* * *
То, как Каспбрак в очередной раз изворачивался змеей в скользкой ситуации с матерью, можно было описать одним словом. И это ничто иное, как цирк. А главный клоун в нём — сам парень. Эдди заврался настолько, что медленно, но верно начинал забывать, где и что именно он говорил. И одно только это осознание начало до ужаса пугать подростка. Он завирался с такой скоростью, что буквально видел, как роет себе могилу собственными руками. И так продолжать дальше было нельзя. Но что он мог поделать, если даже правда его в эту же могилу и толкнет? Пути обратно у него уже не было. Признание равносильно отступлению. А он только-только, казалось бы, обрел почву под ногами. Конечно, иронично, что этой почвой стал в какой-то степени и Тозиер, но что-то в нем такое было, что помогало Эдди оставаться на плаву. Что-то такое противоестественное, что аж тошно становилось от одной мысли об этом. И вместе с тем он испытывал какое-то сладковатое упоение. Словно, наконец, разрешил себе что-то очень запретное. Что-то, что в дальнейшем обязательно повлечет за собой неминуемые, непоправимые последствия, но было ли сейчас до этого дело? И с легкой подачи собственной руки Эдди обо всем этом не задумывается, он думает о том, как в очередной раз выбраться из дома без последствий.Входящее сообщение от: Балабол. 23:21 «Окей, Майк обещал довезти тебя до дома к пяти, ему в ту же сторону»
Каспбрак смутно припоминал кто такой Майк. Кажется, кто-то знакомый Беверли и Билла, потому что когда они ездили на тусовку в коттедж, эти двое перекинулись парой слов об этом парне. Тем не менее, идея все еще оставалась сомнительной. Более того, Эдди помнил, как слинял из дома на свою самую первую вечеринку и как напился там так, что никаких шансов вернуться полностью незамеченным просто не оставалось. Даже если бы Соня не запалила их с Биллом на входе в дом, она бы точно учуяла запах дичайшего перегара уже утром. В семье, в которой выпивают исключительно дорогие напитки и буквально по бокалу, это полный провал. Но то ли упрямство, то ли отбитость взяли верх, потому что вот он уже натягивает футболку поверх водолазки — потому что выглядело это круто на других ребятах на тусовках, хоть и сам он чувствовал себя крайне тупо — и закидывает телефон в рюкзак, едва не промахнувшись. Он проверяет еще раз содержимое рюкзака, снова окидывает взглядом себя в зеркале и, наконец, выходит из комнаты, когда Ричи присылает еще одно сообщение в попытке поторопить. Он рассказал Ричи о том, что сегодня ему исполняется семнадцать, буквально днем, прежде чем родители повезли его на семейный пикник. Праздновать он отказался — и Соню это, кажется, даже порадовало — поэтому решили хотя бы скромно выбраться семьей на природу и провести день вместе. Ничего против этого Эдди не имел, так что уже через час семейство Каспбрак собрало вещи и отправилось на окраину города, чтобы отдохнуть от городского шума. Спустя пару часов он получил сообщение о том, что Тозиер закатывает вечеринку, и Каспбрак там обязательный гость. — Ты с ума сошел, — Эдди в негодовании пересекает комнату из одного угла до другого и обратно, зачесывая волосы назад свободной рукой. — Я же просил никому не говорить! — Я никому не говорил, — Ричи посмеивается и просит Беверли что-то перестелить. — Честное пиратское, Эдс, вообще ни слова не сказал. — А это что? — А это просто тусовка. Конечно, немного неудобненькое время, но так-то все решено. — Это еще что значит? — Каспбрак тяжело выдыхает, словно проглатывая очередное ругательство. — Ничего такого, все ок. Просто обеспечь свое присутствие на моей вечеринке, и я обещаю, что ты не пожалеешь, что сказал мне об этом. Собственно, даже если бы Каспбрак не хотел на все тысячу процентов, выбора у него не оставалось, так что он просто сдался. К тому же, ему было на самом деле жутко приятно, что Ричи запарился и устроил для него эту вечеринку. Он мог ничего не делать, мог обойтись обыкновенным поздравлением или чем-то в этом роде, но… Эдди улыбается собственным мыслям, давя в себе эту глупую мысль. Но идиотская улыбка так и замирает на губах, не давая уйти от правды. Эдди было безумно приятно, ему это даже льстило. Это было так странно, так непонятно, но в тот же момент жутко мило. Ричи абсолютно непонятный и непредсказуемый, никогда не знаешь, что придет ему в голову, но такая, казалось бы, нормальная вещь с его стороны слишком сильно подкупала. По крайней мере, Каспбрак откровенно пьянел от одной только мысли об этом, хоть и стойко держался. Эдди подходит к тому самому месту у высокого бетонного забора с красивым узором цветов, где Тозиер не так давно и забирался внутрь, и смывался обратно из поместья Каспбраков. Он оглядывается на дом, проверяя, не проснулись ли внезапно родители. Но света нигде включено не было, а окна родительской спальни, на счастье паранойи Эдди, на дворик не выходили. Он перекидывает рюкзак через забор и слышит истошное «ай, блять!» Эдди вдруг начинает угорать с этого несчастного вскрика, пока Тозиер жалуется на ушиб на затылке, хоть и прекрасно понимает, что нужно срочно ускоряться. Но из-за нервов и напряжения он не может себя контролировать, в отчаянии уже затыкая себе рот руками. — Давай быстрее, поугораешь в машине, — торопит Ричи, но Эдди только сильнее прыскает со смеху, опираясь руками на бетон. — Ну, и кто из нас больший идиот? — З-заткнись, Рич, — он вытирает рукавом выступившие в уголках слезы и встряхивает руками, чтобы приготовиться перелезать через забор. Задача оказывается не из легких. У Ричи явно получалось лучше, но сдаваться подросток был не намерен. Эдди цеплялся за выступы узоров, с горем пополам потягиваясь и вслепую переставляя ноги. Впервые он задумался о том, насколько паршивая у него физическая подготовка, потому что дыхалки катастрофически не хватало, мышцы деревенели, а пальцы отнимались, грозясь вот-вот перестать выполнять заданную функцию — держаться за все эти небольшие выступы. В последний момент, когда он почти дополз до верха, один из выступов отломился, и Каспбрак чуть было не рухнул обратно на землю, но он все-таки сумел ухватиться за выступающий на верхушке шпиль, повиснув на нем. Еще через несколько десятков потуг он все-таки залез наверх, окидывая темноту внизу взглядом, пытаясь разглядеть там упавший бетонный цветок. — Мама грохнет меня, если узнает, — едва дыша пробормотал он, перекидывая ногу, чтобы оказаться лицом к стоящему внизу Тозиеру. — Прыгай давай, что ты там бубнишь, — и он раскрывает руки, подзывающим жестом махая в свою сторону. — Ну? Эдди смотрит на Ричи вниз и охреневает от того, на какую высоту забрался. Паника вдруг ударяет в мозг, и на секунду подростка ведет так, что он чуть не заваливается обратно назад. Не то чтобы Каспбрак боялся когда-либо высоты, но в это мгновение это казалось непреодолимым препятствием. — Я не буду прыгать, — на повышенных тонах, сипя, выдает он. — Чего? — Тозиер откровенно охреневает с таких заявлений. — Эдс, давай, один прыжок, и мы в пути, ну. — Ты меня не поймаешь. И что потом? Сломанная нога? Вывихнутая рука? А вдруг я тебя покалечу своей тяжестью? Сейчас бы в травмпункт еще отдохнуть сгонять! — глаза у Каспбрака дикие, как у волчонка, выбежавшего случайно в близстоящую к лесу деревню, которого вдобавок еще и местные жители загнал в угол с вилами. — Не неси ерунды, — он подходит ближе. — Давай, я тебе обещаю, что поймаю и все будет окей. — С чего мне верить твоим словам? — С того, что ты не можешь сидеть там вечность, а на обратной стороне тебя даже никто не словит, — Ричи усмехается и снова машет в свою сторону руками. — Прыгай, говорю. Эдди лишь поджимает губы. Слова Тозиера были правдой, выход у него оставался только один, потому что вряд ли он сможет обратно сползти по забору вниз. Да и отступать уже было как-то поздно. Так что Эдди набирает в грудь побольше воздуха и прыгает вниз. Падение оказывается мягче, чем ему казалось, но и не таким уж прекрасным, как в музыкальных мелодрамах, где парень плавно ловит партнершу, а потом они изображают что-то красивое, и все прекрасно. Нет, в их случае так не прокатило бы в любом случае. Но Ричи выполняет свое обещание по максимуму — не дает им грохнуться, хоть и делает пару шагов назад, чтобы вернуть равновесие обратно. Однако Эдди все равно зажмуривает глаза и вцепляется в чужую джинсовку с такой силой, что не сразу понимает, что прыжок закончен. И оба они целы и невредимы. — Что на тебе надето? Подросток словно даже дышать начинает только тогда, когда слышит голос Ричи все с той же хрипотцой и смешинками в каждом звуке. И потому реагирует довольно тормознуто. Сначала открывает глаза, потом осматривается… и резко отталкивает от себя Ричи, словно ничего и не было. — Тебе что-то не нравится? — подхватывая с земли свой рюкзак, небрежно бросает он, пытаясь не показывать, что эта фраза Эдди задела. Все-таки он так старался выбрать что-то стильное, что-то правда крутое, чтобы соответствовать своему новому окружению и окружению Ричи. И до чего же идиотская затея была! — Да нет, все нравится. Хоть в одежде, хоть без — я неприхотливый, — Тозиер начинает откровенно смеяться, когда подросток поднимает на него негодующий, почти что свирепый взгляд, и спешит ретироваться в машину. До квартиры они ехали недолго. Каспбрак, в свою очередь, осматривал улицы за окном с таким интересом, словно впервые сюда приехал. — Итак, почему ты скрываешь, что у тебя день рождения? — Я не скрываю. Просто не хочу афишировать. — А если честно? Он кидает на Эдди короткий взгляд, когда ответа не следует. Зовет по имени, и тот лишь обреченно вздыхает. Иногда упертость Тозиера откровенно бесила, ровно как и его проницательность. — С четырнадцати лет я ждал этого дня так, словно по щелчку пальцев все изменится после него. Думал, что и отпраздную его как-то по-особенному, и вообще все будет отличаться… — Эдди опирается локтем на стык окна и двери, умещаясь на этом небольшом выступе. — И… все и правда оказалось иначе. Но не так, как я хотел. — Ты хочешь сказать… — Нет, Рич, нет. Это на самом деле круто, что ты просто взял и сделал. И дело даже не в тебе. На самом деле, я не уверен насколько это хорошая идея, но я правда… благодарен тебе. Просто я за эти три года поверил в то, что придумал сам, и теперь не могу избавиться от ощущения, что все не так, хоть и все происходящее совсем не хуже. — Тогда, может, тебе просто попробовать насладиться этим и не загонять себя? — машина уже подъезжала к дому Тозиера, с верхних этажей которого раздавалась едва различимая музыка. — А если что-то не понравится — тебя есть кому спасти, и мы не будем указывать пальцем на этого красавчика. Эдди лишь коротко усмехается, согласно кивая. Что ж, договорились. Вечеринка была немного не такой, к которым парень уже успел привыкнуть. Когда музыка оглушает, людей настолько много, что через метр уже не видишь знакомых лиц, а количество пьяных или обдолбавшихся стремительно растет с каждой, казалось, секундой. Музыка здесь была не слишком громкой, что, однако же, не мешало никому веселиться. Как минимум, никому не приходилось орать в ухо рядом стоящему, хватало лишь повысить немного голос. Возможно, дело в том, что Ричи все-таки жил не в частном доме и не на окраине, где никто не вызовет ментов из-за слишком громкой музыки. Людей и алкоголя было не мало, но места в квартире хватало всем. Вряд ли это кого-то останавливало, чтобы напиться, но такая локальная тусовка расслабила Эдди. Уже на входе он заметил танцующую Беверли, которая обнималась с незнакомым Каспбраку парнем. Возможно, ее парнем. — Я за выпивкой, — кинул Тозиер и исчез в толпе. Каспбрак хотел было уже возмутиться такому кидалову, но его взгляд тут же зацепился за разговаривающего с кем-то Билла. Тот, словно почувствовав чужой взгляд, тоже оборачивается, оглядывается и натыкается на застывшего друга. В голове мелькает панически-короткое «блин», когда Денбро со своей коронной доброжелательной улыбкой что-то говорит собеседнику и двигается в его сторону. Эдди беззащитно оглядывается на предмет других знакомых лиц, но как на зло вообще никого не видит: ни Ричи, ни Беверли, ни еще кого-то хотя бы отдаленно знакомого. — П-привет, — совершенно доброжелательно, как и всегда здоровается он. — Привет, Билл, — Каспбрак в свою очередь неловко заминается, кидая взгляд в ту сторону, где стоял до этого его друг. — А где Стэнли?.. — Он не пришел. Дум-маю, он догад-дался, что Р-ричи делает-т эту веч-вечеринк-ку в честь твоего дня р-рожде-ения, и… был не оч-чень эт-этим доволен, — было видно, что Денбро точно также неловко из-за всей этой ситуации, но Эдди все-таки стало гораздо легче, когда он понял, что Билл совсем не настроен агрессивно. — В-вы все-т-таки помирил-лись? — Да, но какой в этом толк, если мой лучший друг меня за это ненавидит?.. — Он не н-нен-навидит тебя, Э-эдди, — Денбро забавно хмурит брови на свой странноватый манер, пока пытается сформулировать мысль. — Он прос-с-сто волну-нуется. П-пони-имаешь? Он бо-боится, что э-эта п-первая влю-блен-н-ность покал-лечит тебя. Ричи п-покалечит. Эдди думает, что если Ричи и мог его покалечить, то он уже это сделал. Разломал все его старые устои и представления о мире, а теперь продолжает их доламывать. Но проблема даже не в этом, ведь Эдди сам этого хочет. Он сознательно тянется к Тозиеру, он становится все больше ему безнадежно необходим. Но Стэнли тоже можно было понять. Невозможно было осуждать человека за его искреннее волнение, даже если сейчас он не мог это выразить никак, кроме пассивной агрессии на Тозиера и какой-то по-истине детской обиды на Каспбрака. И все это при том, что каждый из них понимал — все будет так, как решит Эдди. Его слепое упрямство не играло ему на руку, более того, оно прекрасно питало подростковое безрассудство. И если что-то и могло это изменить, так только лишь полученные шишки и разбитое вновь сердце. — В-все решится, — Билл похлопал друга по плечу и улыбнулся. И знал бы он сам в этот момент, как была важна для Каспбрака его поддержка в ту минуту. — Просто пост-ст-райся не д-делать глуп-пос-стей, хорошо? Я т-тоже переж-живаю. — Да, Билл, спасибо. И за то, что пришел, и за то, что поговорил. Парни дружески обнялись, и Денбро предложил пойти поесть пиццы и потанцевать. Толк в этом явно был, ибо загоняться на вечеринке в собственный день рождения было паршивой затеей, особенно, когда эту вечеринку приготовили специально для тебя. Стоило ему об этом вспомнить, Эдди вдруг заметил, что совсем не видит Ричи. Ни на кухне, ни в общей комнате. Может, он, конечно, находился в спальне или ванной, но ему все равно было неспокойно. Впервые он задумался о том, что их новый статус отношений все-таки что-то поменял. Эдди казалось, что назваться парочкой будет проще хотя бы из-за того, что их отношения будут в разы проще и разбираться в них будет не так нелепо. Особенно после слов Ричи о том, что все предъявы Каспбрака в его сторону не имели смысла хотя бы потому, что они по факту ни кем друг другу не были. Друзьями уже не назвать, но и до партнеров не дотягивали. Но все оказалось несколько иначе. Вместе с этим «парочка» пришло и много ответственности, мыслей, каких-то странных выводов. Сразу стало важно столько много вещей о Тозиере. Моментально он понял, что знает целое нисколько об этом парне, кроме того, что Ричи рассказал ему в утреннюю поездку. И Эдди не знал как решать эти вопросы, он просто не имел в этом опыта. И чувствовал себя при этом он крайне глупо, надеясь, что все само как-то рассосется по мере развития их настоящих отношений. Пока они с Биллом ели пиццу и обсуждали его поступление в университет, куда он уже подал документы, к ним подошла Беверли. На ее щеке красовался след от красной помады, а в руке у нее был стаканчик с каким-то ярко-розовым алкогольным напитком. — Как-то вы скучно веселитесь, мальчики, — она дружески обняла одной рукой Денбро за шею и сделала глоток из пластикового стаканчика. — Что на повестке дня? — М-мое пос-ступление. — Какая скукота, — со вздохом отозвалась Марш. — Пошлите потанцуем? — Т-тебе сложно отказ-зать, — согласно кивнул он и протянул руку Эдди, приглашая того вместе с ними потанцевать. Не то чтобы Каспбрак сильно горел желанием, но что еще было делать на вечеринке? Он сделал пару глотков какого-то намешанного из разного алкоголя напитка, что стоял на столе с пиццей, поморщился от крепости и едва не закашлялся. Горло обожгло, но, благодаря прошлому опыту с выпивкой, его хотя бы не вывернуло. И, как только перед глазами снова прояснилось, он поспешил за друзьями. От танцев и людей вокруг него становилось все жарче. Эдди уже не мог точно сказать, сколько времени прошло, пока одна песня сменялась другой, как и люди вокруг него. Периодически он снова возвращался к столу, чтобы избавиться от сухости в горле, но не находил ничего безалкогольного, в итоге снова вливая в себя какие-то безымянные напитки. Было что-то в этом бесконтрольном угаре. Было что-то в той точке безразличия к происходящему, когда мысли, снующие в голове из угла в угол, в одну долю секунды испаряются. Просто лопаются подобно мыльному пузырю, оставляя после себя лишь прохладную, освежающую пустоту и мыльный развод на самом дне. Алкоголь решает все насущные проблемы, но лишь до поры-до времени. Он не был выходом, но когда выхода не видно, это хорошая причина сделать вид, что их и вовсе нет. На время. Зависимость, по сути, от того и рождается, что человек продолжает оттягивать момент решения своих проблем посредством забвения. В какой-то момент Каспбрак понимает, что сил танцевать у него больше нет, и плетется к дивану, чтобы передохнуть. Ноги слабо потряхивало, самого его несколько вело, но он успешно добрался до места назначения. — Приве-е-ет, — парень, возле которого он сел, тут же приобнял его за шею и рассмеялся. Чему конкретно Эдди так и не понял. — Хочешь травки? — А? Нет, я не… — Да ладно тебе, — он снова загоготал и только тогда до Эдди дошло, что этот товарищ сам был прилично так накурен. — Мне вообще не жалко, ты же друг Ричи, да? А раз Ричи мне друг, то и ты мне друг. И я тебя угощаю, потому что благодаря ему я в таком хорошем настроении! Каспбрак, на самом деле, вообще не переваривал ту информацию, которую ему вливал этот парень в уши, все это было похоже на какой-то бессвязный набор слов, не имеющих никакого логического посыла. И пока Эдди пытался это переварить, парень всучил ему в руку косяк. — Давай, давай, ты чего, как в первый раз? — не унимался тот. Косяк оказывается уже через пару секунд в руке Эдди, и тот растерянно кидает взгляд на незнакомца, который машет ему кистью, мол, ну давай уже, что ты медлишь. И, видимо, идея свалить казалась Каспбраку куда более энергозатратной, чем сделать затяжку-две, так что он соглашается. — Так, а ну-ка, — в последний момент, когда косяк уже был почти во рту, его ловко выхватывают из слабых пальцев подростка, заставляя парочку поднять глаза на нарушителя спокойствия. — Кев, я тебе шею сверну за такие приколы, он еще ребенок! — Но мне… — Первую травку нужно выкурить до восемнадцати лет, Беви, не лишай пацана удовольствия, — тот вяло хихикает, явно не расценивая напор в голосе девушке, как угрозу. — Я тебя сейчас удовольствия лишу, идиот, — она кидает косяк на колени Кева, от чего тот чуть подпрыгивает, пытаясь словить его и не подпалить себя при этом, после чего Марш подхватывает подростка под руку и ведет в спальню Ричи. На удивление, в комнате царит тьма и тишина. Беверли так и не включает свет, так что Эдди с трудом разбирает, где что находится. Разборчиво видно лишь окно почти во всю стену с дверью на балкон, двуспальную неубранную кровать и валяющиеся на ней какие-то вещи. В углу Каспбрак также замечает стол с множеством неопознанных предметов и заваленный вещами стул. — Где Ричи? — вяло интересуется он, когда Марш открывает дверь и затаскивает подростка за собой на балкон. — Протрезвей сначала, потом разберемся, окей? — …окей. Свежий воздух и правда действует отлично. Уже через несколько минут Эдди становится гораздо легче дышать, а вата в голове ощущается всё меньше и меньше. Ему снова хотелось пить, но от мысли, что он вольет в себя еще хоть грамм алкоголя, его начинало подташнивать, и Эдди решил повременить с этой идеей. Марш стояла рядом, оперевшись локтями на перила, и курила. У нее был какой-то задумчивый взгляд, но выглядела она при этом расслабленно. Словно хотела что-то сказать, но не хотела спешить с этим. Ждала какого-то одного ей известного «идеального» момента. — Тебе стоит быть аккуратней, на таких вечеринках что только не предложат, а с твоей безотказностью последствий не оберешься. — Я знаю. Я немного… неустойчив к алкоголю. — Ну, тогда старайся держаться рядом со знакомыми, чтобы не вляпаться, окей? Эдди согласно кивает. Беверли делает затяжку. С этой частью Сент-Пола Каспбрак был почти не знаком. А зря, небо в этом месте было гораздо более звездным. Чем-то оно было похоже на бумагу, истыканную иголкой так сильно, что ночь казалась куда светлее, чем в центре города, полном огней, вывесок и ночных клубов. И эта красота небосвода гипнотизировала своим очарованием и величием. Алкоголь отпускал, и Эдди почувствовал себя гораздо лучше. Уже так сильно не вело, голова не кружилась, а в горле не стоял мерзкий комок, словно он собирался вот-вот сблевануть при первом удобном случае. В его движениях все еще оставалась какая-то неловкость, а руки подрагивали, но в общем стало куда полегче. — Так, значит, вы с Ричи теперь встречаетесь? — Ну… да. Наверное. — Наверное? — Беверли оборачивается на Каспбрака, забавно вздернув брови. Тем не менее, на ее губах появилась дружелюбная улыбка, которая как бы давала понять, что ему не выскажут еще одну порцию осуждения или, наоборот, недоверия к нему самому. — Это как? — Ну, то есть… все как-то странно получилось. Мы как-то не обозначили это словами, но вроде бы между нами что-то изменилось. Так что я думаю, что… да? — Глупенький, — Марш смеется, делая последнюю затяжку. Она выдыхает дым и тушит окурок о метал перила, после чего выкидывает на улицу и разворачивается лицом к Эдди. — Не всегда нужно все обрисовывать словами, да и Рич не из той породы романтиков, что будут писать тебе стихи и знакомиться с твоими родителями воскресным вечером. — Мои родители были бы в ужасе, — усмехается Эдди. — Могу представить, золотой мальчик. — Не называй меня так, — Эдди морщится, чем вызывает смешки со стороны Беверли. — Прости, но это так. Так уж вышло, что ты резко выделяешься на фоне многих в этом месте, даже несмотря на то, что часть студентов твоей школы тусуется на тех же тусовках, где тусуются и ребята из школы Ричи или других не самых престижных школ и колледжей. Мало кому нравится быть правильным, да ты и сам уже в курсе, да? Каспбрак неопределенно пожимает плечами, а через секунду все-таки согласно кивает. Вот это уж и правда было в точку. Быть правильным не столько могло нравиться или нет, сколько соответствовало ли само понятие правильности с тем «правильно», которое все вокруг требовали. К примеру, у него и его родителей эти понятия сильно разнились, и не во всем виной была лишь разница в возрасте и пресловутом опыте. — На самом деле, я рада, что вы познакомились. У Ричи давно не было серьезных отношений, и я думаю, что ты как раз-таки новый этап в его жизни. Даже сейчас я прекрасно понимаю, что вам будет вдвоем непросто, вы уж слишком разные, прости, Эдди. Но ты нужен ему, а он — тебе. Мне кажется, в ваших мирах не хватает как раз того, что вы можете найти друг в друге. И, думаю, в этом и есть смысл выражения о том, что противоположности притягиваются. Слова Марш откликнулись в душе Эдди довольно странными эмоциями: это его и смутило, и воодушевило, и даже немного напугало. Не то чтобы он думал, что у них с Ричи что-то легко получится или само собой наладится, но был ли он готов сейчас трудиться над отношениями, вкладывать в них всего себя, работать над ними? Сейчас, когда он оказался в этом огромном мире чужих правил, мог ли он понадеяться на себя? Ведь от него требовалась ответственность, когда как он сам все еще нуждался в том, кто укажет ему путь и удержит за руку, если вдруг он упадет. — Извини за всю эту сопливую тираду, я просто очень счастлива за него, — Марш подходит ближе к Каспбраку и неожиданно просто обнимает. Эдди так и замирает, боясь пошевелиться, словно она ему откусит что-нибудь за любое лишнее движение. — Ну, все, сворачиваем эту мелодраму. Пойдем развлекаться дальше, и не напивайся! Девушка похлопала ладонью по его груди с такой полу-смущенной улыбкой, словно стушевавшись от собственного акта искренности. Но Каспбраку в самом деле было приятно. Хотя одновременно с этим он вдруг так резко ощутил весь этот вес ответственности, которая на него легла, что в следующее мгновение захотелось провалиться под землю. Беверли уходит с балкона, оставляя после себя смутное, еще неосознанное чувство тревоги. Каспбрак оглядывает улицу, словно пытается найти за что зацепиться взглядом, но ничего интересного так и не находит. И внезапная мысль все-таки найти Тозиера и поговорить с ним кажется наиболее здравой. Он выходит из спальни в общую комнату, оглядываясь. Ричи не видно, но он все же проходит эту площадь комнаты наискось, вглядываясь в лица, чтобы уж наверняка в этом убедиться. В смежной с комнатой кухне его точно так же не получается отыскать, а в ванной комнате Эдди обнаруживает лишь очередного укурка, обдалбавшегося травкой. С тяжелым вздохом захлопнув дверь, Каспбрак приходит к выводу, что Ричи и вовсе нет в квартире. И это если не странно, то безответственно. Вот так вот бросить его, Эдди, среди незнакомых людей! Просто блестящая затея. Эдди злится от этих мыслей и не придумывает ничего лучше, чем выйти на улицу. Может, у него выйдет найти круглосуточный, и он, наконец, сможет купить так не хватающей сейчас воды. Тут-то он и находит Тозиера. Но от этого легче не становится, несмотря на то, что Ричи его все-таки не кинул и был все это вполне себе в шаговой доступности. Но в данный момент мало того, что беспокойство не спешит покидать его от внезапной находки, но и растет от увиденной картины в геометрической прогрессии. — Что здесь…? Картина перед ним совсем не казалась ему хоть в какой-то мере располагающей. Ричи находился на лестничной площадке не один. Рядом с ним стояло еще два молодых парня, один из которых держал Тозиера за грудки его рубашки, и на лице его отражалась угроза, гнев. Второй же парень — вероятнее, приятель первого — наблюдал за всей этой сценой со стороны, скрестив руки на груди. Когда первый оборачивается на вышедшего в парадную Эдди, Тозиер ловко заламывает ему руки, от чего парень выругивается и вскрикивает на низких тонах. Второй же резко принимает боевую стойку, вытаскивая нож из-за пазухи, готовый в момент накинуться на Ричи. — Я сказал, что без вас разберусь что и как мне делать, утырки вонючие, — и он толкает парня на другого. Тот удачно стоял спиной к лестнице, так что когда его приятель наваливается на него, он не удерживает вес, и они оба кубарем катятся вниз по лестнице. Эдди с ужасом наблюдает за происходящим, совершенно не понимая, что происходит и во что он, Ричи, снова вляпался. Ему откровенно плохеет, когда он замечает кровь. Видимо, пока парни падали, тот, что с ножом, случайно порезал то ли себя, то ли своего дружка, что, кажется, делало ситуацию еще хуже. — Через три дня все будет, — бросает Ричи, оглядывая тех сверху вниз. Он разворачивается и подталкивает окаменевшего Каспбрака зайти обратно в квартиру, захлопывая за собой дверь. Подросток чувствует как сильно пальцы впились в его предплечье, и с каждой секундой ему становится все больнее от такой стальной хватки. Ричи будто опасался, что в любую минуту кто-то из этих не самых безобидных на вид ребят подскочит, добежит до них и вонзит этот самый нож в спину. — Рич, мне больно, — сдается Каспбрак, выворачивая руку, когда они доходят до кухонной части квартиры. Играла медленная музыка, и все погружены в медленные танцы, кто-то продолжал укуриваться на диване, кто-то пил в стороне у окна. — Что это было? — Ничего, о чем тебе следовало бы переживать, — Тозиер улыбается и тянет к нему руки, приобнимая за талию, чтобы прижать к себе поближе. И впервые Эдди понимает — вот она, первая фальшивая улыбка, которую он распознает. Эдди дергается, но Ричи его не отпускает, так что он просто задирает голову, сдувая упавший локон на глаз. После увиденного он был до ужаса напуган, а из-за реакции Тозиера еще и дико возмущен. Как он вообще может так говорить, его же могли там если не убить, то покалечить. Неизвестно, что произошло бы, не выйди Эдди в парадную и не отвлеки на себя их внимание. — Ты с ума сошел? — Каспбрак хочет прикрикнуть от негодования, но в итоге говорит на «повышенном тоне шепота», чтобы не привлекать к ним ничьего внимания. — Тебя чуть не порезали, Ричи! Он был с ножом, а ты мне втираешь, что об этом не следует переживать? Ты в своем уме? Ричи смотрит куда-то в сторону, хмуря брови, словно хочет сказать что-то в стиле «ну что ты раздуваешь из мухи слона, Эдс?» Но не говорит. Понимает, что спровоцирует тем самым еще больший праведный гнев со стороны парня, и это была бы паршивая затея. — Окей, Эдс, — он тяжко вздыхает, словно отец вечно шкодившего ребенка. — Ты же видишь, в каком районе я живу, да? И примерно представляешь, что зарабатываю я не тем, что цветочки продаю. Хотя, в каком-то смысле цветочки все же… — Рич. — Ну да, да. Просто небольшое недопонимание. Эти парни сразу кидаются на тебя, не разобравшись. Типичные вышибалы, понимаешь? Вместо мозгов голимые приказы. — И ты в этом варишься, — с укором отзывается Каспбрак. Голос его проседает от негодования, обиды и печали из-за этого факта, но Эдди не злится. Хотя, будь они другими людьми, если бы положение вещей было иным, он бы точно был вне себя. Но почему-то в эту секунду в его голове всплыло это четкое осознание «иного мира». — Да, Эдс, я в этом варюсь. Это был Ричи. Это была его жизнь, реальность и способы выживания. Даже если по мнению Каспбрака они были в корне неверные. Он считал это дико опасным и неправильным, что бы там Ричи не делал, учитывая последствия, но он также понимал, что не может вот так ворваться в его жизнь и начать диктовать свои правила. Учитывая ситуацию Каспбрака, у него и по-настоящему своих-то правил не было. Он только и делает, что пытается барахтаться в этом океане новых моральных и не только рамок, пытается не захлебнуться этим новым миром, и до формирования себя, как личности, ему было еще очень далеко. И сейчас, когда он бы лишь продуктом промывки мозгов семьей, испорченным пресловутой свободой за окном своей теплицы, он не мог раздавать свои нравоучения, так как сам не знал как же будет правильно. — Я просто волнуюсь, — сдается он. Тозиер все-таки притягивает парня к себе, обнимая за шею и позволяя его рукам обвиться вокруг талии. Он шепчет задумчивое «я знаю», уткнувшись носом в мягкость каштановых волос, и прикрывает глаза. Что ж, эта ситуация действительно подкинула им обоим пищу для размышления. Ведь сейчас Тозиер очень хорошо осознал тот факт, что рядом с ними Эдди точно так же подвергается опасности. И даже если он сам рискует жизнью по собственному желанию, он не мог втягивать в это Каспбрака. Но в конце концов, этот импровизированный медляк заканчивается, и снова поднимается шум и гомон. И парни в свою очередь сначала решают пойти немного потанцевать с остальными. Они находят и Билла с Беверли, обсуждающих какую-то игру на PS4, утягивая их потанцевать, пока в конце концов не сбегают в спальню Тозиера, подальше от чужих глаз. Они просто спонтанно, не сговариваясь исчезли за темной дверью комнаты, оставляя позади себя весь угар вечеринки. И надо ли было им что-то еще в этом мире в данное мгновение? — Может, останешься сегодня у меня? Он целует мягкие, тонкие губы подростка, опираясь поясницей о ребро письменного стола, поравнявшись ростом с партнером, и улыбается, когда Эдди так по-детски взволнованно горячо выдыхает в поцелуй, словно это было впервые. Каспбрак касается теплыми пальцами его шеи, чертит линию по скуле большим пальцем и чувствует себя снова опьяненным. От переполняющих чувств ему, казалось, внутренности скручивало, столько всего он испытывал в этот момент. — Не могу, ты же знаешь, — они так близко, что когда Эдди что-то говорит, их губы неизбежно соприкасаются, и Тозиер урывает периодически короткие поцелуи между репликами. — Мама меня убьет, если узнает. И тогда будет проще убить родителей, чем вынудить их выпустить меня из дома. — Ты можешь сказать, что проснулся рано утром и пошел прогуляться, — лукавый прищур глаз и четкая линия усмешки буквально сводят Эдди с ума, но он старательно пытается не поддаваться. — Внезапно встретил старого друга и все еще гуляешь. — У меня из старых друзей только Стэн и Билл, так что не прокатит, гений. Она точно позвонит им, якобы «невзначай поинтересоваться, как у них дела». А учитывая мою ссору со Стэном и наверняка еще спящего в это время Билла… — Нельзя так жестоко обламывать своего парня, Эдс, ты в курсе? — Ты знал с кем связывался, — фыркает Эдди. Ричи закатывает глаза, чем вызывает у Каспбрака лишь смешки. — Беверли назвала меня «золотым мальчиком». — Что, прям так и… Ричи не успевает завершить фразу, когда в комнату резко кто-то заходит. Тозиер уже хочет спровадить непрошеного гостя, непонятно каким ветром оказавшегося в спальне, но как только он понимает, кто это, его словно приковывает к месту. Мужчина захлопывает за собой дверь, вглядываясь в полутьму комнаты. Ему требуется буквально несколько секунд, прежде чем он останавливается взглядом на Тозиере. — Ну, что, паршивец, поговорим? — он оглядывается по сторонам, пока не находит взглядом выключатель и щелкает по нему, включая свет. — Слишком долго мы спускали тебе с рук все это самовольство. — Сомневаюсь, что Тони согласился бы слить меня с такими продажами, — он все-таки берет себя в руки и встает, отодвигая Каспбрака назад за себя. — Тебе так обидно за то, что я твоего сыночка с лестницы спустил? Едва час прошел, а уже наябедничал! Мужчина выглядел угрожающе. Он был на голову выше Тозиера, хорошо сложен и широкоплеч. Миндалевидные глаза в свете лампы казались совсем черными и дико злыми, словно у сторожевого пса, натасканного путем постоянных издевательств. Из-за своего роста и ширины плеч он казался грузным, а голова в сочетании с туловищем выглядела непропорционально маленькой. — И ты сильно пожалеешь об этом, Тозиер, — мужчина двинулся в сторону парня. Эдди, который, кажется, слился с мебелью комнаты от ужаса происходящего, только и может, что наблюдать за тем, как Рич дергает комод стола. Полка вылетает от такого импульсивного движения на пол, и Ричи попросту не успевает схватить вывалившийся оттуда пистолет. Мужчина хватает Тозиера за рубашку и с силой впечатывает того в стоящий рядом шкаф, проламывая от такой силы удара дверцу. — Еще такие сосунки будут самовольничать! Уж я-то тебя проучу, — рычит тот, от чего слюна из его рта летит прямо на скорчившееся от боли лицо парня. Он заносит кулак над головой и в следующий момент ударяет по лицу Ричи так, что его голова безвольно дергается в сторону. Он хватается за держащую его руку, но его снова ударяют по лицу, разбивая скулу и губу. — Энди сломал руку из-за тебя, ты в курсе? — он дергает парня со всей силы, не давая тому даже возможности оклематься и начать сопротивляться. — Он будет рад узнать, что ты по случайному стечению обстоятельств сломал сразу две, как думаешь? Каспбрак, стоящий все это время парализованный возле стола, вздрагивает так, что едва не подкашиваются ноги. Он цепляется беспомощно пальцами за край стола, наблюдая за тем, как Тозиера волочат по комнате. Мужчина пинает того под коленную чашечку, заставляя упасть на колени и хватает за запястья. Сказать, что Эдди в ужасе — вообще ничего не сказать. Его трясет так, что он буквально близок к обмороку, а от того зрелища, что разворачивается перед ним, у него наворачиваются слезы на глаза и начинает тошнить. «Господи…» «Что делать?!» Тозиер дергается, пытается вырваться, когда массивный ботинок оказывается у него между лопаток, и Эдди понимает, что сейчас случится непоправимое. И он единственный, кто может хоть что-то с этим сделать. «Ричи, Ричи, Ричи…» Он окидывает взглядом комнату на предмет хоть каких-то полезных вещей, но тут судорожно мечущийся из угла в угол взгляд натыкается на валяющийся на полу пистолет. И мозг словно отключается в эту же секунду, потому что Тозиер воет от боли, в виски бьет дикой пульсацией, и единственная сформулированная мысль в голове — «спасти его». Эдди подхватывает пистолет с пола, едва удерживая немаленький вес в трясущихся руках. В голове крутятся какие-то мысли о предохранителе, о котором рассказывал как-то его отец, пытающийся засунуть сына на стрельбу, что так и не удалось из-за Сони. Это тормозит подростка, но спасает от ошибки. Он трясущимися руками избавляется от предохранения и, держась за ствол обеими руками, направляет тот на широкую спину мужчину. От того, как тряслись его руки, да и весь от в целом, можно было точно сказать, что он не попал бы в мишень, не будь она настолько огромной. И все то ли настолько паршиво складывается, то ли слишком уж удачно, но когда он с силой нажимает на тугой спусковой крючок, пуля попадает прямо в спину мужчины чуть ниже лопатки. Ричи тут же отпускают, и раздается его утробный вой от боли. Тозиер отползает в сторону, откашливая кровь и явно не веря целостности собственных рук, поскольку его отделяла буквально секунда или две от неимоверной боли вывихнутых к чертовой матери конечностей. В тот же момент мужчина разворачивается в сторону Эдди. Он явно не ожидал от такого хлипкого и до усрачки напуганного пацана подобного, а потому ярость в его глазах мешалась с удивлением, в то время как Каспбрак был в шоке и слишком напуган, чтобы здраво соображать. И он снова нажимает на спусковой крючок, попадая в грудь, в стену, в плечо и живот. Он не доходит до Каспбрака буквально несколько шагов, замертво падая на пол. Туда же падает пистолет из ослабших рук, и подросток потерянно оглядывается на Тозиера, привалившегося к противоположной стене.