Теория невероятности

– Тебе не стоило злить судью Тесс, – сказал Мукуро, откинулся на стуле и насмешливо продолжил. – И судебного пристава тоже. Ты всегда такой вспыльчивый, Кей? Они сидели за столиком уличного кафе, раскинувшегося неподалеку от здания суда. – Не всегда. Просто ты бесишь. – Если так хотел меня ударить, мог бы выйти на улицу. Судья Тесс запишет неуважительное отношение к суду в твою маленькую черную папку с личным делом, как думаешь, Кей? – Я был само уважение. – До того, как послал ее в том направлении, о котором даже не догадываются все приличные люди. Мукуро легкомысленно покрутил в пальцах зонтик из бокала. – Оно того стоило, Кей? Хибари подавил вспышку раздражения. – Меня зовут Хибари Кея. Ты ведь это знаешь? – Конечно. Хибари вздохнул и закатил глаза. Кулаки так и чесались, но он держал себя в руках. Мукуро ухмыльнулся и ткнулся трубочкой в тонкие губы. Его щека уже не была красной, а вот в самом уголке губ справа красовался ушиб. Хибари пожалел, что слабо ударил. – Ты заметил только с третьего раза? Серьезно? Как ты вообще стал прокурором? – Для этого мне не пришлось переспать с полным составом преподавателей юридического факультета, как тебе. Иначе я не могу объяснить их фатальную ошибку, когда они решили выдать тебе диплом. – Я просто очень талантливый и быстро учусь. – Я заметил это в «Алиби». Мукуро растерянно моргнул, откинул голову и неожиданно расхохотался. – Точно же, вот, в чем дело. Теперь я хотя бы понимаю, что там делал такой напыщенный, насмерть зажатый тип, как ты, – он смахнул выступившие на глазах слезы. – На твоем месте я бы заткнулся, – Хибари сохранял остатки самообладания, но на виске пульсировала жилка, а это был плохой знак. – На твоем месте я бы выкинул тот ужасный галстук и ремень. Они все равно тебе не шли. Не то, что мои белые брюки. Согласись, в них моя задница выглядела шикарно. – Мукуро покосился на него. – Эй-эй, ты не посмеешь ударить меня почти перед зданием суда. Вдруг судья Тесс будет проходить мимо, увидит и тоже добавит к твоему личному делу. Тогда вместо «Асоциальный психопат» там будет записано «Агрессивный асоциальный психопат». И дело придется отложить не на неделю, а на пару лет минимум. Или сколько времени держат в психушке особо буйных. – Ты слишком много болтаешь. – Я приберегал свое красноречие для суда, но раз уж рассмотрение дела отложили... – Из-за тебя. – Не я устроил драку в этом священном месте, – Мукуро кивнул на белое здание и весело хмыкнул. Происходящее его забавляло. – Ты меня спровоцировал. – Чем? – Своим существованием. – Как мило. Это самое романтичное признание в любви, какое я получал в своей жизни, Кея. Хибари начинал надоедать этот бесполезный разговор. Он отодвинул пустую чашку и встал. – И куда ты собрался? – Мукуро наблюдал за ним, расслабленно развалившись на стуле. – Судья Тесс сказала, что не вернется к рассмотрению дела, пока мы не придем к мирному сосуществованию. Мы должны подружиться, Кея. Знаешь такое слово? – Я просто отправлю запрос на смену адвоката, – Хибари холодно посмотрел на него. – Это ничего не даст. От меня может отказаться только сам клиент, а у нас с Бьякураном полное взаимопонимание. – Я с ним поговорю. – Вряд ли он станет слушать человека, который хочет отправить его на электрический стул. Я бы не стал. Хибари усмехнулся. – Я бы еще поболтал, но у меня много дел, – он красноречиво глянул на часы. – Разузнать о «Паноптикуме» и все такое. Хибари развернулся, чтобы уйти, но остановился, когда почувствовал, что его потянули обратно. – Постой. – Мукуро отпустил его руку. Теперь он сидел прямо, от расслабленной позы не осталось и следа. – При чем здесь «Паноптикум»? – Ты даже этого не разузнал? – Хибари насмешливо фыркнул, но Мукуро только напрягся сильнее. – Это общий проект Савады Цунаеши и Бьякурана Джессо. Я хочу знать, в чем он заключался. Возможно, они много спорили в последнее время именно из-за него. – Это вряд ли. Бьякуран не имеет отношения к строительству «Паноптикума». С чего ты взял? – Прочитал в ежедневнике Савады. И Сасагава Кеко сказала, что "Паноптикум" был общим проектом Савады и его итальянского партнера. Хибари не понимал, зачем он вообще отвечает, – наверно, потому, что реакция Мукуро показалась ему странной. – И она права. Савады и Дино Каваллоне. – Кто это? – Босс семьи Каваллоне. Не слышал о ней? Хибари замер. – Босс мафиозной семьи? Что его связывало с Савадой? – Шутишь? – недоверчиво спросил Мукуро. – Савада был главой первой семьи в Альянсе. Мафиозной семьи, – зачем-то уточнил он и нахмурился. – Ты даже этого не разузнал?! Эй, ты чего? Хибари схватил его за плечо и резко потянул вверх, заставляя встать. – Нужно поговорить. Но не здесь. Мой кабинет подойдет. – Я увижу кабинет самого прокурора? Какая честь, – Мукуро встретился с ним взглядом и вздохнул. – Ладно. Судья Тесс должна быть довольна. Ты хочешь говорить, а не драться – это уже прогресс. Можно я пойду сам? – Нет. Хибари оставил на столике деньги и потащил Мукуро за собой. – Откуда ты знаешь о «Паноптикуме»? – От Дино. – У тебя много друзей в мафии? – У меня их нет, – Мукуро улыбнулся, все же отцепил пальцы Хибари от своего плеча и взял его под руку. – Но есть несколько знакомых. И за последние пару дней их стало больше. *** – Когда ты говорил, что Савада принадлежит к кругу бизнесменов, нечистых на руку, ты имел в виду мафию? – И тебе привет. – Реборн закрыл дверь. – Что-то ты быстро вернулся. Как суд? – Ты знал, что Савада был боссом мафиозной семьи? – А ты упрямый. – Хибари внимательно посмотрел на Реборна, и тот быстро сдался. – Да, знал. А как это узнал ты? – Я ему сказал. Мукуро крутанулся в кресле, повернувшись к двери. – Привет. Глаза Реборна сузились. – Кажется, я многое пропустил. – Это точно, – Мукуро улыбнулся. – Не каждый день увидишь, как прокурор и адвокат сцепляются в суде в буквальном, а не фигуральном смысле, а потом судья отправляет их под домашний арест. – Я думал, что такое не повторится, с тех пор, как бросил детский сад, – Хибари присоединился к игре. Замешательство на лице Реборна его позабавило. – И что ты там делал? Бил других детей лопаткой по голове? – Разрушал их замки из песка. – Я думал когда-нибудь построить дом. Пожалуй, не стоит. – Если вы так же говорили в суде, то я не удивлен, что судья Тесс была недовольна, – Реборн успел прийти в себя и вмешался в беседу. – Зато видел бы ты лица журналистов, – хмыкнул Мукуро. – Они ожидали очередной скучный судебный процесс, а получили сенсацию. Надеюсь, я хорошо вышел на фотографиях. Особенно на тех, где ты меня душишь, – хотя там у меня, наверно, нездоровый цвет лица, – он покосился на Хибари. – Не было такого. Но идея мне нравится, – Хибари хмыкнул, но тут же посерьезнел и перевел взгляд на Реборна. Тот, похоже, успел все проанализировать, потому что кивнул каким-то своим мыслям, прошел через кабинет, опустился на диван и достал сигарету. – Откуда ты знал, что Савада из мафии? Реборн помолчал, выпуская кольца дыма, и неохотно ответил: – Я имел дела с мафией. Давно. У меня остались связи. – Тогда ты должен знать, что подозреваемый – Бьякуран Джессо – сын босса семьи Джессо, – заметил Мукуро и снова крутанулся в кресле. Хибари поймал рукой высокую спинку, останавливая ее, и встал рядом, проигнорировав разочарованный взгляд Мукуро – взгляд ребенка, у которого отобрали игрушку. – Да. – Что еще ты о нем знаешь? – Только это. Я не встречался с ним лично, хотя знаю его отца. – И какой он? – полюбопытствовал Мукуро. – Мафиозный дон в самом традиционном представлении. Строгий старик. – Почему ты ничего не сказал мне? – Хибари отпустил кресло и скрестил руки на груди. – Потому что не думаю, что это имеет значение. Саваду убил Бьякуран Джессо, но дело было в личном конфликте, не мафиозном. Джессо и Вонгола не союзники, но и не враги. Они всегда соблюдали нейтралитет в отношениях. – Еще ничего не доказано, – Мукуро склонил голову набок, изучая Реборна. Тот раздраженно дернул плечами, смял в пальцах сигарету и собирался бросить ее на пол, но встретившись с тяжелым взглядом Хибари, передумал и встал. – Если больше нет вопросов, я пойду. Время обеда. Хибари запер за Реборном дверь. – Ты ему не нравишься. – Я редко нравлюсь другим мужчинам. Ты – исключение. Хибари не ответил. Он долго молчал, собираясь с мыслями, и заговорил, только когда улыбка на лице Мукуро стала раздражающе широкой. – Я думаю... допускаю такую возможность, что мы могли бы, – слова застряли в горле комом, и он сжал зубы, заставляя себя закончить фразу, – поделиться информацией. – Я не против. Хочешь знать, какие парни мне нравятся? Явно не те, с которыми я знакомлюсь в туалете. Хибари вздохнул. – Ты хоть иногда бываешь серьезен? – Когда того требует ситуация, – Мукуро посмотрел на него и перестал улыбаться. – Как сейчас. *** Собирать информацию пришлось по крупицам. Хибари рассказал Мукуро то, что знал сам, и внимательно выслушал его. Кусочков в паззле все еще катастрофически не хватало. – Судья Тесс могла бы нами гордиться, – протянул Мукуро. Он оставил в покое кресло и теперь растянулся на диване, заложив руки за голову. – Ты никогда не думал покрасить потолок? Этот унылый серый навевает тоску. – Где та сигарета? – В кармане пиджака. – Хибари взял из кресла брошенный пиджак и пошарил по карманам. – Я подумал, что она может быть уликой. Хибари промолчал. Сигарета показалась ему смутно знакомой, но он не мог вспомнить, видел ли такую у кого-то или просто замечал на витринах. Для него самого она была слишком тонкой, Реборн тоже курил другие. – Ты нашел ее в «Алиби»? – Да. В одной из частных комнат. – Странное все-таки место. – Хибари посмотрел на часы. Четверть второго. – Ты был в «Чьело»? – Мукуро покачал головой. – Как насчет небольшой поездки? Мне интересно твое мнение о его жителях. В этот раз Хибари пришлось долго звонить. Наконец на экране домофона появился раздраженный взлохмаченный Гокудера и открыл ворота. – А, это вы, – он посторонился, впуская их в дом, и рассеянно кивнул, когда Хибари представил Мукуро. – Вы хотели что-то еще? С Кеко вы ведь уже говорили? – Да. Хибари не успел больше ничего сказать. Они вошли в гостиную. От окна обернулась высокая молодая женщина. Откровенное платье очерчивало ее фигуру, оставляя мало простора для воображения, а бьющие из-за спины лучи солнца делали его почти прозрачным. – Добрый день, – женщина шагнула им навстречу и протянула Хибари руку. Он чуть сжал тонкие пальцы в знак приветствия и тут же отпустил. – Я Бьянки, сестра Хаято. А вы? – Это прокурор Хибари Кея и адвокат Рокудо Мукуро, – Гокудера нахмурился. – И зачем они здесь? – По поводу Цуны. Его... убийства, – голос Гокудеры дрогнул. Бьянки посмотрела на Хибари – цепко и оценивающе – и перевела взгляд на Мукуро, прикусила пухлую губу. – Вы кажетесь мне знакомым. Мы могли встречаться раньше? – Обычно это я знакомлюсь таким образом, но вы так очаровательны, синьорита, что я не возражаю. – Мукуро взял ее руку и поднес к губам. Бьянки рассмеялась, не спеша забирать руку. – И все же я вас где-то видела. Бьянки не сводила глаз с Мукуро, а Хибари в свою очередь задумчиво изучал ее. В ответ на какое-то замечание Мукуро, которое он пропустил мимо ушей, она с улыбкой повела плечами, рассыпая по ним светлые волосы, – глубокий вырез платья качнулся, угрожая открыть то немногое, что скрывал. – Кея, хотя бы сделай вид, что смотришь ей в глаза, – шепнул Мукуро, который, похоже, больше следил за ним, чем за Бьянки. Хибари не ответил. Бьянки его заинтересовала, но не в том смысле, о котором подумал Мукуро. – Вы были на вечеринке в тот вечер, когда произошло убийство? – прямо спросил он. Бьянки с любопытством глянула на него, облизнула губы. – Конечно. Кого на ней только не было. Хибари мысленно согласился с ней, вспомнив внушительный список гостей. Народу было много, а толпы он не любил. В том числе потому, что из большого скопления людей сложно было выделить кого-то одного. Но в этот раз ему повезло. – Не видели ничего подозрительного? Бьянки пожала плечами. – Разве что вы считаете подозрительными пьяных гостей и прислугу, которая всегда выберет момент, чтобы незаметно взять то, что, по ее мнению, плохо лежит. Хибари медленно кивнул, принимая ее уклончивый ответ. Он повернулся к хранящему молчание Гокудере. – Вы говорили, что в «Чьело» кроме вас жило пять человек. Я пока не видел Сасагаву Рехея и Бовино Ламбо. Это можно исправить? Гокудера покачал головой. – Их нет в городе. Рехей уехал на турнир. Он боксер и довольно известный. Ламбо в Китае и вряд ли скоро вернется. – Гокудера подошел к окну. – В любом случае они для вас бесполезны. Их не было здесь в тот вечер. – А Ямамото Такеши? – Такеши уехал, – сказала Бьянки. – У вас к нему вопросы? У Хибари не было к нему вопросов, поэтому он только неопределенно дернул плечом. Бьянки истолковала его жест по-своему. – Я скажу ему, чтобы он вам позвонил. В комнате повисла тишина, которую первым нарушил Гокудера. Отвернувшись от окна, он потянулся к карману брюк и вынул пачку сигарет, достал одну и закурил. – Муратти? – вдруг спросил Мукуро. – Мои любимые. – Хотите? Гокудера протянул ему пачку, и Мукуро взял сигарету, покрутил ее в пальцах и прикурил от сигареты Гокудеры. По его лицу пробежала легкая тень, губы плотно сжались. – Думаю, адвокату тоже стоит глянуть на место преступления, – заметил Хибари. Гокудера подошел к столу и стряхнул пепел в пепельницу. – Если хотите. Едва за ними закрылась дверь кабинета и шаги Гокудеры стихли, Мукуро вытащил изо рта сигарету и закашлялся. – Какая гадость. – Не сомневаюсь, – улыбнулся Хибари. – Что это было за представление? Мукуро запустил руку в карман пиджака и вынул пакетик с окурком из клуба. Протянул Хибари и его, и сигарету, на конце которой еще тлел огонек. Хибари присвистнул. – Один в один. Быстро ты заметил. – Стало понятно, почему окурок сигареты показался ему смутно знакомым. – Откуда узнал название? – С пачки прочитал, – Мукуро заметил его взгляд и фыркнул. – Что? У меня отличное зрение. – Прямо сплошные таланты. Хибари прошелся по кабинету. Ничего не изменилось. Нижние ящики стола оставались запертыми, как и дверь за шторой. – Тот ежедневник был здесь? – Мукуро тоже подергал ручки и ткнул в верхние ящики. – Да. – Странно, что Савада держал его в незапертом ящике. Ладно еще, если бы он вообще их не запирал, но это же не так. Тебе это не кажется странным? – Немного. – Разве что его и должны были найти, – продолжил Мукуро. – Зачем? Мукуро раздраженно цокнул языком. – Подумай сам. В последней записи упоминается Бьякуран, хотя до этого его имя не встречается. Если Савада имел с ним общие дела, почему нет других записей? Я уже не говорю о том, что информация лжива. Кто-то мог дописать это, чтобы связать имена Савады Цунаеши и Бьякурана Джессо. – Это почерк Савады. Я спрашивал графолога. – Значит, это написал он сам. – Зачем ему писать заведомую ложь, упоминая человека, с которым, как ты намекаешь, его ничего не связывало? – Не знаю, – Мукуро закусил губу. – Но никаких деловых отношений у них не было, да и дружеских тоже. Бьякуран Джессо – сын босса семьи, но он не посещал мафиозные встречи и приемы. Где бы он встретил Саваду? – Они могли учиться вместе. – Савада приехал из Японии, когда ему было двадцать. Бьякуран старше его на несколько лет. У них нет точек соприкосновения. – Кроме того, что они оба связаны с мафией и один убил другого. Хибари продолжал упорствовать, хоть и сам прекрасно чувствовал неоднозначность ситуации и сомнения, которые появились не сегодня. – Ты сам в это веришь? – Дай подумать. Слова подозреваемого в убийстве и двух твоих информаторов-мафиози, которые могут преследовать личные цели, против слов множества других людей и записей самого Савады. Даже и не знаю. – Эти люди – друзья Савады и тоже могут преследовать личные цели. – Допустим, – согласился Хибари. – Но это ничего нам не дает. В показаниях они сходятся. Мукуро промолчал и подошел к окну, посмотрел вниз. – Красивый сад. Что это за пристройка? Хибари подошел ближе и стал у него за плечом. – Оранжерея. – А та, дальше? – Зверинец. Савада, похоже, любил диких животных, особенно своего льва. – Хибари чуть вздрогнул, вспомнив голодный внимательный взгляд янтарных глаз. Мукуро прищурился. – Идеальное место, чтобы что-то спрятать, да? – Орудие убийства уже нашли. – И все же... там может что-то быть. Считай это интуицией. Мукуро повернулся к нему, и Хибари машинально отступил на шаг. – Нас туда не пустят. – А мы станем спрашивать? – Это незаконно. – Как ты, говоришь, нашел орудие убийства? – ухмыльнулся Мукуро. Хибари поджал губы и помолчал, размышляя. – Лучше ночью. Не хочу, чтобы нас видели. – Я возьму маски. – Вернемся сюда позже. Они спустились вниз, сказали Гокудере, что уходят, и вышли из особняка. Хибари сунул руки в карманы брюк, сделал несколько шагов и остановился. – Придется вернуться. Выронил кое-что. – Я подожду в машине. Здесь холодно. Хибари бросил ему ключи и взбежал по ступеням. В гостиной стало темнее – лучи солнца почти не пробивались через плотно задернутые занавески – но Бьянки стояла там же, где и в прошлый раз. Она обернулась. – За этим вернулись? – Бьянки держала в руках кожаный бумажник. Хибари кивнул, и она изогнула губы в усмешке. – Если вы хотели что-то сказать или спросить, могли бы просто сделать это, господин прокурор. На ее прекрасном, будто высеченном из гранита, лице ничего не отражалось. Больше смысла тянуть не было. – Одно из главных доказательств вины Бьякурана Джессо – показания свидетеля, видевшего его в саду «Чьело» той ночью. Свидетеля, который решил сохранить инкогнито. – Хибари помедлил – Бьянки смотрела на него и слабо улыбалась – и спросил то, о чем подумал, как только ее увидел. – Это были вы? Бьянки вздохнула. – Реборн обещал молчать. – И он сдержал обещание. – Тогда вы очень проницательны. – Просто знаю вкусы Реборна. Вы видели Бьякурана Джессо в саду в тот вечер? – Он шел к особняку. Я быстро потеряла его из виду – отвлеклась на другое. – Вы готовы повторить свои показания под присягой в суде? – спросил Хибари. Бьянки посмотрела ему в глаза. – Да. – Хорошо. Хибари забрал у нее бумажник и пошел к двери. – Передавайте привет Реборну. Он оглянулся. Бьянки уже отвернулась и теперь поправляла занавески. Мукуро ждал его в машине – переключал станции в магнитоле. Заметив Хибари, он отвлекся от этого увлекательного занятия, и в салон полилась попсовая песня. Хибари поморщился и выключил радио. – Узнал, что хотел? – поинтересовался Мукуро. Хибари кивнул и крутанул руль, выводя автомобиль на трассу, ведущую к городу. Мукуро опустил стекло, но тут же поднял его обратно, как только внутрь дунул ветер. – Ненавижу осень, – пожаловался он, зябко дернув плечами, и потер ладони. – Вечно мерзну. – Не так и холодно. – Это тебе. Мукуро достал из кармана перчатки и натянул на руки. Хибари покосился на него, но ничего не сказал. – У тебя есть планы на остаток дня? – вдруг спросил Мукуро. – Кроме незаконного вторжения на закрытую территорию с непонятно какой целью? – Кроме этого. – Нет. А что? Хочешь пригласить меня в «Алиби»? – усмехнулся Хибари, внимательно следя за дорогой. – Хочу тебя кое с кем познакомить. А позже – если захочешь – можно и в «Алиби», – Мукуро вернул ему улыбку и посмотрел в окно, за которым единым серым пятном мелькала трасса. Когда они вернулись в Рим, Мукуро назвал знакомый Хибари адрес. В отделении полиции подходил к концу рабочий день, и коридоры кишели работниками, спешащими домой на семейный ужин или наоборот – в паб, чтобы опрокинуть стаканчик-другой. Они поднялись на третий этаж. Мукуро уверенно повел его в конец коридора и толкнул массивную дверь, не удосужившись постучать. От стола подняла голову Франческа Висконти. – Смотрите, кого я к вам привел, – приветствием себя Мукуро тоже утруждать не стал. – Кея, это синьора Франческа Висконти, как ты можешь видеть по ее бейджику. Синьора Висконти, это великий и устрашающий прокурор Хибари Кея и он очень рад знакомству, как вы не можете видеть по его лицу. – Мы знакомы, – проинформировала его синьора Висконти, поднимаясь с места и протягивая Хибари руку. Он пожал ее. – Какая жалость, такая речь и все впустую, – вздохнул Мукуро. – Я готовил ее час. – Тот час, что дрых у меня в машине? – уточнил Хибари. – Мне пришло озарение во сне. Франческа Висконти наблюдала за ними, приподняв брови. – Я слышала о происшествии в суде, – сказала она. – Похоже, от рукоприкладства вы перешли к словесной дуэли? Это уже ближе к отношениям адвоката и прокурора. Что вы сделали, чтобы он подобрел, синьор Рокудо? Сняли котенка с дерева? Или это была более опасная совместная операция? Хибари закатил глаза. – Ты хотел познакомить меня с ней? Она мне еще в университете надоела. – На самом деле я хотел, чтобы ты встретился с Бьякураном. – Мукуро никак не прокомментировал его последнюю реплику, и Хибари был ему благодарен. – Тогда идите в комнату для свиданий. Я скажу, чтобы его привели. – Франческа Висконти подняла трубку с телефона на столе и набрала номер. – Кстати вам необязательно каждый раз приходить ко мне, я больше не занимаюсь этим делом... Да, это я, – сказала она в трубку, – с Бьякураном Джессо хочет встретиться его адвокат. Проводите его в третью кабинку. Бьякуран Джессо хмыкнул, увидев, кто к нему пожаловал, и насмешливо склонил голову. – Хорошо себя чувствуете, господин прокурор? Хотя вам, кажется, и в суде было неплохо. Хибари проигнорировал его слова. – Меня зовут Хибари Кея. Я представляю сторону обвинения в вашем деле. – Знаю, – Бьякуран, что-то насвистывая себя под нос, прошел мимо них и устроился на стуле, закинув ногу на ногу. В его тоне и поведении не было ни намека на серьезность, но Хибари чувствовал: этот человек может быть опасным противником. – Тебе стоит носить фиолетовую рубашку, Хибари-чан. Красивый цвет. Подойдет к твоим глазам. Мукуро приподнял брови. – Я начинаю чувствовать себя лишним, – пожаловался он. Бьякуран усмехнулся, и на секунду его черты исказились, а в голосе звякнула сталь. – Что ты такое говоришь, Мукуро-кун. Ты у меня на особом счету. Мукуро уставился на него, но Бьякуран уже снова беззаботно болтал: – Меня, конечно, повеселило представление в суде, но я надеялся, что скоро покину это место. Тут невкусно кормят и решительно нечем заняться. – Как ты себя чувствуешь? – С тех пор, как принял вакцину, неплохо. Мукуро кивнул и нахмурился. – Все еще не хочешь ничего мне сказать? Бьякуран покачался на стуле и, откинув голову, посмотрел на него. – Неа. – Полное взаимопонимание, говоришь? – Хибари скрестил руки на груди. – А то ты не видишь. Мы просто читаем мысли друг друга, – Мукуро раздраженно поджал губы. Бьякуран пожал плечами и потянулся за графином. Плеснув воды в стакан, он сделал глоток. – Что ты знаешь о «Паноптикуме»? Вопрос Хибари, похоже, застал его врасплох. Бьякуран оставил стакан в покое и сцепил ладони. Что-то блеснуло под его пальцами – массивное кольцо, крупный камень в оправе крыльев. – Впервые слышу это название. – Ты знаком с Бьянки? – И это имя тоже впервые слышу. Бьякуран склонил голову набок, рассеянно крутя кольцо на пальце. Он закусил губу, глядя в одну точку и о чем-то размышляя, и вдруг охнул – серебряные крылья царапнули пальцы, и от неаккуратного движения кольцо слетело. Хибари услышал, как оно звякнуло, ударившись о стенки стакана, а секундой позже – о дно. А потом вспыхнуло ослепительное оранжевое пламя. *** – И что это было? Хибари выбросил сигарету в окно и поднял стекло. Мукуро с облегчением вздохнул, удобнее устроился на сидении и закрыл глаза. – Ты уже спрашивал пять минут назад. И за полчаса до этого. И еще раньше. Я по-прежнему ничего не знаю. – Ты же его адвокат. – А он упрямый идиот, из которого я уже который день не могу вытащить хоть какую-нибудь информацию. После небольшого происшествия с кольцом, которое Бьякуран спокойно выловил из стакана, он перестал обращать на них внимание. Судя по блеску в глазах, он что-то лихорадочно обдумывал, но так ничего и не сказал, а вскоре за ним пришел дежурный полисмен. Хибари и Мукуро покинули полицейский участок, перекусили в бургерной по соседству и все же заглянули в «Алиби». Луссурии не было, в комнате, которую показал Мукуро, не оказалось ничего интересного, и они разошлись, чтобы подготовиться к ночной вылазке. Уже достаточно стемнело, и далеко впереди начинали проступать очертания «Чьело». Хибари прибавил скорости. – Мы почти на месте. Мукуро открыл глаза и потянулся за сумкой на заднем сидении. Хибари посмотрел на нее как на бомбу замедленного действия. – Кея, ты когда-нибудь хотел стать преступником? – Мукуро заговорщически подмигнул и медленно потянул за язычок молнии. – Конечно, нет. – Не будь занудой. Судьи Тесс здесь нет, а я ей ничего не скажу. Подумай сам: мы могли бы быть идеальной парой преступников, опасной и неуловимой, – мечтательно протянул Мукуро. – И неразлучной. Как Астерикс и Обеликс, как Ромео и Джульетта, как Чип и Дейл... – Как Бонни и Клайд, – вклинился Хибари. – Забавно, что ты назвал всех не-преступников, а этих забыл. – Они плохо кончили. У нашей истории был бы хэппи-энд. И грабили они всех долго и счастливо, и инсценировали смерть в один день. – А Ромео и Джульетта лучше, что ли? – Хибари хмыкнул, покосился на сумку в руках Мукуро и безнадежно вздохнул. – Что там у тебя? – Хорошо, что ты спросил, – Мукуро только и ждал вопроса. В его руках последовательно появились две маски с прорезями для глаз, веревки с прикрепленными к ним «кошками», фонарик, перчатки, два устройства, о назначении которых Хибари смутно догадывался, еще один, вид которого ему ни о чем не говорил, и – он едва руль из рук не выпустил – Беретта М9. – Надеюсь, у тебя есть разрешение на ношение оружия. – Мама разрешает мне брать его с собой, когда я иду гулять ночью, – издевательски отозвался Мукуро. Хибари не стал развивать тему – даже если они попадутся, он к пистолету никакого отношения не имеет. – Это что? – Хибари кивнул на остальные приборы. – Электрошокер, ракетница и, – Мукуро выдержал эффектную паузу, – прибор ночного видения. – У меня такое чувство, что ты хочешь привлечь внимание, а не наоборот. Если нас кто-то увидит, думаешь, он не заметит эту хрень у тебя на голове? – Не преувеличивай, – Мукуро, который уже пристраивал прибор ночного видения на волосах, встретился взглядом с Хибари, вздохнул, снял его и отложил в сторону. – Ну ладно. Но электрошокер я все равно возьму. – Бери. Лучше он, чем выстрел или ракета в ночной тишине. Остаток пути они проехали молча. Хибари поставил машину подальше от ворот «Чьело» под раскидистым деревом, коротко бросил: «Нужно сориентироваться» и пошел вдоль ограждения, стараясь с ним слиться. От маски он отказался, проигнорировав разочарование Мукуро, взял только перчатки и веревку. Он довольно легко нашел подходящее место. Ворота, а значит и сам особняк, были в другой стороне. За ограждением должны были находиться хозяйственные пристройки и сам зверинец. Хибари прислушался, ожидая услышать животных, но застывший, как кисель, ночной воздух не тревожил ни один звук. – Как-то странно, – Мукуро будто прочитал его мысли. – Ты говорил, что некоторых животных выпускают на ночь. Но здесь так тихо. Хибари кивнул и взялся за веревку. «Кошка» зацепилась со второй попытки. Ограждение было высоким и достаточно широким, чтобы можно было задержаться наверху, но он постарался скорее спуститься. Рядом мягко приземлился Мукуро. Он все же захватил маску, хотя надевать ее не стал и просто повязал на волосы на манер банданы. – Туда? – Мукуро ткнул пальцем за спину Хибари и щелкнул фонариком. Пучок света выхватил из тьмы петляющую между деревьями дорожку. Хибари показалось, что он услышал рычание, но уверен он не был – напряженные нервы могли сыграть с ним плохую шутку. Он перехватил руку Мукуро. – Выключи. Мукуро раздраженно цокнул языком, но подчинился. Все снова погрузилось во тьму. – Я ничего не вижу. – Просто иди за мной. – Тебя я тоже не вижу, – продолжал упрямиться Мукуро. Хибари вздохнул, взял его за руку и потащил за собой. Он тоже едва видел, куда идет, но чувствовал другое – резкий острый животный запах. И ни малейшего движения. – Думаешь, уже близко? – Мукуро хрипло дышал у него за спиной. Он крепче сжал его руку, и Хибари остановился. Прямо перед ними чернела крупная пристройка. – Слышишь? Хибари прислушался. Теперь тяжелое дыхание слышалось и спереди, из зверинца. – Пойдем. Он осторожно двинулся вперед, стараясь ступать как можно тише. – Опасная затея, да? – прошептал Мукуро. В одной руке он сжимал фонарик, и Хибари ждал, что он отпустит его руку, чтобы достать пистолет или хотя бы шокер, но Мукуро предпочел дальше цепляться за него. – Это была твоя идея, – напомнил Хибари. – Не все мои идеи гениальны, – хмыкнул Мукуро. – Хотя большая часть – конечно, да. Если бы ты знал меня лучше, Кея, ты бы не сомневался и… ой! Мукуро неожиданно остановился, потянув Хибари назад. Тот оглянулся через плечо. – Что такое? – У меня под ногами что-то большое и пушистое, – напряженным голосом сообщил Мукуро и включил фонарик. Круг света упал на огромную темную кучу, которая при ближайшем рассмотрении оказалась телом крупной пантеры. Она свернулась в клубок, как маленький котенок, черная спина мерно вздымалась и опускалась. Глаза зверя были закрыты. – Спит? – Хибари склонился над пантерой и легонько тронул. Та даже не пошевелилась. – Как-то слишком крепко спит, тебе не кажется? – с сомнением сказал Мукуро. Хибари задумчиво кивнул. Они оставили спящую пантеру и подошли к зверинцу вплотную. Пустой глазницей чернела распахнутая дверь. Изнутри доносилось громкое сопение и урчание. Все звери крепко спали в своих вольерах. В обычной ситуации они бы уже услышали чужаков, но ни один из них не шевельнулся, только рыкнул во сне лев. Хибари подошел к его клетке и внимательно изучил зверя. – Их чем-то обкололи, – заметил Мукуро, потрогав за лапу спящего тигра. Тот лишь слабо шевельнул усами. – Каким-то снотворным. Вот только кто и зачем? – Мне тоже интересно, – согласился Хибари и протянул руку. – Дай-ка фонарик. А лучше посвети сам. Мукуро послушался. В призрачном свете под массивным телом льва угадывалось темное пятно. – Что это? – хрипло спросил Мукуро. – Люк? – Не похоже. Сейчас узнаем. Хибари пришлось постараться, чтобы дотянуться, но вскоре ему это удалось – и под пальцами тихо зашелестела ткань. Он потянул ее на себя. Лев недовольно рыкнул, но не проснулся, только перевернулся на спину и дернул лапами в воздухе. Мукуро направил на находку фонарь. – Пиджак? – разочарованно поморщился он. – Ради этого мы лезли в логово к зверю? Хибари не ответил, рассматривая вещь, которую держал в руках. Отлично пошитый, явно на заказ, светло-серый пиджак из плотной ткани. Он пробежал по нему пальцами, ощупывая карманы. Пусто. – Не думаешь же ты, что сюда бы спрятали обычный ничем непримечательный пиджак? – Пальцы скользнули по гладкой материи и замерли. – Это пиджак Савады. Тот, в котором он был в ночь, когда его убили. Все говорили, что Савада всегда носил пиджаки, а я никак не мог понять, куда он пропал. Теперь ясно. Кто-то спрятал его здесь, рассчитывая, что к диким животным никто не сунется. – О, – только и сказал Мукуро. – Но зачем? Что такого особенного в этом пиджаке? – Посвети сюда, на левую сторону. Луч света прочертил тонкую линию. То, что Хибари пока только ощущал пальцами, открылось их взгляду. Небольшое аккуратное отверстие с опаленными краями на месте нагрудного кармана. Мукуро осторожно провел по нему пальцами и поднес их к лицу, понюхал. – Порох. Любопытно… Хибари помолчал и, наконец, сказал только: – Не знаю насчет остальных, но эта твоя идея действительно была гениальна.