***
Фриск прижала колени к груди и закачалась вперед-назад, ничего не видя перед собой. Свой путь она прошла, но практически не осознала этого. Обыкновенный страх превратился в пересиливающий голос разума ужас, который накрыл с головой. Когда она наконец выбралась из темноты, полной призрачной опасности, смогла только хватать ртом воздух, прислонившись спиной к стене. Резкий свет, черепа с огромной пастью, зовущие голоса в темноте — все это мерещилось Фриск без конца, сколько бы она ни пыталась быть смелее. Теперь она даже не старается успокоить себя, а только сидит на месте, широко распахнув глаза. За этот коротенький путь Фриск растеряла всю решимость. В ней не осталось ни смелости, ни желания идти дальше — вообще ничего. Только пустой шок. Наверное, она может сидеть так целую вечность. Ее не заставят подняться ни голод, ни жажда, ни резкий дождь прямо в жарком Хотленде под землей. Разве что… голос. Фриск так отчаянно желает услышать чей-нибудь родной голос, не быть одной. Вот только нет никого. Никто не пришел. — Фриск… Фриск, вставай. — А? — девочка заозиралась, пытаясь найти того, кто ее звал. Но никого. — Фриск, вставай! Ты должна идти вперед. Этот шепот настойчиво лезет в уши, но раздается где-то далеко. Фриск встряхнулась, и голос тут же пропал, а она даже забыла, как он звучал. Секунду назад. Фриск так и не смогла определить, кто это был. Даже тональность голоса она не запомнила. Но теперь тело не сковывает такой леденящий ужас, и девочка поднялась. Оперлась о стену. Оглядела мрачные дорожки, повернулась обратно к лиловому коридору. Вокруг шумят механизмы, вращаются шестеренки, а Фриск устало бредет к плиткам, через которые нужно еще перебраться. Уже никаких сил, чтобы перепрыгивать, поэтому Фриск с трудом принялась перелезать, не особо задумываясь о безопасности. Несколько раз ее нога невольно соскальзывала, и сердце ухало в пятки. Возможно, не выровняй она равновесие лишь раз, и ее снова встретила бы темнота, из которой уже не выбраться. Но Фриск удержалась, не свалилась вниз, добралась до ровного лилового коридора. Удивительно, но дверь поддалась на ее толчок, и девочка смогла пройти вперед. В нос тут же ударил сладковатый удушливый запах, на полу — нетронутый толстый слой пыли. Свет плавно потух, и путь осветило только мрачное мерцание нитей со стен и потолка. Фриск задышала чаще, понимая, что вокруг становится больше паутины. Хочется развернуться и назад, даже на плитки, даже в разрушенные пустые комнаты. Но Фриск сделала еще шаг: она знает, что нужно идти вперед, где ее ждет темная арка. Почти тоннель, который нужно пройти. Ушей коснулся скребущий шум, и по коже пробежались мурашки. И словно внутри все кричит: «Не суйся туда!» Но Фриск не предложили выбирать, так что она направилась прямо туда, откуда доносился сахарный аромат. Изношенные подошвы вязнут в паутине прямо на полу. Фриск сглотнула комок в горле. Шум усиливается. Зажмуриться. Страшно. Фриск идет вперед. Впрочем, как всегда.***
Когда Санс наконец отыскал в этом местечке лифт, который мог бы указать на его местоположение, и увидел обозначение «Правая сторона, третий этаж», внутри все воспрянуло. Не придется больше прыгать с места на место, нужно только найти Фриск. Санс довольно быстро пересек очередную шоу-площадку Меттатона. Потрескавшиеся полы грозят полностью развалиться, но пока держатся, создавая, правда, вечные проблемы. Скорость замедлилась, и вот он уже плетется вдоль выложенной кирпичиками стены, на которой висят остатки когда-то цветастых постеров. До темного входа в темное местечко, куда Санс в другой ситуации предпочел бы не соваться, осталось совсем чуть-чуть. Предчувствие, что миром все не обойдется, завозилось где-то между ребрами. Если Фриск уже там, нужно торопиться, но если нет… Нет желания думать о том, что он станет делать тогда или как выберется. Продравшись сквозь паутину, скелет замер на пороге комнаты. Ох, как много бы он отдал за рабочие лифты, за то, чтобы никогда не трогать эту липкую паутину, с сахарным налетом, чтобы не видеть, как на другом конце комнаты застыла маленькая фигурка Фриск. Глаза девочки расширились от страха, но никакого крика: губы плотно сомкнуты до белизны. Наверное, она даже не заметила, как эти мелкие твари подобрались слишком близко, как их тонкие паутинки ловко и легко легли на плечи, сковали ноги, примотали руки в телу. Наверное, она отшатнулась от громкого стука лапок по стене, но слишком медленно. — Фриск, — с уверенностью, насколько мог, обратился Санс к девочке, будто и не обращая внимания на пауков, — только не бойся. Сейчас я вытащу тебя оттуда. Она не ответила и даже не дернулась. Пауки уже рядом. Санс видит блеск их мерзких глазок, кучи кровожадных глазок. Лапки жадно скребут по полу, все вокруг наводнило этими тварями. Санс метнулся в центр комнаты, попытавшись пробиться к Фриск, но его быстро окружили, и несколько паучков сползли на ниточках вниз, прямо к девочке. Она мотнула головой, сгоняя их со своего лица, и нервно попыталась дернуться. Пауки вокруг Санса собрались в круг, не подползая ближе, чем на пару шагов. Секунду он ждал, замерев на месте, но монстры не подобрались ближе. Они только голодно щелкают своими хелицерами. Подумалось, что раньше они не были такими хищными. Да, весьма вредными, насколько он знал по рассказам, но не нападающими на других монстров. К тому же они во всем слушались эту дамочку с восемью конечностями… Санс развернулся и заметил наконец, что стоит на небольшой расчищенной области, где через трещины пробиваются какие-то растения. В самом центре стоит маленький чайный чайничек и чашка, припорошенные чем-то серым. Если бы это увидел человек, то, наверное, даже не понял бы, что это. Но Санс когда-то жил в Подземелье, полном монстров. — Маффет, верно? Значит, тут ее и… — он напряженно следит за маленькими безумными монстриками, которые в свою очередь следят за ним. Они словно замерли, ожидая его действий. Фриск все еще не может пошевелиться в стае пауков. И Сансу подумалось, что все эти пауки — всего лишь кровожадные твари, у которых даже разума нет. В глазнице разгорелся совершенно неуправляемый огонь. Он жжет черепушку изнутри. Всего щелчок, и выжечь всех белым светом… Санс потряс головой. Фриск следит за ним глазами, словно спрашивая: «Чего ты ждешь?» Но пока он не двигается, пауки не нападают. Заметив, как из трещины в полу вьется маленький золотой цветок, Санс без особого плана его сорвал и положил на землю у чайника в центре. Паучки беспокойно запищали. Ох, не такой судьбы, наверное, желала бы им Маффет. Санс слышал о ней довольно неприятные вещи. Жадность, злобность, предвзятость и ненависть к людям. Но она точно не заслужила оказаться пылью на своем чайнике. — Так, все, — ему надоело пялиться в их черные глазки, — давайте-ка вы быстренько разбежитесь по своим паутинистым домикам и хелицер оттуда высовывать не будете! Пауки отпрянули довольно шустро, но убегать не собирались. Санс щелкнул пальцами, за спиной повис Гастер-бластер. Паучки заскребли лапками и по ниточкам начали сбегать под потолок. Фриск так и повисла на паутине, ее ноги стали отрываться от земли: девочку потащили наверх. Щелчок. Фриск зажмурилась от убийственно яркого света, который мгновенно пережег паутину. Девочка рухнула вниз, но за секунду до касания пола Санс подстраховал ее магией и мягко опустил. Фриск тяжело дышит, взгляд мечется от Санса к потолку, где визгливо общаются о своем пауки. — Порядок, малая? — Фриск кивнула, опасливо косясь почему-то на него. — Эй, только не говори, что снова боишься меня, — где-то внутри что-то судорожно забилось. Неужели снова страх? Но Фриск улыбнулась, поднялась как ни в чем не бывало и порывисто обняла его: — Ты как раз вовремя. — Ну, не сказал бы… — Санс посмотрел, как пауки гневно спускаются обратно, их глазки наливаются красным. — Я не уверен, но, кажется, от Маффет им передалась искренняя нелюбовь к людям. — Или они хотят перекусить, — Фриск мрачным взглядом окинула волну пауков, которая собралась накрыть их ядом и острыми клыками. Она стоит близко, Санс чувствует, как колотится ее сердечко, но, нужно отдать должное, держится Фриск молодцом. — Одно другому не мешает. — Ты не можешь нас отсюда перенести? — Сюда добраться было сложновато, малая. Будет обидно, если что-то пойдет не так и нас выкинет на первый уровень. Фриск, кажется, хотела сказать, что будет обидно, если их просто съедят, но не успела. Рядом на пол бухнулся жирный паук размером с ее голову, и Фриск коротко вскрикнула. Санс рванул ее за руку и задвинул за спину. Паук агрессивно щелкнул жвалами и попытался обойти Санса, словно тот его вовсе не интересует. Похоже, так и есть. Пауки чуют человека. Человека, так похожего на того, который зарезал Маффет, их подругу, их лидера, их богиню. — Медленно отходим, — кинул Санс через плечо, перекрывая паукам путь заборчиком из костей. Это задержало их ненадолго. Невольно в голову стукнула мысль, что если бы на месте Фриск был совсем другой человек, он бы кричал, бесился и просил прикончить их всех, до одного. Но Фриск, бледная от страха, маленькая Фриск, просто медленно отходит. А еще подумалось: «Какого черта?» Вот он пытается не навредить им, а они даже речью не владеют, в их маленьких головках все смешалось и превратилось в сумасшедшую жажду нападения на людей. Фриск завизжала, совсем тихо, но резко, Санс вздрогнул и развернулся. Девочка стряхнула с ноги паука, но на лодыжке появилось две точки — след укуса. Всего за секунду в голове у Санса пронеслась чреда мыслей. Почему, собственно, он должен рисковать Фриск? Ладно, собой. Но почему он должен вместо нее беречь этих чертовых безмозглых пауков. Проход темнеет за их спиной, и Санс знает, что на свет пауки не полезут. И он щелкнул пальцами. Тропа к выходу вспыхнула и опалилась. Некоторые пауки успели убежать на своих восьми ногах, но большинство из них просто исчезло в ослепительной вспышке света из Гастер-бластера. В ногах ослабло, Санс пошатнулся, подступила тошнота, и голова закружилась. Пауки вокруг зашипели и заклацали. Было бы неплохо, если бы Фриск прямо сейчас подхватила его и помогла дойти, ну, или хотя бы пихнула посильнее. Но Фриск стояла, не двигаясь и смотря в одну точку — дорожку, выжженную Сансом, на которой все еще дергались оторванные ножки пауков. Санс ругнулся под нос. Внимание пауков сместилось с человека на опасного скелета, и теперь, пока свободна дорога, стоит уносить ноги. Санс вцепился в руку Фриск и метнулся к выходу. Больше всего на свете хочется телепортироваться отсюда, но риск оказаться в самом начале пугает. Это ведь все не зря! Не успел Санс сделать и шага, как на лицо ему кинулся волосатый жирный паук. Невольно, Санс выпустил ладошку Фриск, но, прежде чем отшвырнул паука прочь, ощутил дикую боль в черепе. Все кануло в темноту, в глазницы вонзились клыки. Что-то происходит, он мечется и шипит, но ничего не слышит. Давным-давно он мог бы умереть от такого нападения. Наконец он ухватил паука и отшвырнул, по-прежнему ничего не видя. Паук шибанулся о стену, судя по звуку, и Санс слепо подхватил его и швырнул об пол. Наконец удалось восстановить зрение, и Санс отвлекся от паука, неуверенный, что тот остался жив. — Малая, подъем! Но Фриск не слышит, кажется, не от шока. Она начала медленно оседать на пол, беззвучно шевеля губами. Санс на этот раз гораздо шустрее подхватил ее руку, перекинул через плечо и поволок девочку к выходу. Пауки вокруг наползают, цепляются за ноги, но выжженную Сансом тропинку не занимают. Никаких сил, Фриск повисла тяжелым мешком, пауки кидаются, теряя страх. Санс откидывает их, впечатывает в стену раз за разом, и становится все хуже и хуже. Картинка перед глазами теперь какого-то тошнотворно рыжего оттенка. Когда до выхода осталось пару шагов, пауки совсем взбесились, а Санс уже слишком устал, чтобы отбиваться, но у него, к счастью, не так-то много уязвимых мест. Последний рывок, свет ударил по глазницам, на самом деле не такой яркий, но с непривычки просто ослепил. Пауки стали тише, оставаясь в своем темном логове. Санс не остановился, все брел, брел и тащил Фриск. Кажется, бывшие площадки Меттатона, где он проходил не так давно, тянутся бесконечно, однако вскоре ровный пол сменился на горячий гравий. Заставляя двигаться усталые ноги на лестнице, Санс даже не смотрит наверх. Ступеньки кажутся невыносимо высокими, Фриск уже не шагает: ее ноги волочатся по земле. Глаза девочки закрылись, пока Санс все время говорил с ней, умоляя не отключаться. — Малая, ну давай же, не спи. Мы же не для того столько прошли, чтобы ты просто взяла и сдалась. Фриск попыталась ответить. Место укуса на ноге неприятно распухло и приобрело нездоровый цвет. Санс понятия не имеет, насколько ядовиты те пауки, но в любом случае нужно найти воду и место для отдыха. Заброшенный отель МТТ показался хорошим вариантом: ресторан, магазин и много номеров. Туда осталось только дойти. Они добрались до парадного входа, где Санс рухнул на скамейку. Все, больше ни шага. Аккуратно уложив Фриск, он похлопал ее по щекам. — Фриск, ты должна постараться! Нам осталось чуть-чуть. Я не могу больше, слышишь? Сейчас просто упаду на месте, — девочка молчит, глаза закатились. — Нет! Не спи! Не прошу тебя идти, но хотя бы перебирай ногами. — Санс, — ее голос прозвучал совсем тихо, даже тише, чем в их первую встречу. — Я просто хочу поспать. Голова болит. Дай поспать, — вяло шевельнувшись на скамейке, девочка уже не двигалась. — Фриск! Санс отчетливо скрипнул зубами. Он сам с удовольствием бы уснул, но даже облокачиваться на спинку скамейки не рискнул. Стоит заснуть — Фриск точно умрет. Посидел, и будет. Санс поднялся, пошатнулся, оперся рукой на скамью и выпрямился. Его всего трясет, в каждую секунду готов свалиться. Но он подхватил Фриск, ее голова откинулась, как у куклы, цвет лица, совсем бледный, тоже напоминает неживой. Легкая, маленькая Фриск кажется теперь неподъемной. Санс направился к дверям отеля, до которых остался всего десяток метров, но он делает шаг раз, наверное, в час. Санс уже не считает свои падения на коленки, только следит, как бы не сделать хуже для Фриск. Он тащит ее, тащит себя, он может, кажется, заснуть стоя. Санс перестал узнавать расположение предметов и стены, натыкаясь на них, ориентируясь, как больной. В какой момент отказало сознание? Успел ли он оказать Фриск хоть какую-то помощь? Теперь все точно накрыла темнота, а в темноте не видно даже Фриск.***
Веки липкие и тяжелые, в горле сухо и жестко, Фриск попыталась сесть. Голова кружится и звенит. Девочка мутным взглядом оглядела комнату. Мягкая, немного пыльная кровать, несколько тумб и Санс, похрапывающий, привалившийся к стене. Фриск выдохнула. Последнее, что она помнит — зудящая боль в ноге, большущий паук, которого она пытается пнуть, и ускользающее сознание. Похоже, Санс вытащил их из того жуткого места. Задрав штанину, Фриск ощупала ногу: место укуса холодное, чуть выше тугая повязка из — Фриск не до конца уверена — старой шторы. Спустив ноги с кровати, Фриск помассировала виски. Санс беспокойно дернулся во сне, девочка решила его не будить. Толкнув довольно крепкую дверь, Фриск выскользнула в коридор, опрятный, хотя и безлюдный. Идти ей все еще тяжеловато, но она не спешит. Почему-то здесь ее накрыло неоправданное спокойствие, и Фриск направилась вдоль закрытых дверей в главный зал. Здесь ее встретил заброшенный и, конечно, отключенный фонтан. Вода в бассейне зацвела, и Фриск поджала губы. Внутри все буквально сморщилось от сухости, но пить это она не собирается. От фонтана уходит четыре дороги, включая ту, по которой пришла Фриск. Справа блестят двери лифта и еще какой-то вход, Фриск зашла именно туда. Раньше это, наверное, был магазин, учитывая бургер на вывеске. За стойкой Фриск нашла немного еды в холодильнике, не отключенном каким-то чудом, и еще один сюрприз — несколько бутылок воды. Сухих губ наконец коснулась холодная влага, Фриск пила, жадно обливаясь, бутылку за бутылкой, пока не начала напоминать сама себе раздувшийся пузырь. Наполнив рюкзак до краев, Фриск решила вернуться и, может, еще поспать. Куда спешить? Если есть такое безопасное место, то почему бы не остаться ненадолго? Стоило об этом подумать, в коридоре, откуда она вышла, раздался жуткий грохот и вспыхнул яркий свет. Фриск метнулась туда, хотя все инстинкты завопили: «Беги в другую сторону!» Нога вспыхнула болью, Фриск упала прямо на многострадальные колени. Подняться не успела: прямо перед ней появился Санс, злой как черт. В глазнице горит синий огонь, и Фриск как попыталась подняться, так и села обратно на пол. — Фриск… — если бы скелеты имели нервную систему, то она бы сказала, что Санс ее лишился. Он плюхнулся на пол рядом с ней и посмотрел так, что Фриск вжала голову в плечи. Некоторое время у него, судя по всему, не хватало слов. — Почему не разбудить меня перед тем, как уйти шататься по опасному разрушенному отелю, м? — Фриск промолчала. — Хэй, малая, твой виноватый вид не поможет, — Санс хитро улыбнулся. — Прости, здесь вроде никого нет, а ты выглядел так убито. — Аргумент принят, хотя все же постарайся воздержаться от таких самоубийственных прогулок. Фриск про себя согласилась. Когда они вернулись в старый номер, Санс снял повязку и осмотрел паучий укус, который принялся уже довольно сильно чесаться. Потом Фриск заявила, что они никуда не спешат, и попыталась уговорить Санса отдохнуть еще. — Плохо выгляжу? — Не то слово! Ты очень бледный! — сообщила Фриск со встревоженным видом, Санс улыбнулся шире. — Ладно, малая, твоя взяла. Но чтобы носа отсюда не высовывала! — Как скажешь, — хмыкнула Фриск. — Кстати, пока я не отрубился. Как ты вляпалась в ту переделку с пауками? — Я просто шла вперед, — пожала плечами Фриск. — С недавних пор я жутко боюсь темноты… — Кажется, в этом частично и моя вина, — посерьезнел Санс. — Возможно, — Фриск не стала отрицать очевидного, — но это, по-моему, было неизбежно. — Однако ты все равно туда пошла. — Да, — девочка откинулась на старое покрывало и раскинула руки. Кровать такая широкая, что на ней могут спать одновременно четыре девочки вроде Фриск, а если потесниться, то и вовсе шесть-семь. — Я шла и шла, но в какой-то момент страх стал абсолютно невыносим. Я не могла двинуться с места, — Фриск смотрит в потолок, не отрываясь. — Вокруг скреблись маленькие лапки, я их слышала. Ты думаешь, мой голос пропал? Горло перехватило удушьем? Нет. Я спросила темноту, я и правда пыталась говорить. Как всегда. Санс молчит, а Фриск не ждет от него реакции. — Санс, скажи, ты их там… и правда убил? — Угу. — Я мало помню: все как в тумане. Но я думала, ты не сможешь. Я бы не смогла. — Видно, моя судьба — становиться убийцей по вине маленьких девочек, — после этой фразы Фриск побледнела. — Хэй, малая, спокойно, окей? Не путай мои поступки со своими, — Санс зевнул. — Я уже не тот, что раньше, так что моя душа и совесть в норме. Настолько прозрачные, что и не скажешь, что они есть. Шучу-шучу! — Ладно, дело не только в этом, — мотнула головой Фриск. — Я думала, волшебный, секретный мир другой. Более добрый. — Хочешь, расскажу тайну? Мы все твердили, какие люди плохие, как мало в них человечности и как много силы. Но мы не были на Поверхности много, очень много лет. Ты оттуда, можешь представить, как живут они, какие они. В людском языке слово человек — как название вида, так и характеристика души. Кто знает, отчего нас назвали монстрами, отчего мы приняли это? Не думаю, что лишь из-за внешности. — Ты хочешь сказать… — Нет, вся моя семья, все мои друзья… мне их не вернуть. Но в какой-то степени я рад, что они не увидели этого кошмара, того, чем мы стали, — Санс еще раз широко зевнул. — Так что твой страх вполне обоснован. — А? — Фриск повернула голову к Сансу. — Что тебе мерещится в темноте? Чего ты боишься? — Фриск поняла намек и тут же вскочила. — Больше никогда. Санс, больше никогда. Если я чего-то боюсь, то точно не тебя, — Санс только хмыкнул. — Не веришь, — Фриск отвернулась. — Но ты увидишь и поймешь, что это не пустые слова. Я трусиха. Я много боюсь, — невольно Фриск перешла на шепот. — Но тебя я вычеркнула из списка своих страхов. Девочка повернулась к Сансу, но он уже мерно похрапывает. Губы невольно растянулись в улыбку. Неужели нельзя лечь на кровать, а не просто привалиться к стене? Фриск сдернула одеяло и накрыла скелета. Она не уверена, что ему может быть холодно, но все равно одно одеяло отдала ему. Спать сильно не хочется, но уходить, само собой, не стоит. Сколько нервных клеток останется тогда у скелета? Ни одной! Ба-дум-тс.