Ты у меня внутри, ты часть меня.

Когда он приехал на Гринэйд-стрит, то сразу заметил светловолосого парня рядом с Морганой. Такого не могло быть. Дьявол, Камелот не может быть так тесен! — Мерлин, мы здесь! — Гвен с большим энтузиазмом махала рукой. Мерлин ненавидел такие ситуации — прежде всего потому, что взгляды всех присутствующих обращались на него. Он ускорил шаги, проходя мимо группы парней у входа в бар. — Привет... За его робкой и неуверенной улыбкой последовал хор приветствий и представлений людей, имена которых он, скорее всего, через несколько секунд и не вспомнит. Он поцеловал Гвен в щеку и прошептал, что за эту вечеринку ее ждет жестокая месть. Подошедшая Моргана на хитрую улыбку подруги ответила веселым смехом и тепло обняла Мерлина, несмотря на то, что встречались они довольно редко. — Я уже давно хотела познакомить тебя с моим братом, мне кажется, вы с ним сразу подружитесь! Артур! Иди сюда! Мерлин попытался было отступить, но бесполезно. Когда светловолосый увидел его перед собой, то не смог сдержать язвительной улыбки. — Вы только посмотрите. Мистер я-не-умею-ходить-под-дождем собственной персоной. Не думал, что увижу тебя так скоро. Хотелось ударить его и одновременно провалиться сквозь землю. — Меня зовут Мерлин, идиот. — Мерлин? Серьезно? — издевательский тон и саркастический взгляд заставили Мерлина смутиться еще больше. И затем последовал один из самых неловких вечеров в его жизни. Бар был уютным, атмосфера приятной и расслабляющей, еда — вкусной, а пиво — просто отличным. И все же Мерлину казалось, что он под водой, он не мог свободно двигаться и задыхался, физически и морально. Друзья Морганы были милы и дружелюбны, но принадлежали совершенно другому миру. Он нашел необычной и странной дружбу, которая связывала Моргану и Гвен: что у них было общего? Что он сам делал среди этих парней, живших в районе Замка? Что он или Гвен могли рассказать о последних роскошных автомобилях, которые стоило бы купить, о приватных вечеринках в лучших ночных клубах Камелота, о путешествиях в тропики этим летом? Они не могли поддерживать беседу, им нечего было рассказать о себе, между ними и этими людьми была огромная пропасть. Постепенно Мерлин все больше мрачнел, и растущий дискомфорт заставил его подняться с деревянной скамьи и выйти с неким подобием извинения: "Пойду покурить, сейчас вернусь". Когда он оказался на улице, то тяжело вздохнул и прислонился к одной из стен бара. Было всего восемь часов вечера... Он закрыл глаза и стиснул зубы. Он не мог этого выносить. Это выходило за рамки дружбы с Гвен! Она-то могла терпеть их компанию ради флирта с Ланселотом, но он...Черт, а еще эти насмешливые взгляды, которые бросал на него Артур через стол. Когда он оторвался от той силиконовой куклы, что сидела рядом с ним — Вивиан, кажется? — то уставился на Мерлина и, казалось, наслаждался его очевидным дискомфортом. Видимо, Мерлин был для него кем-то вроде фрика, бесплатного развлечения из цирка уродцев. — Эй, а как же сигарета? Мерлин открыл глаза и увидел перед собой... Гавейна? Он никогда не мог запомнить имена людей, с которыми познакомился. Это не было высокомерием или безразличием, он на самом деле не помнил имен. Его мать считала удивительным то, что в химии память Мерлина была так хороша, а в человеческих отношениях, наоборот, совершенно бессильна. Парень — Гавейн? — не дождался ответа, усмехнулся и тоже прислонился к стене, закуривая сигарету. — На самом деле, я не курю, — признался Мерлин. Парень показался ему приятным... по крайней мере, у него не было той ауры высокомерных папенькиных сынков, как у других. — Я догадался, — парень слегка улыбнулся. — Мне показалось, у тебя были проблемы там, внутри, а? Его слова не казались насмешливыми, это было искреннее наблюдение, честная констатация факта. Мерлин почувствовал себя более свободно и расслабился. — Немного. И они молчали, глядя на оживленную улицу. Воздух был прохладным, пахло картофелем фри и жареным мясом. На углу рыжеволосый парень пытался привлечь внимание людей — и их деньги, — играя на расстроенной гитаре. Выходило смешно и одновременно гротескно. — Знаешь, ты кажешься не таким, как остальные, — сказал Мерлин и слегка смутился. — Без обид, ладно? Гавейн взглянул на него и рассмеялся, откинув назад голову. — Никаких обид, — он хлопнул Мерлина по плечу, довольно сильно. — Я парвеню, как многие сказали бы. Или как говорят у меня за спиной. Но мне все равно, ведь, в конце концов, это правда. Мой отец недавно быстро разбогател с компанией, производящей программное обеспечение... Буквально до прошлого года мы жили в крошечной квартире в Нижнем городе. Может, потому-то у меня еще пока и нет ауры самовлюбленного идиота. Мерлин покраснел, глядя на свои поношенные кроссовки. — Я не это имел ввиду, когда... Но Гавейн засмеялся. — Да ладно, не переживай. Знаю, они все кажутся заносчивыми и избалованными... — лицо его стало серьезным. — Но знаешь, в конце концов они неплохие парни. Может, их жизнь более процветающая и легкая, чем у нас, но у всех есть проблемы, которые деньги решить не могут. Мерлин хоть и понял все нюансы рассуждения Гавейна, все же не смог удержаться: — Что, даже Артур? Гавейн повернулся к нему и доброжелательно улыбнулся. — Особенно он. Когда я впервые его встретил, то подумал, что это худший мудак из всех. Но потом... Узнав его лучше, я оценил то, что у него внутри. Хотя, думаю, снаружи это почти незаметно. Мерлин фыркнул. Он не мог поверить, что может быть что-то хорошее за фасадом этого наглого высокомерия, но Гавейн, похоже, действительно уверен в том, что говорил. В конце концов, стоило ли Мерлину судить о совершенно незнакомом человеке? Он вынырнул из своих мыслей, когда почувствовал руку Гавейна на своем плече. — Будешь еще выходить с нашей компанией, или ты слишком расстроен? Они посмотрели друг другу в глаза, а потом Мерлин заметил, как Гавейн перевел взгляд на его губы. Кажется, вечеринка принимает неожиданный оборот. Этот парень все время проявлял к нему интерес, и если бы тоже оказался геем, ситуация могла бы только улучшиться. — Это зависит от того, будет ли еще нужно Гвен мое плечо. Сияющая улыбка Гавейна заставила его покраснеть. — Тогда, я надеюсь, у них с Лансом уйдет много времени на то, чтобы cтать парочкой. Остаток вечера Мерлин смог больше наслаждаться атмосферой. Он с удовольствием слушал разговоры других, смеялся шуткам Морганы и Гавейна. В целом, вечеринка оказалась не такой уж катастрофой. Единственным досадным моментом, заставлявшим его напрягаться на скамейке, был взгляд Артура, будто прикованный к нему. Артур продолжал смотреть. Даже когда Мерлин не глядел в его сторону, то все равно знал, что это он. Этот взгляд заставлял его чувствовать холодок в животе и краснеть. На что высокомерный идиот все время пялился? С того момента, как Мерлин вернулся в бар вместе с Гавейном, он все время чувствовал на себе горящий взгляд этих глаз. По крайней мере, когда Артур отрывался от губ силиконовой Барби. Они даже удивились, когда наступило одиннадцать вечера, время пролетело почти незаметно. Мерлин встал следом за Гвен, слегка смущаясь. Последний поезд в метро был в полночь, но ему еще надо был полчаса идти от остановки, чтобы добраться домой. Удобство быть бедным. Разумеется, у всех присутствующих были дорогие машины, которыми они могли свободно распоряжаться. — Я вас провожу, даже не думайте отказываться! — Гавейн вскочил, натягивая легкую куртку, — да и потом, нехорошо девушке ехать одной на метро, ведь правда, Ланс? Темноволосый парень слегка покраснел и тоже встал. — Если хочешь, Гвен, я тебя провожу. Нам же по дороге. Мерлин закатил глаза. Ланс ему нравился, но... если бы перестал вести себя как рыцарь из прошлого, было бы гораздо лучше. Впрочем, на Гвен это, казалось, производило другое впечатление — если судить по тому, что даже ее темная кожа не могла скрыть покрасневших щек. Очевидно, она была счастлива. — Прекрасно! Тогда я провожу другую принцессу. Мерлин почувствовал на плечах мускулистую руку Гавейна и не мог удержаться от улыбки. Парень не терял времени даром! — Наверно, тебе с ним тоже по дороге, да, Гавейн? Разве ты не в другой части города живешь? — тон Артура был таким ядовитым, что они повернулись к нему. Казалось, Артур был чем-то раздражен. Гавейн саркастически улыбнулся и провел рукой по волосам. — Не ревнуй. Кое-кто любит отклонения и не боится это признать, принцесса. При этом между парнями происходил и какой-то бессловесный диалог, но у Мерлина не было в этом абсолютной уверенности. Когда Артур отвел хмурый взгляд, Мерлин почувствовал, как его выталкивают из бара под дружный хор прощаний. * * Когда он вошел в свою квартиру, то сразу ощутил знакомый запах сырости и плесени. Вздохнув, Мерлин закрыл за собой дверь. Он не мог больше выносить эту дыру. Это была микроскопическая студия, и цена, которую приходилось платить за нее той ведьме — хозяйке — была действительно непомерно завышена. Хватает же некоторым наглости! Он разделся и бросился на кровать, совершенно измученный. После утренних лекций и напряжения этого вечера Мерлин был полностью лишен сил. Он устало закрыл глаза. Вокруг была подавляющая тишина пригорода, и он почувствовал себя одиноким. После того, как он несколько часов общался с множеством людей, было странно снова оказаться в этой гнетущей пустоте. Обычно он старался как можно меньше времени проводить в тесной квартире. Какой странный вечер... Мерлин перевернулся, глядя на неровный потолок. Гавейн подвез его на машине, и за смехом и болтовней Мерлин забыл о тридцати милях, которые отделяли его от Замка. Тридцать миль, разделявших два отдельных района Камелота, два мира, две параллельные реальности. Роскошная сказка вдали от бедных кварталов с их бельевыми веревками на окнах, ржавыми велосипедами возле домов из красного кирпича, сорняками в щелях. В Нижнем городе не было ничего опасного, Мерлин не боялся быть ограбленным, или того, что кто-то вломится в дом... но иногда ему хотелось не быть частью всего этого. Не жить в такой нужде, из-за которой приходилось искать скидки в магазинах, или дожидаться уценки, или переживать из-за утечки воды, когда прорвало трубу в стене кухни. Он не считал себя таким уж бедняком — крыша над головой и еда были у него всегда. Например, семья Мораган, живущая по соседству, как он видел, не могла свести концы с концами к концу месяца, их дети выглядели бледными и истощенными... Он обещал себе купить им мяса. Можно было бы приготовить какое-нибудь блюдо, или придумать что-то еще, чтобы не оскорбить их. Он жил не так плохо, как они, но все же... Мерлин вздохнул. Он обменялся номерами телефонов с Гавейном: тот настаивал на этом, чтобы больше общаться с ним. Правильно ли он поступил? Гавейн казался ужасно милым и открытым, но, хоть и имел скромное происхождение, это не означало, что социальный разрыв так легко исчезнет. Тридцать миль. Тридцать миль. Этой ночью Мерлину снился пронизывающий взгляд синих глаз и чувственные губы. Снилось, будто он ощущает поцелуи этих губ, прикосновения к своему телу. Запах туалетной воды, хлопка и мокрого тротуара, казалось, прилип к его коже, как влажные листья. * * Прошло больше трех недель с той первой вечеринки с друзьями Морганы. Мерлину все еще было не совсем комфортно, но он понимал, что ребята не считали его жалким ничтожеством... по крайней мере, не все. Гавейн теперь был с ним почти постоянно, и между капучино и смс они часто проводили вместе время. Мерлин не знал точно, что ищет в этих отношениях. Гавейн давал понять, и не раз, что если бы они пересекли границу дружбы, он был бы счастлив. Но Мерлин... не мог полностью расслабиться. Он оправдывал это тем, что его голова слишком занята финансовыми проблемами, университетом, матерью, живущей так далеко... Но на самом деле он знал, почему. Ночами, в глубине сновидений, его ум развеивал самообман. Артур. Артур с его саркастической улыбкой и серьезным, высокомерным взглядом. Мерлин не мог перестать думать о нем. О его физической привлекательности, ауре силы и обаяния, которая его окружала. И величайшее разочарование Мерлина проистекало из того факта, что в реальной, дневной жизни, он не мог переносить ни его вида, ни его присутствия. Артур воплощал собой все, что Мерлин ненавидел в богатых людях: от сверкающей Феррари до безудержного, безответственного эгоизма. В течение этого месяца они говорили очень мало, но он чувствовал, что его присутствие тоже раздражает Артура: челюсти у того сжимались, взгляд становился беспокойным, как у загнанного животного. И эта реакция Мерлину нравилась — по крайней мере, не он один чувствовал дискомфорт. — Мерлин, ты меня слушаешь? — Что? — он перевел взгляд на Гвен, увидел, что она нахмурилась. До него снова донеслась болтовня, шум бара, запах яичницы. Как давно он выпал из реальности? — Где твоя голова сегодня? Витаешь в облаках? — Гвен фыркнула, энергично размешивая горячий шоколад. — Прости... ты что-то говорила? — Я сказала, что не знаю больше, что делать с Ланселотом! Видно же, что я его заинтересовала, но почему он... — Не тащит тебя в постель? — Я не это хотела сказать! — она шутливо шлепнула его по руке. Мерлин улыбнулся и поднес к губам каппучино. Тот был отвратительно сладким. Весь этот бар был ужасен. Почему они так настаивали на поездке сюда? — А по-моему, ты именно это имела в виду. — Мерлин! — румянец на щеках подруги заставил его рассмеяться. Новые отношения между ней и Ланселотом были забавными для всех, особенно для Мерлина и для Морганы. Гвен с Лансом были такими... милыми. Видеть их общение никогда не надоедало, хотя порой даже зубы сводило от сладости. Ланселот был таким заботливым и внимательным по отношению к ней. Он обращался с ней, как с принцессой, но это не выглядело ни чрезмерным, ни назойливым. — Наверно, не хочет слишком спешить? — Но он уже должен был понять, что для меня это не будет проблемой. Что странного в том, что хочешь своего бойфренда? Или...— Мерлин увидел, как она помрачнела, и сразу понял, что она сейчас скажет. — Или может он не хочет меня? Мерлин закатил глаза. Иногда эта неуверенная сторона Гвен больше нервировала его, чем умиляла. — Прекрати. Ты знаешь, что он тебя хочет, он же парень, разве не так? — он вздохнул. — Почему ты не попробуешь поговорить с ним? Вероятно, он не хочет тебя пугать, или так по своему заботиться о тебе и боится сделать ошибку. Гвен виновато посмотрела на него и опустила глаза. — Прости, что все время говорю о Ланселоте, и что... — он увидел, как она нервно провела рукой по волосам, глаза блуждали по витрине бара. — С тех пор, как умер папа, мне трудно привязываться к людям, а Ланселот... он такой милый, и совершенный... Совершенный, потому что нет другого слова, чтобы описать его. И я боюсь, что за всем этим счастьем меня ждет катастрофа. Мерлин вспомнил прошлый год, смерть ее отца, лилии на алтаре баптистской церкви, священные гимны... лицо подруги, с которого исчезла улыбка. Он почувствовал себя виноватым. — Все будет в порядке, Гвен! Я это чувствую. Когда приходит счастье, нужно иметь смелость принять его. И ты это делаешь. Она покраснела и отвела глаза, уставившись в чашку. — Кстати, о счастье... Как у тебя с Гавейном? Ты сдался слишком быстро, а? Настала его очередь краснеть и прятать глаза. — Наверно, излишне говорить, что Леон и Персиваль уже делают ставки на то, как быстро вы окажетесь вместе в постели. Мерлин фыркнул, хотя и не был на самом деле задет. — Очень рад, что ребят развлекает моя сексуальная жизнь. — Выглядит все так, будто вы очень близки... и ты нравишься Гавейну. — Не знаю...да, мы близки, но я не могу пойти дальше. Может, это знак, что я не ищу такого рода отношений. — Мне кажется, с Гавейном ты мог бы весело провести время, он бы здорово тебя развлек. — Не говори так. Гвен серьезно посмотрела на него. — Ты тоже должен быть счастливым, разве нет? Не упускай эту возможность из-за глупой неопределенности. Или из-за тех токсичных отношений, которые у тебя когда-то были. Мерлин молчал. Перед глазами встало лицо Седрика. Единственная проблема теперь была в том, чтобы убедить свое подсознание. — Хотя, может быть... — Гвен наклонилась к нему и ее лицо стало лукавым, — уже есть кто-то, кто смог растопить твое сердце? У нас с Морганой уже есть догадка о том, кем может быть этот счастливчик. Мерлин поперхнулся капучино. Как такое было возможно? Проклятие, они что, действительно увидели что-то в его поведении, раз смогли предположить... Он почувствовал, что краснеет. — Ты... — он прокашлялся, стараясь игнорировать выражение интереса на лице Гвен. — Надеюсь, ты шутишь! Как может быть что-то между мной и этим... высокомерным папочкиным сынком? Да и потом, он гетеро. — Я же еще даже не сказала, о ком говорю, — ее победная улыбка заставила его понять, что он попался в ловушку с двойным дном. — Я совершенно не хочу говорить об этом, — Мерлин попытался одним глотком покончить с мерзким капучино, но обжег язык. — О боже, Мерлин... Тебе действительно нравится Артур? Почему ты мне никогда не рассказывал? Ну вот, в конце концов это имя прозвучало. — Что? Нет, он мне совершенно не нравится. — Мерлин... — Нет, не надо никакого "Мерлин". И пожалуйста, не говори ничего Моргане, а то я знаю, чем это закончится. — Кстати, я слышала много интересных историй об Артуре и его сексуальности. Может, не так уж все и безнадежно. Мерлин закатил глаза. Этот разговор надо было немедленно закончить. Он встал, надел куртку и поцеловал Гвен в щеку. — Созвонимся завтра вечером. Пока. — Тебе так просто не отвертеться, Мерлин, знай это! Моргана тебя больше не отпустит! Он помахал ей рукой и вышел из бара. Это не был стратегический побег. Через десять минут у него начиналась лекция, так что разговор в любом случае прекратился бы, попытался убедить себя Мерлин. Если Гвен и Моргана о чем-то догадались, значит он был недостаточно осторожен. А ведь он пытался как можно меньше сталкиваться или общаться с Артуром. Мерлин вцепился руками в волосы и вздохнул. Что с ним не так? Почему ему должен был понравиться кто-то настолько глупый, высокомерный, недостижимый и, прежде всего, гетеросексуальный? Ведь Гавейн такой доступный, дружелюбный, и... Но он не Артур. Мерлин внезапно остановился посреди тротуара и на несколько мгновений перестал дышать. Словно кто-то ударил его головой о стену. Именно в этот самый момент его настигло понимание, что он влюблен в Артура.. Это невозможно. Нет, это невозможно! Это самоубийство, добровольное саморазрушение. Он подумал об Артуре, о его смехе, циничном юморе, о взгляде защитника, которым тот смотрел на Моргану, неловкой и плохо скрытой привязанности, какую выказывал по отношению к друзьям. Вспомнил глаза Артура, которые, казалось, все время следили за ним. Господи, он действительно влюбился. ** После этого прозрения произошли некоторые изменения. Мерлин стал все меньше и меньше встречаться с группой Морганы, под тем предлогом, что по вечерам должен работать. И действительно нашел подработку в фаст-фуде в Нижнем городе. Если у него появлялось немного свободного времени, то он предпочитал возвращаться домой или шел в библиотеку. Или был с Гавейном. Моргана и Гвен, очевидно, поняли, что за его поведением скрывалось желание отдалиться от Артура, но предпочитали молчать, как тихие стражи, готовые к действию, если это понадобится. Мерлин не избегал Артура. Или избегал. На самом деле он точно не знал, что делать. Притяжение к нему теперь было очевидным, но не менее болезненным. Знать, что он вызывает у Артура равнодушие или раздражение, было теперь неприятно, а видеть, как нагло тот флиртует с Барби, причиняло боль. Возможно, это было глупое решение — не общаться с ними, но по крайней мере сейчас Мерлину казалось, что он становится более уверен в себе. Может, у него получится выкинуть Артура из головы. Прошло уже больше месяца с тех пор, как они не разговаривали, и Мерлин перестал бывать во всех местах в университете, где мог появиться Артур, — хоть они и были зачислены на разные факультеты, раньше нередко приходилось сталкиваться во дворе университета. Если он не видел Артура, возможно, все стало бы проще. Возможно. А потом, был еще Гавейн. Кроме нескольких поцелуев в машине, у них ничего больше не было. Да Мерлину и не хотелось, чтобы что-то было. Он не желал использовать Гавейна как замену, как временную отдушину, сейчас ему гораздо нужнее был друг, с которым можно быть рядом без осложнений, чем любовник. Иногда Гавейн приезжал, чтобы забрать его после работы, если у него была утренняя смена, и они отправлялись в один из парков Замка съесть по сэндвичу. Так что, в каком-то смысле, дни проходили безмятежно. Работая в фаст-фуде, Мерлин смог позволить себе сменить, наконец, жилье, и теперь поселился в другом районе Нижнего города. Это была двухкомнатная квартира с цветочными обоями в стиле 70-х и с дрянным паркетным полом. Но у нее было несомненное достоинство: она была маленькой, но уютной, теплой и светлой. Идеальной. Мерлин даже смог купить дешевый книжный шкаф, чтобы сложить все учебники и книги, и теперь, несмотря на беспорядок, который все же царил у него, он с удовольствием проводил время дома. В этот вечер ему ничего так сильно не хотелось, как вернуться домой и полежать на диване. Мерлин ужасно устал, а до конца смены еще оставалось не меньше пяти часов. Скучая, он смотрел по сторонам. Единственными клиентами забегаловки были шумные семьи и подростки с сероватыми лицами. Мерлин ненавидел фаст-фуд. Дрянная еда по смехотворным ценам и запах жареного, приставший к одежде. Просто отстой. Но многим, кажется, нравилось... и когда у людей было мало денег, даже гамбургер, который они могли себе позволить, казался королевским обедом. — Эмрис, я тебе плачу не за то, чтобы ты таращился по сторонам! Пошевеливайся и протри полки с содовой! Он повернулся к Аредиану, хозяину фаст-фуда, пытаясь сдержать резкий ответ, который уже вертелся на языке. Этот высокий и раздражительный человек был ему ненавистен. — Да, мистер Аредиан. Мерлин схватил тряпку и принялся вытирать полки, перставляя напитки. Когда закончится этот адский день? — Надо же. Это действительно последнее место, где я думал увидеть тебя. Мерлин покачал головой, медленно поворачиваясь к прилавку. Почему, черт побери, из всех возможных людей именно он? Артур! С его костюмом от Армани, с прической от модного парикмахера и самоуверенным, насмешливым видом победителя. Здесь, в этой дыре. Боже, за что такое наказание? Мерлин незаметно стиснул ярко-красную футболку, чувствуя себя — о, какой сюрприз! — полным идиотом. Иррационально ему захотелось снять, по крайней мере, хотя бы эту дурацкую желтую шапку с головы. — Пендрагон, — он незаметно облизнул пересохшие губы. — Сюрприз взаимен. Не думал, что кто-то из Замка будет есть дрянные гамбургеры в Нижнем городе. — А я не думал, что вегетарианец будет работать в фаст-фуде, где в меню только мясо убитых зверюшек, — парировал тот. Мерлин пожал плечами, чуть покраснев. Артур помнил такие подробности? Он позволил себе порассматривать его несколько секунд. Артур всегда был красив, совершенен и держался по-королевски. Даже здесь, в окружении нищеты окраин Камелота, его окутывал ореол величия и странного благородства. — Что будешь заказывать? — Два десятифунтовых меню, одно без чипсов. Две средние кока-колы. Мерлин начал набирать заказ на мониторе кассы, потом перевел взгляд за плечо Артура. В углу за столиком он увидел Вивиан-Барби, которая красила помадой пухлые губы. Он закатил глаза. Только этих ботоксных губ ему и не хватало в этот вечер. Как Артур убедил ее поехать в фаст-фуд в Нижнем городе? Но прежде всего — что они вообще делали в этом районе? — У нее получится съесть гамбургер, или попросить приготовить ей мясной коктейль? — Мерлин не сдержал усмешку, когда начал готовить поднос с напитками. Артур тоже слегка усмехнулся, послав ему иронический взгляд, но ничего не ответил. — Можешь подождать здесь, пока готовятся гамбургеры, или их принесут вам за столик через несколько минут. — Подожду тут. — Ладно. С тебя двадцать фунтов. Их руки соприкоснулись, когда Артур передавал деньги, и Мерлин не смог сдержать дрожь. Как он жалок. Артур отошел в сторону, пока другие клиенты делали заказ, но Мерлин чувствовал на себе тот же самый взгляд, что и всегда. Почему Артур это делал? Его подружка сидела за столиком одна, он что, не мог посидеть с ней? Когда из кухни прозвенел звонок, Мерлин, казалось, снова смог дышать. Он взял горячие гамбургеры, положил на поднос и вручил его Артуру как трофей. Тот кивнул и пошел к своему столику. Мерлин проводил его взглядом, а потом снова сосредоточился на работе. Ну, по крайней мере, попытался. Каждые несколько минут его взгляд будто магнитом притягивало к столику тех двоих. Он, как голодный, рассматривал фигуру Артура, его жесты. Он пытался хотя бы минимально восстановить контроль над собой, нельзя было потерять душевное спокойствие, которого он достиг за этот месяц, из-за... А, собственно, из-за чего? Он не интересовал Артура, эти двое совершенно случайно оказались здесь. Странный случай, но единственный. Учитывая скверное качество здешней пищи, маловероятно, что он снова увидит их тут. Полчаса спустя Мерлин заметил, что они направляются к выходу. Вивиан продолжала вытирать губы, на лице застыло выражение отвращения, словно сам воздух мог загрязнить ее какими-то жуткими микробами. Прежде, чем выйти, Артур что-то прошептал ей на ухо и снова пошел к стойке. Наклонился к Мерлину и с иронией улыбнулся. Мерлин опять почувствовал, как внутри все переворачивается. — Две вещи. Во-первых, думаю, я съел самый отвратительный гамбургер в своей жизни. А во-вторых... — он на мгновение отвел взгляд, словно чувствовал неуверенность, — во сколько заканчиваешь работу? — Что? — Мерлин был совершенно не готов к такому вопросу. Артур посмотрел на него с саркастическим выражением, столь типичным для него. — Во сколько сегодня заканчивается твоя смена? — Ну... около двух. Ночи. — Хорошо. Он кивнул ему и отошел, присоединившись к Вивиан. Они вышли и сели в машину, припаркованную неподалеку от входа. — Хорошо? Что хорошо-то? — Мерлин уставился на заляпанную стойку, пытаясь осмыслить происшедшее. Почему Артур спрашивал об этом? — Эмрис! Время — деньги! Он взглянул на Аредиана и вернулся к работе. Осталось еще четыре часа до конца смены, а потом он сможет вернуться домой и подумать о словах Артура и о его неожиданном появлении в этой забегаловке. * * Когда эти четыре часа наконец-то прошли, Мерлин вышел из фаст-фуда совершенно обессиленный. Автобусы уже не ходили. При мысли, что придется еще шагать почти час, прежде чем он доберется до квартиры, ему захотелось растянуться на асфальте и поспать прямо тут, как бездомному. Черт, о чем он думает? Мерлин поплотнее запахнул на себе куртку, — воздух в конце октября был уже холодным. Вспомнил, что снова забыл перчатки. Он пошел вдоль улицы, когда услышал звук клаксона. Кто может быть таким идиотом, чтобы сигналить в два ночи? Мерлин повернулся и увидел на другой стороне улицы красную Феррари, и это была та самая Феррари. — Эй! Артур непринужденно вышел из машины, насмешливо улыбаясь. Мерлин быстро оглянулся: неужели он ждал его? Его? — Ну, ты идешь, или что? Мерлин медленно пошел к нему, ступая так, словно асфальт под ногами был ненадежным, хрупким льдом. Что он делает? Надо уходить! Артур снова иронически посмотрел на него, и сел обратно в машину. Когда Мерлин к ней приблизился, то затаил дыхание. Он не мог сесть в нее. Не следовало ему садиться. Феррари созданы для людей с льняными носовыми платками в кармане, с глянцевой кожаной обувью и улыбками победителей на лицах. А он... ну, он не попадал в эту категорию. Он увидел, как Артур наклонился и открыл для него переднюю дверь. — Знаешь, Мерлин, моя тачка не кусается. Идиот. Мерлин фыркнул и сел в машину. Его сразу же окружил запах новой кожи и аромат сандала, — какой-то этнический колорит, которого он не ожидал. Опустив взгляд, он разглядел опустошенную примерно на треть бутылку водки под ногами Артура. Фантастика! Он только что согласился проехаться со снобом, который еще и в подпитии! Что ж, это хотя бы объясняло странную инициативу Артура. — Ты же знаешь, что нельзя водить машину, если выпил, правда? — Ой, Мерлин. Я не такая девчонка, как ты, я умею пить и контролировать себя. — Даже после водки? Артур усмехнулся и не ответил. Нажал кнопку, и машина завелась — без ключей. Без ключей? Они поехали по пустынным улицам Нижнего города. Он и правда был наедине с Артуром? Мерлин обхватил себя руками, чувствуя дискомфорт. — Симпатичная, э-э-э... машина. Боже, что он говорит? "Симпатичная машина"? Слово "симпатичная" даже приблизительно не отражало духа роскоши, который исходил от этого кремового салона со всеми его изысканными мелочами. Мерлин поерзал на удобном, эргономичном сиденье. Все это... богатство. Что он делает тут, внутри? Только рулевое колесо со странными кнопками стоит больше, чем вся его квартира. Он почувствовал, что Артур ухмыляется. — Спасибо, — голос его казался более насмешливым, чем обычно. — Это одна из последних моделей, "458 Italia". Но она не так уж меня впечатляет, так что я заказал Ламборджини на следующий месяц, “Aventandor LP 700-4”. В конце концов, итальянские тачки самые быстрые. — Да что ты. Здорово, захватывающий диалог о моделях неизвестных машин, которых у него никогда бы не было и не будет. Мерлин устало прислонился головой к окну, огни города за стеклом сливались в цветные светящиеся полосы. Кстати, Артур даже не спросил, где он живет. Может, знает адрес? Мерлин попытался определить, в каком месте Камелота они ехали, но не узнал ни улиц, ни домов. Кажется, это уже был район Замка. Что они тут делают? — Мне кажется, ты перепутал дорогу. — Почему? Мерлин выпрямился на сиденье. — Я живу в Нижнем городе, а не здесь... Надо вернуться. — А мы едем не к тебе домой, Эмрис, — змеиный тон Артура моментально заставил Мерлина выйти из оцепенения. Что? — Я же вижу, как ты обычно на меня смотришь. У Мерлина кровь застыла в жилах, и ему показалось, что он не может дышать. Что за... — Нет, — он попытался набрать немного воздуха в легкие, но не особо преуспел. Спокойствие Артура и расслабленное выражение на его лице заставили его волноваться еще больше. — Погоди, я не понял. — Все ты прекрасно понял. Это был один из самых неловких моментов в его жизни. Какого черта он согласился ехать? Только этого ему не хватало, — чтобы этот совершенный, заносчивый засранец узнал о его влечении, его совершенно иррациональных чувствах к нему. Мерлин пожал плечами и уставился на свои кроссовки. Артур мог бы всем рассказать. Мог бы смеяться над ним и дразнить до посинения. Совершенно униженный, Мерлин зажмурил глаза, его лицо полыхало. — Я забронировал номер в Плазе. Люксы там не самые лучшие, но мы сможем повеселиться. Что? Мерлин повернулся к Артуру и увидел, как тот улыбается. Должно быть, он что-то не так понял. В Плазе? Они вдвоем? Да что там делать? — Я что-то не понял... — Конечно, ты же у нас тормоз, а? — Артур засмеялся и взлохматил ему волосы. — Что делают люди в отеле? Только не говори мне, что ты девственник. Хотя, такой ботаник-лузер, как ты, я бы даже не удивился. Мерлин задохнулся, казалось, вся кровь бросилась ему в лицо и шею. Ему казалось, что голова сейчас лопнет. Что сказал этот засранец? Как он смеет так над ним насмехаться? — Ладно, Артур, повеселились и хватит, останови машину. — Не думал, что ты будешь противиться тому, чтобы переспать со мной. Разве не этого ты захотел, когда мы познакомились? Мне показалось, что трахаться с Гавейном было для тебя просто заменой. Мерлин набросился на него, пытаясь схватить руль. Он хотел только одного — остановить этого зарвавшегося мудака и немедленно выйти из машины. — Ты что делаешь, дебил! — Артур оттолкнул его обратно к окну, выставив левую руку в качестве щита между ними. — Ты, блядь, думаешь, с кем имеешь дело? Останови немедленно!!! Таким разъяренным Мерлин себя не чувствовал годами. А может, и вообще никогда. Как посмел этот сноб, самодовольный индюк, относиться к нему, как к шлюхе, которую любой тащит в постель? Как только он мог подумать, что его привлекает такой идиот? Он чувствовал себя так... глупо и... Артур со злостью посмотрел на него, притормозил и съехал на обочину. Мерлин попытался открыть дверь, но напрасно, — стояла автоматическая блокировка. Он повернулся к Артуру и несколько бесконечных секунд смотрел на него. — Мне еще никто никогда не отказывал. — А со мной еще никто не обращался, как с подстилкой. Артур фыркнул, медленно проводя руками по рулевому колесу автомобиля. — Хватит изображать девчонку. Неженка, блин. Мы что, детишки? Или хочешь сказать, ты и правда такой чистый и невинный? Ты когда-нибудь бывал в Плазе? Когда еще у тебя будет такой шанс? — Да пошел ты! Я не одна из твоих шлюх, Пендрагон, — он попытался со всем возможным презрением выделить эту фамилию. — Я был о тебе лучшего мнения... а ты оказался даже хуже, чем я думал. А теперь дай мне выйти, немедленно. Мерлин увидел, как челюсти и пальцы Артура сжались, лицо было напряжено. Он ткнул пальцем в кнопку на панели, и замок щелкнул. Мерлин открыл дверь и вышел, захлопнув ее со всей возможной силой. Потом он быстро, не оборачиваясь, пошел по дороге. Он не сразу услышал шум двигателя, но через несколько секунд понял, что машина уехала. Он остановился, плотнее запахнув куртку, огляделся... но не узнал этот район. Где он, блядь, находится? Мерлин устало провел руками по лицу. Он был совершенно без сил, а сейчас уже, должно быть, три часа ночи... И завтра утром у него лекция у МакФерри...Господи, ему хотелось закричать прямо посреди улицы. И во всем был виноват этот говнюк! У Мерлина снова загорелись щеки. Он чувствовал себя униженным. Как Артур посмел так с ним обращаться? "Ты когда-нибудь бывал в Плазе?" Мерлину сейчас казалось, что уж лучше бы он стал жертвой гомофобных оскорблений, чем такой высокомерной снисходительности. И похоже, для Артура это было вполне обычным делом, при этом он выставлял напоказ свою любовь к Вивиан. Мерлин скривился и снова пошел вперед. Черт, он же флиртовал с ней прямо у него на глазах, в фастфуде, всего несколько часов назад! Мерлин ненавидел эту категорию скрытых геев, которые, вместо того, чтобы признать свою гомосексуальность, предпочитали изображать из себя крутых парней с подружками, и не давали задний ход, когда дело доходило до оскорбления "педиков". Как же он не выносил таких людей! И Артур, оказывается, к его большому удивлению, принадлежал именно к этой категории. Забавно было бы рассказать мистеру Утеру Пендрагону об особых пристрастиях его сына! Мерлин вздохнул. Он был так разочарован... Он даже не думал, что Артур мог быть таким, всегда считая, что за фасадом этого высокомерия и гордыни есть неисследованный, яркий сад, полный сюрпризов и сладких плодов. Сколько раз Гвен говорила ему о том, как несчастна была Моргана в том мире богатства и лжи, в котором они с братом постоянно жили? Он тешил себя надеждой, что, возможно, и Артуру было тесно в золотой клетке, но, видимо, это было не так. Видимо, наоборот, Артур во всю пользовался и наслаждался этим богатством, как опьяняющим наркотиком, растрачивая деньги на дорогущие машины и прочие причуды, включая и тайных любовников в номерах отелей. А как же рассказы Леона о том, что Артур лучший друг, какого можно только пожелать, всегда готовый помочь и поддержать, если понадобится? О том, какую доброту и благородство он проявлял во многих случаях? Мерлин не знал, что и думать. И все же это грубое высокомерие, которое он продемонстрировал ему этой ночью, наглая уверенность, что Мерлин непременно ляжет с ним в постель... причинило ему боль. Такую, какой он никогда еще не чувствовал. Он продолжал идти, сам не зная, куда идет. А увидев такси, чуть не попал под колеса, когда выбежал на дорогу остановить его. Эта ночь действительно была полной катастрофой.