***
Лордас, 21-е Первого Зерна, 4Э 203 Адриенна знала, что это всё равно произойдёт сегодня, и даже удивилась тому, как долго терпела Иса. Поэтому, когда Лис произнёс роковое слово «удержать», она уже была готова. Адриенна одним движением отстегнула от луки седла свою сумку со сменными вещами и резко натянула поводья. Повинуясь её приказу, Тенегрив взвился на дыбы, и только тогда Довакин позволила Зверю завладеть своим сознанием. Броня с хрустом разошлась по швам, оголяя тёмно-серую шерсть. Меч и кинжалы разлетелись в стороны. Приземлившись на все четыре лапы, Зверь оскалился в ответ на рычание Волчицы, принимая брошенный вызов. Белая Волчица бросилась первая, щёлкнув зубами у самой шеи Зверя. Успев увернуться, он отпрыгнул в сторону, поднялся на задние лапы и обрушился всем весом на подставившую спину противницу, придавив ту к земле. Хоть Волчица была ещё совсем щенком, по силе она уже была почти равна Зверю, а ярость лишь питала её. Истинный оборотень не намеревалась сдаваться. Вывернувшись из захвата Зверя, она сумела сомкнуть челюсти на его плече. Но тот лишь коротко взвыл и зубами схватился за её загривок. Первым отпускать и признавать поражение никто не стремился. Зверь почувствовал на языке кровь соперницы, но лишь сильнее сжал челюсти, слыша, как натужно хрустят позвонки под её холкой. Волчица взвизгнула от боли и наконец разомкнула челюсти, распластавшись на земле и судорожно дёргая лапами. Зверь придавил её к земле ещё сильнее и, лишь услышав скулёж, отпустил загривок и, чуть припадая на одну лапу, отошёл. Он уселся на задних лапах в нескольких шагах от поверженной Волчицы и принялся зализывать рваную рану, краем глаза посматривая на неё. Волчица тяжело задышала, не стремясь встать, а затем ненадолго закрыла глаза, приходя в себя. Зверь наблюдал за тем, как быстро затягивается её рана и высыхает кровь, и уже через несколько мгновений белоснежный оборотень поднялась на лапы и отряхнулась, будто ничего и не было. С опаской посматривая на Зверя, она принялась обнюхивать место недавней битвы. Особенно её внимание привлекла разорванная в клочья броня его двуногой сестры. Затем она подняла голову и всмотрелась в горизонт в той стороне, где скрылись его кровные братья и увезли с собой щенка сестры. Там, невдалеке, лежал, пригнувшись к земле, Нерион. Мысленному приказу уйти он подчиняться не желал, но в битву всё же не вмешался, лишь внимательно наблюдал, изредка полаивая на белоснежного вервольфа. В этот раз Волчица замерла, заслышав его лай, и напряглась, готовая в любой момент броситься в атаку. Зверь резко прыгнул вперёд, оказавшись между ней и Нерионом, и оскалил белоснежные клыки. Он твёрдо встретил льдисто-голубой взгляд Волчицы и расслабился только тогда, когда та опустила голову и отступила, улёгшись на землю и покорно прижав уши к голове. Зверь глубоко вздохнул и обратился внутрь себя. Его младшая сестра широко раскрыла бледно-зелёные с оранжевыми крапинками глаза, и он позволил ей вновь воздвигнуть ментальный барьер между ними, широко зевая и сворачиваясь в клубок в глубинах её сознания. Адриенна поднялась с колен, глубоко и размеренно дыша и переживая головокружение после обращения. Встряхнувшись, она подошла к брошенной сумке, достала сменный комплект брони, которую носили её Тени, и принялась одеваться под холодным взглядом Волчицы. Эту броню тоже сделала она сама, взяв за основу соловьиную. Отличия были лишь в эмблеме на груди и спине и в том, что они были вышиты серебристыми нитками. Хотя изменений в эмблеме тоже было немного: Адриенна оставила полную луну, символизирующую специфику их работы, и только расправившего крылья соловья заменила драконом. Хоть Ночные Тени и клялись в посмертном служении принцу даэдра, при жизни они принадлежали ей, и Адриенна не собиралась скрывать этого. Одевшись, вложив разбросанные кинжалы в кармашки, а меч прикрепив к уцелевшей перевязи, Довакин подняла с земли амулет Талоса и сжала в руке, ощущая, как распаляется её драконья кровь. Она надела амулет на шею, защёлкнув застёжку цепочки, и глубоко вдохнула, ощущая, как новая порция силы растекается по её жилам. Затем она запустила руку в небольшой кармашек внутри сумки и вытащила кольцо, ставшее причиной ярости Зверя Исы. Волчица глухо зарычала, едва заметив его, и вновь прижала уши к голове, теперь уже в страхе. Довакин опустилась на землю в нескольких шагах от неё, держа на раскрытой ладони артефакт. — Это Кольцо я получила от самого Хирсина, — негромко заговорила Адриенна. — Один из наших собратьев пытался воспользоваться им, чтобы контролировать превращения, но Хирсин проклял артефакт, наделив его противоположным эффектом. Мне удалось уговорить даэдра снять проклятье. Довакин подняла взгляд на внимательно прислушивающуюся к её словам Волчицу. — Мне это кольцо ни к чему, я научилась сама контролировать превращения. Тебе же оно может помочь. Волчица оскалила зубы, и Адриенна согласно кивнула. — Именно поэтому я и не предлагала тебе носить его. Я знаю, что Асфрид долгие годы держала в цепях твоего Зверя, Иса, и кольцо теперь кажется тебе такими же цепями, — она глубоко вздохнула и пожала плечами. — Возможно, так и есть. Я ни разу не надевала его и поэтому не могу сказать, что почувствует Зверь при этом. Но с каждым твоим превращением он становится лишь сильнее, и его власть над тобой растёт. Адриенна не отрывала взгляда от льдисто-голубых глаз Волчицы, видя, что та ловит каждое её слово, постоянно принюхиваясь в стремлении почувствовать каждую толику эмоций Довакина и вовремя распознать ложь или недомолвку. Поэтому она максимально расслабилась, сняла все выстроенные магические барьеры, не позволяющие читать её, и продолжила. — Сейчас не важно, признаёшь ли ты это, но ты, Иса, больше не контролируешь своего волка. Волчица вновь оскалилась, явно недовольная услышанным, но Адриенна не была намерена уступать. — Что бы ты ни думала, Волчица уже почти полностью завладела твоим сознанием. И у тебя есть лишь три варианта. Ты можешь оставить всё как есть, но тогда уже к следующему полнолунию Зверь полностью поглотит тебя, и ты больше не сможешь принимать человеческий облик. Либо ты экстренно повышаешь свой уровень контроля, что за такой срок невозможно для восьмилетнего ребёнка. Волчица уже откровенно угрожающе рычала, но Довакин даже не моргнула. — И остаётся только надеть кольцо и носить его в течение недели, максимум двух. Белоснежная Волчица захлебнулась в рыке и склонила голову набок. Адриенна кивнула в ту сторону, куда ускакали Вемунд с Сигмундом, увезя на безопасное расстояние Лиса, бросив заодно взгляд на Нериона, уже молча лежащего всё на том же месте. Пёс в ответ забил по земле хвостом. — Ты можешь стать Ночной Тенью. Все те, кто знает, кто Стражи Порядка на самом деле, думают, что Альрик — первый прошедший через Вечнотень и испытания Соловьёв. И только сами Тени знают, что первой была я. Волчица резко навострила уши, растеряв всё своё раздражение. В её запахе Адриенна теперь улавливала только любопытство и сдержанный интерес. — Я пробыла всего год в Вечнотени, для всего остального мира прошло только три дня, поэтому никто этого даже не заметил. Именно там я окончательно подчинила Зверя и там же научилась доверять его чувствам и инстинктам, доведя до совершенства владение как мечом, так и магией. И только потом мой путь повторил каждый из Теней, хоть у них это заняло гораздо больше времени. Лишь после их возвращения я позволяла им впускать в себя Зверя, в этом случае они уже с лёгкостью подчиняли его. Только у Альрика всё было наоборот, но в Вечнотени он также усилил контроль над ним. Волчица поднялась на лапы и начала ходить из стороны в сторону, изредка недовольно ворча. — Тебе придётся принести клятву Ноктюрнал и позволить ей завладеть твоей душой после смерти, — предупредила Адриенна, недовольно поморщившись при этом. — Но связываться кровью с кем-то из Теней необязательно. И, как только я довезу тебя до Сумеречной Гробницы, ты тут же снимешь кольцо. А после… Адриенна пожала плечами, когда Волчица обернулась на неё. — Ты будешь уже достаточно взрослой, чтобы уйти, куда захочешь. Я не буду останавливать тебя. Волчица вновь отвернулась, продолжив кружить вокруг. Адриенна же сжала артефакт в руке, чувствуя, как напрягается ещё не до конца уснувший Зверь, едва ощутив силу кольца. Довакин раскрыла ладонь, и Зверь расслабился, вновь укладываясь и закрывая хвостом нос. За эти два года Адриенна научилась доверять своему внутреннему волку, а тот всё меньше посягал на её место в их общем сознании, поэтому ей не нужны были посторонние силы для того, чтобы уметь вовремя сдержать его. «Ещё бы с тобой было бы так же легко», — устало вздохнула про себя Риена, обращаясь к Аде. «— От меня так просто не отделаешься, — оскалилась та в ответ, но в тоне её слышалось не меньшее утомление. — Ты же знаешь, я не успокоюсь, пока не верну свою жизнь. Даже если мне для этого придётся избавиться от тебя». «Я тебя ненавижу!» «— Это взаимно, сестрёнка», — с какой-то затаённой болью прошипела Ада и резко выставила между ними ментальную стену, за которую Риена уже не могла пробиться. Довакин вздрогнула, неожиданно врезавшись в эту стену, и распахнула глаза, встретившись с внимательным взглядом льдисто-голубых глаз Волчицы. Затем та приблизилась к ней так близко, что Адриенна могла почувствовать её дыхание на лице. Несколько долгих мгновений она просто принюхивалась к Довакину, а после, словно на что-то решившись, закрыла глаза. Тело Волчицы задрожало, она выгнулась и зарычала, а через один удар сердца перед Адриенной на коленях стояла Иса, уже одетая в простую белую рубашку и тёмные штаны, которые бретонка дала ей взамен в клочья изорванного цепями платья. Девочка протянула руку и взяла кольцо, несколько мгновений просто держа его на ладони, прежде чем медленно надела его на палец.36 глава. Воздвигая стены
10 марта 2019 г. в 16:03
Лордас, 21-е Первого Зерна, 4Э 203
Алисана размеренно покачивало в седле, пока солнце нещадно палило его чёрные, как смоль, волосы, и даже надетая на голову тряпица не могла защитить их от горячих лучей. Он боялся лишний раз вздохнуть, замерев, словно мышь под взглядом кобры, и в который раз подавил желание обернуться, когда ощутил, как Сигмунд шевельнулся позади. Норд наклонился вперёд, чтобы достать что-то из сумки, прикреплённой к седлу. Волосы на шее Алисана мгновенно встали дыбом, когда их коснулось холодное дыхание Тени.
В следующее мгновение Лис едва не подпрыгнул на месте, когда перед его лицом возникла фляжка с водой. Он тяжело сглотнул, только сейчас почувствовав жажду, охватывающую его всё это время, и покорно сделал большой глоток, поддерживая сосуд дрожащими руками. И чуть не выплюнул всю жидкость обратно, заслышав тихий, но отчётливый смех над ухом. Если до этого ему казалось, что страшнее тёмно-синих безэмоциональных глаз Сигмунда ничего быть не может, то теперь он был уже не столь уверен.
Лис заставил себя проглотить воду и вернул фляжку, мимолётно взглянув на Вемунда, едущего рядом с ними. И без того белая кожа его с утра приобрела сероватый оттенок, на лбу выступила испарина, а челюсти норд сжал так сильно, что Лис даже удивился, почему до сих пор не услышал хруст зубов.
После обеда мальчик заметил, что старшему из двух братьев всё же стало лучше, но стоило редгарду закрыть глаза, как он видел болезненно пульсирующую ауру вокруг черноволосого норда. Ри назвала такое зрение «магическим». Видеть ауры Лис начал всего несколько дней назад, после того как они с приёмной матерью начали медитировать во время вечерних привалов. Его дар отозвался сразу, стоило только Лису обратиться к нему, и ярким, чуть обжигающим огоньком вспыхнул в груди. Теперь юный редгард чувствовал, как огонь течёт внутри, то растекаясь по всему телу, то собираясь в ярко горящий костерок в центре грудной клетки.
Вот и сейчас, стоило Алисану испугаться, пламя буквально заполыхало в нём. Мальчик бы даже и не удивился, если бы его кожа загорелась, как прошлой ночью произошло с его приёмной матерью.
Взгляд Лиса невольно обратился вперёд, в спину Довакина. Он закрыл глаза, воззвав к своему дару. Аура Адриенны время от времени вспыхивала, буквально разбрасываясь искрами во все стороны. Мальчик в который раз с удивлением отметил, что с внутренней стороны её аура светится зеленоватым светом, отделяя сжигающее всё на своём пути пламя от тела Ри, словно барьер.
Алисан нахмурился, стремясь внимательнее рассмотреть это свечение, а затем в удивлении широко распахнул глаза. Возможно, ему это только показалось, но зеленоватый барьер словно бы истончился и немного потускнел, по сравнению с тем, каким он был прошлым днём. Почему-то это вызвало волну мурашек по телу мальчика, хоть он так и не понял, прав ли в своих наблюдениях.
Редгард несколько раз моргнул, возвращая себе нормальное зрение, и вновь тяжело вздохнул. Ри за все часы пути ещё ни разу не взглянула на него, шёпотом разговаривая о чём-то с Исой. Хоть Лис и пробыл в Вайтране всего несколько дней, но успел о многом расспросить Соратников об их оборотничестве. Мальчик поведал воинам о том, что приёмная мать сама призналась в своей волчьей сущности, и им не осталось ничего другого, кроме как поделиться доступной информацией. В частности, Лису доходчиво объяснили, почему нельзя впускать в себя Зверя в ближайшие недели после первого обращения. Поэтому он понимал, почему, очнувшись, Ри всё своё внимание переключила на Ису, не отходя от неё ни на шаг и постоянно стремясь оказаться между ней и Лисом. Сейчас его приёмная мать старалась отвлечь девочку и удержать Зверя, почти полностью овладевшего сознанием Исы.
Какая-то мысль не давала покоя Лису уже долгое время, и он вновь нахмурился, пытаясь её уловить. Вроде бы он слышал о каком-то артефакте, который мог помочь…
Мальчик вздрогнул, когда его осенила догадка.
— Ри, — Лис откашлялся, когда из горла вырвался лишь едва слышный хрип, и попробовал вновь, с удивлением наблюдая, как приёмная мать вздрагивает от его слов. — Почему ты не дашь Исе Кольцо Хирсина? Оно ведь способно удержать Зверя.
Мышастый конь под ним резко остановился, повинуясь внезапному натяжению поводьев со стороны Сигмунда, а затем круто развернулся и бросился в галоп в сторону от Ри. Лис с недоумением оглянулся назад и в ужасе распахнул глаза. Тенегрив взвился на дыбы, сбросив на лету обращающихся наездниц, и последовал за ними. Конь Вемунда стелился по вайтранской степи рядом с ними, а сам норд посерел ещё больше и, казалось, удерживался в седле лишь волевым усилием.
Алисан вновь оглянулся, успев разглядеть только, как Волчица бросается на Ри, успевшую принять облик Зверя, когда Тенегрив перекрыл ему весь обзор, и мальчику пришлось отвернуться и сосредоточиться на том, чтобы самому не вылететь из седла. Помочь приёмной матери он ничем не мог, и ему ничего не оставалось, кроме как взмолиться всем богам, чтобы она не пострадала.