Глупость

Майкл до сих пор раздумывает над произошедшим. Был ли честен с ним Аарон? Что, если он не тот, за кого себя выдает? Что будет, если его найдут? Как тогда сложится его дальнейшая жизнь?       Когда Виштынецки был еще ребенком, ему в голову постоянно внушали, что место мужчины — работа, требующая не умственных сил, а физических. Например, грузчик. А место женщины, напротив, умственная деятельность.       Отвлекшись от своих мыслей, юноша принялся рассматривать стену. Обои на ней были белыми в черную полоску, в промежутках между которыми были какие-то незамысловатые витушки. Самая обычная стена, не считая двух деталей: кристальных часов, которыми так увлекся Майкл, и полочка, на которой в ряд стояло пять кактусов в порядке возрастания их размеров.       Встав, подросток обнаружил, что под каждым из кактусов лежала записки, на которых, вероятно, были указаны их имена. Как мило и иронично одновременно.       Померев от скуки, мальчик встал и подошел со спины к Аарону, который вальяжно развалился за кухонным столом, за которым еще ночью он нюхал пудру, а утром - за ним — огромный ватман с нанесенными на него чертежами, смысл которых останется для него загадкой ещё несколько лет. Ах, какие же они были качественные! Прорисованные, точные, идеальные буквы. Аарон был одним из тех, кто любил делать чертежи на бумаге, лишь потом переносить в электронный вид. Благо, правильно организованные бизнес-процессы позволяли ему иногда отходить от управления и возвращаться к своему основному влечению, которое стало его смыслом жизни - ботостроение.       Заметив интерес мальчика к своей работе, Аарон себе под нос отвечает на не прозвучавший, но такой очевидный вопрос:       — Восемнадцать лет учился так писать. Захочешь — научу тебя.       — Это тогда сколько тебе лет, если ты учишься этому уже восемнадцать лет?       Мужчина отстраняется, нахмурив брови. Сказать правду или солгать Что будет, если Майкл узнает, что ему на деле девятнадцать, а выглядит он на все двадцать пять? Потеряет ли после такого откровения Аарон авторитет в его глазах?       — Неприличный вопрос. Предпочту оставить эту информацию при себе. Ошалев от такого количества информации, мальчик буквально встал как столб.       — Ты слишком любопытный, — Аарон поворачивается к нему лицом, — с точки зрения тайны моей компании, я не мог тебе давать возможность увидеть эти чертежи — разглашение корпоративной тайны. Но я ведь СЕО, а значит, делаю что хочу. Шучу. Почти, вернее вообще не делаю. Но это не суть, ты все равно ничего не узнаешь, так как конкретно моя работа тебя не должна волновать, только мои навыки и знания, которыми я могу поделиться с тобой. Только никому не говори об этом, — его голос такой серьезный, что Майкла трясет полностью, словно при приступе эпилепсии. Опять это ощущение арктического холода. Для него Аарон с каждой минутой становится все более и более странным.       Увидев такое грустное выражение лица у мальчика, Аарон привстает со стула и обнимает Майкла, несмотря на то, что тот немного сопротивляется, своими губами он касается его губ. "Достаточно ли он расположен ко мне, чтобы я мог начать им манипулировать?" - проносится в голове Аарона.       — У тебя очень пухлые губы. Целовать их — одно удовольствие, — изящная ладонь резко закрывает рот Майклу, а сам он оказывается обездвижен сильной рукой мужчины. Виштынецки начинает испытывать трудности с дыханием и острую нехватку воздуха. Не имея возможности сопротивляться мальчик злостно покусывает руку Аарона, щекотать языком, надеясь причинить ему дискомфорт с целью получить возможность выбраться. Он не был готов к тому, что его первый в жизни поцелуй случится так скоро.