Судьба

Тогда я чувствовала, что не заслужила есть. Не заслужила спать. Но я заслужила эту жизнь. Заслужила этот вечный холод. Эту вечную боль. Я все это заслужила. Я не могла себя жалеть. Ведь я же заслужила. Так ведь? Это же только моя вина. Так ведь? Интересно, как люди, которые раньше приносили только счастье и радость в следующею секунду превращаются в самую болезненную мозоль, превращаются в вечно открытую рану, превращаются в нескончаемый град пуль… обмазанных ядом. Интересно, как все может измениться за несколько секунд. Вот ты идешь домой, знаешь, что сейчас будет очередная ссора, знаешь, что завтра будет очередной такой же день, знаешь, что ничего не изменится. Знаешь… но что-то меняется, что-то идет не по вечному плану. Что-то просто идет не так. И все рушится, как тот карточный домик, который ты так старательно возводила, тот идеальный домик, ровно стоящие бумажные стены, все так красиво и аккуратно, но неожиданный ветерок и все рушится. Интересно, как тебе стает плевать. Ведь, когда ты строишь этот домик, ты забываешь, что это всего лишь игра, ты забываешь, что вокруг жизнь не стоит, ожидая, когда ты наиграешься. Тебя будит громкий хлопок двери, который и приносит этот ветерок. Тебя будит лопнувшее терпение. Тебя будит презрение в родных глазах. Ты незамедлительно оставляешь рухнувший домик и бежишь к двери, плачешь, кричишь, но она закрыта. Она замурована. Ты возвращаешься к своему бумажному творению. Он разрушен, но не весь. Его еще можно восстановить. Ты достаешь спички. Интересно танцевать на огне? Рушишь стеклянные стены, вонзаешь руки в битое стекло, лишая себя всего. Как же ты ненавидишь себя. Ты думаешь, что все это время жалела себя? О, нет. Ты убивала себя без жалости. Ты безликая. Ты стала никем. Ты просто не дала себе стать кем-то. Да ты убила, уничтожила ту маску, которую использовала раньше, ту маску, которая уничтожила все. Но ты же ничего не создала, под той маской были только полумертвые глаза, и ты вырвала их, чтобы не смотреть. Ты вырвала их, кровь шипела в огне. Ты вырвала их, все вокруг стало черным. Ты не могла жить в темноте вечно. Появились пустые глаза, просто наблюдать. Появился рот, просто говорить то что хотят услышать. Но что ты оставила себе? Только мысли, которые не вышло вытравить ни огнем, ни вырезать стеклом. Есть только один вариант убить эти мысли, но ты еще не готова. Интересно… ты думаешь, что так будет всегда? Но это же невозможно. Это не жизнь совсем. Это, как режим ожидания. И что-то меняется. Интересно, как легко с губ слетает то что думаешь. Интересно, как легко на лице отображается, то что чувствуешь. Интересно, то, что тебе это нравится.

***

Я устала за этот бесконечный день. Вроде ничего такого, но улыбка постоянно сползала, глаза постоянно слипались и закатывались, рот закрывался, я молчала. Вроде и настроение неплохое за последние дни, но работа что-то не идет. Я быстро устаю и не хочу никого видеть. Хочу, как раньше побыть одной, кутаясь в одеяло и читая красивые книги. Именно красивые. С красивым языком написание, которые переносят в другую вселенную. Хочется иногда выходить на кухню, делая чай и конечно встретится с кем-то с родителей, перекинуться какими-то незначительными фразами. Как же я скучаю за этим. Моя голова немного опустилась, и я сглотнула горькую слюну. Впервые я задумалась о своей жизни так серьезно. Сегодня я подумала, как можно все изменить. Я устала, вымоталась, мне надоело жить вот так. Я хочу делать то что мне нравится, а не то что нужно. Улыбаться потому что хочу, а не потому что так нужно. Говорить, когда есть желание, а не когда… Я открываю дверь машины. В голове слабый шум. Мои глаза широко раскрыты, челюсть немного напряжена. Это же возможно. Я так молода. Я еще могу все исправить. Могу найти то что нравится. Прекратить это… На улице темно. Я сегодня очень задержалась, отнюдь не из-за моей прихоти. Три фотосессии за день. я чертовски устала. В помещении тихий гул. Мужчины что-то тихо обсуждают. Миса в верхней одежде стоит, скрестив руки, молчит. Немного дальше от Лайта, чем это должно было быть. Она как будто и рядом, но совсем близко подходить не хочет. Скрестила руки, как будто ограждается от всех и я подхожу к ней. Девушка кивает мне с едва заметной улыбкой. Я улыбаюсь в ответ. — Добрый вечер всем! — говорю бодро. Мне вразнобой приходят ответные приветствия. — Ты сегодня поздно. — тихо говорит Миса. Я киваю, но смотрю на детектива, который презабавно держит двумя пальцами маленькую чайную кружку, а другой рукой блюдечко для нее же. На мои губы наползает слабая уставшая улыбка. Искренняя. Не знаю почему, но это меня забавляет. Я мычу, ища ответ для блондинки: — Да, сегодня выдался более загруженный день чем я ожидала. — я недовольно скривила губы, вздыхая. О последней фотосессии мне вообще сказали за два часа, потому что одна девушка отказалась, а я проходила на нее кастинг. — Так, почему такое оживление? — я оглянулась на всех вокруг. Обычно в такое позднее время здесь менее людно. Необычно, что здесь так ярко. Я снова окинула взглядом Рюзаки. Он казался бледнее. — Несколько дней назад… — Эл вдруг посмотрел на меня и я от неожиданности моргнула, ведь мы встретились взглядами. — Миса согласилась помочь в расследовании. Мы отправили ее в Ецубу в качестве модели. Я подняла брови, смотря на Мису. Неожиданно. — В конце концов она должна была лично встретиться с каждым членом, чтобы узнать информацию по вопросам, которые я бы подготовил… — Но план изменился. — неожиданно перебил его Лайт. — теперь Миса будет сотрудничать с ними только в качестве модели, отрицая, что она хоть как-то связана с Кирой. Его голос звучал твердо, и он смотрел в упор на Мису, пока она все сильнее сжимала руки, обнимая себя и смотря на пол. — Тогда, какой в этом всем был смысл? — тихо проговорила она и развернулась. Она, какая-то странная… слишком напряжена. Девушка кинула на прощание тихое «спокойной ночи» и быстро удалилась. Я нахмурила брови, когда она скрылась с виду и повернулась к парням. — А почему план изменился? — не то, чтобы я не переживала за Мису, но тогда же все и правда бессмысленно выходит. — Потому что Лайт переживает больше чем несколько дней назад. — отхлебнув чай говорит детектив. Парень недовольно хмурит брови, смотря на уставшего детектива. — Ничего подобного. Опасность слишком велика. Если мы действительно имеем дело с Кирой, а не с человеком, связанным с ним, то ничего не получится. Ты это знаешь. Рюзаки даже не смотрит в ответ, не отвечает, но посмотрев на него становится абсолютно понятно, что у него есть свое мнение на этот счет и его менять он не намерен. — Миса выглядела такой грустной. — вдруг подал голос молодой милый парень. Мацуда, насколько я помню. Лайт взъерошил волосы и тяжело вздохнул. Я недовольно сощурила глаза. Что тяжело, бедненький? Это тебе не с влюбленной дурочкой общаться? Плевать. Я слишком сильно хочу спать. Мне пора отдохнуть. Тем более я никак не смогу здесь помочь. И будем честны: а) моей помощи не требуется; б) это не мое дело. — Милый макияж. — вдруг сказал черноволосый детектив. Я вздрогнула, так как ушла в свои мысли. А может и уснула стоя. После последней съемки я не смыла немного вызывающий темный макияж. Фотографировалась в рекламе рок одежды. Не то чтобы мне нравился такой образ, но мне было откровенно лень его смывать. Но почему парень обратил на это внимание? Его голос не выражал практически ничего. Он был как часто это бывает пустой и не эмоциональный. Он все так же сидел спиной ко мне, но я пожала плечами, зевнув. — Спасибо. — я уже, хочу говорить «спокойной ночи» и уходить, как: — Тебе не идет. — прямо и немного грубо говорит парень. Я от неожиданности задыхаюсь воздухом, споткнувшись на простой фразе. Ну и к чему это? Здесь я вообще чаще всего без макияжа… хожу. Ох… это немного смущает. Я не знаю, что сказать. На щеках жар. Я опускаю голову, определенно покраснела. — Эм ладно… буду знать. Спокойной ночи. Быстро ухожу. На лице почему-то глупая улыбка. Да ну. Ты знаешь почему.