Осколки твоих глаз

Эльза затягивается. Дым в лёгких, дым по комнате, дым, размывающий реальность - вся её жизнь будто превратилась в дым. На сигарете остался отпечаток помады. Такой же отпечаток алеет на бокале на столе, такие же покрывают шею и лицо лежащего на кровати парня. Эльза везде оставила свой след. На её губах не осталось почти ничего. Голова трещит, во рту пересохло и першит из-за дыма, но Эльза делает затяжку за затяжкой. Сигарета кончается. Эльза с трудом встаёт со стула и идёт на кухню. Хочется пить, выпить таблетку и убить кого-нибудь. В холодильнике только бутылка молока и пакет вишнёвого сока. Эльза морщится, закрывает дверцу и наливает себе воды. Лучше чем ничего. На стакане остался почти незаметный след красной помады. Эльза ходит по комнате, держась за голову. Сигаретный дым рассеялся не до конца, поэтому девушка, не выдержав, распахивает окно настежь. Слишком холодный для апреля воздух спешно заполняет пространство, и Эльза моментально покрывается мурашками. Из одежды на ней - кружевные трусы да наспех натянутая футболка, подобранная с пола. Взгляд Эльзы падает на дверцу шкафа, на которой висит зеркало. Эльза едва ли не пугается своего отражения. В эту квартиру зашла наряженная красотка в вечернем платье, а выйдет из неё взлохмаченное нечто с синяками под глазами и на шее. Их придётся замазывать и прятать под шарфом. Идиотизм. Покрывало шевелится и соскальзывает с кровати на пол. Парень недовольно бурчит что-то и переворачивается на спину, трёт глаза. Эльза поворачивает голову. — Что, чёрт побери, здесь было? - сиплым голосом говорит парень, садясь на кровати. Эльза вспоминает вчерашний вечер. Четвёртая ром-кола была явно лишней. — Мы переспали, - равнодушно отвечает девушка. Вернее, хотела ответить равнодушно, а голос предательски соскочил. Парень мутным взглядом уставился на Эльзу. В его синих глазах плещется непонимание. — Джек?.. Он ещё немного прищуривается, а потом тянет что-то вроде «ааа!» и кивает головой. — Точно. Эльза Фэйрвол из параллельного, - Джек трёт виски и с трудом встаёт с кровати. - Есть что попить? Эльза вновь отворачивается к зеркалу. — Мы у тебя дома. Это ты должен знать. Фрост хмыкает и точно так же, как и Эльза пару минут назад, бредёт на кухню. Чёртов отпечаток алой помады виднеется на его шее. Эльзе вдруг становится невыносимо противно. Противно от дыма, не рассеявшегося до конца, от своего отражения в слегка заляпанном зеркале, от своего платья, небрежно валяющегося на полу, и от Джека, который сплошь покрыт следами её поцелуев, но не мог вспомнить имени той, что их оставляла. Джек всегда казался ей другим. Честным, благородным, умным. Половина девчонок школы сходила по нему с ума. Все учителя ставили его в пример. Как будто Эльза чем-то отличалась от остальных. Точно такая же «девчонка с параллельного», по уши влюблённая и готовая пойти на всё, чтобы обратить на себя внимание Джека. От знакомой Эльза узнала любимый ночной клуб Джека и решила найти его хотя бы там. Раз Фросту нравились яркие и весёлые девушки, Эльза захотела стать такой же. Надела короткое и обтягивающее платье, завила волосы, стащила из гардероба туфли на каблуках, общие для них с мамой. И, конечно, накрасилась. Блядской красной помадой. Эльза не помнила себя от счастья, когда увидела Джека у бара. За свой счёт она выпила первые две ром-колы, остальные оплатил уже Джек. Он был пьян. Возможно, он даже не сразу понял, где они раньше встречались с Эльзой. Он видел просто красивую девушку в платье с декольте и накрашенными алыми губами. Господи, какая дура. Как же противно от самой себя. Прилежная девочка из выпускного класса, которая прячет от мамы сигареты и даже не общается с мальчиками превратилась вот в это. В девицу, которая проснулась в квартире у полузнакомого парня, который даже её не помнит. Мерзость. Эльза жмурится, точно желая выветрить из головы наполненный счастьем вечер и это отвратительное утро. Парень, в которого она была влюблена, сейчас будет думать, как бы повежливее выгнать её из своего дома. Будет ещё лучше, если сюда нагрянут его родители. Эльза хоть посмеётся. Девушка торопливо стягивает с себя футболку, бегает по комнате, разыскивая лифчик и платье. Эльза кое-как надевает платье без лифчика, почти срывая молнию, застегивает его. Джек всё ещё на кухне. Туфли стоят у входа, под вешалкой валяется куртка и сумочка. Эльза пихает лифчик в сумку, почти впрыгивает в туфли и бросается из квартиры так, будто за ней кто-то гонится. На миг из головы даже исчезает тупая похмельная боль. У лифта Эльза запоздало вспоминает, что оставила сигареты у Джека. Ну и чёрт с ними. Со всем — и с этой ночью, и с сигаретами, и с Фростом. В сумочке Эльза нашаривает влажные салфетки, и, смотрясь в грязное зеркало лифта, резкими движениями стирает с себя остатки помаду. Кожа мгновенно краснеет, но это ничего. Пройдёт. Идя по улице, Эльза едва сдерживает непрошеные слёзы. Всё встало с ног на голову буквально за одну ночь. Всё изменил какой-то мутный взгляд и куча надежд, возложенных ни на что. Дура. Дура в розовых очках и с красной помадой. Эльза останавливается. Вновь открывает сумочку, шарится в ней, чуть не уронив на асфальт кошелёк, телефон и лифчик. Помада лежит на самом дне, отливая серебряным флакончиком. Эльза вытаскивает её и швыряет в стоящую неподалёку урну, слыша, как флакон ударяется о её стенки. Ничего. Джек смоет следы, помоет бокалы, и этой помады не останется нигде. Эльза забудет про эту ночь, про Джека и про то, какой дурой она была. И про сигареты. Чтобы не расстраивать маму.