Хроники Роя

      Освещая рогом путь, стражник-единорог брел по темному коридору складского крыла замка. В желтоватом магическом свете его рога одна похожая дверь сменяла другую.       «Самое унылое дежурство, — подумал молодой стражник, пиная копытом одинокий камушек попавшийся на пути. — Ну кто сюда полезет?»       И действительно, подобные обходы были жутко скучными и унылыми, так что на них пускали только самых проштрафившихся.       «Ну, подумаешь, задремал и уронил копье, с кем не бывает?» — с грустью подумал единорог.       Внезапно впереди в темноте раздался скрип и лязг закрываемой двери.       — Кто здесь?! — крикнул солдат в темноту.       Однако ответом ему было только эхо. Покрепче стиснув копье, жеребец неуверенно потопал дальше. Темнота, двери и снова двери.       Неожиданно кто-то дёрнул его за хвост. Единорог вскрикнул и развернулся, выставляя впереди себя копье. От испуга его рог потух, и в опустившейся темноте молодой солдат почувствовал, что чьё-то дыхание взъерошило его гриву, а затем раздался леденящий душу хохот. Рог снова вспыхнул, но вокруг никого не было. Бросив копье на пол, стражник с воплями бросился бежать по коридору, а вслед ему летели жуткие завывания.       Когда громко верещащий единорог влетел в казарму, все находившиеся там стражники решили, что на замок напали. Похватав копья и накидывая на ходу броню, они дружной толпой вынеслись на улицу. Однако замок никто не штурмовал, вокруг было всё спокойно. Вернувшись, солдаты пытались допросить мелко дрожащего жеребца. Но того била дрожь, и он только повторял «Там! Там!» и косился на выход из казармы.       Вдруг дверь распахнулась, и вошёл Грин Стоун.       — Какого сена? Вы чего творите? Что это с ним? — указал копытом сержант на испуганного единорога.       — Мы ничего не знаем, он патрулировал склады в подвале, а тут вдруг принёсся, весь дрожит и ничего не может сказать, — ответил Бычок.       Серо-зелёный жеребец подошёл и несколько раз хлопнул копытом по щекам солдатика.       — Смирно, рядовой, доложить, что происходит! — рявкнул сержант.       Командный рык подействовал, и единорог, заикаясь и глотая слова, поведал о своём патрулировании.       — Ты и Бычок, со мной. Остальным занять круговую оборону! — скомандовал Грин Стоун.       Втроём они отправились прочёсывать складские коридоры. Впереди скакал сержант, за ним двигались Бычок и молодой единорог. Причём коричневый гигант периодически подталкивал пытавшегося удрать горе-стражника и лёгкими пинками заставлял его следовать за командиром.       Поиски ничего не дали, они нашли только брошенное копье и ничего больше. Солдаты поржали над трусливым единорогом, и служба покатилась дальше. Только особо темными вечерами, история пересказывалась всем новобранцам, приходившим на службу, обрастая всё новыми ужасающими подробностями. Так родилась легенда о Кантерлотском призраке.       Прайм охотился уже третий день, это была самая необычная охота в его жизни. Жертвой была Дисси — сестрёнка старшей поварихи. Но цель охоты была не в поедании худенькой пегаски, более того она даже не должна сильно пострадать. Стоя на посту в саду, Грин Стоун наблюдал сквозь кусты, как садовница подрезала вьюн, оплетавший одну из стен башни замка, постепенно приближаясь к намеченной точке. Просканировав Л.У.М.ом окрестности, борг ещё раз убедился, что никого нет поблизости, и коротким импульсом магии сбил черепицу на крыше замка. Керамическая чешуйка ухнула вниз. Слегка подкорректировав полет необычного снаряда, Прайм уронил его со строго рассчитанной скоростью на голову светло-зелёной пегаски. Та от попадания потеряла сознание и рухнула, поднимая столб брызг, прямиком в фонтан. Грин Стоун, отбросив копье, бросился к погружавшейся на дно кобылке, незаметно контролируя, чтобы она не всплыла раньше времени.       Вытащив мокрое тельце из фонтана, жеребец пощупал пульс и проверил дыхание. Положив не дышавшую пегаску на бортик, он запрокинул ей голову и несколькими движениями выдавил скопившуюся в лёгких воду. Когда поток воды иссяк, сержант опустил тельце Дисси на землю и стал делать искусственное дыхание. Спустя несколько секунд напряжённой работы садовница вздохнула и распахнула глаза. Увидев склонившегося над ней гвардейца, кобылка испуганно дёрнулась и закашлялась. Поняв, что жизни пегаски пока ничего не угрожает, Грин Стоун закинул её на спину и, крикнув:       — Держись, сейчас покатаемся! — рванул галопом в сторону кухни. Испуганная, ничего не соображающая от шока Дисси закрыла глаза и вцепилась ему в шею.       Мисси готовила королевский салат, когда дверь в кухню с грохотом распахнулась, и в помещение ворвался взъерошенный гвардеец. На его спине болталась, обхватив копытами его шею, её мокрая сестрёнка.       — Что случилось? — выкрикнула повариха, бросаясь к странной парочке.       — Я был на посту в саду и увидел, как она бултыхнулась в фонтан. Не знаю, что с ней случилось, но когда я вытащил её, она уже не дышала. Старый шаман показывал мне, как можно вернуть к жизни. Теперь ей нужен покой, тепло и много горячего питья, — поведал Грин Стоун, пока Мисси растирала мокрую сестрёнку полотенцами и с беспокойством рассматривала растушую на голове шишку.       — Спасибо, ты спас мне жизнь, — пролепетала Дисси, потихоньку возвращаясь к жизни.       — А, ерунда. Блин, мне надо вернуться на пост, пока капитан не спалил моей самоволку, — отмахнулся копытом жеребец и потрусил вон из кухни, вслед ему смотрели две взволнованных и растрёпанных кобылицы.       Он почувствовал возникновение искры магии любви в одной из них и облизнулся. Прибыв на пост, он огрёб по полной, от ожидавшей его там капитанши гвардии. Выслушав лекцию о тупых жеребцах, которые не могут контролировать работу своего мочевого пузыря, перемежаемую крепкими словами, он заработал неделю карцера.       Вечером к капитанше вломилась разъярённая повариха. У них состоялся весьма жаркий разбор полётов и сфер влияния. В результате неделя карцера была заменена на неделю хозяйственных работ на кухне, где узник подвергся отчаянной кормёжке и заботе со стороны Мисси. Сержант Торн, забежавший после дежурства помиловаться со своей суженой, с удивлением лицезрел едва дышавшего от переедания Грин Стоуна. Мисси, размахивая поварёшкой, поведала пегасу во всех красках о новоиспечённом герое и злыдне капитанше, подвергшей его несказанным пыткам.       — Молодец, выскочка, я не сомневался в тебе, — проговорил Торн, потрепав молодого жеребца по голове.       Дверь на кухню приоткрылась, и в проёме возникла светло-зелёная кобылка с перевязанной головой.       — Пойдём, поможешь принести мне воды, — толкнув пегаса в бок копытом, сказала Мисси.       — Давай, парень, действуй, покажи, чему научил тебя дядюшка Торн, — чуть слышно пробасил гигант и, подхватив ведра, вылетел из кухни.       Борг внутренне напрягся: начинался самый серьёзный бой в его жизни, он должен повторить схватку своей Королевы-Матери за любовную магию и одержать победу там, где она потерпела поражение. Тогда на кону стояло Королевство, теперь судьба Роя. За Кризалис стояла могучая армия, у Прайма была только его сестра, но и за спиной Дисси не стояла знаменитая шестёрка. «Как говорится, война покажет» — решил жеребец и сделал первый ход.       — Привет, как дела? — поприветствовал пегаску Грин Стоун. — Голова не болит?       — Спасибо, уже почти прошла, врач сказала, завтра буду как новенькая, — ответила та. — А как ты тут поживаешь? — спросила кобылка, с любопытством разглядывая своё отражение в блестящем боку огромной кастрюли.       — Твоя сестрёнка классно готовит, но такими темпами к концу недели я откину копыта от обжорства, и мою хладную тушку выкатят отсюда как бочку, — пошутил сержант, похлопывая себя по животу.       Дисси подошла вплотную и, потупив глаза, робко проговорила:       — Я хочу тебя поблагодарить за то, что ты спас мне жизнь.       Она наклонила голову и быстро чмокнула Грин Стоуна в щеку. Отпрянув, она хихикнула, покраснела и умчалась с кухни. Искра любви горела заметно ярче, отметил про себя борг, первую схватку в войне он выиграл.       Спустя три дня, когда у Мисси закончились припасы для королевского ужина, она, прихватив с собой штрафника, спустилась в подвалы замка. По дороге они весело болтали и шутили. Грин Стоун, подсвечивая фонарём и корча страшные рожицы, рассказал историю про то, как они с Бычком ловили Кантерлотского призрака. Повариха ржала до слез и несколько раз роняла ведро, которое прихватила с собой. Ведро падало с громким грохотом, что добавляло особый антураж к истории. Так они дотопали до двери нужного склада, и Мисси, позвякивая огромной связкой ключей, попыталась открыть замок.       — Чего-то заело. Заржавел, наверное. Давай, попробуй ты, — обратилась она к серо-зелёному жеребцу.       Грин Стоун, напрягшись, повернул ключ и открыл замок, затем распахнув дверь, шагнул в темноту.       — Во имя Селестии! — раздался его испуганный крик.       — Что там такое? — попыталась рассмотреть сунувшаяся за ним кобылка. Но не тут-то было, жеребец мощным толчком вышвырнул её в коридор и захлопнул дверь. На фоне грохота упавшего в очередной раз ведра раздался звук задвигаемого засова.       — Грин Стоун, не дури, открой, шутки закончились! — закричала она, стуча копытами по двери.       Ответом ей послужила какофония противного визга, хлёсткие звуки ударов, грохот обрушения. Судя по звукам, на складе кипел нешуточный бой. Пнув дверь ещё раз, повариха развернулась и кинулась за помощью. Выскочив из подвала, она увидела патруль во главе с Капитаншей. Мисси, отчаянно жестикулируя, кинулась к ним за помощью. Помня недавний случай с трусливым пегасом, гвардейцы сначала не поверили ей. Но повариха пообещала отлучить их от стола, если они откажутся пойти выручать сержанта. Против такой угрозы солдаты не смогли устоять, и взвод, громыхая броней и оружием, ломанулся в подвал. Доскакав в рекордные сроки до нужно склада, они убедились в словах Мисси. Звуки, доносившиеся из-за двери, указывали, что бой всё ещё продолжался.       — Парни, ломай дверь! — скомандовала командирша и гвардейцы стали штурмовать деревянную преграду.       Засов не выдержал мощного совместного натиска, и дверь распахнулась. В свете фонарей им предстала жуткая картина. Поломанные и перевёрнутые стеллажи были усыпаны разрубленными и раздавленными тушками параспрайтов. Судя по останкам вокруг, их здесь было несколько сотен. Двух оставшихся в живых зажал в углу вооружённый лопатой серо-зелёный жеребец. На глазах изумлённых гвардейцев он с чавкающим звуком рассёк одно из созданий. Последний параспрайт, увидев в открытой двери шанс на спасение, рванул к выходу. Сержант попытался преследовать беглеца, но споткнулся и стал падать. Перед самым касанием пола он умудрился метнуть лопату как копье. Параспрайт пролетел над открывшими рот гвардейцами и вылетел в коридор. Вслед ему, срезав самый кончик плюмажа на шлеме капитанши, просвистела лопата. Разрубив зверька пополам, лопата с лязгом воткнулась в соседнюю дверь и задрожала.       Грин Стоун, разбрызгивая во все стороны кровавые ошмётки, доскользил до солдат и был остановлен копытом капитанши. Весь уляпанный кровью и внутренностями убитых параспрайтов, со следами многочисленных укусов, весьма поредевшими хвостом и гривой, он попытался подняться на ноги и отдать честь. Дрожавшие ноги жеребца разъехались, и он повторно рухнул на пол, обдав всех кровавым дождём из внутренностей.       — Сержант Грин Стоун, нахожусь на исправительных работах, Мэм, — лёжа, приставив копыто к голове, хрипло отрапортовал он и потерял сознание.       — Сержант, скотина, ну почему от тебя одни проблемы! — прошипела сквозь зубы командирша. — Тащи его в лазарет, парни! — скомандовала она громким голосом впавшим в ступор гвардейцам. — И пришлите кого-нибудь убрать этот бардак.       Луна вышла на балкон, наблюдая за тем, как сестра опускает дневное светило, ведь скоро наступит её время трудиться на благо Эквестрии. Меланхолия опять накатывала на принцессу, рутина дворцовой жизни вновь грозила её затопить. Потянувшись, она с сожалением вспомнила ту грозовую ночь и поединок посреди дождя. Тот шлепок по крупу тогда здорово раззадорил Принцессу, такого удовольствия от схватки она не получала уже много лет. Уже который день она рыскала по замку, ища встречи с серо-зелёным жеребцом, но загадочный сержант бесследно исчез.       Спрашивать у капитана королевской гвардии напрямую, куда делся боец, Луна опасалась, боясь себя скомпрометировать, ведь она всё-таки Принцесса. Взгляд привлекла суета на заднем дворе замка. Сначала из подвала вылетела старшая повариха и рванула через весь двор, скрывшись из поля зрения аликорна. Затем спустя некоторое время она проскакала назад, ведя за собой ощетинившийся копьями патруль. Когда терпение принцессы стало подходить к концу, и она собиралась сама отправиться следом, из подвала вышли четверо гвардейцев, тащивших на импровизированных носилках из плащей чьё-то тело.       Острый взгляд Луны выхватил кусок шкуры знакомого серо-зелёного цвета, заляпанный кровью. Сердце на мгновение дало сбой, почувствовав острое чувство потери. Принцесса усилием воли заставила себя остаться на месте. Долг королевской службы был превыше всего. Дождавшись своего часа, аликорн буквально вышвырнула ночное светило в небеса и рванула в сторону госпиталя. На крыльце она столкнулась с серьёзной и озабоченной сестрой.       — Что случилось? — спросила встревоженным голосом Луна.       — На гвардейца напала стая параспрайтов, он жив и скоро встанет в строй, — устало ответила Селестия.       — Стая параспрайтов здесь, в замке? — удивлённо воскликнула синяя принцесса. — Откуда? Их уже ловят?       — Ловить некого, он убил их всех, представляешь? — сделав огромные глаза, проговорила старшая сестра. — Зарубил лопатой, а напоследок чуть не снёс голову своему капитану.       — Этот может, — улыбнулась младшая.       — Ты его знаешь? — удивлённые глаза белого аликорна стали ещё больше. — Откуда?       — Помнишь, я тебе рассказывала, как охотилась на почтальоншу? — спросила синяя принцесса.       — Это ту, которая умудрилась протащить раненого шахтёра через половину Эквестрии, несмотря на грозу, и грохнуться посреди больничной клумбы? — уточнила Селестия. — Её безрассудная отвага спасла жизнь этому жеребцу.       — Она самая, — кивнула головой Луна. — Кстати, эта кобылка — сестрёнка нашего гвардейца. Так вот в ту ночь, возвращаясь из госпиталя, я увидела, как он один тренируется под дождём. Ты даже не представляешь, что он там вытворял!       — Я видела, как он при поступлении в гвардию бился с Бычком. Таких приёмов боя я не видела никогда, — прервала повествование сестры Селестия. — Ну, что же было дальше?       — Мне стало интересно, и я вызвала его на поединок.       — Надеюсь, ты его не покалечила?       — Ха! Я тоже сначала недооценила его, и этот жеребчик умудрился в прямом смысле слова «напинать» мне круп. Используя магию, я всё-таки сумела заставить нахала поплескаться в луже. Но не будь я аликорном, этот заплыв был бы мой.       — Я думаю, этих двоих стоит поощрить. Они показали себя настоящими героями, на счету каждого спасённая жизнь.       — А этот кого умудрился?       — Наша садовница потеряла сознание и стала тонуть в фонтане, Грин Стоун вытащил и привёл в чувство. Теперь он её особенный пони, и дело идёт к созданию нового табуна.       — Наш пострел везде поспел, — с лёгкой ноткой грусти проговорила Луна, давно забытое чувство ревности слегка кольнуло сердце.       События той ночи всплыли в памяти Принцессы, эйфория от победы в схватке над братом внезапно сменилась ужасом от увиденного во сне его сестры. Синяя аликорн вздрогнула и поёжилась, как будто окатило ледяной водой.       — Тебя что-то беспокоит? — встревожено спросила Селестия, увидев, как погрустнела и напряглась сестра.       — Нет, нет! Всё нормально. Просто эти двое здесь около месяца, а уже здорово встряхнули спокойную жизнь Кантерлота, надо бы к ним присмотреться.       Спустя три дня два гвардейца доставили пакет в центральное почтовое отделение Эквестрии. Почти одновременно с этим Грин Стоун получил приказ прибыть на торжественное построение в тронном зале в парадной форме.       Прибыв в начищенных доспехах к дверям королевских апартаментов, сержант увидел свою сестру, одетую в парадный мундир почтовой службы и ожидавшую аудиенции. Борги обменялись приветствиями и стали ждать вызова.       «Что происходит? Нас раскрыли?» — получил мысленный запрос Прайм.       «Не думаю, слишком всё торжественно. Но надо быть готовыми ко всему, эти Принцессы достаточно непредсказуемы».       Двери распахнулись, и под звук фанфар напрягшиеся и готовые продать свою жизнь подороже борги шагнули в зал. Они шли по ковровой дорожке вдоль строя гвардейцев с обнажёнными копьями. В конце этого живого коридора возвышались два трона. Синий и белый аликорны молча ожидали их приближения. Принцессы одновременно поднялись, когда два пони преклонили перед ними колени в нескольких метрах.       — Приветствуем Вас, Герои! — прогремел Королевский глас Селестии.       — Старший курьер Лайт Клауд Шэдоу, за мужество, проявленное во время спасения шахтёров шахты Даймонд Крик, Вы награждаетесь орденом пурпурного сердца первой степени и Вам присваивается звание «Помощник директора Королевской Почтовой стражи». Можете встать.       Когда светло-голубая пегаска поднялась с колен, к ней подплыла левитируемая Принцессой пурпурная коробочка. Крышка открылась, и рубиновый орден, выполненный в виде сердца в золотой оправе, был водружён на шею почтальонше.       — Служу Эквестрии! — по-военному ответила кобылка и вытянулась в струнку. Селестия улыбнулась и слегка кивнула головой. Настала очередь её сестры.       — Сержант Грин Стоун Шэдоу, за мужество, проявленное при отражении атаки на замок в ходе несения службы, а также за спасение утопающего Вы награждаетесь орденом пурпурного сердца второй степени, и Вам присваивается звание «Лейтенант Королевской Гвардии». Можете встать.       Процедура с вручением ордена повторилась, только на этот раз рубиновый орден в серебряной оправе вручала Луна.       — Служу Эквестрии! — гаркнул вновь испечённый лейтенант, вскидывая копыто к голове. Когда парочка покидала тронный зал, Альфа почувствовала, как вспыхнула искра любви в сердце одного из гвардейцев. Бычок был сражён наповал светло-голубой пегаской в парадной форме. Отныне и у неё появился свой постоянный донор любви.       Как только двери захлопнулись, перед их мысленным взором возник образ Королевы-Матери.       «Приветствую Вас, дети мои! Я вижу, каких успехов вы добились, и гордость за вас переполняет моё сердце. Благодаря вам сегодня на свет появляется второе поколение боргов. Во славу Роя!»       «Во славу Роя!» — мысленно воскликнули борги, и образ улыбающейся Кризалис пропал.       Острое чувство опасности внезапно накатило на Луну после окончания церемонии. Оно длилось несколько мгновений, потом практически сошло на нет. Принцесса ещё не знала, что отныне мирная и спокойная жизнь Эквестрии окончена, эра любви и гармонии близилась к закату, уступая место ненависти и хаосу.