Теория невероятности

Девушка за стойкой ресепшена в отеле «Маджестик» мило улыбнулась Мукуро и набрала номер, выслушала, снова улыбнулась и назвала этаж. Ему пришлось воспользоваться специальной карточкой, чтобы подняться на этаж, который занимали одни единственные апартаменты. На стук ответили сразу. В глаза ударил яркий свет, и Мукуро, зажмурившись, шагнул внутрь. – Что будешь пить? – Солнечные лучи сплелись в ослепительный кокон, вырисовывая фигуру. – Что угодно. Дино кивнул, копаясь в баре. Плеснул в бокал вина и протянул его Мукуро. – Мне казалось, ты клялся, что больше никогда не свяжешься с мафией, – Дино насмешливо отсалютовал ему бокалом и сделал глоток. Мукуро последовал его примеру. – Но я польщен. – Мне просто нужны ответы на вопросы, – натянуто улыбнулся Мукуро. – Ты знаком с Савадой Цунаеши? – Возможно. – А с Вонголой? Дино прищурился, внимательно глядя на Мукуро, помедлил. – Да. К чему эти вопросы? – Савада Цунаеши был убит несколько дней назад. Ты слышал об этом? На лице Дино отразилось неподдельное удивление. – Значит, нет, – Мукуро опустился в кресло, откинулся, глядя на него через полуопущенные веки. Дино нахмурился. – Я разговаривал с ним в четверг, договаривался о встрече. – А ночью ему отрезали голову. – Да, не очень приятно. – Когда вы должны были встретиться? – Завтра. Обсудить общий проект – «Паноптикум» – и... Дино отвлекся. В соседней комнате послышались шаги. В комнату заглянули, и дверь снова закрылась. – Прости, что помешал, – хмыкнул Мукуро, успевший заметить мелькнувшее узкое лицо и копну светлых волос. Краем уха он уловил, как раздвинулись и снова схлопнулись двери, ведущие на террасу; всплеснулась вода. Он знал этот номер как свои пять пальцев и помнил, что там, откуда шел звук, был большой бассейн. – Все нормально. Не могу поверить, что Цуну убили, – Дино расстроенно мотнул головой, взъерошил волосы. – Кто мог это сделать? – Хочешь сказать, у него не было врагов? – Были, конечно. В мафии без этого никуда, – Дино невесело улыбнулся. – Враги есть у всех. – Даже у тебя? – Само собой. Один из них сейчас сидит напротив. Мукуро улыбнулся и пригубил вина. Ему никогда не надоедала эта игра. Он впервые встретил Дино два года назад. Изможденный, с темными кругами под глазами и ввалившимися щеками, перечеркнутыми острыми скулами, он мало напоминал того довольного жизнью человека, который сейчас был перед ним. Дино просто не повезло – милую девушку, которую видели в его компании с десяток человек, наутро нашли с перерезанным горлом. Девушка оказалась внучкой высокопоставленного чиновника, а прокурор – человеком, давно ждавшим повода прищемить мафии хвост. Мукуро пришлось постараться, чтобы добиться оправдательного приговора. Дино закатил грандиозную вечеринку, на которую, разумеется, пригласил и его; а когда в зал вкатили тележку с блюдом, под колпаком которого оказалась голова бывшего члена семьи Каваллоне, так легко подкупленного и разделавшегося с несчастной девушкой («Рыб в Тибре тоже нужно чем-то кормить» – улыбнулся Дино, и публика засмеялась), Мукуро понял, что иметь дело с мафией не хочет. До сих пор ему это удавалось, но теперь все старания пошли псу под хвост. – Действительно считаешь меня врагом? – Хотел бы считать другом. – Не стоит, – Мукуро поболтал бокалом, в глубине которого играли солнечные блики. – Что за «Паноптикум»? Или мне лучше не знать? Дино пожал плечами. – Наш общий с Цуной проект. Это должно быть огромное здание – не выше собора Святого Петра, конечно – стеклянное изнутри. – Что внутри? – Мы должны были решить это завтра. Так увлеклись самой идеей, что более практичные вопросы пока не поднимали. – Я смотрю, денег и времени мафии не занимать, – неприязненно сказал Мукуро. Дино виновато улыбнулся, и он чуть смягчился. – Здание должно быть построено в Риме? – Не в самом центре, но да, в городе. Только теперь, похоже, придется отложить строительство, а то и вовсе отказаться от него, – лицо Дино исказила мученическая гримаса. Мукуро нагнулся вперед и похлопал его по плечу; Дино поднял на него глаза. – Тебя интересует что-то еще? Теперь глаза отвел Мукуро. В обществе Дино ему было спокойно – возможно, они и правда могли бы стать друзьями, если бы он не пытался обеспечить себе максимальный комфорт, а значит свести к минимуму присутствие любых неблагоприятных факторов в своей жизни – в том числе мафиозных разборок, в которых не всегда имеет значение, кто прав, а кто виноват; но сейчас, когда он в очередной раз попал в сети проницательности Дино, ему стало неуютно и захотелось побыстрее убраться отсюда. – Савада искал себе нового секретаря, – ровным почти до равнодушия, годами натренированным тоном сказал Мукуро. – Правда? Странно, обычно ему хватало Гокудеры для ведения дел. – Ты не знал? – Понятия не имел. Но меня давно не было в Риме – кажется, я пропустил все самое интересное. – Наверно, у Савады было очень много дел. С тобой, с Бьякураном Джессо и остальными… – Бьякураном Джессо? – Дино нахмурился, припоминая. – Знакомая фамилия, но никак не могу вспомнить, кто это. – Он имеет отношение к мафии, насколько мне известно. Дино закусил губу, но его лицо тут же просветлело. – Бинго! Сынок Сальваторе Джессо, как я мог забыть. Говоришь, у него были общие дела с Цуной? – Почему тебя это удивляет? – Никогда с ним не встречался. Он игнорирует все приемы, обязательные для донов и их семей – вежливость не чужда и миру мафии, знаешь ли. Старик Сальваторе всегда был им недоволен. Но как-то же он познакомился с Генкиши, – подумал Мукуро. Тот сам признался в своей причастности к мафии и в том, что Бьякуран имеет к ней отношение. Мукуро потер занывший висок; голова начинала идти кругом от обилия информации, концы которой никак не хотели сходиться. Бьякуран Джессо, сын дона Джессо, не желающий иметь связей с мафией. Бьякуран Джессо, ведущий общие дела с главой Альянса. Бьякуран Джессо, больной, изможденный и сумасшедший, отказывающийся помогать собственному адвокату даже под угрозой смерти. Что-то в этой мозаике ускользало от Мукуро, и образ снова расползался, отказываясь складываться воедино. Зазвонил телефон. Мукуро извинился и ответил на звонок. – Синьор Рокудо? – спросил приятный женский голос. – Да. – Я звоню вам, чтобы сообщить, что дело номер тысяча триста восемьдесят семь передано на рассмотрение в суд. Предварительное слушание состоится в четверг, пятого ноября, в здании суда в десять утра. У вас есть вопросы или возражения? – Нет, – Мукуро вздохнул и отключился. – Неприятный звонок? – поинтересовался Дино. – Неприятное начало недели, – отозвался Мукуро. Когда он вошел в комнату для встреч, Бьякуран уже был там. Мукуро начал привыкать к его метаморфозам, но таким Бьякурана еще не видел; он мерил комнату шагами, стискивал руки в кулаки и что-то бормотал, не обращая никакого внимания на пытавшегося успокоить его полисмена. – Он сегодня с самого утра такой, – сдался тот, едва завидев Мукуро, и оставил их. Мукуро поймал за локоть в очередной раз резко развернувшегося и прошагавшего мимо Бьякурана, и тот наконец замер. Его взгляд начал проясняться. – Привет, Мукуро-кун. Ты что-то хотел? Узнать, как идут дела у твоих милых друзей, или что-то еще? Мукуро нахмурился, не понимая, о чем идет речь. Бьякуран же медленно покачал головой, и Мукуро увидел, как на его лицо возвращается раздражающая, но уже почти привычная улыбка, он мгновенно успокоился и разжал кулаки, с удивлением рассматривая оставшиеся на ладонях вмятины от ногтей. – Похоже, я немного перенервничал. – Дело об убийстве Савады передают в суд, в четверг – предварительное слушание. Слишком быстро, не находишь? – Я и не ожидал другого от сильнейшей семьи Альянса, – протянул Бьякуран. – Против меня, наверно, много улик, да? Отпечатки пальцев, показания свидетелей, которые меня видели? Мукуро свел брови. Что-то не сходилось, слишком легко обо всем говорил Бьякуран, в его голосе слышалась веселая обреченность и почти восхищение. – Видимо, достаточно, чтобы упечь меня за решетку, – равнодушно закончил Бьякуран. – Или, возможно, даже обеспечить мне личный электрический стул. – С кем ты встречался в «Алиби»? – перебил его Мукуро. Бьякуран только пожал плечами, явно недовольный тем, что его прервали. – Ты ведь мой адвокат, вот и узнай сам. Тупой напыщенный индюк, злобно думал Мукуро, шагая по улице. Горевшая неоновыми огнями ночью вывеска днем казалась невзрачной и не привлекала внимания. Днем здесь почти не было людей – только сонный бармен, протиравший бокалы, несколько разбредшихся по залу парочек и музыканты, устанавливавшие на мини-сцене барабанную установку. По сути ему тут было нечего делать, но Мукуро чувствовал, что если отступится от попыток узнать что-либо в этом клубе, то упустит что-то очень важное. Он медленно прошелся по залу, ненадолго остановившись только возле барной стойки. Бармен перестал дремать с открытыми глазами, отвлекся от бокалов и посмотрел на него. – Мохито. Я сейчас вернусь. Отгороженные от зала кабинки для личных встреч пустовали. Мукуро заглянул в каждую из них, помахал рукой камере и уже собирался вернуться к бару, когда кое-что привлекло его взгляд. Отодвинув ширму в одной из кабинок, вместо ожидаемой камеры он обнаружил огромный во всю стену гобелен. Он казался таким неуместным в этой комнате, что Мукуро попытался сдвинуть его в сторону, едва не чихнув от собравшейся на нем пыли, и довольно хмыкнул, нащупав под ним выемку в стене. Вывалившись в открывшийся проем, он все-таки чихнул и огляделся. Комната, в которой он оказался, мало чем отличалась от предыдущей. Те же красные стены и покрытый мягким ковролином пол, но вместо дивана и кресел – стол и пара стульев. Похоже, это тоже было место для личных встреч, но скорее деловых, чем интимных. Осматривать здесь было решительно нечего, и разочарованный не оправдавшим надежд открытием Мукуро уже собирался вернуться в зал, когда заметил что-то белое под столом. Наклонившись, он поднял тонкую, наполовину выкуренную сигарету. *** – Ну что, готов к новому бою? Реборн хлопнул его по плечу. Хибари поставил пустую чашку на стол. – Погадаешь мне на кофейной гуще, чтобы я знал, чего ожидать? – Я тебе это и без кофе скажу, – отозвался Реборн, разваливаясь на диване и устраивая на лице шляпу. Хибари хмыкнул. Обычно небольшой диванчик в его кабинете не пользовался популярностью у посетителей. – Ночное дежурство? – Что же еще, блядь. Пришлось отказаться от встречи с Кристиной – помнишь ту милую крошку из клуба? – и от сна заодно. Так что я тут немного подремлю. – А как же предсказание? Или деньги вперед? – Тебя ждет суровая судья Тесс, великий и ужасный Деймон и головная боль; возможно, в другом порядке, – загробным голосом ответил Реборн. – С тебя выпивка. – Обязательно, как только разберусь с делом, – рассеянно сказал Хибари и переспросил. – Что за Деймон? Реборн сдвинул шляпу и удивленно на него посмотрел, потом даже сел. – Не знаешь? Правда не знаешь, что ли? Ты хоть смотрел, кто будет твоим противником в суде? – Нет. Какая разница? – Тогда я тебя просвещу. Рокудо Мукуро, уж о нем-то ты должен был слышать, – дождавшись, пока Хибари неопределенно передернул плечами, Реборн продолжил. – Он еще не проиграл ни одного дела, и ребята прозвали его демоном – он явно продал душу дьяволу за успех в карьере. Хибари кивнул и посмотрел на часы. Байки, гулявшие по участку, не произвели на него впечатления. – Мне пора. Пожелаешь мне удачи? – Размажь его по стенке, – ухмыльнулся Реборн, и Хибари легко понял, что в виду он имел вовсе не подозреваемого. Когда он вошел в здание суда, улыбчивая девушка с бейджиком помощника судьи проводила его в зал. Судья Тесс уже заняла свое место. Обменявшись с ней рукопожатием, Хибари покосился на открывшуюся дверь. Ввели подозреваемого. – Как думаете, надолго затянется дело? – Неизвестно. Но, думаю, сегодня мы пока не станем углубляться, для начала рассмотрим улики. Адвокат опаздывает, – судья недовольно поджала губы. Дверь за спиной снова хлопнула. Хибари замер, услышав знакомый голос. – Прошу прощения, судья Тесс. Пробки и все такое, – Мукуро извиняюще улыбнулся, шагнул к столу судьи и застыл, словно наткнувшись на невидимую стену, когда встретился взглядом с Хибари.