27 ноября 1994. Хогвартс, Шотландия
Два слизеринца явно чувствовали себя очень неуютно, вот уже практически треть часа стоя на площадке перед гостиной Гриффиндора. Внутрь их, естественно, никто пускать не собирался. И во всей ситуации удачным было лишь одно — никто из четвертого курса или старшекурсников-львят их здесь не видел. Драко Малфой всем своим видом демонстрировал рвущееся наружу недовольство. Он стоял, скрестив руки на груди, бросал ненавистные взгляды на толстую тётку в пёстром платье и перьях на портрете и периодически нервно постукивал пальцами по собственному локтю. Страхи и переживания терзали его с прошлого вечера, не давая спать всю ночь и заставляя нервно прислушиваться к разговорам и шепоткам окружающих. Малфою-младшему до дрожи хотелось увидеть сестру. И то ли крепко её обнять, чтобы наконец-то избавиться от собственных страхов. То ли от души накричать за её беспросветную глупость. Перед глазами вновь всплыл летящий ей в спину луч заклятия. Драко на миг зажмурился, тряхнул светлой головой. И скосил недовольный взгляд на однокурсника. Какого Мордреда он здесь забыл?! Причём выглядел Теодор Нотт куда как спокойнее младшего Малфоя. Несколько расфокусированный взгляд тёмных глаз был устремлён в пустоту, а рука машинально почёсывала огромного чёрного кота, умостившегося на широком каменном парапете. Дэймон громко урчал, подставляя то шею, то уши под ласку. Периодически распахивал то один, то другой ярко-зелёный глаз, словно насмешливо обводил взглядом обоих слизеринцев. И вновь довольно щурился, единственный из всех зная, что ожидание не напрасно. Вот животное повело массивным ухом, увернулось от чесавших шею пальцев и чувствительно боднуло стоявшего рядом мага в плечо. Теодор едва уловимо вздрогнул, возвращаясь из своих мыслей. Обернулся было в сторону кота, но Дэймон уже успел спрыгнуть с каменного парапета. Пушистый хвост ощутимо стукнул юного мага по ноге, и кошак исчез в отворившемся проёме, на пороге которого замерла Алира. Удивлённо оглядела открывшуюся ей картину и улыбнулась. Она скорее ожидала увидеть здесь Линдберга, которому и дела не было до межфакультетских отношений студентов Хогвартса. Но никак не Нотта, который хоть и не одобрял царившее в школе разделение, но всё же его придерживался. И уж тем более удивительно было застать здесь брата. Почему-то девушка была уверена, что ненавистных грифов он успел проклясть по дюжине раз за каждую ступеньку в Восточную башню. Малфой-младший растерянно шагнул к сестре, определённо не зная, что сказать. Но Алира его опередила, мгновенно уцепив за руку и его, и успевшего подойти ближе Нотта. И крепко обняла обоих сразу. Возмущаться никто не стал. А всё царившее на площадке напряжение как рукой сняло при появлении светловолосой ведьмы. — Пожалуй, я проголодалась, — с изрядной долей скептицизма прошептала девушка. Как ни странно, но не смотря на принятые вчера восстанавливающие зелья, аппетита действительно не было. — Обед только начался, — отозвался Теодор, понимая и принимая её нежелание говорить о вчерашнем. Драко яростно сверкнул глазами в сторону однокурсника, но не сказал ни слова. Предложил сестре согнутый локоть и повёл вниз. Всё неимоверно злило, начиная от тупой рыжей француженки, посмевшей вызвать Алиру на эту проклятую дуэль, и заканчивая невозможностью хоть что-либо сказать сейчас. Младший Малфой отчаянно не доверял собственному голосу и уж точно никак не мог выбрать о чём спросить в первую очередь. Благо Алира поняла всё и так. Чуть сильнее сжала пальцы на его руке и ободряюще кивнула, когда Драко обернулся к ней. Сваливать свои проблемы на брата она не собиралась, а расшатанных нервов ей и своих хватало. Так что наследница Малфоев мысленно выдохнула, почувствовав, как успокаивается Драко от её нехитрых манипуляций. Автор третьего послания обнаружился у подножия главной лестницы. И Алира была ему безумно рада. Хотя и чуть сбилась с шага, заметив Ханса. Уж слишком страшно было взглянуть в глаза дурмстранговца и увидеть там разочарование. В памяти невольно всплыл другой взгляд. Тёмный, опасный и презрительный. Девушка нервно тряхнула головой, отгоняя это наваждение и безжалостно хороня воспоминание о нём в глубинах подсознания. Это были просто тени полутёмного коридора. Она не будет об этом думать, вспоминать и анализировать. — Мистер Линдберг, — Алира выпустила руку брата и чуть поспешно преодолела оставшиеся несколько ступеней, чтобы в конце почти попасть в объятия зеленоглазого колдуна. Но он всего лишь едва уловимо придержал её за плечи, позволяя сохранить равновесие после столь стремительного спуска, и тут же отступил назад, склоняя голову в приветствии и привычно целуя пальцы девушки: — Моя леди. Рад, что вы здесь. — Точнее, что мне хватило смелости, ну или дерзости, — Алира чуть вскинула голову, взгляд незаметно изменился, — здесь появиться? — Думаю, вы преувеличиваете в обоих случаях, — усмехнулся колдун. — Сомневаюсь, — скривила губы блондинка. — Но в любом случае, туда, — кивок в сторону дверей Большого зала, мне теперь идти не обязательно. — Мне нужны были только вы! Ханс даже не попытался скрыть своё изумление на такое заявление девушки. Драко с непониманием уставился на сестру, а Теодор лишь чуть нахмурился. Алира сейчас явно была увлечена какой-то своей идеей, в которой его присутствие, к сожалению, не было важным. Так что Нотт даже не удивился бы, узнав, что подруга напрочь забыла о его присутствии рядом. А оба стоящие рядом с ней колдуна уж точно предпочли бы, чтобы он вообще исчез. Алира тем временем извлекла из внутреннего кармана мантии массивный серебряный перстень, демонстрируя его дурмстранговцу. Зелёные глаза хищно прищурился, мгновенно идентифицируя вещицу. — Значит, — быстрый короткий взгляд за спину девушки на её брата, — вы — старшая наследница. — Откуда?.. — Драко чуть шагнул вперёд, с непониманием и почти благоговейным трепетом впиваясь взглядом в перстень в пальцах Алиры. Но тут же умолк, едва сестра шикнула на него. — Мне нужна ваша помощь, — напряжённо произнесла она, не сводя глаз с Ханса. — Я весь к вашим услугам, моя леди, — церемонно поклонился колдун. — Тебе следует пообедать, Алира, — довольно бесцеремонно вклинился Теодор, мгновенно напоминая всем о своём присутствии и привлекая внимание. — Ты пропустила завтрак. Линдберг поверх головы Малфой бросил на Нотта убийственный взгляд, который тот спокойно выдержал, и всё же поддержал его предложение, на корню обрубая попытку Алиры отговориться отсутствием аппетита. — Он прав, моя леди. Силы вам точно ещё пригодятся. А голодать после вчерашнего — последнее дело. Идёмте, — он предложил девушке руку, — начать разговор можно и за едой. Блондинка тяжело вздохнула и согласилась. Хотя бы перекусить ей точно стоило. Ведь что-то упорно подсказывало, что больше такой возможности в ближайшее время не представится. Поэтому Малфой приняла предложенный локоть и даже позволила увлечь себя за слизеринский стол под молчаливое одобрение брата. Чуть передёрнула плечами, переступив порог Большого зала и почувствовав, как на ней скрещиваются несколько сотен взглядов. Но шедший рядом колдун одним своим присутствием вселял невероятную уверенность. И девушка тут же отбросила прочь чужое любопытство. Чуть нахмурилась, отмечая странное подобие дружелюбия со стороны серебристо-зелёного факультета, пока они шли к свободным местам за столом. Ей определённо точно это не привиделось и не показалось. В глазах слизеринцев было что-то сродни одобрению, принятию. Возмущение волной поднялось в душе… И Алира Малфой безжалостно подавила это чувство и возникшую в голове мысль, хороня её в глубинах собственного подсознания. На время. Она подумает об этом позже. Сейчас ей совершенно не до потерявших всякую совесть и стыд зарвавшихся змеек. Девушка на мгновение зажмурилась, медленно вдохнула и выдохнула. Распахнув глаза, успела заметить, как Ханс, перестукнул пальцами по плечу Нильса, проходя мимо. И уже совершенно не удивилась, когда этот миловидный паренёк опустился на лавку напротив неё и Ханса, рядом с Теодором. Драко же сел рядом с сестрой. По губам Алиры скользнула лёгкая улыбка, когда она заметила, как они все кратко переглянулись и молчаливо принялись за еду. Пожалуй, кто-нибудь, наблюдая со стороны, непременно принял бы их за заговорщиков. Аппетита действительно не было и во время еды, согласно распространённой мудрости, он не пришёл. Или всё дело было в старинном фамильном перстне, что словно огнём обжигал тело сквозь ткань мантии и блузки. Спустя время Ханс аккуратно извлёк волшебную палочку из крепления и вычертил формулу довольно редко используемого щита. Разглядеть ни такую преграду, ни её установку со стороны было невозможно. Барьер ни малейшим образом не искажал пространство вокруг себя. Но безупречно оберегал его внутри. — Знаете формулу? — поинтересовался колдун, поймав взгляд рядом сидевшей девушки. — Да, но для меня оно сложновато, — честно ответила та. — Барьер? — вскинул бровь Малфой-младший оглядываясь. И едва сдержался, чтобы пальцами не проверить наличие столь совершенного невидимого взглядом купола. На него никто не обратил внимание. Ханс и Алира так и продолжали внимательно смотреть в глаза друг друга, словно были здесь совершенно одни. — Я примерно могу предположить, что за помощь вам нужна, моя леди, но хотелось бы подробностей. — У меня на руках Белый лист, — едва слышно выдохнула девушка, не замечая, как расширились глаза трёх колдунов рядом. Только Линдберг выглядел абсолютно спокойным и почти довольным. — От-откуда? — ошарашенно выдал Драко, практически не надеясь на ответ. Тем более на тот, который в итоге получил. — Мордред принёс, — отпивая кофе отозвалась ведьма. Младший Малфой передёрнул плечами, неверяще глядя на неё. — Мордред? — переспросил Нильс, и тут же стушевался, словно испугавшись, что привлёк к себе лишнее внимание. — У нашего деда было своеобразное чувство юмора, — пояснила Алира. — Хотя, честно, этой птице имечко подходит. Жуткая тварь. — А Белый лист? — Драко внимательно посмотрел на сестру. — Это точно тот самый Белый лист? — Не будь его, — ведьма вновь извлекла из кармана массивный перстень и теперь крутила его в пальцах, — я бы усомнилась. — Полный карт-бланш в решении, — проговорил Ханс тоном, в котором сквозило то ли удивление, то ли восхищение. — Феноменальное доверие. Для наследницы, хоть и старшей, — зелёные глаза скользнули по Драко, отчего блондин явственно насупился, чувствуя скрытую насмешку. Алира покачала головой, прерывая это бессмысленное противостояние. — Скорее тонкий намёк, мистер Линдберг, чтобы со своими проблемами я разбиралась сама. — Алира! — возмутился Малфой-младший. — Назвать эту ситуацию можно как угодно, Драко, — покосилась на брата девушка. — Своего смысла она от этого не изменит. — Отец… — попытался вновь возразить парень. — Отдал право решать мне! — грубо оборвала его блондинка. — И мне нужна помощь, — перевела взгляд на Ханса. — Да, я — старшая наследница. Но меня не учили этому. Все мои знания по этой теме поверхностны. Я не знаю, что и как делать, — почти растерянно закончила она. — Белый лист — это официальный бланк магического договора. В вашей ситуации: отступные Верьеров перед родом Малфой за проигрыш их дочери. — Это-то я как раз понимаю, — выдохнула Алира. — Но что за отступные? — Всё, — неуверенно подал голос Нильс, и не встретив препятствий, продолжил. — Всё, что пожелаете. От материальной платы деньгами ли, артефактами ли, до клятв и Непреложного обета. И даже до полного подчинения или рабства. На последних словах глаза у девушки стали размером по галлеону, и она едва не подавилась кофе. — Рабству? — Алира отказывалась верить услышанному. — Это безумие… — севшим голосом прошептала она. А затем чуть нахмурилась, заметив как немного нервно дёрнулись уголки губ Лунда. — Вы… — голос дрогнул, так и не позволив озвучить родившуюся в голове мысль. — Мой дальний предок имел неосторожность бросить кровный вызов одному из предков Ханса, — с невесёлой усмешкой подтвердил её мысли шатен. — И проиграть. С тех пор мой род безоговорочно служит роду Линдберг. — И как давно? — осторожно поинтересовалась блондинка. — Я — шестое поколение, — на удивление охотно пояснил Нильс. — Мой старший сын станет седьмым и последним. Условия договора будут исполнены, а долг выплачен. — А я думала, что вы просто хорошие друзья. — Одно другому не мешает, как видишь, — подал голос Ханс, придвигая к девушке блюдо с пирожными. — О договоре я практически и не вспоминаю. По оговорке блондина и по кривой усмешке, исказившей вдруг лицо Лунда, юная ведьма отлично поняла, что когда есть выгода, то Линдберг не только вспоминает о договоре, но и активно пользуется его благами. — Ты сохранила жизнь противнику, бросившему кровный вызов, — как ни в чём не бывало продолжил зеленоглазый колдун. — Верьеры сейчас в полной власти вашей семьи. Так что потребовать можно не только служение, но даже другую жизнь или магию. — Безумие, — вновь потрясённо повторила Алира, обхватывая голову руками и зарываясь пальцами в волосы. — Вся эта история — глупость! Дуэль… — она закрыла глаза и покачала головой. — Мстить так бессмысленно. За свою ошибку Эжени уже и так расплатилась сполна. — Значит, выбери более мягкое условие, — успокоил подругу Теодор. Да, он вполне разбирался в этой теме, всё же его отец чрезмерно ответственно подходил к обучению единственного наследника, но был согласен, что Линдберг в этом вопросе действительно мог помочь девушке гораздо больше. — Правда, учитывай, что твой род в любом случае — оскорблённая сторона, — бросив холодный взгляд на парня напротив, довольно фамильярно проговорил Ханс. — И излишнее благородство тут будет расценено, либо как глупость, либо как слабость. — Так что мне делать? — Решать. В любом случае каким бы не было твоё решение, записанное на этом пергаменте и подтверждённое печатью Рода, оно будет иметь официальную силу. — И Верьеры подчинятся? — У них нет выбора. Не та величина, чтобы противостоять вашей семье. Правда, до того момента, как договор будет скреплён с их стороны, могут попробовать поторговаться. Если бы договор был между главами родов, то уговаривать пришли бы тебя или твоего брата. А так как представляешь семью ты… — Упрашивать будут меня, — от открывшихся перспектив Малфой совсем поникла. — Что это за род — Верьеры? — вопрошающий взгляд пробежался по лицам двух дурмстранговцев. — В то время, когда мы с Эжени пересекались, меня мало заботили родословные. — Род старый. Чистокровный. — отозвался Нильс Лунд. — Когда-то имел значительный вес в обществе. Неплохое состояние. Потом, буквально за несколько десятилетий, обеднел и поредел. Выкашивало буквально целые линии. — Проклятие? — Кто знает? — пожал плечами Ханс. — А сейчас? — Алира внимательно посмотрела на него. — Помимо девчонки лишь её старший брат, — колдун, насколько мне известно, абсолютно посредственный, — и родители. — То есть, по факту, Эжени была возможностью вернуть семье имя и положение? — Малфой нахмурилась, понимая что по сути не только жестоко отомстила француженке за её выпад, но и подставила всю её семью. И саму Эжени больше всех. — Вас это волнует? — Алира передёрнула плечами от неприятного чувства, вызванного ставшим внезапно слишком сухим тоном Линдберга. И его через чур холодным взглядом. Но вот наваждение прошло. Дурмстранговец улыбнулся: — Поразительное всепрощение. Алира задумалась. Стоило тщательно всё продумать. Ей на откуп отдано решение этой ситуации. И ошибка с её стороны будет иметь куда как большие последствия, чем можно было изначально предположить. Второго шанса ей явно никто не даст. Девушка вздрогнула. Внезапно захотелось обхватить себя руками, чтобы унять ледяную дрожь. Одно слово, всего одно её слово перечеркнуло жизнь другого человека и отдало в её руки судьбу целой семьи. Страшно! Вдруг, словно почувствовав что-то, Алира вскинула голову, встречаясь с внимательным взглядом Теодора. Его молчаливая поддержка казалась тем, что больше всего сейчас было нужно. Девушка выровняла дыхание, уняла трепещущее в груди сердце и успокоилась. — А что с самой записью на Белом листе? Не думаю, что официальный договор потерпит просторечье. — Там должно быть перо, — Ханс отставил в сторону пустую чашку. — Да, есть. Серебряное с наконечником из прозрачного камня. — Это вариант самопишущего пера для официальных документов. Просто надиктуйте ему текст, и оно запишет всё как надо. — И видя скептический взгляд девушки, добавил: — Поверьте, моя леди, никто из колдунов не тратит лишнего времени на всё это верное крючкотворчество. Ну либо совсем уж эксцентричные личности.***
Едва закончив обед, Алира Малфой направилась в библиотеку, как самое спокойное место в замке. Попросив при этом её не беспокоить. Ей нужно было всё тщательно обдумать. И найти оптимальное решение сложившейся ситуации, в которую она оказалась втянута из-за собственной вспыльчивости, безграничного упрямства Эжени и… Светловолосая ведьма потрясла головой, отгоняя посторонние мысли. Потом. Всё несущественное потом. Даже учитывая все бюрократические проволочки, прибытие Верьеров следовало ожидать уже завтра. А Алира даже не представляла, какие требования хочет (должна!) выставить к этой семье за беспросветную глупость их дочери, вызвавшей её на дуэль. И хуже всего было понимание, что если она не справится, то придётся просить о помощи уже не Северуса. Ведь крёстный не имеет никакого отношения к конфликту двух родов. А Люциуса. Нет! Вот этого девушка точно допустить не могла! Ей не нужна его помощь. Его присутствие в её жизни. Его появление в Хогвартсе из-за её проблем. И тем более просить она ни о чём не намерена. Она всё решит сама! Она справится! С этим настроем юная ведьма извлекла из притащенной Дэймоном сумки стопку пергаментов и принадлежности для письма: резную чернильницу из молочного оникса и новенькое перо. И принялась за работу.***
Ужин, который Малфой пропустила и из-за отсутствия аппетита и по причине того, что банально потерялась во времени, давно прошёл. За окнами замка потемнело. Девушка лишь чуть ближе придвинула к себе лампу и ещё раз внимательно просмотрела на исписанную стопку пергаментов. Выцепила один лист, ещё раз тщательно его просмотрела. Закусила нижнюю губу, прищурившись и обдумывая что-то. Затем резко опустила пергамент на стол, зачеркнула несколько строк. И прямо над ними принялась вписывать новую мысль. В библиотеке Алира Малфой просидела ровно до того момента, как мисс Пинс попросила её покинуть свои владения. До отбоя оставалось ещё полчаса. Но Алира точно знала, что гриффиндорцы успокоятся и разбредутся спать не менее, чем через три-четыре часа. А это значило, что появляться в Восточной башне раньше этого времени ей было нельзя. Не только зря потеряет время и ничего не решит, так ещё и рискует нарваться на неприятности с факультетом. Не хотелось. И девушка обоснованно предполагала, что сил на это ей не хватит. Ни моральных, ни магических. Поэтому она вновь обосновалась в давно выбранном ей пустом классе. Вернулась в гостиную Гриффиндора Малфой, когда часы показывали уже половину второго ночи. Глаза отчаянно слипались, голова гудела от недосыпа, усталости и чрезмерно активных мыслей. Уронила сумку возле ближайшего к камину стола для занятий, почти с трудом отодвинула показавшийся непомерно тяжёлым стул и села так, чтобы свет от огня хорошо освещал рабочую поверхность. Всего на миг откинулась назад, чуть прогнув затёкшую за последние часы спину, и прикрыла глаза. Мысли мгновенно начали путаться, рождая абсолютно ненужные сейчас и совершенно нереальные образы. Резко распахнула уставшие глаза, чуть потянулась, подняла с пола сумку и извлекла на свет приличную стопку исписанного мелким почерком пергамента, несколько чистых листов, чернильницу и перо, с уже порядком помятым за сегодняшнюю работу опахалом. Заклятием оточив успевший затупиться кончик, ведьма принялась за работу: голубые глаза сосредоточенно вчитывались в исписанные листы. Полностью удовлетворявшие её пункты, Алира тут же переписывала на новый чистый пергамент. Над иными — задумывалась на несколько минут. А некоторые — и вовсе пропускала или безжалостно вычёркивала. Когда очередной лист пергамента был исписан с обеих сторон, Малфой устало поднялась, сгребла в неаккуратную кучу прежние черновики и швырнула их в камин. Магией воспользоваться юная ведьма даже не подумала. Во-первых, действие было слишком простым и незначительным, чтобы колдовать по пустякам. Она давно от этого отвыкла. Во-вторых, ей жутко захотелось пройтись. Пусть и всего несколько шагов до камина, но тело отчаянно требовало сменить позу и немного размяться. Огонь благодарно принял щедрое подношение, и пергаменты ярко вспыхнули, пожираемые ненасытным пламенем. Возможно, чуть более ярко, чем можно было ожидать. И виной тому были крохотные рунные символы, что вычертила на каждом листе девушка. Вот всё догорело, не оставив даже крохотной частицы пепла, и Алира Малфой вернулась за стол. Устало откинулась на спинку стула, напрочь проигнорировав все правила поведения леди, и в который раз принялась перечитывать составленные ею условия. Нужно было убедиться, что этот список наконец-то верен и соответствует всем её желаниям. Что ни один из пунктов не противоречит другому. И ни одно из условий нельзя трактовать двояко. Убедившись, что всё ровно так, как нужно, ведьма устало потёрла переносицу и вздохнула. Она неимоверно устала, но оставалась самая малость, хотя она, пожалуй, являлась самой ответственной частью всего того кошмарного действия, в которое Алира ввязалась по собственной воле, не желая ни видеть здесь Люциуса Малфоя, ни быть должной ему. Нужно было перенести весь текст договора на магический пергамент. Благо для выполнения этой задачи было специальное перо. А то сил переформулировать все свои «хотелки» в официальную речь у мисс Малфой точно бы не хватило. Поэтому, вновь подтянув к себе так и валявшуюся на полу сумку, девушка выудила из неё такой невероятно важный кипельно-белый свёрток. Аккуратно его развернула, тщательно разгладив чуть дрожавшими пальцами Белый лист. И уложила перо над его верхним краем. Вздохнула, словно собираясь с силами, и принялась надиктовывать составленный текст договора. Голубые глаза с удивлённым прищуром несколько раз пробегали по поверхности стола: перо не двигалось с места, а зачарованный пергамент оставался девственно чист. «Я сделала что-то не так?» — металась в сознании мысль, заставляя всё больше хмурится. Но голос не сбился и даже ни разу не дрогнул. — … Старшая наследница рода Малфой, Алира Друэлла Малфой, — закончила диктовать девушка и устало выдохнула. И чуть вздрогнула, когда зачарованное перо на столе резко дёрнулось, взмыло в воздух, выписало замысловатый пируэт и принялось строчить на Белом листе. «Правильно, » — облегчённо пронеслось в сознании. — «Я всё сделала правильно». Некоторое время блондинка наблюдала, как строчка ложиться за строчкой. Но усталость брала своё. Голова становилась всё тяжелее и тяжелее с каждым мигом. И вот юная ведьма уже начала подпирать подбородок рукой. Глаза отчаянно слипались. И с каждым разом их всё труднее и труднее было открывать. А закрытыми они оставались на порядок дольше, чем открытыми. И в какой-то момент веки смежились окончательно, локоть скользнул по столу и Алира заснула, сидя на жёстком стуле за письменным столом, подложив локоть под голову. А зачарованное перо с тихим скрипом продолжало записывать надиктованный ему текст договора. Когда последняя строка заняла своё место на пергаменте, перо вернулось ровно на то самое место, куда изначально уложила его ведьма. Негромко, но практически оглушающе в стоящей тишине скрипнула дверь девичьего крыла. И недовольная Эмили Росс с верхней площадки лестницы обвела внимательным взглядом слишком освещённую для пяти утра гостиную факультета. Удивлённо вскинула брови, заметив спящую за столом Алиру. И намереваясь её разбудить, спустилась. Приблизилась к девушке, протянула руку, чтобы как следует потрясти её за плечо. Но поражённо замерла, когда в поле зрения попал кипельно-белый пергамент с серебряной рунной вязью по краям. Рука, чуть вздрогнув, замерла, так и не коснувшись плеча светловолосой четверокурсницы. Затем резко потянулась вперёд, и пальцы подцепили документ. Читала Эмили внимательно, чуть дыша. И чем дальше её глаза скользили по строкам магического договора, тем чаще она бросала странные взгляды на спящую девушку. Дочитав, староста Гриффиндора долго смотрела расширенными от удивления и непонимания глазами на светлую макушку, покоившуюся на сгибе локтя. Чуть покачала головой и улыбнулась. — Феноменальна, — прошептала одними губами. Вернула Белый лист на место, палочкой приманила к себе плед и укрыла Алиру. Стоило бы её разбудить, но до подъёма меньше двух часов, пусть лучше хотя бы так поспит. Эмили бесшумно поднялась по лестнице, отворила дверь девичьего общежития и вновь всего на мгновение обернулась, глядя на Алиру: «Интересно, когда ты перестанешь меня удивлять? И есть ли вообще что-либо более удивительное, чем то, что ты делаешь сейчас?..»***
Доспать оставшееся время до подъёма Алире всё же не дали. Примерно за сорок минут до него Дэймон начал активно будить хозяйку: щекотать пушистым хвостом, толкать лобастой головой в плечо и, как финал, пребольно прикусил зубами за щиколотку. Малфой дёрнулась, чуть не свалилась со стула, но совершенно точно проснулась. — Чтоб тебя акромантулы сожрали! — недовольно прошипела юная ведьма, глядя в наглую кошачью морду. Чтобы прийти в себя после краткого сна в подобных условиях, было потрачено ещё несколько минут. Алира бы даже не рискнула сказать, что у неё не болит, потому как по мерзким ощущениям болело абсолютно всё. Но когда, она наконец-то смогла полностью сфокусироваться, то первым делом схватила со стола Белый лист, пробежала его глазами и выдохнула. Всё верно. Почти… идеально. Осталось дело за малым. Голубые глаза обежали гостиную, не лишним было убедиться, что никого постороннего здесь нет. Ведь то, что она собиралась сделать (и что, собственно, было просто необходимо) не стоило видеть никому. Малфой вытащила из внутреннего кармана мантии родовой перстень, задумчиво покрутила его в руках. Достала из сумки маленький серебряный нож в тиснённых кожаных ножнах, и уверенно уколола его остриём палец. И даже не поморщилась, когда несколько бордовых капель выступило на коже, скатилось по пальцу в ладонь. Следующие — уже отправились по назначению, окропив чеканный герб на перстне. И девушка тут же нанесла оттиск на пергамент, так как требовалось — чтобы край печатки захватил рунную вязь. Которая словно ожила, едва омытое кровью серебро коснулось листа. Алира во все глаза смотрела, как волной вспыхивали руны по обе стороны от кольца. Как их сияние расходилось дальше, замыкая цепь над тиснённым на пергаменте гербе Малфоев в самом верху листа. Как следом чуть менее ярко загорелся текст договора… Всё прекратилось в один миг. А руку девушки с зажатым в пальцах перстнем словно оттолкнуло назад. Малфой была удивлена, поражена, заинтересована. Она такого никогда не видела. Но сейчас явно было не самое удачное время и место для размышлений. Светловолосая рывком подорвалась с места, даже не заметив, как плед окончательно соскользнул на пол. Перстень вернулся во внутренний карман мантии. Проколотый палец пока что был туго обёрнут платком, чтобы ничего не запачкать кровью. Нож и перо отправились в сумку, следом — аккуратно сложенный Белый лист. И едва Алира опустила его в недра сумки, как в гостиной появились первые студенты Гриффиндора.***
Наспех приведя себя в порядок и влив в себя очередную порцию бодрящего зелья, Алира Малфой отправилась в Большой зал. Но, к сожалению, этот состав никак не влиял на ставшую уже привычной за последние пару дней головную боль. По крайней мере, ничем другим стоявший в ушах звон объяснить Алира не могла. И на фоне этого весь поток носившихся в голове мыслей выглядел особенно кощунственно. Шустро ополовинив свою чашку кофе, юная ведьма вот уже несколько минут вяло ковырялась ложечкой в креманке с десертом. Воспоминания, предположения и просто шальные мысли сменяли друг друга перед внутренним взором блондинки, в то время, как глаза были устремлены в пустоту перед собой. Тем внезапнее и удивительнее оказался прозвучавший рядом голос. Алира абсолютно упустила смысл сказанного, лишь только поняла, что к ней обратились. Вскинула голову, чуть обернулась и немного отпрянула назад. Какого дементора так близко от неё забыла Полумна Лавгуд, девушка так и не поняла. Но когтевранка совершенно точно стояла всего в шаге от лавки, на которой сидела Малфой, и с каким-то вдохновлённо-вопрошающим выражением смотрела на Алиру. Кажется, она ждала ответ на свою реплику. Малфой нахмурилась, но поинтересоваться у странной девчонки, что, собственно, ей тут нужно, не успела. Луна перевела взгляд чуть в сторону, широко улыбнулась и мечтательно произнесла: — Ты любишь пудинг? Вдаваться в тон, которым это было произнесено, Алира не стала. Лишь только вновь взглянула перед собой, силясь понять, чем вызван вопрос. И с удивлением обнаружила, что всё ещё сжимает пальцами чайную ложечку, а в креманке перед ней действительно пудинг. Шоколадный, щедро украшенный взбитыми сливками, орешками и шоколадной стружкой. — Я очень люблю шоколадный… — продолжал вещать голос за плечом. — Не люблю, — явно невпопад ответила Малфой на прозвучавший ранее вопрос. — Терплю… — совсем севшим голосом закончила она. «Кто вообще меня за язык тянул? Зачем вообще было отвечать на этот идиотский вопрос? Да что эта ненормальная когтевранка тут забыла?!» Девушка зажмурилась, тряхнула головой, пытаясь отогнать ворох роившихся в голове вопросов. Да, недосып определённо сказывался. До жути хотелось плюнуть на всё: занятия, разборки с Верьерами, слишком зарвавшихся змеек — и выспаться. Просто банально пожаловаться мадам Помфри на жутчайшую усталость, получить ещё пару порций какого-нибудь зелья. И уснуть. «Нельзя!» — одёрнула сама себя ведьма. — «В Больничном крыле Эжени. Мне там точно рады не будут…» Блондинка распахнула глаза и чуть скосила взгляд в сторону, почувствовав движение рядом. Про Лавгуд, что совершенно свободно усаживалась на лавку рядом с ней, она успела забыть. Луна тем временем подхватила со стола еще одну чайную ложечку. Под совершенно ошарашенный взгляд Малфой зачерпнула пудинг из её креманки и заявив: «Ты просто не умеешь его есть!» — отправила лакомство в рот. Довольно прищурилась и растянула губы в блаженной улыбке, словно ничего вкуснее в жизни не ела. — С друзьями — вкуснее! — припечатало это чудо, отправляя очередную ложечку лакомства в рот. Алира закрыла глаза и уткнулась лбом в ладонь, чуть сжав пальцами виски. Адекватно воспринимать происходящее не получалось. Вдох — выдох. Медленно. И ещё раз — вдох-выдох. Косой взгляд на продолжавшую поедать пудинг Луну. И до ужаса противное, но такое знакомое чувство внутри… Но здесь и сейчас это не имело никакого смысла. Лавгуд не она! Отгородиться холодным аристократическим высокомерием не получится. Не обидится — просто не обратит внимания. Рявкнуть как следует не выйдет. Не обидится — пропустит мимо ушей. Да и, Мерлин прокляни, — не хочется! Как и тогда. Но она не… Ворох мыслей вновь разрывал сознание, а бледно-голубые глаза лениво следили за третьекурсницей воронов. Вот Полумна в очередной раз запустила ложечку в десерт, явно намереваясь вместе с лакомством зачерпнуть и последний оставшийся орешек из посыпки. И в тот же миг Малфой словно во сне увидела, как её пальцы вновь хватают её чайную ложку и уводят желанную «добычу» из-под носа «соперницы». Луна довольно улыбнулась. И Алира вдруг рассмеялась. Сначала как-то надрывно, надломленно, затем — более открыто. Она просто смеялась и не видела, как замерший в немом молчании Большой зал пытался поверить, что Полумна Лавгуд рядом с Алирой Малфой за столом Гриффиндора им не мерещится. А Алира всё смеялась и, пожалуй, лишь один человек среди нескольких сотен видел её насквозь. Видел насколько фальшив этот смех, сколько в нём на самом деле отчаяния и боли, сколько желания приникнуть к чужому плечу и разрыдаться… Но продолжал молча сидеть рядом и загадочно и понимающе улыбаться. Смех оборвался внезапно, стоило только торопливым шагам нескольких пар ног раздаться у дверей Большого зала.***
Алира поднялась одним ловким невесомым движением и уже с ледяной маской на лице обернулась к появившимся так рано гостям. И в следующую секунду её руки обхватили горячие сухие ладони чуть полноватого рыжего колдуна, который шустро затрещал по-французски, буквально упрашивая, умоляя и умасливая. Рядом стоявший молодой колдун — точная копия отца, только на полторы головы выше, на добрую дюжину килограммов меньше и на тридцать пять — сорок лет моложе — скорбно вперив взгляд в потолок, методично переводил, опуская большую часть слащавых словоизлияний месье Верьера-старшего. Алира была настолько ошарашена. Что первые мгновения даже не могла вымолвить ни слова. Лишь застыла холодной безэмоциональной статуей. Краем глаза отмечая, что брат Эжени — а этот молодой колдун не мог быть никем иным — удивительно похож на отца и ничего не унаследовал от матери, которая, к слову, нашлась здесь же, за вторым плечом главы семейства. А вот Эжени за исключение цвета волос оказалась копией мадам Верьер, жгучей брюнетки. Нахождение всех Верьеров здесь отозвалось неприятной мыслью, но зацикливаться на ней Малфой не стала. Рывком стряхнула со своих рук чужие ладони. — Я говорю по-французски, месье Верьер, — холодно произнесла она. — Мне не требуется перевод, месье, — адресовала она уже молодому колдуну. Тот понятливо и несколько небрежно кивнул в ответ и мгновенно отвлёкся от происходящего. По крайней мере, ни о чём другом его рассеянный взгляд не говорил. Мадам Максим всё это время молчаливым колоссом высилась за спинами семейства Верьер. Довольно скорое появление рядом профессора Макгонагалл оказалось довольно своевременным, но абсолютно неожиданным для Алиры Малфой. Девушка прекрасно знала, что между ней и её деканом «кошка пробежала». И сейчас пожилая ведьма просто создавала видимость для гостей. И никак иначе. Блондинка бросила в её сторону холодный презрительный взгляд, ещё слишком ярки были в памяти прилюдные нападки Минервы Макгонагалл в кабинете Дамблдора. — Мадам Максим, что происходит? — ведьма проигнорировала взгляд ученицы, хотя совершенно точно его заметила. — Кто эти люди? — Мадам и месье Верьер, профессор, — отозвалась вместо полувеликанши Алира. — И месье Верьер-младший, — добавила она. — В любом случае, — декан Гриффиндора вновь обратилась к директрисе Шармбатона. — Им нечего обсуждать со студенткой. Мы не ждали вашего приезда так рано. Мистер Малфой будет немедленно извещён… — Не будет! — ледяным тоном вклинилась в речь ведьмы блондинка. Извлекла из кармана массивный родовой перстень и демонстративно нацепила на палец. — Я — старшая наследница рода Малфой. Решение по этой ситуации буду принимать я, — по-английски проговорила девушка, исключительно для того, чтобы её услышала и поняла Макгонагалл. Верьер-младший тут же перевёл всё сказанное родителям. Минерва на несколько мгновений потерялась, впрочем, как и родители Эжени. — В таком случае, — наконец-то взяв себя в руки, произнесла Минерва после длительной паузы. — Я предоставлю вам свой кабинет для беседы. Не стоит обсуждать подобные вопросы здесь. Все молча с этим согласились. В кабинете Макгонагалл всё едва уловимо переменилось. Месье Верьер-старший перестал походить на добродушного простачка. Взгляд стал жёстким, колючим и пронизывающим. Алира мысленно передёрнула плечами, хотя внешне осталась совершенно спокойной. Аристократическая маска всегда хорошо ложилась на её лицо. С удивлением девушка отметила, что от отца Эжени достался не только цвет волос, но и взгляд. Да, у её матери были такие же маленькие глубоко посаженные глаза, но смотрела мадам Верьер даже сейчас куда как мягче, чем её супруг или дочь обычно. Старший же сын семейства выбрал самое неудобное положение в комнате — он замер у подоконника, спиной к льющемуся снаружи тусклому свету. Поэтому видеть его лица Алира не могла. Но отчётливо ощущала на себе чужой взгляд. И в этот момент три пары глаз внимательно и цепко её изучали. Это несколькими минутами ранее она была причиной всех неприятностей их семьи и возможным способом, если не решения, то хотя бы некоторой регулировки дальнейших проблем. А сейчас она оказалась представительницей семьи, с которой и предстояло договариваться с возможно минимальным для них, Верьеров, ущербом. — Сколько вам лет? — сухо поинтересовался глава семьи. Мелькнувшие в его голосе нотки показного превосходства заставили девушку мысленно усмехнуться. Да, не тот авторитет, совсем не тот. Вам, месье Верьер, ещё учиться и учиться давить оппонентов и голосом, и взглядом. — Пятнадцать, — со всем спокойствием — не показным, а реальным — отозвалась Алира. — Но моя семья посчитала, что это достаточный возраст для старшей наследницы для решения столь несущественных проблем, исключительно по недоразумению коснувшихся рода. Молодой колдун у окна тихо зашипел, но тут же смолк под взглядом отца. Да, они были не в том положении. И столь явное унижение от этой девчонки пришлось сносить молча. — Позвольте узнать, — маг явно замешкался, — леди, — всё же выдавил он из себя, — в чём суть конфликта между вами и нашей… дочерью? Алира чуть сузила глаза. Заминка на последних словах была слишком явной, и совсем ей не понравилась. — Вам хорошо известно моё имя. Но, думаю, и его другой вариант должен быть вам знаком. Алира Розье. Мадам Верьер ощутимо дёрнулась, переглянулась с мужем. И Алира поняла, что они не только уже слышали её другое имя, но и знали о произошедшей в Венеции истории. — Да, я та самая ведьма, которая помешала успеху Эжени в Венеции три года назад, — Малфой вновь привлекла к себе внимание. — И, признаться честно, не ожидала, что то незначительное событие заставит её так люто меня возненавидеть. — Вы разрушили её мечту! — излишне эмоционально возмутилась ведьма. Алира едва слышно фыркнула и растянула губы в усмешке. — Вам не кажется, мадам, что мечта вашей дочери и так предполагает огромный труд, колоссальное упорство и далеко не одно падение. Если та незначительная ситуация смогла так пошатнуть её уверенность, то сил на финальную цель ей определённо точно не хватило бы. Но речь не об этом. Её недавнее поведение вышло за все допустимые рамки… — Что вы хотите? — довольно грубо перебил её Верьер-старший. «Даже так, » — мысленно удивилась девушка. Она медленно подвинула к себе сумку, извлекла из неё свёрнутый в аккуратную трубочку белый пергамент, который мгновенно приковал к себе все взгляды. И протянула его отцу Эжени. Кажется только теперь колдун полностью осознал и поверил, что сидящая напротив девчонка — действительно старшая наследница рода, представительница своей семьи. Не самой, надо сказать, простой семьи. Месье Верьер успел навести справки о внезапно объявившихся кровных врагах. И, честно сказать, пришёл в ужас. Колдун готовился к самому худшему, ожидая встречу с Люциусом Малфоем. Прекрасно понимая, что этот маг не привык ограничиваться малым. А в нынешнем своём положении Верьеры не могли предложить ему ничего, кроме своих жизней и служения, своего и следующих поколений. А услышав, что договариваться придётся с девчонкой, пусть и наследницей, мысленно потёр руки, предвкушая лёгкие отступные. Всегда можно взять авторитетом взрослого, напугать, надавить на совесть, в конце концов. Только вот девчонка оказалась совсем неправильной. Говорила чётко и холодно, смотрела с насмешкой. И, месье Верьер не мог отделаться от чувства, что смотрели на него эти слишком взрослые глаза словно на вошь. А когда в руках блондинки появился легко узнаваемый кипельно-белый свёрток, маг понял, что он фатально просчитался. Со скорбным видом он принял документ и развернул его. Вчитался. И уже первые строки привели его в растерянность и ярость. Верьер резко подскочил с места, на котором сидел. Бешеный взгляд впился в спокойное лицо юной ведьмы. — Вы сошли с ума! Вы что, хотите окончательно уничтожить мою семью, выставляя такие условия?! Алира картинно выгнула светлую бровь и склонила голову к плечу, почти с любопытством смотря на взбешённого мага, чьё лицо быстро заливала пунцовая краска гнева. И тем страшнее и жёстче прозвучал абсолютно спокойный вопрос девушки: — И что же привело вас к таким выводам, месье? — Вы… Вы требуете… — едва не задыхался от избытка эмоций маг. — Требуете, что бы я закрыл глаза на этот позор! — вскричал мужчина. — Что бы я, — о, Мерлин и Моргана! — его взгляд вновь метнулся к тексту договора, выискивая нужные строки, — что бы я позволил ей остаться! Что бы сохранил привилегии!.. — Речь идёт о вашей дочери, — спокойно заметила Алира. — Я не вижу никаких причин, чтобы несмотря на совершённую ей ошибку, её образ жизни кардинально поменялся. Эжени достаточно наказана. — Вы хотите, что бы я оставил в доме сквиба! — вновь заревел Верьер. Девушка напротив всё ещё оставалась абсолютно спокойна. Ни единый мускул не дрогнул на её лице. Только вот никто не видел, как скользнула из крепления под рукавом её волшебная палочка. И с какой силой тонкие пальцы сжали древко. — Конечное заключение о её состоянии смогут дать только специалисты, — не меняя тона произнесла блондинка. — Я не стану говорить, что мне жаль. Это не так, — Алира поднялась, незаметно отводя руку с зажатой палочкой себе за спину. — Но я понимаю. Все мои условия перед вами. Я не собираюсь менять ни единой буквы в этом договоре. Невероятно трудный шаг вперёд и прямой взгляд в глаза разозлённого не на шутку француза. — Советую вам всё тщательно обдумать. И, — кивок в сторону молчавшей мадам Верьер, — обсудить. Если договор не будет подписан, — совсем глухо проговорила юная ведьма, — то дальше вы будете решать этот вопрос с главой рода. Надеюсь, месье, вы понимаете, что тогда с вас запросят гораздо — гораздо! — больше. Маг яростно сверкнул глазами. — Куда уж больше! Там я могу потерять свободу и даже жизнь. Но вы, мадемуазель, просите мою честь и честь всего моего рода. — Всего, что от него осталось, — парировала блондинка. И мгновенно дёрнулась в сторону, заметив быстрое движение сбоку. Рука с палочкой выскользнула из-за спины, мгновенно переходя в боевую позицию. — Этьен!.. — рявкнул вместе с этим колдун, мгновенно осаживая сына, взбешённого очередной явной издёвкой. Верьер-младший сверкнул глазами. — Вы рискуете, леди, — выплюнул он по-английски. — Ещё слово, и мне придётся закончить то, на что не хватило ума у Эжени. — Смею напомнить, что ваша сестра проиграла несмотря на все свои признанные заслуги. Снова. А вы сейчас бездарно истратили свой последний шанс. Девушка отступила назад. — Время передумать у вас ещё есть, — обратилась она к Верьеру-старшему и покинула кабинет. Едва закрыв дверь, прижалась к ней спиной, тяжело дыша. Руки дрожали, ноги были словно ватными. Сердце гулко ухало в груди. Слишком сложно, страшно и противно. Малфой рывком оттолкнулась от деревянной поверхности и поспешила прочь, не разбирая ни дороги, ни даже направления. Внезапно кто-то перехватил её, крепко сжал в объятиях. И девушка судорожно вцепившись в жёсткую ткань пальцами, подалась вперёд, ещё больше теряясь в кольце чужих рук и тихонько всхлипывая. Это было последней каплей её выдержки. Слишком многое навалилось на неё за прошедшие два дня. Это было слишком тяжело и морально, и физически. И только полное отсутствие сил не позволило разразиться полномасштабной истерике. Девушка лишь дрожала, как листок на ветру. Отчаянно цеплялась пальцами за жёсткую ткань. И не могла сдержать катящихся по щекам слёз.***
Как Линдберг и предполагал, лёгким для Алиры этот разговор не стал. И подобное давление после всего произошедшего оказалось последней каплей. Такой потерянной, какой блондинка вышла из проклятого кабинета, он её ещё не видел. Кажется, она даже не поняла, кто оказался на её пути. Ханс крепче прижал к себе отчаянно цеплявшуюся за него девушку. До слуха долетело несколько полу задушенных всхлипов, больше похожих на слуховые галлюцинации. И лишь мелко дрожавшие худенькие плечи с головой выдавали всё состояние Алиры. То, что полноценной истерики из этого не выйдет, Ханс понимал прекрасно. Даже если в чрезмерно порывистой юной ведьме не перевесит воспитание, то ей банально не хватит сил устроить истерику. Колдун невесомо провёл рукой по рассыпанным по спине светлым локонам, зашептал что-то успокаивающее. Обвёл взглядом пустой коридор, и легко поднял девушку на руки. Ей нужно было спокойное место и время, чтобы успокоиться. Коридор, по которому в любое время ходят все желающие, к такому не относился. Линдберг свернул в ближайшую галерею, поднялся по первой встретившейся на пути лестнице и ничуть не удивился, всего несколько метров спустя, заметив замершего у стены Нильса. Тот чуть склонил голову и приглашающим жестом распахнул дверь, у которой, собственно и ждал. Ханс усмехнулся, занося всё ещё мелко дрожавшую девушку внутрь. Осторожно опустил на трансфигурированный приятелем диван и сел рядом, ведь почти намертво вцепившиеся в его рукав тонкие пальцы не давали ни малейшей возможности отстраниться. Лунд мгновенно и бесшумно исчез, плотно прикрыв за собой дверь. Ханс только хмыкнул на это, и осторожно приобнял привалившуюся к его плечу девушку, уткнулся подбородком в её макушку и прикрыл глаза. Медленно вздохнул. Близко, слишком близко. Недопустимо близко. Да, ему ужасно нравилось играючи переходить установленную всеми нормами поведения и им самим черту, наблюдать реакцию Алиры на эти действия. Но сейчас колдун предпочёл бы отстраниться. Он был слишком близко, она — слишком выбита из колеи, растерянна, слаба. И он, чего уж греха таить, не тот, кто нужен ей сейчас рядом. На лицо парня всего на мгновение легла жёсткая злая гримаса, когда подумал о том мальчишке, чье место целенаправленно занял. Да, Теодор Нотт — явно та самая спасительная подушка и жилетка, которая, пожалуй, была так привычна для Алиры. И девушка совершенно точно не видела за ней ничего более глубокого и значимого. Вот и не надо было давать этому шанса. Линдберг прислушался к себе, чётко ощущая исходившую от светловолосой ведьмы мелкую дрожь. Да, он шёл сейчас по самой грани. Совершенно не та ситуация и не та девушка. И её реакция, стоит Алире успокоиться, может оказаться абсолютно непредсказуемой. Она либо простит ему столь вольное поведение и лицезрение собственной слабости. Или же в ней возобладает аристократическая гордость, и тогда никакие оправдания его уже не спасут. Ханс резко распахнул глаза, ощущая, что девушка перестала дрожать, задышала на порядок глубже и ровнее. Пальцы, отчаянно цеплявшиеся за жёсткую ткань сюртука разжались. И Линдберг предпочёл отстраниться, медленно отодвинуться и наконец-то встать, давая Алире пространство. Она явно окончательно пришла в себя и теперь с полной ясностью воспринимала окружающую обстановку. Хотя, колдун не сомневался, что и до этого полостью связи с реальностью Малфой не теряла. Несмотря на то, что позволила себе поддаться слабости. Спустя несколько бесконечно долгих мгновений, девушка подняла на него поблёкший взгляд. — Отдохнули? — опередил её вопросом Ханс, мягко улыбаясь. Блондинка моргнула. — Да, большое спасибо, — иначе ответить она не могла при любом раскладе. Девушка опустила взгляд, несколько нервным движением разгладила несколько складок на юбке, и смахнула так не кстати завернувшийся край подола. Вопиюще! — Это сложно, — бесцветно произнесла ещё какое-то время спустя. — Да, — подтвердил Ханс. — И ваша реакция, моя леди, вполне нормальна. С таким, как вся эта ситуация, вас справляться не учили. — Но я должна была! — в сердцах возразила ведьма, и парню пришлось промолчать. Соблюдая все правила этикета, да! — не просто должна была, обязана! — Если опустить тот факт, что заниматься этим договором вы были вовсе не должны. Алира прикрыла глаза. — Он не подписал. — Почему? — мягко поинтересовался колдун, придвигая ближайший стул и садясь напротив девушки. — Сказал, что это условие лишит его чести. — Что же такого вы там написали? — удивлённо протянул Линдберг и, едва Алира вскинула на него взгляд, отрицательно покачал головой. — Вы не должны мне ничего говорить, это касается только вас и Верьера. — И что делать? Что делать, если он не подпишет? — Вы дали ему возможность отказаться? — неверяще уточнил колдун. Девушка задумалась, вспоминая и тщательно анализируя весь неприятный разговор. И отрицательно покачала головой. — Нет, я сказала, что не изменю ни единой буквы. И если он не подпишет, то договариваться будет уже с главой рода. — Он не рискнёт, — хмыкнул Ханс. — Верьер отлично знает, что ему нечего предложить вашему отцу… Блондинка едва уловимо вздрогнула, и Линдберг чуть прищурил зелёные глаза. Он уже заметил, что Алира не только тщательно избегает разговоров о семье, но и любого упоминания отца. В крайнем случае, поступает как сейчас — полностью его обезличивает. Странное поведение. Непонятное и нелогичное. — Значит, нужно просто подождать, но советую приготовиться, — предостерегающе продолжил колдун, — вас наверняка ждёт ещё одно представление. И приятным оно не будет!..***
— Мисс Малфой, — Минерва Макгонагалл перегородила девушке дорогу в самых дверях Большого зала. Алира невольно передёрнула плечами, прошлая её встреча практически на этом самом месте едва не привела к фатальным последствиям. — Идёмте, вас желает видеть директор Дамблдор. Блондинка чуть вскинула бровь в удивлении, но молча последовала за ведьмой. Горгулья снова отпрыгнула на очередной сладко-глупый пароль. Винтовая лестница показалась бесконечной. А в кабинете директора вновь было многолюдно. Мадам Максим расположилась на небольшом диванчике сбоку от рабочего стола Дамблдора. Диванчик был вполне стандартного размера, рассчитан на двоих сидящих, но для Олимпии он явно был тесноват. И сидеть полувеликанше было не совсем комфортно. Но она никак не выражала своё недовольство и не требовала никаких привилегий. Хозяин же кабинета сегодня явно забыл обеспечить свою не совсем обычную гостью удобствами. На втором аналогичном диванчике, стоявшем ровно напротив первого (их разделял кофейный столик), устроились мадам и месье Верьер. Этьен молчаливой мрачной тенью застыл за спинами родителей. Сам Дамблдор привычно восседал на своём троне за рабочим столом. Едва переступив порог кабинета, Алира успела отметить и царившую тут тягостную обстановку. И чрезмерную бледность мадам Верьер, и недовольно поджатые губы её сына, и пустой потерянный взгляд её мужа. И стоявшую на столике перед ним чернильницу с обычным белым пером. Как только девушка вошла, месье Верьер тут же подорвался с места и резко к ней обернулся. — Наследница Малфой, — обратился он к ней официально, немного склонив голову при этом. И девушка удивилась, как разительно он отличался от того колдуна, которого она видела утром. За несколько часов маг осунулся, его лицо приобрело сероватый цвет, а глаза походили на глаза тяжело страдающего человека. Алира едва не отшатнулась, чётко понимая, что он принял её условия. Но принял, переступив через себя, через свою гордость, через своё понимание чести (которое с юной ведьмой у них явно не совпадало). Дрожавшей рукой он протянул девушке кипельно-белый свиток. Тонкие пальцы перехватили документ, развернули и Малфой опустила голову, всматриваясь в размашистую подпись и печать рода Верьер внизу листа. Обогнула застывшего каменным изваянием колдуна, подцепила перо из чернильницы и расписалась рядом с оставленным ей накануне оттиском кольца Малфоев. Едва наконечник пера оторвался от пергамента, тот вновь засветился. Ярким светом вспыхнул каждый символ на его поверхности. Лист приподнялся в воздух и завис в полуметре над столешницей. Сияние с текста и рун переключилось на сам пергамент, заставляя его мягко сиять и словно истаивать. Что произошло дальше, Алира даже не успела понять, но ставший совсем нестерпимым свет мигнул, распался на две тонкие ленты, состоящие из цепочек всё ещё ярко горящих символов и устремился к самой девушке и месье Верьеру. Лентой обвился вокруг правого запястья и исчез! Блондинка удивлённо хлопнула глазами и даже покрутила перед собой рукой, убеждаясь, что на коже не осталось и следа. Любопытно, надо прояснить, что всё же происходит, после заключения этого договора. И на примете есть колдун, который сможет ответить на этот вопрос. Короткий взгляд на месье Верьера, всё ещё не верящего в произошедшее, сухой кивок, и Алира Малфой молча покинула кабинет директора Хогвартса, ни с кем не попрощавшись. И не обратив ни малейшего внимания на фанатичный блеск в ярко-голубых глазах Альбуса Дамблдора, которому довелось лицезреть один из древнейших магических ритуалов.***
Более часа назад часы на хогвартской башне прозвонили отбой. Древний замок, если и не спал полностью, то совершенно точно готовился ко сну. Его коридоры, лестницы и переходы были пусты. Большинство факелов и магических ламп были приглушены, если не потушены вовсе. Среди серого холодного камня царил полумрак. Тем более жутко выглядела молчаливая процессия, медленно спускавшаяся с четвертого этажа. Впереди, постоянно косясь назад, сокрушённо качая головой и то и дело поджимая и без того тонкие губы, суетливо следовала ведьма в тёмно-синей мантии — Минерва Макгонагалл. Далее — два колдуна в тускло-лимонных мантиях — форме парижского магического госпиталя имени Катрин Монвуазен — левитировали носилки со смертельно бледной девушкой, погребённой под лимонным же покрывалом. Рядом с ними, торопливо семенила седая пожилая волшебница в белом переднике с гербом школы и таком же идеально белом чепце. Мадам Помфри тихонько вздыхала и внимательно контролировала каждый их жест и шаг. До того как пациентка покинет территорию школы — ответственность на ней! Немного позади в абсолютно гробовом молчании, понурив головы, следовало семейство Верьер. Их скорбные лица, право слово, больше бы подошли для траурного кортежа. Замыкала шествие мадам Максим, тщательно контролируя и выверяя каждый свой шаг, чтобы никого не обогнать. Они медленно спускались, осторожно сворачивали к следующему пролёту и терпеливо ждали, если одна из хогвартских лестниц вдруг отсутствовала. — Ужасный поступок, — Эмили встала рядом с Алирой, так же как и блондинка облокотившись о каменный парапет на высоте шестого этажа. Малфой скосила на старосту взгляд, на губах расползлась кривая усмешка. — Ужасный настолько же, — продолжила меж тем Росс, — насколько благородный и великолепный в своей сути. Светловолосая нахмурилась, такого она точно не ожидала услышать. На миг закусила нижнюю губу, и кивнула сама себе, словно решив что-то. — Ты видела бумагу? — Ты уснула над ней… — Впредь буду ставить защиту от чтения, — фыркнула на это девушка. — Не ёрничай! — шикнула на неё семикурсница, бросая настороженный взгляд на расстилавшийся внизу главный холл. Как бы эхо в пустых переходах школьных лестниц и каменных стен не разнесло их голоса. Но маги внизу даже не отреагировали. — Даже не начинала, — примирительно вскинула руки блондинка. Чуть более резкий звук внизу привлёк внимание обеих ведьм, и они синхронно посмотрели туда. Это распахнулись главные двери Хогвартса. — Думаешь, у неё всё наладится? — едва слышно прошептала Эмми. — Если я сумела учесть всё… — задумчиво отозвалась Малфой, напряжённо щуря светлые глаза и перестукивая кончиками пальцев по парапету. — И если ей хватит ума воспользоваться этой возможностью, — мрачно добавила она. — Хватит? — уточнила староста красно-золотого факультета, заметив резкую смену настроения собеседницы. — Понятия не имею… На какое-то время обе замолчали. И синхронно отошли от перил чуть назад, на всякий случай скрываясь в тени, чтобы их не заметили. Молча Эмили потянула Алиру за рукав, взглядом указывая наверх. И обе девушки бесшумно направились в башню Гриффиндора. — Можно спросить? — произнесла Росс чуть позже. — Зачем? Пояснять Алире, что значил этот вопрос было не нужно. Блондинка задумалась. Она не собиралась говорить: «я виновата перед ней». Хотя в какой-то мере так и думала. Да, это не полностью её вина. Но так или иначе её решения и поступки тоже привели к сегодняшним последствиям. Жалко ли ей было Эжени Малфой не знала. И да, и нет одновременно. — Она была надеждой своей семьи. Она могла вернуть имя роду. И успешно к этому шла, пока не встретила маленькую слишком любопытную и упёртую девочку… Алира замолчала и ненароком взглянула на Эмили. На застывшую с широко распахнутыми от удивления глазами Эмили. Кажется, сообразительности Росс хватило, чтобы за общими фразами собеседницы прочесть так явно сквозившее признание: «это моя вина». Блондинка обернулась, склонила голову в плечу и печально усмехнулась. — Не ожидала такого от наследницы Малфой? — Нет, — честно ответила староста, чем вызвала вторую усмешку. Алира развернулась и пошла вперёд. — Но ожидала от тебя, — тихо добавила Эмили. Она не знала, слышала ли её слова блондинка. Малфой не обернулась, не остановилась и даже не сбилась с шага. Но повторять Росс не стала. Почему-то была уверенность, что Алира слышала. И повторять эти слова не имело смысла, ведь они обе знали, что они правдивы.***
29 ноября 1994. Хогвартс, Шотландия
Стефану было откровенно скучно. Да, реакция и шепотки явно потрясённой произошедшим школы забавляли. Но колдун рассчитывал на что-нибудь более яркое и грандиозное. Хотя из самой дуэли зрелище вышло просто потрясающее. Раскачивалось всё, конечно, довольно вяло, но вот финал превзошёл все ожидания. Красиво, вкусно, мощно. И кто бы мог подумать, что одно крохотное наставление вообще оказалось способно привести к таким последствиям? Ясное дело, от неё ничего не ускользнуло. Ничем иным упорные острые взгляды, которые преследовали его с самого утра, Дмитров объяснить не мог. Поэтому ни капли не удивился, когда светловолосая ведьма тенью возникла перед ним в пустом коридоре. — Что это было? — сухо и без приветствия поинтересовалась она. Стефан усмехнулся, в прошлый раз именно он подлавливал её в полутёмном коридоре. Интересная закономерность. — Всего лишь признание твоего права, — в тон ей отозвался парень. — Все та-ак смотрели, — лениво протянул он, насмешливо прищурив глаза. — Такая восхитительная смесь страха, презрения, осуждения и… восхищения. Хотя, — пауза показалась почти зловещей, — восхищения там было маловато. Вот я и подумал, что немного поддержки тебе не повредит, ведь ты была абсолютно права. Девушка прищурилась. — Права? — почти фыркнула она. — И когда, позволь спросить, я по-твоему стала права? До того как ты приложил Эжени Конфундусом? Или после?.. — агрессивно прошипела блондинка. — Значит, заметила? — довольно потянул колдун, хищно улыбнувшить, и облокотился спиной о стену. — Грубо работаешь. Я для Верьер как кость в горле — это известно. Но чтобы так люто ненавидеть… — Заметила, но не остановила, — Стефан буквально лучился довольством. — Заметить-то заметила, но поняла слишком поздно. — Какая разница, сняла бы с неё заклятие. — А я его и сняла, — каким-то упавшим тоном прошептала Малфой. — Вот как? — рамхохотался Дмитров. — Значит, она действительно тебя ненавидела… Интересно. — Интересно?! — моментально взвилась ведьма, яростно сверкнув глазами. — Ты прекрасно знал, что делал! Знал, насколько вспыльчива Эжени! — Не имеет значения, — отмахнулся парень, оттолкнувшись от стены. — Не имеет? А что тогда, по-твоему, имеет?! — взвилась разозлённая не на шутку блондинка. — Брось, — почти отмахнулся от неё колдун. — Фактически мы здесь ни при чем. Ни ты, ни я. Она всего лишь получила отдачу за свои действия. — А ты её, оказывается, ненавидишь. Парень скривился: — Сила предполагает ответственность. Ответственность — разумность. А она захотела силы, для которой слишком глупа. — Меня ты тоже считаешь глупой? — с вызовом поинтересовалась блондинка. — С тобой мне просто обидно. Мой родной дед больше радовался успехам какой-то девчонки, чем моим. — Он был влюблен в мою бабку, — парировала Алира. — Признаюсь, я хотел победить тебя, чтобы банально доказать ему, что я лучше. Глупое желание, — усмехнулся Стефан. — Со мной понятно. А Эжени? За что ты её-то так ненавидишь? — голубые глаза опасно сверкнули. — Или просто решил избавиться от конкурентки моими руками? — едко заметила Малфой. Последнее замечание больно ударило по гордости дурмстранговца. Тёмные глаза зло прищурились, и колдун рывком подался вперёд, толкая зарвавшуюся девчонку к стене. В мгновение ока перехватил её руку, крепко сжав и не дав выпустить на волю скрытую под рукавом волшебную палочку. И усмехнулся, встретив горящий ледяной яростью взгляд голубых глаз. Это было совершенно неправильно, неожиданно, но безумно завораживающе и притягательно. Пожалуй, Стефан не назвал бы стоявшую рядом с ним девушку красивой. Слишком правильные черты, которые, впрочем, выдавали исключительно породу. Слишком блёклые краски. Кожа, волосы, глаза делали ее похожей на фарфоровую статуэтку снежной феи. Но вот характер, пылавший сейчас праведным гневом за ледяной коркой взгляда, удивлял, завораживал и притягивал. В коридоре повисла гнетущая тишина. Дмитров опасно нависал над прижатой к холодной каменной стене блондинкой. Та широко раскрытыми глазами смотрела на него и на удивление медленно дышала, хотя жилка на тонком запястье под его пальцами отбивала бешеный ритм. — Думай, что говоришь!.. — вкрадчиво произнёс парень. — Она мне не соперница! — Тогда что? — не унималась ведьма. — Решил просто развлечься? «А ведь она ни капли меня не боится!» — пристальный жёсткий взгляд вновь прошёлся по лицу девушки, и Дмитров разжал хватку, отшатнулся назад. Отметил, как Алира на корню загубила желание растереть запястье правой руки, кажется, он переборщил с силой. — Ты права, — усмехнулся колдун, — здесь слишком скучно и уныло. А эта девица оказалась неплохим способом развлечься. — Считаешь, что из простой скуки можно ломать чужую жизнь?! — зло прошипела блондинка. — Верьер заслужила, — мгновенно отозвался маг, но тут же дёрнулся, удивлённо распахивая глаза: — Или ты это о себе?! Парень рассмеялся. — Вы только посмотрите, чистокровная ведьма с совестью отбросов! Избавься от неё, Малфой, избавься пока не поздно. — Не нуждаюсь в твоих советах! — огрызнулась девушка. — И если ты считаешь, что всё сойдёт тебе с рук… — То что? — жёстко перебил её колдун. — Думаешь, девчонка что-то скажет? Глупости! Откат выжег всё! Никто и никогда не докажет, что заклятие было!.. Алира дёрнулась. Она прекрасно понимала, что Дмитров прав. Всё закончилось. И лишь они трое всегда будут знать, что произошло на самом деле. Знать и молчать. — Здесь тебе не Дурмстранг, Стефан, — яростно сверкнула глазами девушка. — Ты больше не будешь здесь развлекаться так, как взбредёт тебе в голову. Я не позволю! — Ну, попробуй! — усмехнулся колдун. Пожалуй, ему было даже любопытно посмотреть на её действия и попытки ему помешать. Даже жаль, что её саму нельзя было включить в список этих самых развлечений. Дед явно не шутил, запрещая строить хоть малейшие планы в сторону блондинки. Девушка тем временем смерила его нечитаемым взглядом и, развернувшись, пошла прочь. — Эй, Малфой! — окликнул её Стефан. Блондинка замедлила шаг, чуть повернула голову назад, показывая, что слушает. — Не думай, что Линдберг намного лучше меня! Алира фыркнула и ускорила шаг, скрываясь в соседнем переходе. Дмитров с минуту смотрел ей в след, затем направился назад на корабль. Тихонько скрипнула неприметная дверь, ведущая в один из многочисленных тайных переходов Хогвартса. И в коридор шагнул растрёпанный рыжий колдун. Показательно отряхнул пыль с мантии и внимательно огляделся. Да, то что пришлось разделиться с братом из-за вездесущей кошки Филча — неприятно. Ничего предосудительного они не делали, ну подумаешь, пытались на спор вскрыть шкаф в зале наград! И чего Норрис принесло?! Вот и пришлось спешно исчезнуть, только вот свернули они, как выяснилось, в разные коридоры. Но зато он стал свидетелем прелюбопытнейшего разговора. А блондиночка-то права. Этот тип слишком свободно себя чувствует в школе. В их школе! Проклинает кого ни попадя, сводит дуэли… И смеет так показательно угрожать хорошеньким девушкам посреди безлюдных тёмных коридоров. Непорядок! И не суть, что эта девушка сама выловила дурмстранговца для разговора. А злости и угроз от неё исходило никак не меньше. Кажется, они слишком увлеклись сначала идеей попасть в Турнир, затем — попытками заработать на ставках. А вот поприветствовать гостей в неподражаемой манере близнецов Уизли забыли! Рыжий расплылся в шальной улыбке, ещё раз отряхнул несуществующий мусор с мантии, тряхнул изрядно отросшими волосами и, насвистывая весёлый мотивчик, отправился искать свою лучшую половину. Замышлять очередную шалость лучше на две головы!