразилась тень той легкой улыбки, которой она одаривала его каждый раз, когда они обсуждали что-то обыденное, не слишком важное для одного из них. Улыбка, которую он описал бы, как «все хорошо». Только вот хорошо все не было, и они оба это понимали. Ричи и забыл как она любила притворяться, несмотря на то, что актриса из нее крайне паршивая. — И ради этого ты сюда вернулась? — Ричи, — Эстер лишь вздыхает. — Ты не понимаешь. — Не понимаю чего? Действительно. Чего он не понимает? То, что она снова сходится с парнем, который заковал ее в гипс и корсет для шеи? То, что она вся в синяках и побоях от этой их «пылкой любви»? Чего конкретно из всей этой дичайшей ситуации он не понимал. — Иногда мы любим тех, кто нам приносит только боль. Такое бывает. — Ага, а еще кидаемся под поезд, потому что жизнь бессердечная сука и пранки у нее вечно из-под контроля выходят. — Я попросила тебя приехать помочь, а не нотации мне читать. — Прости, иногда забываю, что ты уже взрослая девочка. Оба берут передышку. Замолкают. Ричи думает о том, что совсем не понимает этого ее слепого следование за тем парнем. Эстер продолжает вести мысленно диалог с Ричи, обещая ему, что однажды он поймет, что она имела в виду. Спустя минут пятнадцать молчания в палату заходит врач, попросив Тозиера выйти, чтобы осмотреть своего пациента. Ричи даже не спорит. Говорит, что сходит купить им кофе и исчезает в курилке за больницей.Пропущенный от: Неизвестный номер. 12:48
Их разговор с матерью не такой уж и долгий, как обычно должен быть на семейных встречах. Женщина рассказывает ему о том, что произошло и как именно. Каждый раз, когда, по мнению Ричи, ситуация была просто пиздецовой, — а он именно так и комментировал происходящее между этими двоими, — она начинала судорожно оправдывать чужое скотское поведение, чем начинала медленно, но верно выводить Тозиера из себя. Между тем, он отшучивается, когда она спрашивает как он закончил школу и собирается ли идти на выпускной. Ричи на это лишь смеется и говорит, что его отчислили еще в том году, а выпускные вообще придуманы для неудачников. Говорит, что собирается свалить в Лос-Анджелес пить паршивые коктейли на пляжу с красоткой из местного клуба, когда она спрашивает как у него на личном фронте. И делает удивленное лицо, когда слышит просьбу закончить весь этот цирк. Он уходит от нее, покалеченной и совершенно несчастной из-за своих безумных идей, с чувством звенящей пустоты внутри. Словно все выжгли в несколько минут, оставив после себя лишь обгорелую землю и смог. Чувство странное. Не поддающееся анализу и неизвестное по своему происхождению. Оно не столько пугало, сколько сбивало с толку. Ричи не понимал, отчего он себя так чувствует и как вообще себя чувствует. Нельзя было сказать, что ему тоскливо. Он не испытывал тянущего чувства внутри, словно кто-то схватил его за те самые пресловутые струны души, не давая продохнуть. Не испытывал боли в области груди из-за страданий. Но и покоя более не чувствовал. Эта пустота вызывала в нем эфемерную, едва присутствующую тревогу, не отпускающую и медленно ползущую к его глотке, чтобы сомкнуться на ней цепью. Странно было понимать, что он чувствует себя паршиво из-за того, что не чувствует ничего. Какое-то двумерное фиаско, не иначе.Пропущенный от: Неизвестный номер. 19:40 Голосовое сообщение от: Неизвестный номер. 19:47
— Если ты не возьмешь трубку, я буду называть тебя королевой игнора, Эдс, — Тозиер затягивается сигаретой, прислоняясь спиной к кирпичной стене клуба. — Тупо начинать разговор с угроз, но я начинаю злиться. Типа, знаешь, если ты из-за той девки, то мы не трахались. Если тебе вдруг спокойнее от этого станет. Теперь ты возьмешь трубку или «Ричи-пошел-нахуй» все еще актуально? Тозиер завершает звонок и убирает телефон в карман джинсов. Он затягивается сигаретой и чувствует, как едва ощутимо вибрирует стена за его спиной. В нем уже около пятнадцати шотов, и это буквально ничто для него. Сознание не хотело уплывать в алкогольные дали, а Ричи уже больше не хотел пить. Мысли об этом засранце вытравить было невозможно, не говоря уже о других дерьмовых вещах в его жизни. Неподалеку хлопает металлическая дверь, слышатся шаги по мелкому гравию, после чего вышедший человек останавливается совсем рядом, буквально в метре от него. — Уже наклюкался? — голос девушки кажется знакомым. До Ричи не сразу доходит, но в какой-то момент он вспоминает, что это одна из двух барменов, что сегодня обслуживали. Он кидает в ее сторону мимолетный взгляд, чтобы убедиться в этом, после чего вновь упирается куда-то под колеса впереди стоящего автомобиля. Делает еще одну затяжку. — Вообще ни в одном глазу. — Пытаешься залечить душевные раны? — Что? — Тозиер смеется, поворачивая голову в сторону девушки. — С чего вообще такие выводы? — О, золотой, я бармен, я вас таких каждый день по одним глазам узнаю, — она усмехается и просит жестом одолжить зажигалку. Ричи не против. — Будет стремно, если я залечиваю душевные раны, о которых не знаю, — парень пожимает плечами, не принимая это заявление всерьез. — Или пытаешься сделать вид, что не так уж они и важны, да? — она поворачивается к нему лицом и протягивает руку вперед. — Ева. — Ричи. Они жмут друг другу руки и синхронно выдыхают никотиновый дым в теплый вечерний воздух. — Как тебе идея поехать ко мне? — Нет настроения, красотка, извини. — Я не об этом. Предлагаю виски с колой и приставку. Порубимся до утра, а если наскочит настроение — тогда, может, и потрахаемся. — А ты умеешь соблазнять, да? Ева смеется так открыто и заразительно, что парень не может не усмехнуться в ответ. Ему не то чтобы куда-то хотелось на самом деле. Ричи по большому счету просто-напросто не знал, куда себя деть. Этот город переполнен его воспоминаниями, его подростковыми драмами. Так что куда бы он не пошел — все было слишком знакомым и было измазано грязью воспоминаний. В этом городе даже ничего особо не менялось, настолько он был маленький и никому особо не нужный. Как и его жители. Однако пить в одно лицо желания тоже не было, как и торчать в том доме, выкуривая сигареты пачками на террасе в попытках не дать ему — дому — себя пережевать и выплюнуть. Точно также, как сделал это с его матерью. Траблы с Эдди его тоже абсолютно не устраивали, но этот засранец категорично не желал его слышать, судя по тотальному игнору. И он даже ничего не мог сделать с этим. Тозиер давно понял, что этот пацан кошмарно упертый и едва ли его усилия возымеют хоть какой-то эффект, но он хотя бы пытался. В конце концов, ему просто хотелось приехать в его чертов пафосный особняк, или что там у него, и выяснять отношения лицом к лицу, а не биться в стену, как кретин последний. Ричи пишет ему что-то о том, что начнет названивать его мамашке, если он не возьмет трубку, когда они едут с Евой на другой конец города, но на самом деле это совсем не далеко. Он пишет ему «окей, Эдс, я проебался», когда понимает, что это было тупо, а Ева достает колу с виски из холодильника. В этот вечер и даже ночь он ему больше не пишет, не звонит и вообще решает, что больше не будет заниматься такой откровенной херней. Вот вернется Сент-Пол и расставит все точки над «i». Правда, к шести утра, занимаясь сексом с едва знакомой девушкой, он думает о том, что хотел бы слышать совсем другой голос. «Вот же вляпался, даун!» К обеду третьего дня Тозиер возвращается к себе домой. С Евой они решили, что все, что происходило ночью, не вело ни к чему большему, кроме дружбы. — Мне хотелось разрядиться, тебе — забыться, каждый получил то, что хотел, — всовывая в руки Ричи кружку с кофе и отпивая из своей, сообщает она. Ни грамма сомнений в голосе и жестах. — По-моему, отличное начало крепкой дружбы, да? — Идеальное начало крепкой дружбы, — фыркает парень, повторяя слова собеседницы, и щурится, когда Ева начинает трепать его копну спутанных, вьющихся волос. На его удачу, она оказалась слишком уж адекватной девушкой. Несмотря на то, что ничего из произошедшего ему не помогло и на душе было все также противно, Ричи сделал пару выводов. Во-первых, он конкретно так облажался. Перед Эдди, который теперь обосновано может его ненавидеть, и перед собой, тупящим, как баран. Во-вторых, он вляпался дважды, потому что ни к чему не обязывающая увлеченность Каспбраком неумолимо перерастает в нечто всепоглощающее и разрушающее его прежнюю жизнь. Ричи перемены любил, но не те, в которых на него накладывается еще больше обязательств, нежели прежде. Он не планировал ничего серьезного, хоть Эдди ему и правда нравился. Было просто невозможно не увлечься им! Но сейчас он четко осознавал, что его «нравишься» перерастает во что-то цепкое и шипастое, еще слишком неказистое и нелепое, оттого и неосторожно ранящее как его, хозяина, так и того, кто пускай и неосознанно, но приложил руку к его созданию.13 июня. Пропущенный от: Неизвестный номер. 14:09 Пропущенный от: Неизвестный номер. 14:15
Ричи обнаруживает Майкла около входной двери в квартиру в попытках найти припрятанный за почтовым ящиком ключ. Мужчина выругивается, когда не находит его ни там, ни под горшком с давно засохшим цветком, ни под ковриком. Он даже не замечает стоящего позади Тозиера, слишком уж увлеченный поисками. — Не это ищешь? — мужчина резко оборачивается на звук голоса, а выражение его лица меняется так стремительно, что Ричи не успевает отследить их все. Сначала это было что-то вроде испуга. Вероятно, он уже готовился оправдываться какого черта он делает у чужого дома. После — удивление. Видеть Тозиера-младшего после стольких лет явно для него удивительно, ведь Эстер переехала обратно одна. Следующим выражением была кривая ухмылка — плохая маска, которой даже пятилетний ребенок бы не поверил. — Ричи? — И тебе привет, Майкл. Как поживаешь? У мужчины на лице написано очевидное «без тебя прекрасно», но он молчит и отходит от двери в сторону. Ричи по сравнению со своими пятнадцатью годами прилично изменился: подрос, окреп и стал довольно уверенным в себе. Когда как Майкл за эти четыре года себе отрастил пивной живот, щетину и свисающую задницу. Если сейчас в силу возраста Тозиер еще мог понять, что она тогда в нем нашла, то что ей нравится в нем теперь — оставалось загадкой на всю его жизнь. — Как тебе живется в доме моего отца? — Сразу после его смерти — замечательно. — И ты теперь маму добить решил? — Тозиер усмехается. Он ведет себя максимально расслабленно, хотя внутренне весь напрягается, когда видит чужую инстинктивную осечку и сведенные к переносице брови. — Разочарую тебя, мой друг, дом в любом случае на меня записан. — Врешь, крысеныш, — грозно понижает он голос, когда Тозиер подходит ближе. Сейчас он выше Майкла и совсем его не боится. И того это бесит еще сильнее, нежели сам факт появления Ричи в доме. — К твоему сожалению, нет. Ричи садится на диван, доставая из кармана джинсов пачку сигарет с зажигалкой. Так уж вышло, что он увидел свадебные журналы в доме. И если сначала он недоумевал, то теперь картинка складывалась как нельзя лучше. Предсказуемый план для тупого балвана. — Эстер не напишет на тебя заявление, это ты здорово продумал. Мы оба знаем, что она в тебя по уши влюблена, даже когда ты похож на размазанную по асфальту черепаху, как оказалось. Но вот что ты будешь делать, если однажды ночью вместо своей кровати окажешься на глубине двух метров под землей, закопанный заживо? Подумай об этом в следующий раз, если тронешь ее хоть пальцем, обмудок. — С-сученыш… Мужчина напрягся полностью, делая шаг в сторону подростка. Он замирает в этом положении, сжимая кулаки, не в силах сдвинуться с места, не знает куда податься: прочь отсюда или на оборзевшего мальца. Желваки заходили от того, как сильно он стискивал челюсть, едва ли сдерживаясь от чего-то, о чем он наверняка сильно пожалеет. Мужчина видит, что этот ребенок уже не тот, который четыре года назад «проучил» его с толпой своих друзей. Сейчас Ричи друзья не понадобятся. Майкл едва сдерживается, чтобы не высказать ему пару ласковых, но в итоге плюет куда-то в сторону и тяжелым, нервным шагом уходит прочь, оставляя парня наедине. Скорее всего, он вернется, но с этим Тозиер разберется уже потом. Связанные этим мужчиной воспоминания у Ричи были исключительно отвратительные. Да и, как человек, Майкл был просто поразительно мерзкий. Он знал, что Эстер любит его настолько, что совсем ослепла от того, что он делал. Ей было даже все равно, что он полностью жил на ее попечении, а если, не дай бог, она давала ему недостаточно денег — она получала столько предъяв, словно снабжение его деньгами — ее обязанность по умолчанию. Ричи неоднократно видел, как тот избивал ее. Тозиер знал, что не раз он в буквальном смысле ее насиловал. И он откровенно не понимал свою мать в этих удушающе-токсичных и до очевидного абьюзивных отношениях. Так что, в конце концов, он самостоятельно решил эту проблему, надеясь, что у этого кретина осталось хотя бы немного мозгов, чтобы больше не появляться в их жизнях. Как оказалось, не осталось. Он тушит сигарету о железку, торчащую из подлокотника дивана и заходит в дом. Спящие до этого на диване собаки тут же подорвались и поскакали к Ричи. Он вдруг вспоминает, что забыл их покормить прошлым вечером после прогулки с ними и перед собственным уходом. «Вот же зверье» — мысленно негодует он и чешет обоих за ухом. — Ладно, братва, погнали. Думаю, что-нибудь найду для вас на кухне, — поглаживая по холке и вторую собаку, сообщает он. — Нужно еще пернатого вашего найти. Пернатого, к слову, Ричи даже днем покормить тогда забыл. Может, именно из-за этого он и не заводит животных. Слишком много ответственности для кого-то вроде него. Тозиеру бы себя перестать забывать кормить, не то что лишний рот в квартире.13 июня. Пропущенный от: Неизвестный номер. 18:43 Голосовое сообщение от: Неизвестный номер. 18:49
— Это опять я, и я все еще злюсь, — Тозиер сидит на кухонном столе в позе лотоса, наблюдая за тем, как по телеку ведущая пытается взять интервью у Оззи Озборна. Тот посылает девушку в пешее эротическое, а экран демонстрирует костлявый средний палец музыканта. — Окей, если ты не хочешь говорить со мной о произошедшем, давай поговорим о какой-нибудь херне. У нас это неплохо получалось, помнишь? Типа, знаешь, сегодня я кормил двух огромных псин своей матери и чертового попугая. Они такие громкие. Думаю, никогда не буду заводить что-то подобное в своей квартире. Что насчет тебя, Эдс? Ричи заканчивает голосовое сообщение и сбрасывает вызов. Что ж, Каспбрак его люто игнорировал. Это факт. Ричи даже не представлял, что разбил подростку сердце, видя со своей стороны ситуацию, как просто неправильно понятый момент. Тозиер знать не знал, что задел мальчишку за живое, который только после этого момента и понял, что все эти игры зашли слишком далеко. Его злило, что Эдди ни в какую не хочет ему отвечать, замкнувшись на каком-то неправильно понятом моменте. Только вот Тозиер не понимал, что его злость была настолько же глупа, как глупа была обида Эдди. Хотя бы потому, что он не пытался понять, как тот себя чувствует в этот момент. Насколько он был сломлен увиденным. К тому же, после ночи с Евой, он больше не имел права бить себя в грудь, объявляя себя невиновным. Удивительно, однако же, как одна глупая ситуация заставила их обоих резко осознать, что между ними зародилось нечто большее, чем глупые, ничего не значащие связи и мимолетные слабости, что останутся в памяти глупостями их молодости.13 июня. Пропущенный от: Неизвестный номер. 20:33 Пропущенный от: Неизвестный номер. 23:58 14 июня. Пропущенный от: Неизвестный номер. 00:10 Входящее сообщение от: Неизвестный номер. 00:13 «Блять, Эдс, я просто хочу услышать тебя» Входящее сообщение от: Неизвестный номер. 00:14 «Хочу увидеть тебя» «Целоваться с тобой» «Это какой-то пиздец, Эдс.»
В последний день Тозиер изводится окончательно. Его выводит из себя происходящее, но он честно пытается держаться. Больше всего убеждает себя в том, что от того, что он сорвется и поедет выяснять отношения прямо сейчас — ничего не изменится. Ему нужно было забрать мать из больницы, проконтролировать ее состояние и пообщаться с нянечкой, которую ей пришлось нанять. Оставаться в городе с ней Ричи отказался без раздумий. В этот день он не звонил Каспбраку. Решил, что затишье перед бурей — лучшая тактика для завоевания любой крепости. Если эта не хотела так просто сдаваться — Тозиер найдет новые подходы к ней. После ночи наедине с бутылкой виски, он вдруг понимает, что точно не оставит это просто так. Давно такого не было. Давно ему не хотелось быть с человеком вот так. Чтобы кости выворачивало от непонимания ситуации, от того, что они не могут поговорить, от того, что он не может услышать этот его обычно мягкий голос, но так забавно становящийся резким и даже немного визгливым, когда тот его повышает. Давно такого не было. Чтобы вот так тянуло. Чтобы каждая улыбка — как провокация. Чтобы желание обладания читалось не между простыней, а в каждом движении и взгляде. Черт возьми, когда отношения Ричи вообще строились не на сексе? Разве что идиотская первая влюбленность, когда от одного дыхания в свою сторону сводило с ума. Если можно было впервые влюбиться дважды, то именно в это и встрял Ричи. Не сказать, что ему это шибко нравилось, но раз уж случилось — он не собирался просто пускать все псу под хвост. Даже если это в очередной раз окажется тем еще дерьмом, о котором он пожалеет. Хотя у них в принципе все как-то стремно началось. Тозиер не планировал в ту ночь ничего в принципе. Он просто увидел милого паренька в толпе и захотел провести с ним время. Без планов на продолжение или что-то еще. Все, что он делал тогда, было лишь забавой, в которой для него ничего серьезного особо-то и не было. В их вторую встречу он все еще продолжал строить из себя придурковатого парня, но что-то изменилось после их встречи на той вечеринке с «Пауками». Он не знал что конкретно, но это что-то соединила их первой связующей ниточкой, за которой последовали и остальные. Случилось это в момент концерта? Было ли это из-за того, что сказал в ту ночь Эдди? Из-за его решения и эмоций. Или же они просто нашли что-то иное друг в друге, вот так странно и абсолютно тупо. Но это что-то случилось между ними. Пранк вышел из-под контроля. Ричи Тозиер облажался. С такими мыслями он и проходил весь день, полный уверенности в том, что по возвращении в Сент-Пол обязательно первым делом пойдет разбираться с Каспбраком. Даже если он пошлет его к чертовой матери. Даже если его мать пошлет его к чертовой матери. Эстер, кажется, также заметила какую-то глубокую, несвойственную сыну задумчивость, что отразилось и на ее поведении. Женщина была довольно тихой, говорила не много, в основном по делу, или если сам Тозиер ее о чем-то спрашивал. Он уложил ее на кровать, подложив подушку под голову, и поставил инвалидное кресло у прикроватной тумбы. Еще с час они сидели вдвоем: Эстер молча смотрела то на потолок, то на Ричи, тот же читал медицинскую карту и все, что выписал врач. — Я буду пересылать на твою карту деньги на препараты, — сообщает он. — У меня ее нет… больше. — Только не говори, что ты отдала ее этому ублюдку. Ричи закатывает глаза, когда мать хмурится и переводит взгляд в другую сторону. Ну, конечно. Как же без этого. — Ладно, я буду переводить их Эшли. Как придет — поговорю с ней об этом. — Кто такая Эшли? — Твоя сиделка. — Мне не нужна сиделка, Ричи! — Мы уже говорили об этом, — Тозиер поднимается со своего места, оставляя часть бумажек из этой кучи на прикроватной тумбу, часть забирая с собой. — Ты не можешь самостоятельно за собой ухаживать. Она будет здесь до момента, пока ты не сможешь хотя бы минимально это делать. Окей? И он выходит из спальни. Более того, ему придется ездить сюда каждую неделю. Проверять ее состояние здоровья, все ли препараты покупаются, достаточно ли хорошо убирается Эш, ухаживает за ней, кормит. А также не рискнет ли ублюдочный Майкл сунуть сюда свой нос, стоит сыну миссис Тозиер уехать обратно. И Ричи как бы в няньки не нанимался, но все-таки вот так кинуть мать — как когда-то она его — не мог. Может, совесть его будет чиста после всего этого. А, может, в процессе он забьет на все, и они снова забудут друг о друге на несколько месяцев. Сложно было угадать. Но думать обо всем этом он не хотел также сильно, как и объяснять Эшли, что и как нужно делать. Эшли Уотсон была женщиной сорока пяти лет, вот только соображала она также туго, как семидесятилетняя бабка. Их различало разве только то, что Эшли ходила сносно и была довольно ловкой в движениях. Иногда даже чересчур. Уотсон двигалась так, словно ее суставы были где-то частично смазаны маслом, а где-то все скрипело и едва поддавалось работе. Одно мгновение они двигалась медленно, а в следующее она ловко чуть ли не перескакивает с места на место. Тем не менее, уточнив буквально каждый пункт — и даже записав какую-то часть всего сказанного Тозиером, — она отправилась знакомиться с больной. Тозиер слышал слабый голос матери и пару ее саркастичных фраз на какие-то ужасно глупые вопросы со стороны сиделки, но та, кажется, и вовсе этого не заметила. Оно же и к лучшему. Не придется искать новую, когда у этой кончатся нервы терпеть бесящуюся из-за собственного положения больную женщину. Эстер в принципе была таким человеком, что все эмоции и недовольства тут же выставлялись на показ. Если ей не нравилось — она показывала это всем своим видом. Если она была чему-то хоть немного рада — без труда можно было догадаться. Может быть, именно поэтому Ричи так боялся ее глаз все свое детство. По ним было очень легко понять, что она испытывает к нему, но почему-то любовь ранила его в равной степени, что и отвращение. Нежность граничила с болью, а вся их семья была склеена из мелких кусочков разбитой вазы паршивым клеем за пару центов в переулке. К слову, сам Тозиер ни капли не был похож на нее в этом. И Эстер приложила к этому свою руку в равной степени, как и все, что повлияло на растущего Ричарда в свое время. Когда он вдруг понял, что если придерживаться определенной линии поведения — все становится в разы проще. Когда ты хорош в этом актерстве — ты не вынужден терпеть лишних вопросов. Правда, в этом был и свой минус. Такие люди, как Беверли, к примеру, с трудом, но все-таки могли понять, когда парень что-то скрывает. И если Ричи с ней не делится — это значит, что на него вываливается в три раза больше вопросов и выяснений от девушки. — Чем больше ты похож на клоуна — тем хуже обстоят дела, Рич, — якобы лишь между делом фыркнула она, как бы подчеркивая тем самым, что она в любом случае не оставит все так, как есть. Что ж, своя доля правды в этом была. В таком случае, будь Марш сейчас здесь — она бы с него живого не слезала, не узнав все. По той же причине он собирался сначала поехать к Эдди и только после этого к Беверли. Либо просто потому что почему бы и да, либо чтобы зализать душевные раны. В любом случае, его не кинут, а если он нажрется, то хотя бы не в одно лицо. К десяти вечера позвонила Ева. Предложила сходить куда-нибудь выпить или снова порубиться у нее в игры без какого-либо намека, но Ричи пришлось отказаться. Да, они обусловились касательно произошедшего, но видеться с ней сейчас не хотелось. Да и в принципе никуда идти не хотелось. В планах его было лишь дождаться утра и свалить к чертовой матери отсюда. — Ничего личного. — Ага, я понимаю. Скоро вернешься в город? — На следующей неделе. — Тогда звони. На том разговор и закончился. В нем не было неловких пауз или каких-то заминок. Словно они и правда как старые друзья перекинулись парой фраз, расплывчато договорившись встретиться в условное «через неделю», а там уже как пойдет. И, в принципе, Ричи это устраивало. После разговора время тянется до ужасного долго. Ричи сидит всю ночь на диване перед телевизором, в котором половину экрана было не видно из-за удара кружки, а звук неприятно трещал. Так что в конце концов он его выключил, наблюдая за немыми, наполовину неразличимым фигурами в этой квадратной коробке. Периодически парня вырубает, но дольше тридцати или сорока минут ему поспать не удается. Постоянно какая-то часть тела начинает затекать, пробуждая Тозиера. Снов не было, как и желания пробуждаться, но в конце концов на часах он видит шесть утра. Встает, выпивает кофе. Еще через двадцать минут приезжает Эшли с несколькими сумками. — Не беспокойтесь, мистер Тозиер, ваша мама будет в порядке, — уверяет она, когда Ричи выходит из комнаты все еще спящей матери. — Я буду держать с вами связь. Она в надежных руках! — Уж я надеюсь, миссис Уотсон, — Ричи усмехается. Он собирает свои немногочисленные вещи и прощается с женщиной. Он, наконец-то, мог вернуться в город. И сейчас он думал лишь об одной вещи, которую должен сделать сразу же по приезде в Сент-Пол. Оставалось только не гнать по шоссе так, чтобы его остановили полицейские. И с целеустремленностью Ричи это было на данный момент самым сложным.