***
Тирдас, 24-е Первого Зерна, 4Э 203 Риена резко открыла глаза и села, в немом изумлении оглядываясь кругом. Она находилась посреди поляны по пояс в высокой зелёной траве. На ней была надета драконья броня, у ног лежала перевязь с её зачарованным драконьим костяным мечом. Но когда Риена попыталась взять его, оружие растворилось, слившись с травой. Над головой светило полуденное солнце. За пределами поляны природа была скрыта пеленой тумана, будто кроме этого небольшого клочка земли больше ничего не существовало. Сама же природа казалась какой-то ненатуральной, словно застывшей, неживой. Ни ветерка, ни пения птиц, ни жужжания насекомых. Риена сосредоточилась и направила свою силу в землю. Её сознание ударилось о туман, окруживший поляну, как о монолитную стену. Но позади себя она ощутила обрыв, настолько глубокий, что даже сама земля внизу не отзывалась на её призыв. Риена встала, не понимая, каким образом попала сюда из Винтерхолда, а главное, куда именно попала. Вдруг туман перед ней расступился, пропуская на поляну ещё одного человека, и вновь сгустился позади. Навстречу Риене шла девушка, на вид того же, что и она, возраста и роста. Одета она была точно так же, в драконью броню. На бедре висел драконий костяной меч, копия меча Риены. Её ярко-рыжие волосы развевались за ней, хотя никакого ветра не было. Когда девушка подошла ближе, Риена будто бы взглянула на собственное отражение. Только глаза незнакомки горели изнутри рыжим пламенем, как горящие костры. — Незнакомки? — издевательски хмыкнула девушка, будто расслышав её мысли, и у Риены едва ноги не подкосились. Голос ей был очень хорошо знаком. Именно этот голос преследовал её с самого детства, не замолкая даже в кошмарах. Особенно в кошмарах. — Неужели не узнала меня, сестрёнка? — А…Ада? — не веря своим глазам, спросила Риена, невольно отшатнувшись назад. — Н-но как.? Где.? Ада махнула рукой на поляну вокруг них, не переставая ухмыляться. Вот только глаза её, несмотря на горящее внутри пламя, были холодны, как лёд. И улыбалась девушка отнюдь не тепло. Риена уже сотни раз находилась на пороге смерти в схватках с людьми, эльфами, вампирами и другой нечистью, громадными драконами, и полагала, что уже ничто не сможет напугать её. Но под этим взглядом сердце её дрогнуло, а потом забилось так сильно, что зашумело в ушах. — Добро пожаловать в подсознание, дорогая. Риена покачала головой и вновь отступила. В груди начала пробуждаться сила, и земля под ногами едва ощутимо задрожала, отзываясь на призыв. — Это невозможно. — Почему же? — насмешливо спросила Ада и с довольным видом шагнула ближе, наслаждаясь паникой в голосе Риены. — Вот уже двадцать два года я живу здесь. И даже не жалуюсь. Ну, разве что, чуть-чуть. Риена внезапно остро ощутила обрыв в нескольких шагах за своей спиной. От пустоты исходил пробирающий до костей холод. Что-то подсказывало ей: не стоит туда падать. — Дай мне уйти, — прорычала Риена, выставляя вперёд руки. Земля задрожала сильнее; у ног Ады начали расти корни и потянулись к её сапогам. Ада даже не взглянула вниз, вновь ещё раз махнув рукой, на этот раз в сторону обрыва за спиной Риены, и усмехнулась. — Пожалуйста, иди, я тебя не держу. Внезапно корни почернели и увяли, будто сожжённые солнцем, даже не замедлив Аду, когда та сделала ещё шаг вперёд. — Ты хорошо зарылась в воспоминания, сестрёнка, — заметила Ада, Риене показалось, что в её голосе проскользнуло подобие восхищения. — Но неужели ты действительно рассчитывала спрятаться от меня? — Неужели ты действительно рассчитывала, что я так легко сдамся? — передразнила её Риена, ощущая покалывание в коже от пробуждаемой силы, и встала ровнее. Ада рассмеялась. Этот смех с детства стал неотъемлемой частью кошмаров Риены, и её передёрнуло. — Собираешься бороться до конца, даже если это уже не имеет смысла? — Мне есть, за что бороться, — просто ответила Риена, вспомнив заразительную улыбку Лиса и его счастливые чёрные, как угольки, глаза. Она не знала, сколько времени провела в воспоминаниях, и надеялась только, что не опоздала ко дню рождения приёмного сына. — Ты так любишь его, — протянула Ада, внимательно оглядывая Риену с головы до ног, будто рассматривала диковинного зверя. — Ты знаешь, почему, — резко отозвалась Риена. Ада вновь хмыкнула и продолжила. — А ты уверена, что он будет любить тебя, когда узнает, сколько боли и страданий ты причинила своей семье? Их ты тоже любила. — Это ты причинила, — прорычала Риена, чувствуя, как недра земли гулом отзываются на её ярость. Земля под ногами задрожала ощутимее, и Ада чуть пошатнулась, продолжая ухмыляться. — Неужели? — задумчиво нахмурилась Ада, и Риена почувствовала: она наступила ногой в капкан, и тот сработал. — А ты хоть раз остановила меня? Удержала от чудовищных поступков? Нет. В глубине души ты и сама хотела этого. Ты наслаждалась не меньше меня. — Нет! — выкрикнула Риена. — Я этого не хотела. Я сопротивлялась тебе. Я же даже не помню, что ты делала! Риена поняла, что сработал очередной капкан, когда Ада улыбнулась сочувствующей улыбкой и протянула к ней руки, словно хотела обнять. — Согласна, несправедливо, что ты ничего не помнишь. Нужно, наконец, это исправить. Перед глазами Риены внезапно потемнело, а потом она вдруг оказалась в поместье Гринстоунов, в котором родилась. Кажется, ей вновь было лет пять; вся мебель казалась такой большой, а потолок — просто недосягаемым. Она стояла посреди детской. Риена смутно помнила, что жила здесь с Синтией, пока это крыло дома не сгорело почти полностью. На неё сверху вниз глядел богато одетый мужчина лет пятидесяти. Несмотря на возраст, его волосы горели ярко-рыжим цветом, их лишь недавно коснулась седина. Дедушка? Она смутно помнила маминого отца, лорда Энеймара Гринстоуна, но эти тёмно-зелёные глаза, наполненные едва сдерживаемой силой, навсегда остались в памяти Риены. Обычно они светились теплом и любовью, когда дедушка, усадив девочку на колени, рассказывал ей сказки и семейные легенды, но сейчас в них была лишь ненависть. Ненависть и страх. Дедушка что-то кричал, но, кажется, не ей, а кому-то позади. Из-за его спины выглядывала Синтия, расширившимися от ужаса глазами глядя на неё, Риену, и плача. Плакал ещё один ребёнок, в люльке. Их младшая сестра. Комнату освещал яркий свет, и Риена не сразу сообразила, что он исходит от неё самой. В её руках горело пламя, от досок под ногами исходил дым. Дедушка выставил вперёд руки; блеснул зелёный свет, и прямо перед Риеной возникла полупрозрачная стена. Это лишь сильнее разозлило её. Огонь взревел громче, с пальцев сорвалось добела раскалённое пламя и ударило в переливающийся зелёным цветом барьер. Риена не успела оглянуться, как вся комната оказалась в огне. Пламя трещало, пожирая доски пола и деревянную мебель. Барьер устоял, лишь едва заметно дрогнув под напором бушующей стихии. Сёстры и дедушка остались по другую сторону в безопасности. Ярость с новой силой взметнулась в душе Риены. Она услышала собственный крик. Новая волна огня взрезалась в магическую стену, и та разбилась вдребезги. Дедушка закричал от боли. Яркий зелёный свет ослепил Риену, и та зажмурилась. Когда она снова открыла глаза, на неё с торжествующим видом смотрела Ада, довольно улыбаясь. Риена ощутила дрожь, волной прокатившуюся по всему телу. Ноги её подкосились, и девушка осела на землю. — Нет… — услышала она собственный потрясённый шёпот. Сердце гулко билось в ушах, перед глазами стояли красные пятна. — Нет, нет, нет. — Ты убила родного дедушку, — заключила Ада, со скорбным видом качая головой. — Хорошо, что он последним дыханием жизни сумел защитить сестёр. — Это ты сделала, — прорычала Риена, чувствуя, как по щекам текут слёзы, и до боли стиснула зубы. — Ты сделала! Сила вновь пробудилась в её душе и горячей волной потекла по венам. Риена вскочила на ноги и выставила вперёд руки. Земля взметнулась и накрыла Аду. Но ударилась о стену огня. Во все стороны брызнули комья земли. — Верно, это я сделала, — признала Ада, ни на мгновение не переставая усмехаться. — Но твоими руками. Мама ненавидела нас обеих. Ведь ты всегда была слишком слабой, чтобы противостоять мне. Риена закричала от ярости. Земля раскололась у её ног и пошла трещинами. По телу Ады побежали языки пламени, у ног взметнулась раскалённая волна. Эта волна подняла Аду в воздух, не давая провалиться в трещину. Корни вновь взметнулись вверх, стремясь сковать Аду, но огонь иссушил их, и те рассыпались в прах. Риена сосредоточилась на жизненной силе душ драконов внутри себя, вкладывая её в свой голос. Она начала произносить слова крика «Смертный приговор», но сила не пришла. — Из тебя такой же Довакин, как из меня богиня любви, — громко рассмеялась Ада над её тщетными попытками. — Или тебе напомнить, кто должен был родиться с этим даром? От бессилия ярость вспыхнула в ней с новой силой. Вся поляна затряслась, и Риена пошатнулась, едва не рухнув в бездну позади. Она несколько раз глубоко вздохнула и выдохнула, пытаясь успокоиться и вернуть контроль над стихией. — Ты сейчас играешь под дудку Талмора, — проговорила Риена уже спокойным голосом, удерживая землю от очередного землетрясения. — Эльфы уже давно спят и видят, как бы избавиться от меня. — И я всячески стремлюсь помочь им в этом, — заявила Ада, ухмыльнувшись. Объятая языками пламени, она могла запросто сойти за одного из демонов Обливиона, явившегося за душой очередного смертного. — Ты с ума сошла! — воскликнула Риена. — Они же намереваются уничтожить весь Нирн! — И согласись, со мной у них многократно увеличиваются шансы добиться успеха, — довольно кивнула Ада, а потом хмыкнула. — Правда, уничтожение мира в мои планы не входит. Затем она приложила палец к губам и заговорщически прошептала: — Но им об этом знать не обязательно. Риена покачала головой, не веря своим ушам. У неё не укладывалось в голове, как Ада может согласиться сотрудничать с Талмором, когда его члены только и делали, что пытались убить их обеих. — Но кое в чём наши интересы совпадают, — продолжила Ада уже нормальным голосом, взглянув на Риену с такой жгучей ненавистью в огненно-рыжих глазах, что ту передёрнуло. — Я тоже сплю и вижу, как бы избавиться от тебя. Ада резко рванулась вперёд, снесла Риену, и обе рухнули в пропасть. Они с бешеной скоростью понеслись вниз. В ушах Риены свистел воздух, она падала спиной, а Ада цеплялась за неё, окружив их барьером из огня и не позволяя Риене воспользоваться даром и остановить падение. — Ты убьёшь нас обеих! — крикнула Риена, отчаянно сопротивляясь, но Ада твёрдо удерживала её руками. — Нет, — прошептала Ада ей в ухо. — Я убью только тебя. Внезапно хватка Ады усилилась: Риена ощутила, как в её тело, как иглы, впиваются когти, и не сдержала вскрика. Всё тело Ады принялось увеличиваться в размерах. Лицо её тоже начало меняться, вытягиваясь и обрастая чешуёй. Ада распростёрла руки, и те внезапно обратились в огромные кожистые крылья. Уже через несколько мгновений вместе с Риеной вниз падал знакомый громадный чёрный дракон, продолжая удерживать её в когтистых лапах. Его красные глаза засветились торжествующим блеском, когда он разжал когти, взмахнул крыльями и взлетел ввысь. А Риена с криком продолжила падать в бесконечную бездну.45 глава. Пока смерть не разлучит нас
28 августа 2020 г. в 18:13
месяц Середины Года, 4Э 200
Адриенна сидела на уступе, с которого ей открывался вид на полыхающую долину. Горела её тюрьма. Каменные стены плавились от жара. Такое мог устроить лишь магический огонь. Её огонь.
Значит, Ада опять вырвалась? Риена не помнила.
Какой сейчас месяц? Какой год? Сколько лет она провела в тюрьме? Риена не помнила.
Что могло вызвать такой приступ ярости? Риена не помнила.
Но она точно помнила день, когда погибла Викир. Он запечатлелся в её памяти до мелочей. Она помнила взгляд Чёрной Змеи в ночь перед этим. Её к себе вызвал их тюремный лекарь, и редгардка отсутствовала почти весь день. А когда вернулась, вид у неё был затравленный. Какой-то обречённый. Как будто её вместо пожизненного заключения на угольных шахтах приговорили к казни. Ведь они с Риеной давно готовили побег. Даже лишённая магии Викир оставалась одним из самых умелых воинов на всём Тамриэле, и Риена была уверена: вместе они смогут сбежать. А потом доберутся до океана. Им бы только перестать принимать эти зелья, и уже через несколько дней магия вернётся к ним. Тогда она построит для них корабль. И уже никто никогда не поймает их.
Но что-то случилось с Викир после разговора с лекарем. Она не стала рассказывать об этом Риене. И вообще была молчалива в тот вечер. Сказала лишь: «Прости, огонёк». А в чёрных глазах отражалось столько боли, что сердце Риены сжималось от ужаса. Обе так и не сомкнули глаз той ночью. Лежали и смотрели в глаза друг друга, боясь лишний раз моргнуть.
А на следующий день редгардка попыталась сбежать. И погибла.
Адриенна глубоко вздохнула и обхватила колени руками, глядя, как от тюрьмы поднимаются клубы дыма. Кажется, несколько раз тут и там мелькнули силуэты людей. Если кто-то и смог спастись, то только кто-нибудь из заключённых. Что-то подсказывало Риене: Ада не отпустила ни одного стражника.
Адриенна вновь сосредоточилась, пытаясь вспомнить, что было после того дня. Она помнила тишину. И вокруг и в своей голове. Даже Ада замолчала. Кажется, Риена и вовсе перестала чувствовать её в себе. Для обеих случившееся было огромным ударом. Адриенна невольно хмыкнула. Кто бы мог подумать, что Ада когда-нибудь влюбится в кого-то. Если раньше она сомневалась, то сейчас, оглядываясь назад, наконец, убедилась в этом. Она помнила крик Ады в тот день. И это был не такой привычный для неё крик ярости. В голосе звучала лишь боль.
Сейчас Ада вновь замолчала. Но теперь Риена чувствовала её внутри. Та устало свернулась где-то на краю сознания; у неё даже не было сил как-то комментировать мысли Риены и отрицать её слова. Тем более, что обе понимали: Риена права.
А после того дня была лишь тишина и пустота. Но какие-то воспоминания всё же проносились короткими вспышками перед глазами. Её продолжали насильно поить этими зельями, и, кажется, точно так же кормили. По крайней мере, она не помнила, чтобы в ней просыпался аппетит или чувство голода. Ещё она помнила тяжёлую, почти круглосуточную работу на шахтах. Хотя время больше не волновало её. Кажется, у неё приходилось отбирать инструменты, потому что сама она не останавливалась и не давала себе даже минуты, чтобы перевести дух. А ещё она помнила имперского капитана, прибывшего в тюрьму убедиться, что Риена Огненная Ярость, одна из самых разыскиваемых преступниц Империи, надёжно упрятана в тюрьму и хорошо охраняется.
Сейчас, оглядываясь назад, Адриенна с ужасом вспомнила то, что было. Если бы тогда она могла чувствовать хоть что-то, то, скорее всего, просто сошла бы с ума. Она коснулась рукой шеи в том месте, где был надет ошейник с шипами с внутренней стороны. Если она слишком медленно выполняла команды капитана, он натягивал поводок, и Риена чувствовала, как по шее стекает кровь.
Адриенна нащупала несколько зарубцевавшихся шрамов на коже. Значит, она уже давно не носила его. Но почему он снял ошейник? Она была уверена: капитан не сделал бы этого без серьёзной причины. Она помнила его горящие диким огнём глаза. Больше всего ему нравилось причинять ей боль. А больше всего бесило, что Риена её не чувствовала.
Ответ крутился где-то на краю её сознания. Что-то важное. Болезненное. Страшное.
Но вместо этого перед её глазами вспыхнуло лицо тюремного лекаря. Что-то знакомое было в нём. В его жестах и походке. В рыжих волосах. В чертах лица. В синих с фиолетовыми крапинками глазах. Хотя Адриенна была уверена, что никогда раньше не видела этого лица. Но что-то ей подсказывало: если бы она тогда могла услышать его голос, он тоже был бы ей знаком. Адриенна вспомнила, что мужчину звали Рион, и даже в этом было что-то знакомое, но словно давно забытое.
Кажется, этот лекарь часто осматривал её. Мазями и настойками залечивал многочисленные раны, нанесённые капитаном. И когда Риену начало тошнить, именно он сказал, что с ней.
Адриенна вздрогнула и едва не свалилась с уступа. Будто водопад, воспоминания прорвались и затопили её.
Вот Рион сообщает ей о беременности. Она никак не реагирует, лишь смотрит, будто сквозь него, не в силах сосредоточиться на его словах.
Вот капитан уговаривает лекаря избавить её от ребёнка. Рион заставляет её пить что-то горькое несколько раз. Потом говорит, что микстуры не помогают. Она никак не реагирует.
Вот капитан в очередной раз выходит из себя и избивает её, надеясь, что ребёнок не переживёт этого. Через несколько дней Рион продолжает утверждать, что Риена всё ещё беременна. Она никак не реагирует.
Следующие месяцы вновь сливаются в одну бесконечную пустоту. Но теперь уже без боли. Капитан больше не зовёт её к себе. Кажется, он уезжает. И возвращается лишь к сроку.
Адриенна схватилась руками за голову, переживая внезапный приступ головной боли. Слишком много болезненных воспоминаний обрушивается на неё одной бесконтрольной волной. Смутно, но она всё же помнит ту ночь. Она не могла пошевелиться от тупого безразличия. Не смотря на режущую боль в животе, не могла даже кричать, потому что звука не было. Её всё ещё окружала тишина. Рион напоил её чем-то, и Риена уснула. А когда очнулась, всё уже закончилось.
Рион сказал, она проспала несколько суток. За это время их уже не стало. Её дочерей не стало. От них избавились, как от нежеланных котят. Капитан лично проследил за этим.
Адриенна прижала руку к животу. Она всё ещё чувствовала отголоски боли, нащупала широкий шрам вдоль живота, и дернулась от неприятных ощущений. Швы уже сняли, но рана едва успела зажить. Это случилось совсем недавно. Кажется, она ещё несколько дней пролежала в полном отупении, не реагируя ни на что. Но потом что-то произошло.
Адриенна нахмурилась, пытаясь вспомнить. Рион говорил ей что-то. Вроде бы капитан собирался вновь покинуть тюрьму, уже безвозвратно. Ещё день, и Риена больше никогда не увидит бы его, всю оставшуюся жизнь вынужденная часами работать на шахтах почти в полной темноте. Ни темноты, ни работы она не боялась. Её не страшила мысль о пожизненном заключении. Ей было всё равно, как она будет проживать оставшуюся жизнь. Но когда она осознала, что капитан скоро уедет, какое-то уже позабытое чувство проснулось в ней. Впервые за долгие годы Риена ощутила что-то. Она даже не сразу вспомнила, как называется это ощущение. Только когда на её руках вспыхнул огонь, мгновенно перекинувшийся на мебель, она поняла. Это была ярость.
Адриенна зажмурилась, когда первые солнечные лучи согрели спину. Как же давно она не встречала рассвет. Её природный дар мгновенно откликнулся на солнечный свет, и Адриенна ощутила поднимающуюся изнутри силу. На губах невольно возникла улыбка. Свой дар она тоже не чувствовала уже давно, даже перестала надеяться на это. Но теперь он вновь расцвёл ярким цветком под сердцем, и, несмотря ни на что, ей захотелось смеяться. Адриенна была уверена: за это нужно благодарить Риона. Он перестал давать ей зелья, и магия вернулась к ней. Вместе с ней вернулась и Ада. И впервые в жизни она была рада этому. Больше не будет тишины, Адриенна не позволить себе поддасться ей.
Она встала, всё глядя на догорающие стены тюрьмы. Ей хотелось надеяться, что Рион всё же смог спастись. Он не мог не знать, на что будет способна Риена, когда магия вернётся к ней. Что-то такое было в его глазах, какая-то сила, уверенность в каждом движении. Рион знал, что делает, когда лечил её, когда вместо того, чтобы избавить её от детей, поил её лечебными травами. Риена достаточно разбиралась в них. Именно это позволило ей и её дочерям пережить ту вспышку ярости капитана. Рион знал, что делает и тогда, когда перестал сдерживать её магию зельями.
Что-то подсказывало девушке, что он выжил. Возможно, они ещё встретятся. И тогда, возможно, Адриенна узнает, что произошло, пока она была без сознания.
Она повернулась спиной к объятой пламенем тюрьме, лицом к восходящему солнцу. Перед ней возвышались почти непроходимые горы Джерол, отделяющие Сиродил от Скайрима. Туда-то и лежал её путь. Куда когда-то давно направляла её мать. «К твоей судьбе», сказала тогда она. Адриенна решительно кивнула самой себе. Значит, в Скайрим. К своей судьбе…