Мой черёд геройствовать

      Выйдя из данжа, в который я отправилась сегодня вместо Академии, обнаруживаю, что провела там непростительно много времени — Солнце уже клонится к Западу.       Оглянувшись по сторонам, направляюсь к дому, подойдя к которому, вижу Момо, о чём то болтающую с моей матерью. — Привет, — здоровается со мной девушка, когда я уже почти вплотную приблизилась к ней. — Зачем ты здесь? — Эм… Ну… Знаешь, ты не пришла в Академию, и я стала волноваться: вдруг с тобой что-то случилось! — Зря. Как видишь, я в порядке. — А… Ну, хорошо… — Наги, — вдруг произносит мама, — а не сходить ли вам вместе куда-нибудь? — Не сходить, — быстро говорю я, но почти моментально меняю своё мнение, увидев просящие глаза одноклассницы. — Ладно-ладно… Дай только переодеться.       Нацепив на себя синие платье и захватив немного денег, я расчесала волосы, после чего мы выдвинулись к ближайшему ТЦ, в котором планировали походить по магазинам и, если успеем, зайти в кино.       Странно, но Момо, кажется, абсолютно плевать на мою руку — она общается со мной, как и прежде, не задавая лишних вопросов и не пялясь на "обрубок".       Я не хотела с кем-либо общаться, потому что боялась, что отсутствие руки может сказаться на наших взаимоотношениях, боялась, что меня будут жалеть.        Но в случае с Созидающей всё обстоит прекрасно: типичные разговоры, вся та же манера говорить… Мне комфортно в её компании. — Слушай, а что насчёт Спортивного фестиваля? — перебиваю я, будто невзначай, свою подругу. — Хм… фестиваль… А что с ним? — Как что? А вам разве ещё не сказали о его начале? — Нет конечно! Что за вопросы, Наги? Спортивный фестиваль только через три месяца будет, в конце года, если его не перенесут… Знаешь, могут быть не самые благоприятные природные условия или там… Ну, причин может быть много. В прошлом же году перенесли.

Вечер этого же дня. 20:08

      Мы уже достаточно нагулялись и сейчас направляемся по домам. Пока наш путь лежит в одну сторону, так что разлучаться с Момо я не намерена ещё ближайшие минут двадцать. С ней так легко и весело, хоть иногда она и бывает немного занудливой, но эта черта присуща и мне.       Брюнетка купила себе немало одежды, которая безумно ей шла, а я приобрела лишь джинсы и ещё одну вещь, на которую ушли почти все мои сбережения, взятые с собой. А точнее, на витрине одного из магазинов я лицезрела кунай с длинной резной рукоятью и гладким лезвием, отливающим всеми цветами радуги, будто клинок покрыт тонким слоем бензина. Не лучшее сравнение. Влюбившись в него с первого взгляда, я тотчас же помчалась покупать. И теперь, счастливая, больше не жажду ничего, кроме домашней еды и постельки. — Да… неплохой фильмец был, — вздыхаю я, вспомнив недавний поход в кино. — Ну, знаешь, бывают и лучше. Мне, например, больше понравилась первая часть: там ничего лишнего и актёры не переигрывают! Серьёзно, здесь они явно перестарались. — Не будь такой придирчивой! — мы выходим на одну из тех небольших улочек, которые в конечном счёте ведут к станции, на которой я должна буду попрощаться с подругой. — Извините, это вы — Нагэки Рэнто? — незнакомый голос испугал и насторожил нас обеих.       Мы резко развернулись и увидели двух мужчин: один был молод и высок, с пирсингом по всему лицу, так что он напоминал Пэйна из манги Наруто; второй же — пожилого возраста и со шрамом через всё лицо. Вид обоих несказанно беспокоил и пугал. — Нет, вы ошиблись, — тут же выдала я и, схватив Яойрозу за руку, ускорила шаг почти в три раза. — Не лги, тварь! — по телу пробегают мурашки. Неужели какая-то передряга? Но если так — бежать бесполезно, лучше дать бой. Тем более, я не одна. — Что вам нужно? Кто вы? — развернувшись и достав своё новое оружие, принимаю боевую стойку. — А вот это секрет, — старший мужчина злобно скалится и прищуривает глаза; незнакомцы бросаются в атаку. — Похоже, придётся использовать свои причуды. Сугубо для самообороны, если тебя это волнует, — шепчу я подруге. — Если что, я всегда прикрою, — напоминает мне та и, оставив свои покупки на земле, идёт в бой, я за ней.       Тут же пытаюсь сделать подсечку, но противник уворачивается, однако я не теряюсь и с размаху бью ему в пах, от чего «Пэйн» скручивается в позе, полной неистовой боли, а я отскакиваю, переводя дух. Но тут же принимаю на себя череду ударов, нанесенных непонятно кем, ведь старик занят Момо. Более менее придя в себя, понимаю: это не я оплошала, не заметив врага, это враг пошёл на хитрость, если так можно выразиться.       Теперь всё ясно. Его причуда - иллюзии. Нужно быть очень аккуратной: вдруг он решит притвориться Момо или наоборот, наложить на неё иллюзию внешности врага?        Но не успеваю я сделать и пары выпадов, как боковым зрением замечаю, что моя союзница активно сдаёт позиции. Она просто не успевает создавать предметы под натиском врага. Я и сама то еле-еле отбиваюсь, но всё равно не упускаю возможности помочь подруге. Огненные техники я здесь использовать не могу, ведь вокруг жилые дома, это значительно уменьшает мой потенциал. С другой стороны, Покрытие сейчас выручает как никогда, что не может не радовать. Но использование маны выматывает меня, так ещё и раны от последнего сражения не зажили до конца.       Яойрозу схвачена! Боже, скажи мне, как быть! Резко развернувшись, несусь к старику и со всей дури бью ему ногой по хребту, отчего слышен характерный треск.       Но я добиваюсь своего: Момо на свободе! За этот манёвр получаю по почкам от «Пэйна». Падаю на землю, но это мне и нужно. Прильнув к почве, из последних сил возвожу стену между мной и Яойрозу, ограждая её тем самым от злодеев. — Беги, Момо! Беги за помощью! — Я не брошу тебя! Даже не думай! — а что тут думать? Сигануть через стену высотой четыре с лишним метров она не может, а я уж точно не спасусь.       Убегать бессмысленно — как я заметила, у старика усиливающая причуда, а следовательно, он, как ни крути, меня догонит, ведь я уже пересекла лимит использования единиц маны в минуту, то есть сейчас начнут образовываться ожоги. Тем более, его напарник уже неплохо поработал с моими ногами так, что, мне кажется, от них остался один большой синяк. Да уж, они выбрали самый подходящий момент для нападения, когда я ослаблена и почти полностью — морально и энергетически, если можно так выразиться, истощена. — Умница, — «Пэйн» подходит ко мне и хватает за волосы. — Вот же ж дрянь! Нужно отдать тебе должное, для девки своих лет ты сильна! — Но-но! Полегче с ней! — вдруг говорит старший. — Он не оценит, если мы доставим её в таком состоянии… — Так, стоп. Они пришли за мной? Точно, как я не догадалась, они же про меня спрашивали в самом начале! А я то беспокоилась за Момо! — Ладно уж, — пробурчал человек-пирсинг и, связав меня, завязав мне при этом глаза и взвалив мою тушку на плечо, куда-то направился.       Прошло около получаса прежде, чем монотонная ходьба прекратилась. Меня сажают, похоже, на траву и прижимают ко лбу ладонь. Я чувствую прилив сил и странную щекотку по всей коже.       Неожиданно, я такое же чувствую, когда Исцеляющая латает мне совсем уж мелкие раны наподобие самых несерьёзных ожогов… Так, меня что, лечат?       Но своеобразная радость длится недолго: цепляют на ложыжки что-то железное и холодное… Кандалы? А руки привязывают к телу верёвкой. — Теперь готова, — всё тот же неприятный голос. — Пора бы Чёрному Туману забрать нас отсюда… — Я уже уведомил его об этом, - чувствую невесомость, а потом уже с грохотом падаю на, судя по текстуре, деревянный пол. — Мы выполнили задание, Господин. — Хорошо, — Томура?! Я слышу, как ко мне кто-то подходит. Затем этот кто-то снимает с меня повязку… Всё таки Томура! — Помнишь меня? — Как забыть такое, — я рычу, дерзко смотря на него с высоты своего полёта (то есть, с уровня пола). — Ты меня руки лишил. — Поднимите её, — меня хватают под руки и заставляют принять обычное положение. Теперь точно понимаю, что сейчас я нахожусь в баре. — Во-первых, это не я тебя лишил руки — ты сама набросилась на меня, за что и поплатилась… — Слышь, — в моей голове вдруг возникла неуместная шутка, но если бы я не озвучила её, то не простила бы себе этого никогда, — а у тебя то рук много. Одолжишь мне одну? — Злодея аж всего перекосило, а на физиономии стоящего позади него Чёрного Тумана выразилось ужасное сожаление. — Ты… — теперь я боюсь. — Да как ты смеешь дерзить?! ничтожество! — получаю по печени, в солнечное сплетение, по лицу, да куда только не получаю, отчего по телу пробегает боль, и я скручиваюсь, пытаясь упасть, но меня по прежнему держат. Видимо, эти стрёмные руки для Шигараки реально святые. — Я ведь не хотел так… Я ведь не бесчувственный, как многие думают… Но как же ты меня бесишь! Ладно… Ладно… У меня ведь было для тебя предложение одно… — В качестве Злодея я теперь бесполезна — больше не учусь в ЮЭЙ, — тут же перебиваю психопата. — Вот как… — он начинает усердно "шевелить мозгами". — Ну ничего страшного. Зато ты многое знаешь о студентах Академии. И ты одна из самых способных учеников своего класса... — успокаивает себя. — Стоит ли мне спрашивать: хочешь примкнуть к нам? — Запомни: я никогда ничего не расскажу тебе о своих друзьях и ни при каких условиях не стану Злодеем! — Так вот значит как! Я с тобой по-доброму, а ты! Пусть посидит недели две-три без еды и солнечного света! — вдруг провозглашает он.