Мой черёд геройствовать

      Приём нам оказали… Достойный.       Очень оперативно скрутив Бакугоу, Злодеи заковали его и лишили возможности нормально двигаться, привязав к стулу. Меня же просто посадили на цепь в «беспричудной» комнате, где когда-то я уже сидела, и отобрали протез.       Спустя полчаса одиночества ко мне «подселили» Кацуки. Он отчаянно брыкался и отборно ругался, но его крики приглушал кляп, за что я ему очень благодарна.       Я старалась не обращать внимания на одноклассника и сидела максимально тихо, погрузившись в свои невесёлые мысли, потупив взгляд на серую стену. Через некоторое время объявился Кэйташи, который решил занести нам немного еды и заодно напомнить, где моё место. Наградив меня парой тумаков и градом ругательств, Злодей покинул нас.       Он явно пришёл, чтобы выместить всю накопившуюся злобу, но, судя по его взгляду, доволен он будет лишь когда накормит меня моими же внутренностями.       Ну, в итоге я отделалась лишь новыми синяками, да лёгким испугом, а ведь Кукловоду за мою пропажу пришлось платить собственным глазом. Не завидую я его положению. Хотя и моё сейчас тоже не самое лучшее.       Я съела от принесенной порции холодного риса с рыбой примерно четверть и решила поделиться, наконец, с Бакугоу. Вытащив у него изо рта кляп, я ожидала услышать вагон и маленькую тележку ругательств, но он ограничился вагоном. Закончив свою тираду, в которой я не обнаружила никакого посыла, парень резко замолчал.       Все попытки накормить его оканчивались провалом, потому что Кацуки отказывался есть, а что попадало ему в рот тут же выплёвывал. — Слушай, тебе нужно поесть. Скоро нас могут лишить пищи, — я предприняла последнюю попытку. — Да я ни за что не съем ни одного кусочка этого дерьма!.. — что ж, рыба и правда не очень, — Как ты вообще можешь есть то, что приносят эти ублюдки?! — Не хочешь, как хочешь.       Пожав плечами, я уселась на пол и продолжила трапезу. — Да что ты делаешь? Почему ты себя так ведёшь?  Ты, блять, совсем не понимаешь, где мы находимся?!.. — Я не понимаю?!  Я уж точно понимаю получше твоего! — вдруг вспылила я. — Думаешь, эта еда отравлена? Идиот! Пораскинь мозгами: зачем сначала похищать нас, а потом травить? Захотели бы убить — наши трупы уже давно бы валялись в какой-нибудь канаве.       Парень притих. Наверное, до него только сейчас дошло, что я уже побывала в плену у Злодеев и не понаслышке знаю о их жизни и манерах. — Так если ты была здесь, то должна знать, что будет с нами дальше. — Хм, — я улеглась на оставленный на полу матрас и устроилась поудобнее, — сначала будут уговаривать, затем морить голодом и жаждой и, когда ты, наконец, сдашься, начнут процесс вербовки. Твоей участью станут постоянные побои, недоедание и жутчайший недосып. Твоё «я» будет сломлено, а его место займёт раб, который будет всецело принадлежать «Господину». Парень с каждым сказанным мной словом всё сильнее искажал лицо, на котором всё сильнее проявлялось отвращение. — Ну уж нет! Я лучше сдохну, чем буду служить этим отбитым уродам!       В ответ я лишь вздохнула. Эх, Бакугоу, и я ведь сначала так думала. Но вот, что из этого вышло.

Спустя час

      Пока меня вели к порталу Чёрного Тумана, я рассматривала парня, что шёл позади Кацуки, которого тащили прямо со стулом следом за мной. Этот незнакомец напрягал одной только внешностью: растрёпанные волосы цвета вороного крыла, надменный взгляд голубых глаз, потрёпанный чёрный плащ, а главное, шрамы по всему телу, даже на лице, ужасные следы от ожогов, по краям сцепленные с кожей скрепками, играющими роль своеобразного пирсинга. Господи, от одного осознания того, какую боль причиняли вначале столь глубокие ожоги прямо под глазами, а потом ещё и скрепки в коже, меня передёрнуло. Незнакомец с дерзкой ухмылкой наблюдал за негодующим Кац-чаном, который изо всех сил старался вырваться из оков.       Он такой отчаянный… Бакугоу ведь отнюдь не глуп, так почему же он не оставляет надежды? Нет, в глубине души я тоже надеюсь на спасение, но я уже бывала здесь. И меня никто не спас, даже не попытался. Отдавай же себе отчёт, Кацуки, отвечай за свои действия. Шигараки вспыльчив, злобен, он будет пытать и издеваться, пока ты не сдашься. И сдаться — единственный выход. Уж поверь, я знаю. Я отчаялась, я разочарована. Я знаю здесь все ходы, но не пытаюсь сбежать. А почему? Да потому что не смогу. И даже мы вместе, объединив силы, не сможем. Нас отловят, подчинят или убьют, а так хоть шанс выжить и сохранить хоть малую долю своего собственного «я» есть. Но ты, Бакугоу… Ты ведь не перестанешь сопротивляться. Ты до последней капли крови будешь бороться за свою свободу, за свою жизнь. Ты знаешь её цену.       Я упала на колени, лишь завидев сидящего за барной стойкой Шигараки. — Господин!.. — воскликнула я и уставилась в пол, готовая к побоям и ругани.       Волна ругательств и вправду обрушилась на меня, но только со стороны бывшего одноклассника. — Давно не виделись. Скучала по мне? Ну, можешь не отвечать. Садись. Вот, Туман уже приготовил твой любимый коктейль. — Рад видеть тебя снова, — шепнул мне бармен, когда я осторожно присела рядом с Шигараки.       Странный он всё-таки. Такое чувство, будто он здесь просто так, по фану. Скучно дома было, вот он и пришёл. Не злодей — бармен. Не предательницу встретил, которая должна ему в ноги кланяться, только бы он её не убил, а давнего клиента, с которым хорошо общался. — Ты предательница. Предателей принято убивать! Ты всегда была на нашей стороне! Мы с радостью примем тебя обратно! — подскочил ко мне Твайс.       Я повернулась к бывшему соратнику и ненароком огляделась по сторонам: бар был весь заполнен Злодеями, расступившимися от Бакугоу и с игривой опаской поглядывающих на меня. — Почему же ты не пьёшь? — удивился Томура, я сделала несколько глотков, тут же почувствовал сильное жжение от алкоголя.       Ага, споить меня решил. Ну нет, такие штучки язык мне не развяжут. — Скажи-ка, как тебе было у Героев? Они тебя обижали? — Я скучала по свободе, которую я получала здесь, — максимально уверенно соврала я. Нет, ну не говорить же, что там ко мне относились лучше, подушки там мягче и чай вкуснее! — Хм, — Шигараки расплылся в знакомой пугающей улыбке, — и скажи вот ещё что… — он положил мне на плечо руку, — ты ведь до сих пор моя послушная Джун?       Я немного замешкалась и, честно говоря, испугалась. Ещё никогда я столь сильно не чувствовала запах смерти. А от Томуры ей просто разило. — Конечно, Господин. Я никогда бы не предала Вас. — Ты что за херню сейчас несёшь?! Ты же была с нами! Мы же вместе учились и тренировались! Ты же называла нас друзьями! Как же всё то, через что мы прошли?! Всё грёбаное время ты была счастлива и рада, что вернулась! Так что не ври, блять! Я видел тебя, твои эмоции… Ты не могла!.. — Знаешь, что такое актёрская игра? — прервала я Бакугоу.- Извини, парень, но всё то, что я тогда говорила, всё, что изображала на лице — притворство. — Да что ты такое несёшь, тварь?! — под конец блондин лишь оскалился и одарил меня прожигающим взглядом, в котором я прочитала желание убить меня, как тогда, когда мы дрались в переулке.       Я сделала ещё несколько глотков коктейля, чтобы алкоголь помог скрыть сожаление на моём лице.       Господи, за что мне это?.. Я хочу обратно домой, чтобы все это побыстрее кончилось… Я хочу, чтобы мы выбрались отсюда вместе и спокойно продолжили своё существование, я не хочу выбирать сторону, не хочу лгать, я пытаюсь выжить.       Шигараки одарил меня до одури довольным взглядом. Ему нравилось зрелище мучающегося Кацуки, нравилось моё повиновение.       Скоро нас вернули в камеру. Мне вернули протез и хорошо накормили, дали чистую одежду. Однако мне было отнюдь не радостно. На душе скребли кошки, всё с большим усердием я удерживала себя от слёз, наворачивающихся у меня на глазах. Много разных мыслей гуляло у меня в голове, я сама себя загоняла, а взгляд Бакугоу забивал последние гвозди в мой гроб.       В горле все время стоял ком, я не могла взглянуть на одноклассника, я даже не смела поднять голову. — Ты и правда на их стороне? — нарушил звенящую тишину злобный голос.       Я не ответила, лишь сильнее зажмурившись и сжав матрас, на котором лежала.       Я ведь и сама не знаю, по какую сторону баррикад нахожусь.