Promise you won't let me go

— Эмма Маршал. Мы познакомились несколько лет назад, когда Миссис Маршал, тетушка моего друга, пригласила меня к ним в гости на воскресный ужин. Мы с Адамом тогда только-только начинали как самостоятельная группа, и он решил, что это будет хорошей идее, — Тео усмехнулся, бросив взгляд на бородоча. Адам сидел в первом ряду, сжимая ладонь своей тети, которая недавно потеряла дочь. Хатчкрафт знал, что сейчас творится в душе у них обоих. У Андерсона всегда были тяжелые отношения с родителями, поэтому Тео так и не довелось с ними познакомиться. Но он всегда лестно отзывался о своей тетушке и племяшке Эмме. Сбегая из родительского дома, он всегда приходил к ним, где Маршалы ждали его с накрытым столом и угощениями. Эмма была младше него на 5 лет, он считал ее своей родной сестренкой, поэтому всегда заботился о ней и был готов на все ее испытания. Будучи еще совсем маленькой, она заставляла его устраивать кукольный театр, делала ему макияж своими игрушечными инструментами и усаживала за детский столик, за который он еле-еле умещался. Когда Адам стал увлекаться музыкой, он постоянно что-нибудь играл для своей «мартышки». И даже становясь старше, они продолжали сохранять теплые семейные отношения. А теперь ее не стало. — Эмма была невероятно светлым и позитивным человеком. За свою… долгую жизнь я таких не встречал. Она всегда улыбалась, даже узнав о своем диагнозе, продолжала бороться и дарить окружающим тепло. Мы общались не так много, но этого было достаточно, чтобы понять и почувствовать ее и ее мир. И я знаю, как тяжело сейчас тем, кто ее потерял. В мире, наверное, не найдется таких слов, чтобы описать эту боль. И я скорблю вместе со всеми… — сделав паузу, Тео оглядел собравшихся. Небольшая церквушка в пригороде Манчестера была заполнена людьми, пришедшими проститься с Эммой Маршал. Когда ее не стало, Адам был просто убит. Казалось, можно было вырыть еще одну могилу рядом с ней и положить его туда. Он и двух слов связать не мог, поэтому Тео предложил ему свою помощь и взял прощальную речь на себя. И теперь, стоя перед всеми этими людьми, он словно каждой клеточкой тела ощущал их боль. К счастью, ему до этого еще не приходилось ни с кем прощаться. — «Как же это тяжело», — подумал он и прокашлялся. — Мы запомним ее именно такой. Светлым лучиком, освещающим нам путь. И я уверен, что она навсегда останется рядом с нами. В наших мыслях, в наших сердцах. И она продолжит помогать своим родным, став их ангелом-хранителем. Покойся с миром, милая Эмма. Мы тебя не забудем. На этих словах все поднялись, чтобы еще раз почтить ее память минутой молчания. После церемонии зал постепенно пустел, лишь Адам и миссис Маршал продолжали сидеть на своих местах, обнявшись. — Кажется, это все… — Тео подсел к другу, положив ладонь на его плечо. — Спасибо тебе. Не знаю, чтобы я делал…., — сдавленным голосом ответил он. — Все в порядке. Я не мог поступить иначе. Ты всегда можешь на меня положиться, — Хатчкрафт попытался изобразить улыбку, но вышло не очень убедительно, поэтому он тряхнул головой, вздохнув. — Как же я теперь без нее…., — запричитала миссис Маршал, поднеся и без того мокрый платок к лицу. — Моя девочка… — Миссис Маршал, она все еще рядом, — Тео опустился на корточки перед женщиной и взял ее за руки. Ему захотелось вселить в нее надежду, успокоить и отвести домой. — Вот прямо сейчас она стоит за вашей спиной, — он услышал, как шумно выдохнул Адам, а тетушка нервно обернулась. — Вы ее не увидите. Только почувствуете. Она хочет вас обнять. Чувствуете? — женщина молча кивнула. Слова Тео подействовали на нее как успокоительное. — Она улыбается и просит вас не плакать. Ей больно от этого, и она мучается. — Я не хочу этого! — заявила миссис Маршал. — Тогда спрячьте слезы. Вы должны улыбаться, как она. Она дарит вам свой свет. — Ох, Тео. Какой же ты молодец. Мальчики…., — она вновь расплакалась, но, кажется, теперь от счастья. После непродолжительных рыданий и хвалебных молитв, Тео все же удалось увести Адама и его тетю из зала. Раньше он любил походы в церковь вместе с родителями, но после их развода радости это доставляло все меньше. Они постоянно ссорились и делили уже взрослых сыновей. А уж поход в церковь по случаю похорон уж точно не войдет в его топ счастливых моментов. Вся эта обстановка его угнетала, а ему все же нравилось другое состояние — покоя и расслабленности. Да, отличный повод поехать в бар. Правда вряд ли стоило рассчитывать на Андерсона. Оставив их дома, Хатчкрафт все же решил наведаться в один из местных пабов. В среду вечером было не очень много народу, поэтому шанс остаться незамеченным в случае чего был неплохим. Заняв место у барной стойки, он сделал заказ и посмотрел вокруг. Приятная полутьма, не очень чистая мебель, за дальним столиком сидит группа мужчин, играющих в карты, а в противоположном углу устроилась парочка, решившая «поэкспериментировать». Усмехнувшись этому факту, Тео повернулся обратно к бармену и опустошил стопку текилы. Затем еще две. Алкоголь уже просочился в кровь и начал приятно пульсировать в голове. Мир вокруг словно оказался в замедленной съемке. Окружающий гул казалось доходил до него сквозь белый шум, но ему все же удалось услышать звуки музыки, игравшей из старенького приемника. Вдруг почувствовав неведомый импульс, мужчина поднялся с места и двинулся на танцпол, где из стороны в сторону покачивался еще какой-то мужик, не менее пьяный, чем Тео. Под действием этого толчка Тео стал танцевать под музыку, заигравшую в его голове. Она отличалась от той, что звучала в зале, и была известна только ему. Она была наполнена чувством экстаза и одновременной боли, раздирающей изнутри. На него стали подозрительно озираться, но Тео очутился в своем мире и уже не замечал ничего вокруг. Кто все эти люди? Их здесь нет! Только он один и его боль. Боль из-за потери Эммы. Боль из-за развода родителей, детских ссор. Боль из-за предательства. Боль из-за потери Анны. Он вновь ее вспомнил. Прошло чуть больше недели с их последней встречи, и все это время он был занят организацией похорон и вытаскиванием друга с того света. Все его мысли были заняты другим. И теперь ему показалось, что ее никогда и не было в его жизни, что она была лишь мимолетным видением. Его несбыточной мечтой. Ее образ стоял у него перед глазами, заставив остановиться, а нежный голос эхом отзывался в ушах. — Тео… Тео… ТЕО!