вечер 16 августа
Селина проснулась от противного жужжащего звука, исходившего откуда-то из коридора. За окном уже сгущались сумерки. Чёрт, Альфред. Я должна была ему позвонить. Она быстро добралась до сумочки, выудила разрывающийся от вибрации телефон и взяла трубку. — Алло, Альфред, это вы? — Слава богу, мисс Кайл. Я звонил вам несколько раз. У вас всё в порядке? — Альфред выдохнул в трубку с явным облегчением. — Да, всё нормально, я просто спала и не слышала звонка. — Вы не на работе, мисс? — Альфред был удивлен. — Нет, я приехала в больницу и поняла, что не смогу работать. Меня отправили в отпуск на неделю. Как себя чувствует мистер Уэйн? — Селина не хотела обсуждать своё состояние и решила переменить тему. — Неважно, мисс. Капризничает, не слушает меня, когда я говорю, что нужно отдыхать, а не сидеть в постели с ноутбуком. Словом, как вы и говорили, рекомендации не соблюдает. — Альфред вздохнул. — И ему, кажется, больно, но он никогда в этом не признается. — Я буду у вас через полтора часа. — Мисс Кайл, мы договаривались, я за вами приеду. Через час, вас устроит? — Хорошо. Записывайте адрес. Час спустя Селина сидела на заднем сидении роскошного Bentley, принадлежащего Брюсу Уэйну. Открыв окно, она с наслаждением подставила лицо потокам свежего вечернего воздуха. Ветер трепал её волосы и подол белого в мелкие розочки летнего шёлкового платья. После сна и прохладного душа Селина будто родилась заново, а ещё, впервые за эти два с половиной года, она чувствовала себя свободной — что-то изменилось за прошедшую ночь и утро, жизнь вдруг перестала казаться чередой серых однообразных будней. Ощущения были непривычными, но такими приятными и волнующими. Она всё ещё жива. Всё ещё чувствует… Углубившись в свои мысли, Селина не заметила, как они подъехали к дому. Альфред уже открыл дверцу автомобиля и подал ей руку. — Спасибо. — Селине было немного не по себе, оттого что мужчина, который годился ей в отцы или даже в дедушки, за ней ухаживает. — Альфред, не стоит так беспокоиться, мне неловко. — А мне приятно, мисс, за вами поухаживать. Селина уже успела усвоить, что иногда с мистером Пенниуортом лучше и не пытаться спорить. Сейчас был как раз один из таких случаев. Он всё равно не перестанет открывать дверцу автомобиля, будет варить ей кофе, готовить завтрак. Таков уж Альфред. — Альфред, я сразу поднимусь к мистеру Уэйну. — Хорошо, мисс Кайл. Я зайду позже, принесу вам чай. — Спасибо. — Селина улыбнулась про себя. Да, Альфред Пенниуорт всегда обо всех заботится.***
Уже во второй раз за этот день Селина Кайл стояла перед дверью спальни Брюса Уэйна. Только в этот раз она вошла, так и не дождавшись ответа на свой стук. Брюс всё так же полулежал в кровати, с ноутбуком на коленях. Глаза закрыты, голова склонилась на бок. Наверное, спит. — Мистер Уэйн, вы спите? Брюс? Он вздрогнул и открыл глаза. Выглядел Брюс гораздо хуже, чем утром: бледное лицо, потухший взгляд. Альфред прав, ему, видимо, больно. — Селина… Вы пришли… — Голос слабый, хриплый. — Да. Я же обещала. — Селина уверенным шагом прошла через комнату и присела на край кровати. — Как вы себя чувствуете? — Утром было лучше. — Брюс Уэйн не привык жаловаться, рассказывать кому-то, что и где у него болит. Непривычным для него было и то, с какой нежностью и участием эта женщина смотрела на него. Сейчас она выглядела отдохнувшей, глаза сияли, на щеках искрился румянец, каштановые волосы волнами рассыпались по плечам и спине. Это лёгкое летнее платье делало образ ещё более пленительным. Она была прекрасна. — Брюс, где болит? Мне нужно знать, иначе я не смогу вам помочь. — Вот, опять это чувство. Брюс ощутил, как заряд электрического тока прошёл сквозь тело, когда она так ласково, на выдохе, произнесла его имя. — Грудь. Очень больно. Пару часов назад стало хуже. — Он говорил тихо, почти шёпотом. Селина забрала ноутбук, положила его на прикроватную тумбочку. — Всё будет хорошо. Обещаю, скоро вам станет легче, потерпите немного. — Селине очень хотелось прочитать Брюсу поучительную лекцию о том, что врач не просто так даёт рекомендации соблюдать постельный режим, и оный не предполагает работу за компьютером и какую-либо ещё активность. Но лекция могла подождать. Ему было плохо, и сейчас её главной задачей было облегчить боль, а потом уж можно вдоволь насладиться умными нотациями. Она снова его осмотрела, прослушала лёгкие и параллельно задавала вопросы. Головокружение, тошнота, боли в сердце — если бы у Брюса обнаружились эти симптомы, нужно было бы начинать беспокоиться. — Нет, Селина, только бок болит. Больше ничего. Убедившись в том, что дело действительно только в боли от ушиба, Селина успокоилась. Она вколола обезболивающее и пыталась уговорить его лечь на правый бок. — Иногда это помогает, правда. Вам так и дышать будет легче. Попробуйте. Я помогу. Брюс не сомневался в её квалификации врача, но даже мысль о том, чтобы ещё раз пошевелиться, была невыносимой. Пять минут назад, когда Селина его осматривала, от боли он был почти на грани обморока. — Хорошо, я попробую. — Он уже собирался перевернуться, когда Селина снова села на край кровати, склонилась над ним так низко, что Брюс почувствовал её дыхание и запах её духов, потом обняла, аккуратно приподняв его. Он, как во сне, сомкнул свои руки на её талии. — Расслабьтесь, Брюс, больно не будет. — Её мягкий шёпот успокаивал. В следующее мгновение он уже лежал на правом боку, а Селина подкладывала ему под голову подушку. — У вас неплохо получается. — Что именно? — Переворачивать мужчин, почти вдвое вас тяжелее. — Он был действительно удивлён её такой неожиданной силой и тем, с какой ловкостью и умением она всё это провернула буквально за несколько секунд. Он даже ничего не успел почувствовать. Кроме волнующей близости прекрасной молодой женщины. — Я служила в армии, Брюс. Всякое бывало. — Не сомневаюсь. — Как вы? — Так действительно легче, спасибо. Только теперь я вас не вижу. — Брюс лежал на правой половине широкой двуспальной кровати, и Селина оказалась у него за спиной. — Сейчас. Я подойду с другой стороны. Теперь он снова видел её лицо, только она была гораздо дальше, чем ему хотелось. Однако магию от её присутствия в комнате не ослабило даже расстояние, разделявшее их. Бороться с собой становилось всё труднее. Он видел её, ощущал тепло, волнами исходившее от её доброго сердца. Его влекло к ней, так сильно, что все возможные трудности и опасности отступали на второй план. Он был ею очарован. Сейчас Брюс думал, что эта женщина, пожалуй, единственная во всём мире, смогла бы его понять. Селиной владели те же чувства. Они были знакомы меньше суток, но этот человек казался ей таким родным, таким похожим на неё саму. Ощутив близость его тела, его сильные руки на талии, она вдруг подумала, что знает его всю свою жизнь. Давно забытый жар разлился по всему телу, она чувствовала запах его парфюма, терпкий, насыщенный, такой приятный. Они смотрели друг на друга. Молчание затягивалось. Селина снова чувствовала себя неловко. — Как рука, не беспокоит? — Она решила нарушить молчание, завязав разговор на самую подходящую тему, ведь она была здесь именно из-за его ран. — Про руку я почти забыл, Селина. Оказывается, ушиб рёбер гораздо больнее. — Брюс внимательно разглядывал её, пытаясь понять, о чём она думает. — Да, травма весьма неприятная, Брюс. Именно поэтому я говорила, что пару дней нужно провести в постели. Без ноутбука. — Она строго посмотрела на него. — Вообще-то я собиралась прочесть вам скучную лекцию на тему соблюдения врачебных рекомендаций, мистер Уэйн. — Селина продолжала говорить нарочито серьёзным тоном, но в её глазах отражались весёлые огоньки. — И что же вас остановило, мисс Кайл? — Брюс решил поддержать разговор в том же тоне. Он уже чувствовал себя лучше, боль стихла. — Вам было так плохо, я не решилась читать нотации. — От строгих интонаций в её голосе не осталось и следа. Селина смотрела на Брюса широко раскрытыми глазами и отвечала почти шёпотом. — Это было бы жестоко. — Спасибо. Я уже и сам понял, что работать сегодня было большой ошибкой. — Брюс говорил искренне. За этот день он ни на шаг не продвинулся в расследовании. День, проведенный за компьютером, не принёс ничего, кроме усталости и нового приступа боли. — Брюс, я хотела объяснить своё утреннее поведение. Простите, что так внезапно сбежала. — Селина чувствовала, что нужно извиниться. Ей было немного стыдно за то, как она без слов выскочила из его комнаты. — Вам не за что извиняться, Селина. Всё в порядке. — Брюсу, в свою очередь, было неудобно оттого, что он знал о ней больше, чем она предполагала. — Я знаю, что Альфред наводил обо мне справки. Думаю, вы тоже всё знаете. — В голосе не было упрёка или обиды. — Да. Простите. Это отвратительно. — Брюс искренне сожалел, что против воли узнал о ней то, чем она, возможно, не хотела ни с кем делиться. Так же, как и он хранил в своём сердце горькие воспоминания о прошлом. — Ничего, я не обижаюсь и всё понимаю. Я уже говорила Альфреду. Так вот. Дело в том, что, как вы уже знаете, мой муж погиб в Афганистане у меня на глазах, и мне это часто снится. — Она встала, подошла к окну, и, скрестив руки на груди, смотрела куда-то вдаль. — Знаете, иногда сны бывают такими реальными. Этой ночью он снова мне приснился. И проснулась я с осознанием, того, что его больше нет. Это тяжело принять, хотя и прошло уже больше двух лет. — Селина обернулась. — Простите, Брюс, за эту ненужную откровенность, я просто хотела объяснить вам причину своего поведения. — Теперь она снова смущалась и думала, что зря начала этот разговор. — Не извиняйтесь, я вас понимаю. Лучше, чем вы думаете. — Ему хотелось подойти к ней, обнять, успокоить её. Сейчас она была такой хрупкой и беззащитной. Селина снова обернулась лицом к окну, пытаясь справиться с вновь нахлынувшими воспоминаниями. — У вас очень красивый дом и парк. Вид из окна потрясающий. — Ей было приятно его сочувствие, но она боялась снова расплакаться и предпочла сменить тему. Брюс набрал воздуха в грудь и на одном дыхании выпалил: — Селина, оставайтесь на ночь. Завтра я покажу вам дом, мы можем прогуляться по парку. Оттуда открывается чудесный вид на залив. Отдохните немного от городской суеты. Альфред сказал, вас отправили в отпуск на неделю. Селина в изумлении обернулась и посмотрела на Брюса. Он был явно смущён, но говорил искренне. А почему бы и нет? Что я теряю? К тому же, у меня есть причина остаться – Брюс всё ещё неважно себя чувствует, и, кажется, бедный Альфред один не справится со своенравным мистером Уэйном. — Вы серьёзно? — На всякий случай Селина решила переспросить. — Серьёзнее некуда, Селина. Мне будет приятно, если вы проведёте здесь пару дней. К тому же, у меня есть корыстный интерес. Если вы останетесь, у меня под боком будет личный врач, всегда готовый прийти на помощь. — Последние слова он произнёс со смехом, от чего грудную клетку резко сдавило, и Брюс поморщился. — Брюс? — Она заметила гримасу боли на его лице и тут же оказалась рядом. Положила ладонь ему на плечо, присела. Он снова не мог её видеть, но чувствовал тепло её рук. — Всё нормально, Селина, просто не стоило мне смеяться. Это, как оказалось, тоже больно. Так вы останетесь? — Да. — Она улыбалась. — Спасибо за приглашение. — Я рад. — Он сделал попытку обернуться, но её сильная рука его остановила. — Не двигайтесь, Брюс, полежите ещё немного на боку. Я побуду с вами. — Хорошо. — Её близость была так приятна. Он надеялся, что Селина не станет убирать руку. — Что же касается завтрашнего дня, мистер Уэйн, его вы проведете в постели. И даже не пытайтесь спорить. Я прослежу за тем, чтобы вы не вставали и не работали. — Селина снова говорила строгим голосом, но всё же, не могла удержаться, и в конце фразы прыснула со смеху. — Что вас так развеселило, мисс Кайл? — Эта игра ему нравилась. Селина была то строгой, то нежной, то весёлой. — Простите, Брюс. Я представила себя учительницей с линейкой в руках. Так глупо. — Она смеялась над собой. — Извините меня. — Мне нравится, когда вы смеётесь. — Он улыбался, лёжа к ней спиной. Селина нравилась ему, ему нравился её смех, её улыбка. — Вы действительно не позволите мне завтра встать? — Теперь Брюс говорил серьёзно. — Не позволю. И послезавтра, возможно, тоже. — Ох, но это слишком долго, Селина, сжальтесь. Я не привык валяться в постели. — К чему же вы привыкли, мистер Уэйн? — В голосе снова слышались смешливые нотки. — Он привык, мисс Селина, каждый день рисковать своей жизнью и здоровьем. — Как всегда невозмутимый, Альфред стоял на пороге с подносом в руках. — Я стучал. — Альфред, кажется, кто-то слишком много болтает. — Брюс пытался изобразить недовольство, но игривое настроение Селины и явное веселье Альфреда невольно передались и ему. Он не мог сейчас злиться. — Да, сэр. Умолкаю. — Альфред поставил поднос с чаем на маленький столик возле окна. — Мисс Кайл, прошу вас, чай готов. — Спасибо, Альфред. — На здоровье, мисс. — Альфред, мисс Кайл сегодня переночует здесь. Приготовь гостевую спальню, пожалуйста. — Да, мистер Брюс. — Альфред еле слышно хмыкнул и вышел из комнаты. — Селина, пейте чай. — Брюсу не хотелось, чтобы она уходила от него даже на минуту, но всё же неприлично было требовать, чтобы она сидела вот так, положив руку ему на плечо, до утра. — А вы не хотите чаю? — Нет, спасибо. Селина встала, про себя отметив, что ей жаль разрывать такой естественный физический контакт, случайно возникший между ними. Выпила чай, стоя у окна, даже не почувствовав его вкуса, и вернулась к своему пациенту. — Брюс, вы, наверное, устали? Может быть, ляжете спать? — Она стояла с левой стороны кровати, так, чтобы он мог её видеть. — Да, я действительно устал. И спать уже хочется. — Брюс не хотел, чтобы она уходила, но усталость была сильнее. Время, без толку проведенное за компьютером, и мучившая весь день боль в груди совсем его вымотали. — Только мне сначала нужно в ванную, на несколько минут. Вы поможете мне дойти? — Конечно, Брюс. Она помогла ему встать, аккуратно обняла за талию, стараясь не касаться рукой ушибленного места. Он положил левую, загипсованную руку ей на плечо. Со всеми этими травмами Брюс совсем забыл про свою ногу, но вспомнил с первым же шагом, когда чуть было не упал, и только сильные руки Селины помогли ему удержаться. Так они и дошли до двери ванной комнаты, обнявшись, словно влюблённые. Так же вернулись обратно. Селина помогла ему лечь в постель, подложила под спину подушки. — Пока вам можно спать только полулёжа. Знаю, это неудобно, но придётся потерпеть. — Она поправила подушки и укрыла его одеялом. — Спасибо за всё, Селина. Вы посидите со мной, как вчера? — Он боялся, что она откажется. — Конечно. — Она улыбнулась. — Спокойной ночи, Брюс. — Спокойной ночи.— Брюс закрыл глаза. Она снова сидела рядом, снова держала его за руку. Он наслаждался её нежными прикосновениями, чувствовал её близость. О нём никто никогда не заботился. Никто, кроме Альфреда. Никто не касался его так, как это делала Селина. В тридцать девять лет, впервые за долгие годы, Брюс Уэйн был счастлив, здесь и сейчас. Без оглядки на прошлое и будущее.***
Убедившись в том, что Брюс спит, Селина выключила свет и вышла из спальни. Очень тихо, чтобы не разбудить его, закрыла за собой дверь и сползла по стене. Боже, что со мной? Неужели так бывает? Я ведь его совсем не знаю. Разум отказывался верить, но тело обмануть нелегко. Отчаянно бьющееся сердце, прерывистое дыхание и щемящее чувство в груди — все эти признаки явственно говорили о том, что она... — Влюбилась... Господи, нет! Это невозможно. — Селина в ужасе широко раскрыла глаза и зажала рот рукой. Нет, это не может быть правдой. Она пыталась уговорить себя. Он слаб, ему больно. Я просто жалею его. Он, конечно, мне нравится. Это невозможно отрицать. Но влюбиться... Нет. Легко спутать любовь с состраданием, легко любить слабого. Хотя даже сейчас, когда он и шага не может сделать без опоры, его невозможно назвать немощным. В этом израненном теле таится несгибаемый дух. И что же со всем этим делать? Я ведь даже не знаю, кто он и чем занимается. Он Брюс Уэйн — миллиардер и прожигатель жизни, бабник и мот. Но это лишь ширма. Теперь это совершенно очевидно. Но кто он? Что скрывает? Селина была в смятении. Ещё вчера она думала, что больше не способна чувствовать. Все свои мечты и надежды она похоронила вместе со Стивеном, больше ничего не ожидая от жизни, существуя лишь по привычке. Только потому, что об этом её просил он, Стивен. А сейчас, сидя на полу в одном из бесконечных коридоров особняка Брюса Уэйна, она была… Жива… И те самые дурацкие бабочки порхали у неё в животе. Перед глазами стоял его тёплый взгляд, она почти слышала его мягкий голос, чувствовала, как сильные руки обнимают её. И его запах, такой пленительный, он словно окутывал её со всех сторон. И Селина таяла. — Разве можно полюбить вот так, за один вечер? Полюбить человека, о котором не знаешь ровным счётом ничего? Но она знала о нём самое главное, она видела это в его глазах: Брюс Уэйн был хорошим человеком, а ещё очень несчастным и одиноким. И ему было с ней хорошо. Он улыбался ей так искренне. Её присутствие утешало его, её прикосновения заставляли его замирать от удовольствия. Зачем лишать себя и его таких простых радостей? Пусть всё идёт так, как идёт. Им хорошо вдвоём, это очевидно. Пусть даже потом ей будет больно. Но сейчас она жива. И он жив. И это главное. — Мисс Кайл, что с вами? — Альфред появился из ниоткуда. По крайней мере, Селине показалось именно так. Ну всё, он точно подумает, что я сумасшедшая. Утром сбежала в слезах, а сейчас сижу на полу и, как идиотка, улыбаюсь, разговаривая сама с собой. Селина поднялась с пола. — Альфред, всё хорошо. Я просто задумалась. Сама не знаю, как это вышло. — Объяснение было странным, но на большее её не хватило. — Мистер Уэйн уже спит? — Да, мне кажется, он уснул где-то полчаса назад. Я немного посидела с ним, а потом ушла. — Селина с трудом могла сконцентрироваться на разговоре, собственные мысли всё ещё занимали её. — Мисс Селина, полагаю, вы ничего не ели сегодня. Позвольте предложить вам ужин. — Альфред, как и прежде, продолжал проявлять заботу. — Ох, Альфред, я умираю от голода. — Селина улыбнулась. Она действительно ничего не ела с самого утра. — Тогда прошу вас следовать за мной. Альфред накормил Селину потрясающим ужином из нескольких блюд, заставив попробовать всё, что стояло на столе. Они, как и прошлой ночью, сидели и разговаривали. Альфред рассказывал истории из своей жизни, неразрывно связанные с историей семьи Уэйн. Селина многое узнала из его рассказа и о родителях Брюса, и о нём самом. Ей было жаль восьмилетнего мальчика, оставшегося круглым сиротой из-за случайного стечения обстоятельств. Сейчас Селина понимала его, как никто другой, ведь её собственные родители погибли по вине пьяного водителя грузовика, не оставившего им ни единого шанса. Ей было восемнадцать. Стивен помог Селине пережить это горе, и его мать, Маргарет. Они были рядом. А у Брюса был только Альфред… Селина и Альфред пили чай, сидя в уютной кухне. Ей было так хорошо в этом доме, так спокойно. Спать она ушла далеко за полночь, когда скрывать накопившуюся усталость было уже невозможно, и она начала клевать носом, сидя за столом. — Мисс Селина, вы устали. Ваша спальня готова, идите отдыхать. — Альфред был так благодарен этой девушке. Она хорошо влияла на мистера Брюса. Альфред и не помнил, когда в последний раз мистер Уэйн был так оживлён присутствием женщины и так близок к нормальной жизни, в которой у людей есть друзья, отношения. Он всё ещё надеялся, что Брюс сможет начать жизнь с чистого листа, сможет снова полюбить. И мисс Кайл была лучшим, что могло с ним случиться. Альфред надеялся, что Брюс не станет отталкивать её, не станет бороться с собой и решится, наконец, покончить с прошлым. Селина встала, потянулась. — Да, Альфред, вы правы. Я пойду спать. Спокойной ночи. — Спокойной ночи, мисс Кайл. — Провожая её взглядом, Альфред Пенниуорт улыбался. И молил всех известных ему богов о счастье для этих двух истерзанных душ.