***
месяц Заката Солнца, 4Э 193 Мерный цокот копыт по мощёной дороге и скрип колёс всегда убаюкивали Равенну, как и тёмная зелень леса за распахнутым окошком кареты, и женщина расслабленно откинулась на удобном сиденье, блаженно прикрыв глаза и бросив мимолётный взгляд на мужа из-под опущенных век. Безразлично провожая взглядом виды за окном, Гестор сидел у противоположной двери, угрюмо сдвинув к носу густые брови. Изо дня в день Равенна наблюдала, как его настроение всё ухудшается, и беззвучно посмеивалась над мужем. На следующее утро после того разговора о помолвке женщина сообщила Гестору, что несколько месяцев назад получила ответ от своего хорошего знакомого, который согласился лично обучать Адриенну. Вот после этого-то у Гестора настроение и испортилось, когда он понял, что скоро может потерять богатства и положение семьи Гринстоунов. Хотя и сама женщина не ощутила себя счастливой. Из того же письма Равенна узнала, что начать обучение Адриенны можно будет только после того, как её магия выйдет из-под контроля и произойдёт ещё одно замещение её сознания. Но в этот раз оно будет самым сильным… Смотря, как брови Гестора всё больше хмурятся, Равенна открыла было рот, чтобы как-то ободрить его, когда карета неожиданно начала замедлять ход, пока окончательно не замерла. — Почему мы остановились? — раздражённо бросил Гестор, обращаясь к Равенне так, словно в этом была её вина. Женщина пожала плечами и повернулась к двери как раз в тот момент, когда в открытом окне показалось лицо молодого бретонца. — Это вам, миледи, — звонким голосом доложил он, протягивая в окно запечатанный конверт. — От кого оно? — спросила Равенна, когда повертела его в руках и не нашла никаких меток, указывающих на личность отправителя. Но, когда она подняла взгляд, ожидая ответа, за окошком никого не оказалось. Догадка шевельнулась в её мыслях, и тогда женщина открыла дверь кареты и грациозно спустилась по ступенькам на землю. — Может быть, прочитаешь на ходу? — недовольно проворчал Гестор ей в спину, но Равенна даже не обернулась, вскрывая конверт. На пергаментном листе обнаружилось всего несколько слов, написанных знакомым ровным, немного грубоватым почерком: «Жду Адриенну через три дня в условленном месте». Равенне даже не нужно было опускать взгляд ниже на витиеватую букву «И», обозначающую имя отправителя, чтобы понять, от кого оно. Сердце женщины сжалось в ужасе, но она смогла взять себя в руки и, повернувшись к вознице, приказать недрогнувшим голосом: — Поворачивай обратно. И как можно быстрее. Захлопнув дверь кареты, Равенна опустилась на сиденье, молясь, чтобы не оказалось, что она опоздала. «Там же Синтия! О, боги!» — Ну, что ещё? Мы и так опаздываем! — воскликнул Гестор, всплеснув руками. — Неужели это не может подождать несколько часов? Но, когда Равенна подняла на него полный ужаса взгляд синих глаз, мужчина захлебнулся в потоке негодования. — Синтия сейчас наедине… — новая волна ужаса перехватила горло женщины, и та едва смогла выдавить: — с Адой…***
месяц Заката Солнца, 4Э 193 Равенна увидела дым, вырывающийся из окна второго этажа, ещё до того, как карета остановилась у порога дома. Так и не дождавшись этого, женщина распахнула дверь и выпрыгнула, едва не запутавшись в подоле длинного нарядного платья, но чьи-то сильные руки поддержали её, не дав упасть. Вырвавшись из этих рук, Равенна уже не слышала крики Гестора, пытавшегося остановить её. А затем его отрывистые приказы слугам тушить огонь. Женщина практически взлетела по ступенькам к двери в поместье, на которых, казалось, столпились все её слуги, держа в руках полные вёдра воды. — Какая-то сила вытолкнула нас за дверь, миледи, и мы не можем войти, — едва расслышала она сквозь шум в ушах и стук собственного сердца. Равенна почувствовала энергетический барьер, выстроенный вокруг дома, ещё до того, как распахнула двери, но без труда прошла сквозь него, даже не замедлившись. С лестницы второго этажа, перепрыгивая через несколько ступенек и едва не спотыкаясь, сбежала бледная от ужаса Синтия, прижимавшая руки к опалённым волосам. Следом за ней неторопливо спускалась её старшая дочь, не отрывая горящего пламенем взгляда от сестры. Мать она заметила, только когда та схватила за руку всхлипывающую Синтию и спрятала её за своей спиной. — Ада, довольно! — проговорила Равенна спокойным голосом, чувствуя, как от облегчения подкашиваются ноги. «Успела…» — пронеслось в её голове. Следом за Адой по лестнице с рёвом спешило пламя, стремясь поглотить как можно больше дерева. И людей. — Я ещё не закончила, — недовольно заметила девочка, глядя мимо матери, словно могла видеть Синтию сквозь неё. — Огонь даже не успел толком попробовать её. Вторая дочь в ответ пискнула от ужаса, и Равенна крепче прижала её к своей спине. — Ты закончила, — не терпящим возражений тоном проговорила женщина, сосредотачиваясь на воде в руках слуг за своей спиной. Повинуясь её желанию, вода вырвалась из вёдер, преодолев барьер, проникла вглубь дома, потекла к огню, охватывающему лестницу и коридор позади Ады, и принялась тушить его, отчего белые клубы пара взметнулись к потолку. Девочка с недовольным рычанием окутала своё тело пламенем, не намереваясь быстро сдаваться, но тут столб воды обрушился на неё сверху, и Ада вскрикнула, потеряв контроль над магией. И вместе с этим контроль над Риеной. Равенна отпустила Синтию, быстрыми шагами пересекла холл и успела подхватить старшую дочь до того, как та, потеряв сознание, ударилась бы головой о деревянную ступеньку лестницы. Женщина опустилась вместе с Адриенной на пол и прижала её к себе, благодаря богов за то, что успела вовремя. И только тогда Равенна заметила на левой руке дочери небольшое красное пятно, в котором едва-едва прослеживались очертания крылатого ящера. — Мой же ты драконыш… — тихо пробормотала она, с облегчённой улыбкой прислонившись лбом к её лбу.