***
Сандас, 22-е Первого Зерна, 4Э 203 В груди жгло так, словно в сердце Дас вонзили раскалённый прут. Все нервы горели, позвоночник пронзало, будто молниями, и она выгибалась на широкой кровати, не в силах терпеть эту боль. Дас хватала ртом воздух, но всё никак не могла надышаться. Роксана сидела подле, приобняв её руками, и шептала что-то утешительное. Даже в таком состоянии Роксана из последних сил продолжала удерживать барьер тишины вокруг их комнаты. Дас видела, как та до крови прикусила губы, заглушая собственный крик. Ей тоже было больно:Дас чувствовала это через тонкую, почти порвавшуюся нить связи между ними. Чувствовала она и всех остальных. Звери её братьев и сестёр по крови выли, рвали изнутри когтями грудь, стремясь вырваться и избавиться от этой боли. Но сейчас ни один из них не мог обратиться. Как и сама Дас. Она не могла даже пошевелиться. Внутренности жгло огнём; мышцы свело. Она могла только кричать. Перед глазами плыло; с каждой секундой удерживать сознание становилось всё труднее. А ведь стоит ей отпустить его и взмыть на ветрах ввысь, как боль отступит. Позвоночник вновь выгнуло болью, и Роксана обняла её крепче. — Держись, искорка, — расслышала Дастара её шёпот. — Продержись ещё немного. Но Дас больше не могла удерживать сознание в теле. В ушах зашумело, она ощутила невесомость, и ветер подхватил её на своих крыльях. На мгновение она запаниковала, когда не смогла с первого раза взять контроль над полётом, и не сразу поняла, где верх, а где низ. Но через несколько пугающе долгих секунд Дас смогла подчинить переменчивую стихию и вновь направила сознание к горам Друадах, к Сердцу Предела. На этот раз Дас на удивление хорошо разглядела возвышающуюся к самым облакам башню из чёрного камня. Это насторожило её: обычно на таком расстоянии она и слышала-то едва-едва. Часть её подумала о том, чтобы вернуться обратно в тело, не искушать судьбу. Но раз уж она смогла зайти так далеко… Ветер подхватил сознание и пронёс его по лабиринтам полуразрушенных коридоров вверх, под самую крышу. На этот раз никакого защитного барьера Дас не ощутила и напряглась ещё сильнее. Слишком легко она смогла проникнуть внутрь. С каждой секундой ей всё больше хотелось вернуться. Дастара уже сосредоточилась, намереваясь возвратить сознание обратно в тело, когда ощутила чьё-то присутствие в комнате под самой крышей. Хозяйка Сердца Предела вновь разговаривала с молодым мужчиной. На этот раз Дас хорошо видела их обоих: так, словно, стояла рядом с ними в комнате. Женщина стояла напротив готового портрета, полотенцем стирая с рук остатки краски. Дас видела её в последний раз больше семи лет назад, ещё до знакомства с королевой и испытаний в Вечнотени. Но хорошо помнила этот диковатый взгляд тёмно-зелёных, почти чёрных глаз, ровные, будто высеченные из камня черты лица, скрывающиеся под боевым раскрасом из крови и грязи. Женщину звали Ронвен, но ричмены называли её своей «Великой Матерью». Изгои почитали её едва ли не наравне со своими древними богами. Дас не знала точно, сколько ей лет, но никак не меньше сотни, хотя выглядела женщина при этом на тридцать. Ронвен, как многие ведьмы, совершила обряд, чтобы стать ворожеей, но, в отличие от других, не лишилась человеческого облика, не обросла перьями и не отрастила когти. Но обрела даже большее могущество. Такое случается раз в несколько сотен лет, и эти женщины считаются богами во плоти; им подчиняются, как другие ворожеи, так и все племена ричменов. Даже Маданах, Король-в-лохмотьях, обязан прислушиваться к словам Великой Матери. Именно к Ронвен много лет назад привели Дастару, когда она, ещё будучи девчонкой, была вынуждена бежать из Хай Рока в Скайрим и ступила на территорию Предела. Любого другого нарушителя границ Изгои бы сразу же пристрелили, но её приход Великая Мать предсказала заранее и дала чёткие указания доставить девочку целой и невредимой. Именно Ронвен научила Дастару управлять своим воздушным даром; от неё редгардка узнала, что может отпускать сознание и путешествовать на ветрах. И именно Ронвен посоветовала Дас найти Адриенну и служить ей. Мужчина подошёл ближе, наклонился, чтобы ближе рассмотреть портрет, и Дас внимательно пригляделась к нему. Теперь не только его голос показался Ночной Тени знакомым. Тёмно-рыжие волосы, прямыми прядями спадающие до плеч, синие с фиолетовым узором глаза, прямые аристократические черты лица, телосложение — всё это Дастара уже видела когда-то. Но с уверенностью могла сказать, что сама этого человека никогда не встречала. Значит, с ним была знакома королева. Но где же та могла его встретить? Дас вздрогнула, когда мужчина заговорил, и едва не потеряла контроль над ветрами. На этот раз она отчётливо услышала его голос. Воспоминания королевы захлестнули Ночную Тень, и ей стоило огромных трудов не провалиться в них с головой. Она совершенно отчётливо вспомнила, кому принадлежал этот голос. Но это было совершенно невозможно. Это не мог быть один и тот же человек. Или мог?.. — Не знал, что ты так хорошо рисуешь, бабушка, — удивлённо заметил мужчина, и Дас ещё больше утвердилась в своей догадке, хоть это всё ещё казалось невероятным. Дастара повелела ветрам подлететь ближе, её взору открылся портрет, и Ночная Тень была вынуждена признать правоту мужчины. На картине были нарисованы две девочки лет четырёх, да так умело, что казались живыми. В одной проглядывало много нордических черт: вьющиеся светлые волосы, густые тёмные брови, широкий лоб и подбородок, круглый овал лица. Только глаза были необычные. Дастара в первый раз видела у кого-то такую смесь красок. У зрачка цвет был карий, затем переходил в зелёный, дальше в серо-голубой, а в конце темнел до синего. В лице второй же было больше бретонских черт: треугольный овал лица, тонкие брови, высокие скулы, прямой нос, узкий подбородок, синие, будто дно океана, глаза. И волосы тёмно-рыжие, как пламя. Обе девочки при этом явно были сёстрами, неуловимо похожи друг на друга. И очень похожи на королеву. Пока мужчина разглядывал только законченную работу, Ронвен подошла к широкому столу у стены и взяла в руки ещё один холст. Этому портрету явно было гораздо больше лет, наверное, даже больше, чем самой Дастаре, но девушка заметила тонкий слой защитных чар, не позволяющий материалу портиться в таком влажном воздухе. На этом портрете тоже изображались две девочки, примерно того же возраста, что и на новой картине. Они были уже, как две капли воды, похожи друг на друга. Только одна нарисована с огненно-рыжими волосами и почти такого же цвета глазами, а вторая — со светло-каштановыми волосами и глазами зелёными, как мох. Узнать во второй девочке королеву было легко, хоть портрет не совсем соответствовал реальности. Немного изменив угол зрения, Дастара разглядела на обороте слова, написанные на древнем языке ричменов. «Адар» означал «огонь», а «риен» — «ярость природы». — Я, конечно, видел, что она будет уникальной, но не представлял, что настолько, — продолжал тем временем мужчина, внимательно изучая портрет светловолосой девочки с необычными глазами, а потом с усмешкой взглянул на Великую Мать. — Если бы я не связал их ещё до рождения, она бы не родилась. — Если бы ты, дорогой, убил Аду сразу после рождения, мой сын был бы жив, и мир не стоял бы на краю гибели, — отрезала Ронвен, и улыбка мужчины погасла. — Но довольно ворошить прошлое. Сделанного назад не вернёшь. Нужно придумать, как нам остановить её. — Я уже послал за ними, — мужчина выпрямился и, сцепив руки за спиной, кивнул на портрет перед собой. — Все трое скоро будут здесь. Если кто и сможет повлиять на Аду, то только они. Ронвен опустила картину обратно на стол и устало потёрла глаза, будто что-то мешало ей видеть. — В последнее время каждый раз, когда я пытаюсь заглянуть в будущее, я вижу лишь туман. Но судьбу старшей девочки я вижу ясно; она нужна мне здесь. А у тебя, кажется, какие-то планы на младшую? — Она пятая по счёту; ей предназначено… — Да-да, договор с Клинками, точно, — перебила мужчину Ронвен, с досадой махнув рукой. — Если Риены не станет, то всё это уже не будет иметь смысла. Тебе следует быть рядом, если это случится. Не стоит забывать о Ночных Тенях. — Ты ведь сама способствовала их усилению, когда направила к ним девчонку из дома Грейхартов, — нахмурился мужчина. — Они могут стать хорошими союзниками против Ады. Мужчина с досадой покачал головой. — Не уверен, что они пойдут против королевы, даже если в ней мало что от этой королевы останется. — Тем более ты должен быть рядом в этот момент, — заключила Ронвен. — Чтобы заручиться их помощью. Или уничтожить. Дастара в очередной раз вздрогнула и едва удержала концентрацию. Но теперь только от удивления, но и от страха. Она так сосредоточилась на разговоре, что не заметила, когда картинка перед глазами начала терять чёткость, а голоса стали звучать всё тише и тише. Она по-прежнему чувствовала поток ветра вокруг себя, но тот становился всё более неконтролируемым, как необузданный конь, стремящийся сбросить наездника со спины. Дастара напряглась, удерживая под контролем внезапно одичавшую стихию. Она открыла рот, чтобы вздохнуть, но воздуха не было. Она задыхалась. Но это было невозможно, её духу не требовался воздух, чтобы дышать. Задыхалось её тело. Дастара оглянулась, намереваясь вернуться, и в ужасе застыла посреди ничего. Нити, связывающей её душу с телом и указывающей путь обратно, не было. Стремясь спастись от боли, она сама не заметила, насколько сильно отделила сознание от тела. Пути назад не было.***
месяц Второго Зерна, 4Э 195 О приближении другого корабля Риена узнала первая, услышав разбивающиеся о корму волны в десятках милях от себя. Она даже смогла рассмотреть его внутренним зрением, когда тот подошёл ближе. Судно оказалось имперским, буквально набитым вооруженной стражей. Оно на всех парусах приближалось к «Песчаной гадюке». Риена тщательно изучила всполохи и переливы аур противников и облегченно выдохнула: мага с ними не было. Она чуть расслабилась и с интересом принялась наблюдать за действиями пиратского капитана. Викир так и не отдала команду стрелять по вражескому судну, а приказала Дункану натянуть защитную сеть от их ударов. Сама же развернула «Песчаную гадюку» навстречу имперцам и крикнула своей команде, чтобы готовились к абордажу. Викир бросилась в гущу битвы первой, с лёгкостью кошки перебравшись по канату на борт вражеского судна. Риена невольно вздрогнула. Редгардка оказалась в окружении имперцев совершенно безоружной. Перед её лицом блеснул клинок вражеского оружия, и капитан отбила удар мечом, возникшим буквально из ниоткуда. Риена разглядела его внутренним зрением и ахнула, едва не растеряв всю концентрацию. Отдалённо она ощутила собственную дрожь и сбившееся от восторга дыхание. Скимитар был словно соткан из воздуха и прорезал броню имперцев, будто та была из пергамента. Клинок переливался теми же цветами, что и аура Викир, и казался прямым продолжением её руки. Возможно, так и было. Викир двигалась так стремительно, что взгляд Риены едва успевал выхватывать блеск её ауры из толпы вражеских воинов. А скимитар то полностью сливался с телом редгардки и исчезал, то вновь появлялся прямо в груди противника. Клинок был соткан из энергии самой ауры, но при этом не был призванным мечом школы Колдовства. Риена всегда болезненно реагировала на некромантию и едва ли не за милю ощущала тех, кто работал с этим видом магии. Это же была совершенно незнакомая ей сила. На ум приходили лишь рассказы Учителя о Пути Меча, но это ведь было совершенно невозможно. Лишь немногие из Поющих были способны создавать Шехай даже в первую эру, когда их орден процветал. Совершенно невозможно. Но это происходило прямо на её глазах. Ни один из пиратов так и не ступил на борт вражеского судна, с интересом наблюдая за схваткой и подбадривая своего капитана громкими криками. Вся битва заняла всего несколько секунд, в течение которых Риена неотрывно следила за каждым движением капитана, прислушиваясь к её размеренному дыханию и спокойным ударам сердца. А в следующее мгновение всё закончилось. Викир просто остановилась, опустив уже пустые руки, и, развернувшись, в привычной манере принялась раздавать приказы, будто бы и не было всей этой бешеной битвы, будто бы не она только что за несколько минут убила две дюжины человек. Только сейчас Риена осознала, насколько глубоко погрузила сознание в мир, потому что перед глазами начало темнеть, где-то далеко её тело дрожало, как от холода, а в висках стучала кровь. Но она ещё несколько секунд удерживала концентрацию, продолжая наблюдать за капитаном. Вот она, легко оттолкнувшись, перескочила на борт своего корабля, резким движением откинула со лба прядь чёрных волос и потянулась, не переставая отдавать чёткие распоряжения пиратам. Её чёрная рубашка на мгновение задралась, открывая взору смуглый живот с кубиками пресса. Кажется, теперь тело Риены бросило в жар, а щёки вспыхнули. Она уже собралась свернуть сознание и вернуться, когда Викир вдруг подняла взгляд прямо на неё, хоть и не могла видеть. Но угольно-чёрные глаза капитана словно взглянули в её душу, и Риена замерла под этим взглядом. А в следующее мгновение губы Викир дрогнули в улыбке, и она хмыкнула, вызвав очередную волну дрожи по телу Риены. Девочка дернулась, когда сознание болезненно резко вернулось, и прислонила дрожащие пальцы к горящим щекам. Сердце бешено колотилось о рёбра, Риена с шумом хватала ртом воздух и всё никак не могла надышаться, а перед глазами ещё долго стояли чёрные, как угли, глаза и едва заметная ухмылка.