Лунный Воин или Сволочь ты, Малфой (от 18)

Люциус с трудом осилил путь от Поттер-Холла к Малфой-мэнору. Мало того, что боль, появившаяся после ухода из старого поместья Поттеров, все усиливалась, так еще и ограниченные магические возможности не позволили переместиться мгновенно. Пришлось вызывать «Рыцаря», а потом домовика, чтобы не идти от ворот мэнора до самого дома пешком. В окружении знакомых стен боль постепенно сошла на нет, оставив только легкое чувство беспокойства. Погрузившись в дела, Люциус пытался избавиться от абсолютно чуждого ему чувства вины. «Я все сделал правильно. И Поттеру, и мне сейчас не до отношений… А ему скоро и вовсе будет все равно. Или все же надо было скрасить ему последние деньки? Но он почувствовал бы, что я делаю это из жалости… А разве это жалость? Разве я могу кого-то жалеть? И разве его НАДО жалеть? Тогда почему мне так не хотелось уходить? Нет, почему мне с самого начала хотелось оставаться с Гарри? Ведь я мог просто скрыться из страны и этим решить свою проблему. Что меня держало? Любопытство? Да. Интерес? Да. Симпатия? Да. Желание? Да. Жалость? Нет… Но дело сделано, и отступать не в моих правилах». Люциус сосредоточился на работе, и это ему удалось. Все шло отлично, пока не пришло время ложиться спать. Переодевшись в любимую пижаму, ощущая знакомую мягкость матраса, вдыхая запах свежего постельного белья, Малфой замер в ожидании сна. Но даже спустя несколько часов он все еще не сомкнул глаз. Стоило ему слегка отрешиться от реальности, как он начинал прислушиваться, не скрипнет ли дверь, впуская худощавую фигуру Гарри, глаза постоянно искали в окне грустную улыбку растущей Луны, а руки то и дело касались прохладной простыни, словно ожидая найти там сонное горячее тело. Промаявшись до утра, Люциус встал рано, нагрузив себя работой так, что домовикам пришлось фактически силой отрывать его от дел, чтобы покормить. Три дня прошли, как в тумане. Малфой практически не мог спать, чувствуя странную грусть и тоскливое желание или вернуться в Поттер-Холл, или наложить на себя Обливейт. Стоя в спальне возле высокого окна, Люциус смотрел на Луну. Он чувствовал, что фактически уподобился Поттеру, мысленно разговаривая с ночным светилом. «Я никогда себя так странно не вел и не ощущал ничего подобного. Может, пребывание в Азкабане серьезно сказалось на моем рассудке? Или разум размягчился, пока я отдыхал в доме Поттера? Или его «лунная» болезнь заразна? И передается половым путем?» Люциус вдруг с силой ударил по стеклу ладонями: - С*** переменчивая! Что ты хочешь мне сказать? Я сволочь, но не настолько, чтобы оттолкнуть умирающего мальчишку. Похоже, поздно я спохватился… Хотел уберечь себя от ненужных переживаний, но разве я спокоен сейчас? Люциус выхватил из шкафа мантию, купленную для него Гарри, и набросил ее поверх домашнего костюма. Что-то в кармане легко ударило его по бедру, и Малфой, запутавшись в ткани, почти вывернув карман, вытащил спрятанный там предмет. На его ладони, сверкая гранями, лежал амулет, который помог ему подняться на ноги в рекордные сроки. Артефакт, созданный из лунного света… До боли сжав руку, Люциус с ненавистью посмотрел на антимагические браслеты, сковывающие его силу, и, неожиданно даже для себя, негромко позвал: - Кричер? С громким хлопком в спальне появился древний эльф рода Блэк. С достоинством склонив ушастую голову, Кричер спросил: - Чем могу помочь? - Я знаю, что твой хозяин закрыл дом от посторонних. Но мне надо его увидеть, - появление домовика Гарри показалось Малфою добрым знаком. - Хозяин Гарри занят. - Я… хочу ему помочь, - зная, что приказывать чужому домовому он не может, Малфой пытался его убедить. Впрочем, он понимал, что никакими уговорами нельзя добиться своего, если эльфу было приказано совершенно противоположное. Поэтому, когда древний эльф протянул к нему тощую руку, Люциус даже не сразу поверил. - Надеюсь, вы сможете исправить то, что сами и испортили. Если еще не поздно, - вздохнул эльф, увлекая Малфоя в перемещение. В доме на Гриммо царила тишина и полумрак. Эльф доставил Малфоя в прихожую и молча указал на закрытые двери гостиной. Из-под нее пробивался слабый свет, словно от неяркой свечи или гаснущего камина. Люциус осторожно толкнул ее, не зная, что может за ней увидеть. Помещение было освещено только огнем камина и на первый взгляд казалось пустым. Люциус сделал несколько шагов, чтобы заглянуть за спинку дивана. Гарри сидел на полу, опираясь спиной на диван. Малфой окинул взглядом взлохмаченный затылок, опущенные плечи и тонкую руку, подносящую ко рту небольшой фиал с ярко-зеленым зельем. «Когда придет время, я выпью яд отстроченного действия…» Резким движением Люциус выбил сосуд из руки Гарри. Отскочив прямо в камин, стеклянная емкость лопнула, а ее содержимое зашипело на раскаленной решетке. Голова Гарри поднялась, практически откидываясь на сиденье дивана. Люциус, перегнувшийся через спинку, чтобы дотянуться до руки Поттера, так и замер, опираясь ладонью о диван и глядя в опрокинутое лицо. - Сволочь ты, Малфой… - Я не дам тебе пить яд в своем присутствии, - сказал первое, что пришло на ум, Люциус. На бледных губах Гарри появилась улыбка, в потемневших глазах что-то подозрительно блеснуло. - Это был не яд, Люциус. Это усовершенствованное Бодрящее. Оно не дает мне уснуть. Вернее, не давало. Это была последняя порция… Голос Гарри был таким тихим, что Малфою пришлось наклониться еще ближе. Устав от неудобной позы, Люциус разогнулся и обошел диван, чтобы сесть. Он не знал, как начать разговор. Гарри так и сидел, неудобно выгнув шею, выставив беззащитное горло. Малфой соскользнул на пол, подхватил худое тело и впился поцелуем в это горло, как оголодавший вампир. Гарри в его руках вздрогнул и тихо застонал. Люциус не понял – от боли или от удовольствия. Его тело словно жило своей жизнью – руки лихорадочно ласкали спину и плечи юноши, губы торопливо прокладывали влажную дорожку поцелуев к слегка обветренным губам Гарри, член в мягких домашних брюках уже ощутимо налился. - Что ты… Люциус? – прошептал Гарри, обнимая одной рукой мужчину за шею. - Я… опоздал? Твое время закончилось? – Малфой с силой прижал к себе юношу. Сердце, казалось, бьется где-то в горле, мешая дышать и говорить. И страх… страх постепенно проникал в него холодными щупальцами – он был похож на дементора, высасывающего все хорошее, что было в жизни. - Мое время… да, закончилось. Я хотел пережить еще одну ночь, но ты мне помешал, - Гарри слегка отстранился и посмотрел на Люциуса. - Сколько ты не спишь? - С тех пор, как мы виделись в последний раз, - ответил Гарри, даже не пытаясь вырваться из кольца рук. Ему было хорошо… Глаза закрывались… сознание путалось. Дверь с грохотом распахнулась и на пороге, в одной ночной рубашке, появилась Гермиона. В ее руке угрожающе покачивалась палочка. - Люциус Малфой! Если я вам об этом не скажу, то этот… инфантильный мученик не решится! - Герми, я же просил! – Гарри попытался подняться, но Малфой ему не позволил. - Я слушаю вас, мисс Грейнджер. - Вы – партнер Лунного Воина. И последний шанс для Гарри – попробовать завершить ритуал соединения! – девушка осуждающе посмотрела на возражающего друга. – Своим уходом вы сильно ухудшили его состояние и если бы не пришли сами, я бы притащила вас силой!