***
— А напряжение-то нарастает, — просто чтобы заполнить гнетущую тишину, сказал я. — Прям как в сёнэне, я иду против целой армии врагов. Не хватает пламени взрыва машин за спиной и солнечных очков. — Осколки могли бы поранить тебя, затемнение очков ограничит зрение, — скептически протянула Сона, одарив мою прихрамывающую походку взглядом далеким от обнадёживающего. — Я уже не говорю о том, что взрыв в густонаселённом городе бы привлёк слишком много внимания и уголовную ответственность, — она быстро оглянулась, но вокруг по-прежнему были лишь совершенно пустые улицы. — Ты просто не понимаешь шикарности сёнэн героев, — пожал я плечами, смотря на то, как в небе отделился один крупный падший, а за ним ещё несколько. — Для полноты крутости я должен сейчас на ходу заряжать дробовик. И… возможно, курить папиросу. — Звучит по-идиотски. Оружие должно быть заряженным и проверенным до контакта с противником. В чём смысл делать это прямо перед боем? — недовольно спросила Ситри, чёрная туча крыльев начала медленно стягиваться и опускаться вокруг нас. — Лучше быть крутым мертвецом, чем живым слабаком, ну или что-то подобное, — я вскинул кулак и фыркнул. — Правда, не помню из какого аниме. — Тупой девиз типичного дуболома без фантазии, — она остановилась, сжав чёрное копьё сильнее, я приготовил дымовую гранату, взятую из дома. — Наш план тоже не умный, — добавил я напоследок, Сона одарила меня уничтожающим взглядом, но промолчала. — Ну, по крайней мере, он… смелый, — неуверенно всё же произнесла она. Падшие, словно стая хищников, окружали нас, рассаживаясь вокруг на здания и деревья, внимательно наблюдая не только за нами, но и за окружением. Двое приземлились перед нами, двое — за нашими спинами. Световые копья мягко светились, готовые нанести смертельный удар при малейшей угрозе. — Понятно, — шипяще произнёс самый крупный, выйдя вперёд и бросив быстрый взгляд на Сону с копьём. — Мы представители Святой Церкви и демонов, — мирно подняв руки, я кивнул в сторону сопровождающей, — глава дома Ситри, Иссей Хёдо, отдел Восьмого Таинства. Прибыли для мирных переговоров. — Раны на твоём теле нанесены Кокабиэлем, — добавил второй падший в уродливой маске, в отличие от других в его руках было зачарованное серповидное лезвие. — Предыдущие переговоры, — я немного сместился, позволяя Ситри стать ближе к моей спине для лучшей обороны, — были не такими мирными, как нам хотелось бы. — Верните оружие, оно принадлежит небесам, — громила развеял своё световое копьё и требовательно протянул руку. — Как только вы покинете территорию Фуюки, Габриэль может забрать фантазм, — кивнул я, заметив, как падший в маске угрожающе сжал свой серп. — Нас вчетверо больше, — падший демонстративно раскрыл пять пар вороновых крыльев во весь размах, — ты не в том положении, чтобы диктовать условия, мальчишка. — Юнец, смертный, дитя, змеёныш, мальчишка, — я безразлично пожал плечами, мысленно вознося молитву придать мне смелости и удачи, ибо больше ничего у меня не осталось. — Райзер Фенекс думал, что я не в том положении перед тем, как я вынес ему мозг на Рейтинговой Игре. Велиал думал, что армии достаточно, прежде чем я выжег его Цепи. Серафалл Ситри была той, кто считалась равной самому Сатане, — я блефовал, блефовал так, как никогда в своей жизни, на этот раз позволяя гневу контролируемо охватить меня, чтобы подавить страх. Если падший сейчас не купится, нам крышка. Гильгамеш был самой знатной мразью, каких я знал, этот ублюдок наслаждался, играя чужими судьбами. Но одного у золотого унитаза было не отнять: высокомерный засранец был бесстрашным засранцем. И сейчас я старался быть именно таким. — Но вот я здесь, а Серафалл и Кокабиэля больше нет, — если выживу, тайна того, что я пытался быть как Король Героев, умрёт вместе со мной. А если не выживу… то всё равно никто не узнает. — Фантазм, при необходимости, верну лично туда, куда скажете. Один. Тряпка в руках Соны вспыхнула и осыпалась пеплом, Астер Логче слегка завибрировал в её руках. Падший медленно перевёл оценивающий взгляд на фантазм и, почесав бороду, кивнул. — Смелости тебе не занимать, — на лице здоровяка появилось подобие одобрительной усмешки. — Хорошо, будь по-твоему, — он дал отмашку, и все падшие вокруг начали быстро разлетаться. Они отступали из города, и я, не веря происходящему, всё ещё провожал их взглядом некоторое время, стараясь при этом дышать ровно и спокойно, — но фантазм я заберу, сейчас. — Хорошо, — после недолгого колебания ответила Сона, протянув фантазм, и десятикрылый с ощутимым благоговением его принял. — И у меня есть предложение. Такое же, как и то, что я давала Третьему. — Меня зовут Баракиэль, — ответил здоровяк, обматывая копьё специальной тканью. — Я организую встречу с нашими лидерами. Это всё, что я обещаю. Даже то, что вы выйдете оттуда живыми, не гарантировано. — Этого достаточно, — уверенно ответила Сона, обмениваясь контактными данными. Смотря на то, как армия падших удаляется, я облегчённо выдохнул. Что бы ни началось, оно началось слишком быстро, и я всё же был рад, что удалось избежать эскалации конфликта. Убей… выжги всё… Я поморщился, успокаивая себя. По всему телу чувствовался сильный жар, но при этом совсем не было пота. Выдохнув через нос, я просто кивнул, поглядывающей со странным взглядом Ситри. — Все не в порядке, если что. Но кого это волнует? — Тогда поспешим, — махнула рукой в сторону Куо она. — Ты вроде говорила, что падшие слишком малочисленны и слабы. — По-моему это очевидно из расчёта тех сил, что они привели, — нравоучительно хмыкнула Сона. — Тогда полагаю, есть причина для твоего предложения? Она лишь поморщилась и кивнула. Ну да, блин, угадай. А словами сказать? — Слишком серьёзный шаг и масштабные последствия, — задумчиво предположил я. — Эта акция прошла с одобрения ангелов, а значит, ты всё же решила попытаться с ними связаться. — Правила изменились, Иссей, — недовольно протянула Ситри. — Правила изменились, — повторила она более тихо и уже для себя, явно что-то прикидывая в уме…***
— Отдать ангелам фантазм… было немного опрометчиво, — дипломатично сказал Райзер, облокотившись о стену и сложив руки на груди. Изабелла мрачной тенью охраняла своего Короля, зорко следящая за всеми вокруг. Шуелан изображала из себя женскую версию Капитана Америки, поигрывая круглым щитом, и, в противоположность соседке, приветливо подмигнула мне. Китайская подделка, тебе не превзойти оригинал!***
У себя в комнате Гильгамеш коротко чихнул и с нечитаемым выражением лица продолжил чтение…***
— Ну, я буду последней, кто обвинит вас в этом, — обняв Сону, весело сказала Риас, проигнорировав великого меня. А где же геройские обнимашки? Или хотя бы немного обезболивающего для моего разбитого сердца. Мир несправедлив. К моей спине прижалось кое-что упругое, а руки обвили грудь. — Ну, по крайней мере, я прошёл всё это дерьмо не зря, — улыбнулся я, не поворачиваясь, — сиськи Химеджимы. — Я рада, что ты жив, — Акено поцеловала меня в щёку и отпустила, а затем с той же довольной улыбкой отвесила пощёчину. — Ты идиот. Тебе по-человечески написали драпать из города. Тут долбанных героев-самоубийц и так хватает. — Беру свои слова обратно, — вздохнул я, разочарованно потирая место удара, — пока не дашь помацать себя как минимум пять минут. — Просто сдохни, извращенец, — показав средний палец, Акено благодарно кивнула: — И спасибо. — Спасибо в руках не пожамкаешь, — я тоже подмигнул ей, чувствуя внутреннее облегчение. Риас посмотрела на Сону долгим многозначительным взглядом, потом перевела взгляд на одежду, особенно на порванную юбку. — Чем вы без нас занимались? — на лице Гремори появилось веселье и доля проказливости. — Увлеклась новыми открытиями на пути садо-мазо? — Я даже не хочу комментировать то, что ты себе вообразила, — закатила глаза Ситри, доставая футляр с новыми очками. — Акено, — Фенекс прикурил сигарету, всем своим видом показывая, что сейчас не время для пустых разговоров, и, вопросительно посмотрев на неё, добавил: — Что нашла твоя группа? — На крышах соседних зданий остались следы от треног: что-то тяжёлое, но не больше центнера, — перейдя на серьёзный тон, начала отчитываться Химедзима. — Так же с северной стороны были глубокие борозды. Это могло быть что угодно, но, скорее всего, оружие или глушащее оборудование… Но я уже не слушал. Я смотрел на Риас, более внимательно, пытаясь понять, что я упустил. Она всегда намеренно испускала подавляющую ауру. Изначально я думал, что это делалось в знак превосходства или фишка Гремори, если уж вспоминать её братца, который тоже знатно давил присутствием. Но теперь мне казалось, всё это делалось, чтобы скрыть что-то. Гремори искренне улыбалась, на её лице читалось облегчение… Она была слишком добра. И эта доброта чувствовалась фальшивой. Когда Сона оговорилась о том, что отец Риас принёс в жертву её мать, я не обратил внимания. Риас относилась к молодому поколению демонов, как Сона и Сайраорг. Хотя дату её рождения узнать я не смог, но точно было известно, что она родилась после запечатывания ада. Я перевёл взгляд на Кибу. Бывший экзекутор, человек. Акено — маг Часовой Башни, человек. Посмотрел на остальных членов: Гаспар — вампир откуда-то из Европы, местный ёкай-некомата Широне. Все набраны в последние десять лет, все не из новых или диких демонов. Никого, кто знал бы Риас с детства. Я осторожно пытался выведать, но даже старая прислуга и стража Гремори исчезла бесследно. Было известно лишь, что тех, кто знал подробности о рождении Риас Гремори, единицы. Проверив телефон и просмотрев сообщение от силовика, я вернулся к собранию демонов…***
Как только разобрались со всеми делами, я подошёл к Химедзиме, дав знак Соне, что подойду позже. — Есть разговор, с глазу на глаз, — взяв девушку под руку и получив недовольный взгляд Гремори, я потянул Акено за собой. — Грудь лапать не дам, — непререкаемо заявила она, как только мы нашли достаточно укромное место в Куо и оградились Барьером, — но ты можешь любоваться моей несравненной красотой, это не возбраняется. — Риас — Red Vermilion? — прямо спросил я, смотря на то, как резко меняется лицо Химедзимы. — С чего ты взял? — попытка была настолько фиговая, что я даже не стал отвечать, и, судя по тому, как она сама скривилась, Акено это поняла. — Ты застал меня врасплох. — Она ведь не полукровка? — я смотрел не отрываясь, стараясь, чтобы голос не сочился ядом. — Вернее, не такая полукровка… — Иссей, — Химедзима сразу же стала сосредоточенной и жесткой, а в голосе появилась сталь, — забудь об этом разговоре. И о происхождении Риас, — это был практически приказ и явная угроза. Она была слишком доброй для чистокровного демона. Я понял это не сразу, но после откровения Соны в склепе, посмотрев на то, как Риас ведёт себя с членами своей свиты. Я понял, что ошибался в нынешней главе Гремори. Очень. И теперь меня переполнял другой вид гнева. — Сила демонов передаётся после смерти старших членов, — продолжил я, смотря, как лицо Акено вместо того, чтобы отразить удивление или понимание, выражает опасливость и нервозность. — Риас предпочла жизнь своего слабого отца силе. Силе, что правит адом. Она готова была остаться слабой, если это позволяло отцу жить. Она просто невероятно рисковала, ведь если бы её отец умер от старости, она бы не получила силу. Сазекс родился с уникальным Истоком и силой, он могущественен и сам по себе, он особо не рисковал, — теперь на её лице появилась доля осуждения и решимость защищать своего Короля. Нет, защищать подругу. — Это не путь демона, ведь так? — Не надо, Иссей, — покачала головой Акено, со вздохом закрывая лицо руками. — Не заставляй меня становиться твоим врагом. Я прошу тебя. — Она должна была быть врагом демонов! Она должна была быть на нашей стороне! — гнев рос во мне, превращая слова в рычание, едва сдерживаемое, злое. — Она предпочла жить во лжи и обмане в аду, отвернулась от того, что должна была сделать! Перед тем, как свита Соны сразилась с Риас, мы просмотрели все её бои, проанализировали стратегии и методы ведения сражений. Тогда я не обратил внимания, но Гремори не использовала ни одного заклинания, доступного лишь демонам. Магия Риас не демоническая… Эфир, пятая стихия, подвластна не только демонам. Сложно было заметить это, ведь и Райзер, и Сона тоже использовали лишь наиболее удобные им стихии Огня-Ветра и Воды-Ветра. Ещё сложнее было бы заметить такое в свите Гремори, где не было ни одного изначального демона. Акено выдохнула и, опустив руки, посмотрела на меня с грустью и пониманием, словно слыша в моих словах что-то иное. Она отреагировала не так, как я ожидал. Я был готов к тому, что она начнёт кричать в ответ, возможно ударит или перейдёт к прямым угрозам. — Могла, Иссей, — поправила она. — Риас могла, но она не предмет и не оружие, она живая и она свободная личность, — опустив ладонь на мою грудь, спокойно, но твёрдо произнесла Химедзима, смотря мне прямо в глаза. — Каково жить ей? Лгать даже самой себе в мире демонов каждый день, подавлять свою личность. Каково это ломать себя переступать каждый раз через себя? Каково ей изображать того, кем не является, но должна ради мира? — Она могла остановить Сазекса, ограничить его власть. Если бы раньше другие узнали, возможно сейчас у него не было бы столько влияния. Да сделай эта тупая корова хоть что-нибудь, чтобы защитить людей!.. — глубоко вдохнув, чтобы успокоиться, я медленно выдохнул через нос и отошёл назад. — Прости, я не должен кричать на тебя. Просто… просто я не могу, — махнув рукой, устало присел на край стола, — не могу теперь смотреть на неё так, как раньше. Не могу принять это. Конечно я это понимал. Понимал теперь, насколько сломленной Риас была, что возможно её жизнь была настоящей пыткой и она просто закрылась, чтобы оградиться от боли. И Акено знала, что я это понимал. Понимал, но не хотел признать… Потому, что слишком привык ненавидеть. — И что бы изменилось? В худшем случае Сазекс бы не стал Сатаной, и что, думаешь, на его месте другой демон был бы лучше? Или Риас должна была начать ещё одну гражданскую войну и вновь утопить города в крови и огне? — всплеснула руками Акено, раздражённо пнув подвернувшийся стульчик. — Ей было больно. Понимаешь? Это было слишком для неё. И её отец, которого она любила, и её старший брат, которого она любит, — демоны, ад — её Родина, а всё его население — её народ. Даже если она сама не демон, — Химедзима печально опустила взгляд и снова подошла ближе. — Риас нашла тех, кто мог понять её и принять такой, какая она на самом деле. Это было очень сложно. Узы между ней и первой свитой строились медленно, но были особенно крепки, а потом все они погибли. Погибли ради защиты людей. И никто из них, включая тебя, не спешил помочь ей. Да даже элементарной благодарности от человечества Риас не получила, лишь боль и одиночество. Акено положила руки мне на плечи и вновь подняла взгляд, смотря проникновенно. — «Если защищать людей так больно, то я не хочу нести это бремя», — вот что она мне сказала. И не смей осуждать её за этот выбор. Она уже пожертвовала слишком многим. — То есть она как Икари Синдзи, вынужденный сражаться, а я — как Тодзи Судзухара, который дал ему по роже после того, как он спас Токио-3? — недовольно протянул я, вспоминая, как сам отреагировал на эту ситуацию, и усмехнувшись иронии. — Мне не нравится аналогия. — У Риас в отличие от Синдзи, по крайней мере, есть яйца, — поняв, что я успокоился, она позволила себе стать более расслабленной и ответить своей усмешкой. — Синдзи смог остановить Сакиила, — напомнил я, немного опустив взгляд. — У неё не было роялей в виде внезапно пробудившихся супер-сил, — отмахнулась Химедзима. — У неё была армия, — возразил я, окончательно успокоившись, а ведь буквально только что чуть ли не дрожал от эмоций. — Мы с тобой сейчас реально сравниваем нашу ситуацию с аниме? — Не надо делать рожу в стиле «Чё за херня?», — упёрла руки в бока Акено, — ты первый это начал. — И теперь и сам не верю, что реально сделал нечто подобное, — если уж на то пошло, то я и сам был бы не против стать героем в аниме. Эччи гарема, разумеется. На другое не согласен. — Иссей, не надо говорить с Риас, не заставляй её выбирать ещё раз, — попросила Химедзима. Это была именно просьба, не мольба, она оставляла окончательное решение за мной. Но мы оба знали, на чьей стороне будет сама Акено. — Боюсь, свой выбор она уже сделала, — недовольно пробурчал я. — Хорошо, но я хочу, чтобы ты поговорила с ней, — не уверенный в правильности своего решения, прошептал. — Мы готовимся запечатать ад, у нас небольшая группа и откровенно маленькие шансы. Но мы сделаем то, что должно, и Риас придётся выбрать. Химедзима, закусив губу, взволновано посмотрела на меня. Несколько раз она пыталась что-то сказать, но, видимо передумав, просто кивнула. — Я бы хотел, чтобы ты вернулась в наш мир, — больше не зная, что сказать, хлопнул её по плечу и попытался быстро добавить по попке. Легко предугадав мой манёвр и отбившись, она печально улыбнулась. — Я буду скучать…***
— И что мы будем теперь делать? — спросил я, заходя в кабинет Ситри и развалившись на диване. — То же, что и всегда: мы попробуем захватить мир, — вздохнув, пошутила Сона, устало потерев переносицу. — По-моему, я где-то это уже слышал, — протянул я, устраиваясь поудобней. — Я пыталась быть уникальной и юморной, — хмуро ответила она, нервозно стуча карандашом по столу. — На самом деле, я уже связалась с Тосакой. Через несколько дней пройдёт дополнительная Рейтинговая игра, где она должна была сразиться с чемпионом этого года. Да, помню, что-то такое говорилось. Типа налаживание мостов с Ассоциацией или претензии некоторых аристократов к Лорду Часовой Башни, как к Смотрителю земель Фуюки. — Должна была? — не знаю почему, но звучит как-то нехорошо. Сона молча вытащила пульт и включила экран на стене. «Повторите, пожалуйста, Вы отказываетесь от участия?» — удивлённо спросил один из корреспондентов. Ох уж эти журналюги везде пролезут! «Я просто не увидела достойного кандидата, — безразлично пожала плечами японка, — поэтому, — её улыбка стала подобна оскалу, а глаза блеснули морозящим льдом, — я вызываю сразу всех сильнейших молодых демонов…» Сона выключила экран и очень красноречиво промолчала. — Воу, — только и смог выдать мой мозг, пытаясь осознать, что я только что услышал. Ну или я просто пародировал Нео. — У меня такой вопрос, Иссей… Я не очень хорошо представляю уровень Лорда Тосаки, — она нервно пробарабанила пальцами по столу. — Насколько всё плохо? — Ну я бы сказал, что очень плохо, — вздохнул я. — Для них и, возможно, для нас. — Вообще-то я имела в виду, насколько всё плохо для неё, — нахмурилась Сона, так словно я её оскорбил. Я подумал о Гильгамеше. О Гильгамеше, усиленном Командным Заклинанием, или просто достаточно злом Короле Героев. — Нас будут бить… скорее всего, по голове и даже ногами.***
Он не унаследовал силу дома. Его предки погибли в предыдущих войнах, оставив лишь второстепенную ветвь, из которой происходила его мать. Он не был совсем уж слаб, конечно нет, но со смертью последнего прямого предка весь ад предрёк закономерное падение ещё одного дома-столпа. Он был с этим не согласен. Всего одно простейшее заклинание, доступное ему, он оттачивал до безупречного состояния. Годами, десятилетиями… Он сдирал кожу и мышцы на своих кулаках об камни и скалы до самых костей, до треска в них. Лечил травмы и продолжал, пока не сокрушал преграду. Он получал множество ранений в сражениях. Почти без отдыха, он выводил свой организм на предел, который преодолевал силой своей магии. Он бегал снова и снова, ускоряясь, пока не преодолел звуковой барьер, пока его мышцы в ногах не начали рваться. И тогда он вновь использовал свою магию. Единственное заклинание, которое он лично улучшал годами, как и своё тело. Он проводил исследования, изучал древние манускрипты и продолжал улучшать себя. Пока языки самого разрушительного пламени его врагов не стали оставлять лишь сажу на коже, пока мечи и когти других демонов не начали ломаться об его тело. Пока его руки не смогли сокрушать самые прочные доспехи и Барьеры. И даже тогда он не остановился. Контроль. Не только грубая физическая сила, но и искусная точность. Не только прочность и выносливость, но и холодное спокойствие разума. Он довёл свои навыки не просто до наивысшего предела, но и перешагнул его, владея только одним заклинанием. Пока другие тренировались у наставников-ветеранов, его учила естественная безжалостная природа в дальних уголках ада, не прощающая ошибок и не дающая второго шанса. Дикие твари нападали тогда, когда другие демоны на его месте были бы не готовы и уязвимы. Бродячие племена мародёров не брезговали самыми бесчестными ловушками. Огромные монстры низвергали на него всю свою мощь. И он выстоял. Бдительный каждую секунду, он ломал позвонки противников, пытавшихся атаковать его во время сна или трапезы. Осторожный, он обходил ловушки или преодолевал их, используя свои знания и тактики. Несокрушимый, он принимал удары молоторуких, что раздавили бы его более слабых ровесников. Он игнорировал шипящую кислоту на коже и яд в крови, забивая виверн голыми кулаками. И теперь он одной лишь физической силой и умениями сокрушал любых врагов. Взмахи его кулаков порождали отбрасывающие потоки воздуха, хлопок его ладоней создавал ударные волны, и даже обычный меч, благодаря отточенному мастерству, мог порождать режущие ветра. Сайраорг Баэль мрачно сверлил экран с интервью Тосаки Рин. Это было не просто оскорбление или хвастовство. То, что привело бы в ярость другого демона на его месте, вызвало лишь опасливость. Не страх, далеко от этого. Но он понимал истинную политическую подоплёку. Почему Тосака изначально так легко согласилась, когда её провоцировали? Почему Тосака не попыталась уклониться от Рейтинговой игры? Ведь даже Героический Дух имел ограничения и слабости. Ответ…***
…был в том, что Слуги (или Героические Духи) потребляли много праны мастера. Хоть Артурия и обрела материальное тело благодаря проклятью Ангра-Манью как Гильгамеш, без Грааля даже Рин могла бы лишь поддерживать Сэйбер. Во время сражения Слуга потребляет в разы больше праны, к тому же, несмотря на высокое качество и количество Цепей, проводимость была ограничена нагреванием. Длительное сражение Арчера ЭМИИ в его Зеркале Души повредило Цепи Тосаки в прошлом. Артурия не хотела рисковать магией мастера во второй раз: в конце концов, она в какой-то мере обязана ей жизнью. Поэтому решение было найдено там же, в аду. Драгоценные камни в северных шахтах, напитанные огромным количеством праны. Поэтому они помогли сокрушить Сазексу северные племена. С помощью демонических камней, насыщенных концентрированной праной, Слуга могла какое-то время запитывать себя самостоятельно. — Это наш ответный ход, — задумчиво сделав глоток чая, Рин хмыкнула, — как говорят, лучшая защита — это нападение. Рано или поздно демоны бы вынудили меня показать Слугу, а сейчас у меня есть возможность сделать это на своих условиях, как в операции в Сноуфилде. Заставить их показать и свои карты. — Не хотелось бы разочаровывать тебя, Цундерин, — ответила Сэйбер, делая вдох из Мистического Знака в виде ингалятора, чтобы охладить тело, — но во время шестой войны Вельзевул бросил все свои основные силы, неудачно попав между тремя основными фракциями. Ассоциацией Магов, Святой Церковью и Апостолами. Я лишь добила тыловые резервы и была не одна. На моей стороне был эффект неожиданности и поддержка адских земель, увеличивающая личные параметры за счёт присутствия Ангра-Манью. И даже тогда мне пришлось использовать сильнейшую доступную атаку, — Слуга постучала по виску, — Сазекс просто не сможет спустить все на тормозах, он ударит жёстко. Очень жёстко. А о том, чтобы я билась в полную силу на каких-то там играх, и речи быть не может. — Надо же, великий Король Рыцарей боится, — фальшиво поддела маг, на что Сэйбер лишь неодобрительно закатила глаза. — Я не прошу тебя победить сильнейших молодых демонов, которые подготовятся к сражению со Слугой. Если они не устроят какой-нибудь мухлёж, я даже буду немного разочарована, — поиграв чашкой, Тосака с хитрой усмешкой посмотрела на Слугу. — Просто показательно растопчи их гордость. Победа толпой над одним противником тоже удар по репутации, если дастся большой кровью. Демоны должны осознать, что Ассоциация Магов, несмотря на потери, — всё ещё сила, с которой стоит считаться. — Те, кому надо, осознают это, — спокойно парировала Артурия, убрав ингалятор. Так и продолжая стоять весь разговор. — Я хочу, чтобы осознали все. ВСЕ, Сэйбер, — сделав последний глоток, Рин торопливо встала из-за низкого японского столика, такие Слуга терпеть не могла из-за вечно затекающих ног. — И не называй меня Цундерин! — проклятье Гандр ударило с силой пулемётной очереди, но безвредно растеклось по телу, лишь заставив почерневшую ленту, подвязанную в волосах, слегка затрепетать. — Оговорилась, — сделав абсолютно фальшивое виноватое лицо, подняла руки в капитуляции Артурия, — больше не повторится, мастер, клянусь своей бесчестностью. Тосака с долей негодования и одновременно забавы закатила глаза, повторив недавнее действие за Слугой. Явно переигрывая. — Тебе повезло, что твой мастер — широкой души человек, — предупреждающе сказала маг, уперев руки в бока, на что Сэйбер пристально присмотрелась к её фигуре. — Так побегайте, растрясите жирок, мой не в меру упитанный мастер, — фыркнула Слуга, молниеносно уклоняясь от нового проклятья, — и очки купите, с меткостью у Вас тоже проблемы, — невозмутимо добавила Артурия. Всё же было мало вещей, что веселили бы её так же, как пунцовая от злости Рин. Пожалуй, Слуга бы даже поцеловала своего мастера, если бы проклятье прикосновения Ангра-Манью не убивало практически всё живое. — Я, конечно, великодушно позволяю вам тут бить баклуши. И мою мебель, — едко протянул Гильгамеш, вполглаза наблюдая, как разносят его покои, — но разве идея изначально не состояла в планировании? Женщины. — Маги и планирование — это такой оксюморон, — со смешком высказалась Сэйбер, продолжая следить за разгневанной Тосакой. Иногда с возрастом приходит мудрость, чтобы вовремя остановиться. — Столько лет прошло, а ты всё никак не вырастешь, — она демонстративно упёрла взгляд на грудь Рин. Которая вообще-то выросла. И они обе это знали. Иногда возраст приходит в одиночестве… — О, для той, кому уже много, много. Очень много сотен лет, — не менее колко парировала маг, — ты прекрасно сохранила фигуру. Подростка, — она сделала вид, что пригляделась, — а вот лицо, когда ты хмуришься, прям всё покрывается морщинами. Почти на твой возраст. Они обменялись ещё несколькими шпильками, как это делают давно знающие друг друга подруги, прежде чем успокоиться. — Серьёзно, ваши сверхумные магические планы — полное говно, — вздохнула Слуга, — вы постоянно упускаете важные мелочи. Считая их просто мелочами. — «Серьёзно»? — скептически изогнула бровь Рин, явно забыв, как в своё время ошиблась при призыве своего Слуги. — Например, Вейвер Вельвет, который украл драгоценную реликвию у влиятельной семьи магов и даже не подумал, что будет ожидать его за это по возвращении. Или Кайнет Эль-Меллой, призвавший Диармайда, героя, который известен тем, что предал своего короля ради бабы. Бабы, которая, возможно, влюбилась в него лишь из-за магической родинки, — начала загибать пальцы Артурия. — Конечно же Кайнет взял с собой свою жену, что может пойти не так? Атрум Галиста, призвавший Медею, Принцессу Предательницу, и начавший её унижать, зная о Рул Брейкере, фантазме способном разрушать чары и контракты. Кастер, призвавшая Ассасина, который даже прятаться не умел и отойти от ворот. Да любой здравомыслящий маг просто расстрелял бы его с расстояния и всё. Айнцберны, понимающие, что они херовые тактики и стратеги, призвали величайшего героя Греции Берсерком, который нуждается в постоянных командах. Что ещё не так глупо, как попытка призвать в мир Зло Всего Мира, — с каждой секундой лицо Тосаки становилось всё кислее. — Мато вместо могущественного и послушного мага выставили неуравновешенного школьника с нулевым опытом, к тому же неспособного поддерживать Слугу. Про Токиоми, который потратил Командное Заклинание, разозлившее Гильгамеша, и план убить всех Ассасинов, только чтобы узнать о фантазме Райдера, она решила умолчать. Мысленно лишь покачав головой: а половину послать не судьба была? Хотя, возможно, Токиоми чувствовал от Кирея угрозу и решил того слить. Что же, Тосаке старшему это всё равно не помогло. — Ладно я поняла, — пробурчала Тосака, — но Игдимилления же призвали сильных Слуг и хорошо их скоординировали? — Ах да, самая крупнейшая магическая война произошла из-за того, что кое-кто слишком узко мыслил, хоть и не был дураком, — Сэйбер сокрушённо покачала головой. — У Дарника Игдимилления была армия гомункулов, семь Слуг и целый чёртов Грааль. — И? — недоумённо нахмурилась Рин, исподтишка делая неожиданный залп проклятьями. — У Часовой Башни тоже были немалые силы и Слуги. — Я бы выиграла в первый же день, — пожала плечами Артурия, ловя на лету все снаряды Гандр, — я бы убила всех Слуг Командным Заклинанием и загадала желание. Вот и всё. Семь Слуг, Большой Грааль, энергия Лей-Линий. Желание. Тосака недоверчиво моргнула, осознавая услышанное, открыла рот и подняла палец. Закрыла рот. Гильгамеш за её спиной тихо прыснул и продолжил чтение. Эта женщина никогда ему не наскучит. — Но знаешь, — Тосака сжала в кулаке маленький изумруд и глубоко вдохнула, — я бы хотела, чтобы ты всё же победила в игре. — Это приказ, мой мастер? — Слуга задумчиво посмотрела на неё в ожидании. — Да, приказ не изменился: раздави их.***
Я медленно шагал по слабо освещённому коридору в сопровождении готик-лоли-архивариуса. Чёрная матовая башня без дверей, где скреплялись контракты фигур, сегодня встретила меня абсолютной тишиной. Идя вдоль знакомых стеллажей с книгами и свитками, я тоскливо размышлял о будущем. Весьма грустном. Опираться на трость уже почти не приходилось, ранение почти зажило… и это, на самом деле, не очень радовало. Многие фантазмы Короля Героев наносили концептуальный урон, и даже вся защита Рейтинговых игр могла не спасти. Я не представлял, насколько широко могут открываться Врата Вавилона, из которых Гильгамеш забрасывал своих врагов легендарным оружием, словно хламом. Но чутьё и опыт присутствия при их раскрытии… не радовали. Я рассчитывал откосить травмой, но в кои-то веки магическая медицина сделала своё дело хорошо, как раз когда этого не требовалось. Хотя из-за перегрева имплантов я всё равно не мог ускоряться без высокой вероятности получить судороги всех конечностей и внутренние ожоги одновременно. — Прошу, фигуры свиты Соны Ситри, — тихо произнесла архивариус, отступая от стеллажа. Сейф был открыт, а защитное поле снято. Я медленно коснулся каждой фигуры, чувствуя под пальцами их гладкую и холодную поверхность. Ненадолго задержался на одной пешке. Санджи. Я чувствовал, что это была его пешка. Сейчас они были неактивны. Но в некоторых ощущались отголоски давно погибших фигур, которых я не знал. Я снова остановился на крайней тёплой пешке, которая при прикосновении налилась тусклым, но заметным светом. — Мама, — невольно прошептал я и по непонятной причине испуганно отдёрнул руку. С удивлением посмотрел на собственную ладонь. Не было боли или чего-либо, что должно было заставить меня это сделать. Снова коснувшись пешки, я терпеливо ждал, но больше ничего не произошло. Переключившись на второй ряд, я коснулся Слона, который безошибочно принадлежал Момо. Не то чтобы я жалел суккуба, но было некое чувство потери. Наверно, это связь фигур или что-то подобное. В конце концов, Ханакай много знала о старых временах и информация от неё была бы ценной. Например, о том, как новые демоны пришли к власти. — Она не была безгрешной, но Момо всего лишь хотела жить, — раздался тихий знакомый голос, ровный с лёгкой прохладцей и строгостью в тоне. Я коснулся другой фигуры, интуитивно ощущая, что ещё недавно связанный с ней демон была жива. Конь. Бенния. Имя было смутно знакомым, но вспоминалось с трудом, словно что-то вязкое и тягучее в голове. — Бенния, — я нахмурился, вспоминая миниатюрную девчонку в капюшоне. Почему я о ней не вспоминал и не замечал отсутствия жнеца? — Это способность Беннии. Такие, как она, — прекрасные ассасины, — продолжила с другой стороны Сона. — Я приказала ей применить на тебе свою способность: Подавление Присутствия. Высокоуровневая магия, которая заставляет твоё восприятие игнорировать жнеца. Даже если ты видел её, то информация не сохранялась в мозгу. Ты можешь хорошо помнить, о чём вы с ней говорили, выводы, которые сделал, и всё связанное со жнецом, но ты не сможешь вспомнить её саму. Причём твой мозг не будет воспринимать это как отсутствие чего-то в памяти. — Очень тонкая манипуляция с восприятием, — автоматически кивнул я, хотя Ситри не могла этого видеть, находясь с другой стороны, — довольно редкая способность, — медленно обойдя сейф, я подхватил последнюю фигуру, бросившуюся мне в глаза: ферзя. — Полагаю, капюшонка не только следила, в случае непредвиденностей ей было поручено устранить меня. — Не только, — скрестив руки на груди, Сона продолжала смотреть куда-то перед собой, играя со знакомым изумрудным амулетом, который висел у неё на шее. — Это подтверждало, что ты не сверхсущество, а обычный… или не совсем обычный, но человек, — она слегка повернула голову в мою сторону. — На нас, высших демонов, эта способность тоже действует. Естественная сопротивляемость не работает, потому что нет прямого ментального влияния на память в целом. Лишь на восприятие зрением и кратковременные воспоминания в реальном времени. — А ещё естественная хитрожопость, — я медленно встал перед ней боком, поигрывая в руках шахматной фигурой, едва тёплые отполированные грани приятно ощущались в ладони, — ты знаешь, как это называется? — Люди называют это «защищать любимых», — тихо произнесла Сона, не сдвинувшись, лишь переведя взгляд на меня. — Не ври мне! — в ярости прокричал я, с силой стукнув кулаком рядом с её головой. Ситри даже не вздрогнула, продолжала смотреть на меня прямо и уверенно. — Если бы мне пришлось выбирать лучшую актрису, ты бы определённо победила, — уже спокойней произнёс я, также не сводя разъярённого взгляда. — И что же меня выдало? — полюбопытствовала она, всё также отчуждённо спокойно. — То, что ты так и не сказала, что Цубаки мертва. Я слишком хорошо знаю твою манеру извлекать выгоду при любой возможности. — В остальном… я тебе тогда не врала, — ещё тише ответила она, медленно убирая драгоценный камень. — Я знаю, — процедил я, отстраняясь, когда понял, что мы опять слишком близко. — Для меня это ничего не меняет. — Меняет, — утвердительно ответила она с непонятной долей мягкости, продолжая смотреть мне в лицо из-под очков, — и я ценю это, — Сона виновато пожала печами, — я увидела возможность и воспользовалась ей. Ты прав. Я осознала, что хочу спасти Цубаки. — У всего есть предел, — я протянул ей фигурку. — Понимаю, — кивнула она, когда я положил маленького ферзя в её ладонь. По моему телу прошло заметное покалывание, а затем что-то изменилось вокруг, словно резкий перепад температуры с тёплого на холодный. — Наш контракт разорван, — она отвернулась и пошла своим путём, — теперь ты свободен Иссей, — я едва открыл рот, чувствуя лёгкое головокружение и дезориентацию, но Ситри, не оборачиваясь, добавила: — Не волнуйся, о твоей матери позаботятся. Я передам контракт в надежные руки нейтральной стороны. Я прикрыл глаза, чтобы немного успокоить лёгкие приливы отката от разрыва контракта. Я был жив и остался человеком. Я мог вернуться и полностью посвятить себя Ирине и матери. Но чувства освобождения не наступило. Какой-то звериный непонятный голод и тревога. Медленно выдохнув через нос, я последовал к выходу.