untraditional love

День явно не предвещал ничего хорошего. Не просто "ничего", а от слова совсем. Маленькая уютная квартирка была погружена в тишину, и в кое-то веки Ви не дергал старшего, потому что лежал больным на диване: Чонгук настежь открыл в прошлый раз окно, чтобы покрасоваться, мол, "смотри, да я настолько горяч, что Везувии отдыхают - вообще не холодно!", а по итогам слег Ви. Хосок раздал справедливых пиздюлей, Тэхена уложил спать в буквальном смысле пинком под зад, потому что тот от Чонгука отлепиться не мог. Макнэ виновато скулил, смотря на старшего: "ну прости, я исправлюсь, ты же знаешь, я не специально". Хосок знал, но Чонгука выпроводил, настояв, ведь Тэ нужно отдыхать. Хосок делал это не от ревности - донсену и правда нужно поправиться. Чон вообще очень терпелив ко многим вещам, сколько бы друзья не жаловались на его взрывной характер и присущую эмоциональность. И в первую очередь он терпелив к Ви с его Чонгуком. У Хосока внутри все обрывается по десять раз на дню, когда он видит младших вдвоем. Если быть откровенным, ему больно даже тогда, когда макнэ нет рядом и на шее Ви никто не виснет. Чертов узор на чужом запястье всегда напоминает ему - он поломанный, неправильный. Не такой. - Хен. - М. - Вы с Юнги поругались? Хосок вздрагивает. - Нет, все в порядке. - Тогда почему вы не гуляете вместе? Он к нам даже ни разу не приходил. У Чона ком в горле и глаза немного жжет, но, повернувшись к Ви, он улыбается. - Просто Юнги много работает. Ты же знаешь, что у него почти нет времени.. - Мне казалось, время на соулмейта всегда должно быть. Тэхен говорит без упрека, однако Хосок безумно нервничает. - Ладно, мелкий, твоя взяла, - Чон широко улыбается, так, что лицо начинает болеть - Хосок очень хочет поверить в искренность собственной лжи, - Прямо сейчас к нему и поеду. Ви широко раскрывает глаза, а после почти подпрыгивает на диване, поднимая руку в воздух. - Да! Давай, хен, файтин! Хосок почти давится внутренним воплем, но отчаянно весело кивает, надевая кеды и делая вид, что разговаривает с Юнги по телефону. Самостоятельно закрывает дверь со стороны лестничной клетки и сползает по стене грязного подъезда, зажимая рот рукой. Так больше продолжаться не может. * * * Психиатр смотрит на Хосока поверх очков половинок пристально - внимательно. Что-то пишет в блокнот, а затем снова смотрит. Чону определенно не по себе. - Так Вы говорите, что не любите своего соулмейта? - Именно это я и говорю. Врач неопределенно хмыкает и кивает, смотря на свои записи. Пару минут молчит, а после откладывает блокнот на стеклянный столик рядом и переплетает собственные пальцы. - Мистер Чон, могу я с Вами говорить откровенно? - Дождавшись неуверенного кивка, врач продолжает, - Ваше поведение крайне нестандартно. Пациенты с подобными диагнозами даже в мед картах не зарегистрированы: в нашем обществе довольно опасно говорить.. подобные вещи. - Мой друг.. - Хосок запнулся, смаргивая усталость, - Он попросил меня об этом. Сказал, что Вы поможете. - Будем честны: я никогда с таким не сталкивался. В теории я знаю метод, который мог бы Вам помочь, но.. - Но? Доктор с силой сжимает переносицу пальцами и смотрит на Хосока.. с сожалением. - Я не уверен. Я не уверен в Вас и в себе- тоже, - Сокджин берет со стола ручку и вертит ее перед глазами, после вновь смотря на Хосока, - Отторжение на физическом уровне. Вы знаете что-нибудь об этом? Чон вздрагивает. - Слышал. - Я не уверен, что это гарантирует Вам излечение. Я не уверен, что это вообще поможет, и.. - Давайте попробуем. * * * - Как погуляли, хен? - Прекрасно, - Чон фальшиво улыбается и кивает, садясь рядом, - Как себя чувствуешь? - Хорошо, - Тэхен укладывает свою голову на чужие колени и улыбается, - Пока ты уходил, я болтал с Чонгуком. Представляешь, он тоже считает, что мороженное с картошкой фри - вкусно! Хосока аж передергивает, но он ничего не говорит: только гладит чужую голову, перебирая пряди, и думает о том, что завтра - первый серьезный поход к врачу. Если лечение окажется эффективным - он может быть вместе с Юнги. Он переболеет Ви и станет нормальным. Нормальным.