Коротко о главном

Сейчас все закончится... Всего лишь - пара минут, и всего-то... Он лежал в ванной, полной кроваво-красной горячей воды, запелененными глазами смотрел в потолок и пьяно усмехался, хмельные затуманенные мысли покидали его голову, он закрыл глаза, последний раз глубоко вдохнув. Он бежал по морозному городу, сжимая кулаки и вытирая рукавом набегающие слёзы. Вот - нужный дом. Пятый этаж. Он бешено долбит в дверь, сердце колотиться бешено, бешеные мысли бьются в голове. Щелчок. Дверь отворяется и он влетает внутрь, по пути захватывая за грудки открывшего и швыряет его в стену. С яростными глазами он начинает кричать на парня, удивлённо распахнувшего глаза: -Джин! Иди к нему!    Джин спокойно выдыхает и жёстко взглянув, твёрдо говорит: -Нет. Всё в прошлом. -В каком прошлом, Джин??? В КАКОМ, Я ТЕБЯ СПРАШИВАЮ?! Ты пойдёшь к нему, или я тебя силком потащу!- парень изрыгал пламя, Джин снова: -Я же сказал - нет. -Джин! Это ты во всем виноват!!! Это ТЫ сделал его таким! Это из-за ТЕБЯ он сейчас может умереть!!! - кричал парень, а потом резко предельно спокойно добавил, но от его голоса становилось жутко,- и если он умрёт, клянусь, я убью тебя. -Что случилось?- тревожный взгляд Джина и парень обессиленно опускается вниз по стене, горько полушепча: -Он...- и нервно сглатывает ком в горле. Он - наркозависимый. Началось это два года назад, когда он попробовал новый сильнейший наркотик с моментальным привыканием: смесь экстези и ЛСД, приняв который стирался весь негатив, исчезали все проблемы, все трудности, хотелось обдолбанно танцевать под кислотную музыку в закуренном клубе среди десятков таких же наркоманов. Хотя, не так. Хотелось танцевать одному на целом танцполе, купаясь в цветомузыке с потолка, забивая голову обдолбанным ритмом. Попробовав раз, ты не можешь остановиться, тебе хочется ещё и ещё, больше и больше, постоянно, не переставая, принимать его, до бесконечности. Один день без наркотика - и у тебя адовые ломки, тебя лихорадит, в глазах - сумасшедший блеск. Вот - новая доза, и твоё мечущееся от боли сердце начинает менять ритм и перестраиваться под ускоряющийся бег эйфории. И ты наслаждаешься этим. Его зависимость длится уже два года и не даёт остановиться. Но два месяца назад этот наркотик закончился. И сколько бы он не искал хоть что-то подобное, он не мог найти. Чтобы успокоить себя, в ход шло всё: от сигар и коньяка двадцатилетней выдержки до дешёвой травки и портвейна. Но ничем он не мог успокоиться, получить это наслаждение в той же степени. Он не выдержал, выпил две бутылки вина, запивая ими бесчетные пачки обезболивающего, залез в полную ванну и разрезал ножом вены. Не поперёк запястья, как все это делают, а вдоль, от сгиба локтя до кисти, глубоко, с остервенелым наслаждением, избавляясь раз и навсегда от этой ломки, которая стала уже отчаянно невыносимой. Ведь это уникальный наркотик, и имя ему - Джин. Джин - его зависимость, особый сорт сильнодействующего наркотика, приводящий к моментальному привыканию. И Джин ушёл из его жизни, не простив измены. Оставив одного. И вот он наконец, чувствует действие лекарств и стекающую по рукам в воду багровую кровь. Наконец-то... Сейчас всё закончится... Он позвонил другу, тот не брал трубку, на пятом звонке он почувствовал неладное и с всё более нарастающей тревогой бросился сквозь толпу, расталкивая всех, вперёд. Он бился в дверь, разрываясь от тишины, кричал. В итоге постучал к соседям и через совмещённый балкон перешёл, разбив окно, выломал дверь ванной, раскидывая пустые бутылки и блистеры, вытащил друга из ванной, начал перевязывать бледные руки разрывая футболки, останавливая кровь, склонял парня над унитазом, крича, требуя очнуться, суя в самую глотку чуть не всю кисть, лишь бы вызвать рвотный рефлекс, прямо из лейки душа заталкивал воду в его рот, бил по щекам, пытаясь оживить, не обращая внимания на текущие слезы. Наконец, друга начинает рвать. Он мягко обхватив парня, наклоняет, поглаживая по спине, хваля, когда уже больше нет сил, наваливает его на себя, вытаскивает в зал, укладывает бессознательного парня на диван и звонит в скорую. Быстрее... Прошу... Долгие, вечные минуты ожидания. Карета скорой. Он держит парня в маске за руку и твердит без остановки: Только не умирай! Только живи! Умоляю! Живи! Я всё сделаю, слышишь? Только живи! И вот парень сломя голову и сжав кулаки, вытирая бегущие слёзы, бежит по городу. Состояние стабильно-тяжёлое. В сознание привести не удаётся. Мы не можем ничего обещать. Он может умереть в любой момент от большой кровопотери и передозировки анальгетиками, не приходя в себя. Он слишком слаб, чтобы с этим справиться. Предупредите близких. Слова докторов после трёх часов безостановочной реанимации и ужасного ожидания в коридоре острым режущим эхом в голове раздавались снова и снова, пока он бежал к единственному родному человеку, помимо его самого, для своего друга. Он просыпается от отвратительно вязкой жажды и противного присутствия во рту и лёгких лекарств. Фоном - какое-то аппаратное пищание. Тело в каком-то пространственном состоянии, он чувствует тягучесть своего организма, но это - на клеточном уровне, ведь в буквальном смысле он не чувствует абсолютно ничего. Вроде шевелит пальцами, но их не чувствует. Маска мешает вдохнуть, он начинает копошиться, убирая её и глубоко вдыхая. Поворачивает голову, а у его кушетки, положив на неё голову, и обхватив его ладонь обеими руками и сплетя пальцы, спит Джин. Выглядит вымученным и переутомленным, но от этого он не выглядит менее прекрасным. Парень едва заметно улыбается, приложив усилия и большим пальцем проводит по ладоням Джина, и тот просыпается. Раскрыв свои красные и  опухшие от нехватки сна и постоянных слёз глаза, Джин с болезненным счастьем, с недоверчивым ликованием смотрит на него и снова заливая щеки слезами, шепчет: -Проснулся... Слава богу... Проснулся... Я так боялся...- его пухлые пересохшие шубы невесомо и звучно проходились по болезненно-бледным щекам, синюшним векам, касаясь едва потрескавшихся губ и безостановочно шептали: -Я люблю тебя... Я не оставлю тебя... Прости меня... Люблю... Не оставляй меня больше... А парень мог только счастливо смотреть на него бесцветными от слабости глазами и не говорить ни слова, лишь мысленно отвечать Я люблю тебя. Я тебя не оставлю. Прости меня. Не оставляй меня. И лишь за дверью вздохнуло  обреченно сердце парня, для которого Джин тоже стал личной зависимостью,но куда раньше, чем для его друга. И Джин превратился для него не просто в легкий наркотик, а в особый, мощнейший сорт героина и все эти годы тёк по его венам вместе с кровью, становясь нераздельной частью его ДНК, въедаясь в его суть.