16 сентября
Дрейфуя в безбрежном океане странных снов, Селина тщетно старалась вынырнуть на поверхность сознания, но что-то крепко удерживало её, не давало выпутаться, тянуло на самое дно. В бесплодных попытках снова стать хозяйкой собственного тела она трепыхалась, как бьётся о стекло случайно влетевшая в окно птица, раз за разом натыкаясь на одну и ту же незримую преграду. Невероятно правдоподобные галлюцинации или сны — Селина всё ещё до конца не определилась, чем именно были её видения — вызывали тревогу: в них она узнавала себя, наблюдая за происходящим со стороны. Но Селина знала, что эта женщина из её снов — не она. То была другая. И это пугало. Окончательно заблудившись в бесконечных лабиринтах причудливых миражей, Селина почти сдалась, и лишь одна мысль, не дающая покоя, заставляла её бороться. Нельзя, чтобы всё закончилось вот так; это неправильно, несправедливо и слишком жестоко. Я должна вернуться, должна. Сейчас не время умирать. Прошу, помоги мне. Сопротивление понемногу ослабевало, яркие образы, заслонившие собой ускользающую реальность, померкли, выцвели, и, сделав резкий глубокий вдох, Селина открыла глаза. Она лежала на кровати в своей собственной спальне, наполненной тёплым утренним светом. Селина потянулась, зевнула, откинула одеяло, и села на постели, поджав ноги. В течение нескольких секунд она не могла понять, где находится, а потом, оглядев комнату, вспомнила об исчезновении Брюса, о взрывах, о том, как они с Альфредом добрались до больницы, и как она бросила его там. Осознание накрыло её волной ужаса, и сердце Селины сжалось. Боже, как я могла его оставить? И что произошло потом? Ничего не помню… Кто-то перебинтовал её плечо. Она точно знала, что сделала это не сама — слишком уж неаккуратно для врача была наложена повязка. Может быть, это Альфред? Селина тут же вскочила с кровати и, выкрикивая его имя, вихрем пронеслась по всем комнатам. — Альфред, где же вы? — повторяла она поникшим голосом, смахивая слёзы. Три раза обойдя квартиру, Селина так и не обнаружила никаких следов его присутствия. Одна. Снова. В пустом доме. В полной тишине. Неприятное чувство тревоги разливалось в груди, проникало в самое сердце, вселяя панический ужас. Селина физически ощущала боль, не дающую ей свободно дышать. Согнувшись пополам, она прижала руку к солнечному сплетению, другой рукой ухватившись за дверной проём. Сердце отстукивало бешеный ритм где-то у самого горла, воздуха отчаянно не хватало. Дыши. Давай, ты сможешь. Селина закрыла глаза, сосредоточившись на дыхании. Вдох, выдох. И ещё раз. Вот так. Те несколько минут, что она пыталась справиться с нахлынувшей паникой, показались Селине вечностью. С большим трудом ей удалось усмирить тревожно бьющееся сердце и восстановить дыхание. «Хватит стоять тут, подпирая стену. Нужно выяснить, какой сегодня день, и что вообще происходит в городе», — подумала Селина и решила в первую очередь осмотреть своё плечо. Щёлкнув выключателем, она замерла на пороге тёмной ванной комнаты. Чёрт, электричество. Селина ещё раз обошла всю квартиру, убедившись в том, что дело вовсе не в перегоревшей лампочке. — Ладно, на кухне света достаточно. — Собственный голос прозвучал для неё непривычно среди оглушительной тишины, и Селина нервно оглянулась по сторонам. Устроившись за кухонным столом, она приготовила всё необходимое для обработки раны и начала разматывать бинты, уже на третьем слое обнаружив запёкшуюся кровь, а ещё несколькими слоями ниже бинт прочно приклеился к ране. Интересно, когда эту повязку меняли в последний раз? Селина встала, подошла к раковине, открыла кран, но услышала лишь шипение вырывающегося из трубы воздуха. Прекрасно, воду тоже перекрыли. Кое-как справившись с повязкой, Селина обнаружила, что обрабатывать, в общем-то, нечего — рана была незначительной и всё уже почти зажило. — Теперь я тоже член клуба, мистер Уэйн, — с грустной улыбкой на губах прошептала Селина, вспоминая его многочисленные шрамы. — Стоп, если рана зажила, значит прошло больше двух недель! Я была без сознания две недели? — Словно не до конца доверяя своим словам, она встала и снова принялась кружить по комнатам, пытаясь отыскать следы присутствия Альфреда или… — Брюс? Неужели это он? Нет, — вздохнула Селина, — его здесь не было. Что со мной, чёрт возьми, происходит? Я схожу с ума? Селина рассеянно потирала лоб. Я помню всё до того момента, когда спряталась в том переулке. Что же было потом? За мной явно кто-то присматривал всё это время, но ведь здесь никого нет! Селина не задумывалась, почему после многих дней, проведённых без сознания, она совсем не чувствует голода. Не подумала об этом, даже открыв холодильник и обнаружив внутри продукты, которые совершенно точно не покупала. Запотевшая бутылка дорогого игристого вина говорила о том, что холодильник ещё недавно работал, значит, электричество иногда всё же бывает. Селина в замешательстве оглядела полки: свежие ароматные фрукты, французский сыр, итальянская ветчина и прочие деликатесы занимали почти всё пространство. Боже, какая пошлость. Это чёртов набор для романтического свидания, а не продукты. Откуда в моём доме вся эта еда? С каждой секундой ситуация становилась всё более запутанной: кто-то посторонний побывал в квартире, не оставив о себе никаких напоминаний, кроме забитого до отказа холодильника и неумело наложенной повязки на плече Селины. Прошло минимум две недели со дня захвата Готэма, и она не знает, где сейчас находится Брюс, жив ли Альфред, и ищут ли её до сих пор те люди. Электричество, видимо, часто отключают, насчёт воды нет никакой ясности, также неизвестно, что происходит в больнице. Селина подумала, что Джейн Сандерс — единственный человек во всём городе, кому она может доверять сейчас, когда нет рядом ни Брюса, ни Альфреда. Джейн наверняка знает, что произошло в тот день, после того, как Селина сбежала из Gotham Central Hospital. «Только если её не убил тот псих», — подсказал услужливый внутренний голос.***
Много дней подряд он балансировал на грани сна и реальности, лишь изредка возвращаясь к действительности. Несмотря на протесты Брюса, Пьер всё-таки поил его опиумом, каждый раз отправляя в сказочное путешествие по волнам прекрасных иллюзий, наполненных ярким светом, которые раскалывались, меняли форму, словно череда фантастических образов в детском калейдоскопе. Эти образы меркли и рассыпались в прах, едва заканчивалось действие наркотика. Тогда Брюс снова чувствовал боль. Какое-то время он мог контролировать себя, но, постепенно теряя самообладание, начинал стонать, и тогда Пьер вливал ему в рот очередную порцию настоя. Брюс, как мог, сопротивлялся, но тяжело противостоять кому бы то ни было, будучи прикованным к постели, взрываясь невыносимой болью при каждом вдохе и любой, даже самой незначительной, попытке пошевелиться. — Давай, пей, не глупи, — ворчал на Брюса Пьер, аккуратно придерживая его голову. — Потом спасибо скажешь. Нельзя терпеть такую боль. И Брюс, устав бороться с неизбежным, покорно выпивал настой, снова погружаясь в беспокойный сон, полный невероятно красочных видений, рождённых действием опиума. В один из таких дней, открыв глаза после нескольких часов целительного забвения, он увидел перед собой Миранду Тейт. Она стояла, сложив руки на груди, её густые тёмные волосы были собраны в тугую косу. Холодный взгляд её серых глаз скользил по искалеченному телу Брюса, ненадолго задержавшись на его исхудавшем лице, покрытом щетиной, на спутанных, слипшихся от пота волосах. Закончив своё обстоятельное исследование, молодая женщина улыбнулась, глядя Брюсу в глаза. — Миранда? — охрипшим голосом выговорил он. — Какой странный сон мне снится. Она так похожа на настоящую Миранду Тейт, только одета необычно. — Брюс пытался вспомнить, где раньше мог видеть такие короткие халаты из коричневой шерсти с ручным шитьём на рукавах с широким, украшенным деревянными бусинами поясом. — Тебе больно? — В её мелодичном голосе, пропитанном сладким ядом, он уловил нотки язвительности и… Ненависть. Она ненавидит меня. За что? — Миранда, что происходит? — Это был не сон, теперь Брюс понимал. Миранда Тейт стояла перед ним во плоти, в этой странной одежде; её тяжёлый взгляд и враждебный тон не оставляли сомнений — она желает ему смерти. Словно подтверждая его догадки, она подошла ближе, грациозно склонилась над Брюсом и ладонями оперлась о его плечи. Боль вернулась в ту же секунду. Он сделал судорожный вдох. Не желая показывать свою слабость, стиснув зубы, Брюс с трудом держался, чтобы не закричать. Не издавая ни звука, он пытался высвободиться из её цепких рук, удерживающих его, но каждое следующее движение лишь усиливало страдания. Игнорируя слабые попытки Брюса вырваться, упиваясь своей властью над ним и его болью, она, почти касаясь губами его уха, прошептала: — Талия. Перед смертью моя мать назвала меня Талией. — Она с явным удовольствием наблюдала за реакцией Брюса. Он замер, в его взгляде мелькнула растерянность. — Ты была тем единственным ребёнком, который смог выбраться из Ямы, — догадался Брюс. — Перебирая в памяти всё то, о чём он узнал от Пьера, Брюс вдруг вспомнил один из своих недавних снов. Анри Дюккард, Ра’с аль Гул, его наставник стоял посреди этой комнаты и, как и прежде, убеждал Брюса в том, что Готэм уже не спасти, и возродить его можно, лишь разрушив до основания. Мысленно вернувшись к тем годам, когда он впервые встретил таинственного учителя в горах Тибета, Брюс припомнил его рассказ о потерянной семье: жене и дочери. Тибет, ну конечно… Вот где он видел такие одежды. — Ты дочь Ра’с аль Гула, — сдавленным голосом тихо произнёс Брюс. — Ты так проницателен. Браво, мистер Уэйн. — Отпустив его плечи, Талия аль Гул плавно выпрямилась. Медленно, царственно обойдя койку, она направилась к окну, и, повернувшись спиной к Брюсу, взглянула на освещённый последними лучами заходящего солнца Готэм. — Осталось недолго, отец. Твоя воля будет исполнена, — задумчиво прошептала она. — Ты сама не понимаешь, что делаешь, Миранда. Ещё есть время, чтобы всё исправить. — Исправить? — разъярённая, она обернулась к Брюсу. — Ты убил моего отца. Я с наслаждением буду смотреть, как ты мучаешься, глядя на то, как Готэм превращается в прах с помощью оружия, которое сам же создал. — Талия вновь направилась к нему, присела на табурет, которым обычно пользовался Пьер, заговорила вкрадчивым голосом. — Какая ирония, Брюс. Людское тщеславие не знает границ. В обмен на акции Wayne Enterprises Джон Даггетт помог нам захватить Готэм, предоставив доступ к оборудованию своей компании и городским коллекторам. Ну а ты поможешь нам его уничтожить. — Талия улыбнулась ему лишь одними губами, её взгляд оставался всё таким же холодным и непроницаемым. — В отделе прикладных наук Wayne Enterprises нашлось много занятных вещиц. Те автомобили, «Акробаты», прекрасны, — она мечтательно прикрыла глаза. — Ах, да, излучатель пришёлся по вкусу доктору Крейну. — Нет, — простонал он. — Да, Брюс, — торжествующая улыбка озарила лицо Талии. Увидев, как он побледнел, она поняла, что её слова достигли цели. — Излучатель, вот что вам было нужно в Wayne Enterprises. Блистательная операция, мисс Тейт. Захват заложников, махинации с акциями — всё это было лишь прикрытием. Как вы собираетесь его использовать? — Если кто-то из твоих друзей попытается обезвредить бомбу, мы предупредим их, убив большую часть детей Готэма, — ласково проворковала Талия, мягко коснувшись ладонью щеки Брюса. — Если и это их не остановит, взорвём бомбу. — Мы оба знаем, что она в любом случае взорвётся через пять месяцев, когда разрушится ядро реактора. — Через четыре с половиной по моим подсчётам,— с улыбкой кивнула Талия. Брюс смотрел в глаза женщине, которой доверил самое ценное и самое опасное своё детище, и не узнавал в ней ту Миранду Тейт, какой она была лишь несколько недель назад. Как жестоко я ошибался.***
Выходить на улицу было страшно. Селина боялась, что по всему городу развешены плакаты с надписью «разыскивается» и её фотографией. Боялась добраться до больницы и узнать, что Джейн и Альфреда больше нет. Ключ в замочную скважину она сумела вставить только с пятой попытки — так сильно дрожали руки. Каждый шорох в неосвещённом холле заставлял её вздрагивать и нервно оглядываться по сторонам. Спускаясь по тёмной лестнице, Селина мысленно радовалась тому, что её квартира находилась на третьем этаже — пройти четыре пролёта в полной темноте всё же лучше, чем шесть или восемь. Цепляясь за перила, она медленно, осторожно нащупывала ступени, про себя подсчитывая их количество. Восемь, девять, десять... Вот и площадка. Её неуверенные шаги эхом разносились по лестнице; отражаясь от стен, звуки преломлялись, сливаясь в непрерывный гул. Селина боролась с подступающей паникой, но, невольно ускорив шаг и создавая ещё больший шум, в отчаянии сорвалась на бег, забыв обо всём, успевая лишь считать ступеньки. Вовремя выставив перед собой руки, она сумела избежать столкновения с тяжёлой деревянной дверью, рывком открыла её и, прикрыв глаза от яркого солнца, полной грудью вдохнула свежий воздух. Дневной свет успокаивал, рассеивал все страхи. Селина спиной прислонилась к двери. Давай, двигайся. Нельзя стоять здесь, тебя могут заметить. — Ладно, посмотрим, что творится в городе.***
За прошедшие со дня захвата Готэма несколько недель город изменился до неузнаваемости: на улицах стояла мёртвая тишина, разбитые витрины магазинов ясно указывали на то, что внутри уже кто-то побывал. Селина то и дело натыкалась на брошенные посреди проезжей части автомобили, разорённые киоски и различную мебель, по всей вероятности, выброшенную из окон. Лёгкий осенний ветерок вихрем кружил в воздухе опавшую с деревьев листву и обрывки старых газет. На протяжении всего пути до Gotham Central Hospital Селина не встретила ни одного человека. Это радовало и пугало одновременно: она, без сомнений, не хотела попадаться на глаза тем, кто охотился за ней, но опустевшие улицы только усиливали едва отступившее чувство тревоги. Она вошла в здание с колотящимся сердцем, уловив знакомые запахи лекарств и дезинфицирующих средств. Опустив голову, Селина поспешно миновала холл. Пять или шесть человек, ожидающих своей очереди в амбулатории, провожали её равнодушными взглядами. В коридоре, ведущем к смотровым и лаборатории, Селина замешкалась — непривычная для приёмного отделения тишина угнетала. Вдруг позади неё послышались торопливые шаги. — Чёрт бы вас побрал, доктор Кайл, что вы здесь делаете? — схватив Селину под руку, тихо прошипела Джейн. — В мой кабинет, быстро! — Доктор Сандерс потянула её в сторону лестницы. Боже, опять. Нет, я не смогу. Но все её опасения были напрасны, поскольку на пожарной лестнице в Gotham Central Hospital были окна. Естественное освещение лишало гулкое пространство пугающей таинственности, и Селина немного успокоилась. Дойдя до четвёртого этажа, Джейн толкнула тяжёлую металлическую дверь. — Нам сюда, — шёпотом пояснила она, направляясь в сторону кабинета главного врача больницы. — Доктора Аллена убили, — ответила Джейн на невысказанный вопрос в глазах Селины. — Теперь я исполняю его обязанности. Женщины вошли в просторный кабинет. Прямо напротив двери возле окна с опущенными жалюзи стоял широкий письменный стол из полированного дерева, у входа — пара кресел из коричневой кожи и небольшой журнальный столик. Стены кабинета были увешаны фотографиями с конференций, а также многочисленными свидетельствами и сертификатами. — Как это случилось? — потрясённо выговорила Селина. — Он пошёл к Бэйну, хотел уговорить его не прерывать подачу электроэнергии, — вздохнула доктор Сандерс. — Как вы понимаете, Бэйн ему отказал. Не веря тому, что только что услышала, Селина опустилась в кресло. Она перевела растерянный взгляд на Джейн, про себя отметив, какой усталой и постаревшей выглядит доктор Сандерс. Тёмные круги под глазами, спутанные волосы, давно не видевшие шампуня и покрасневшие глаза не оставляли сомнений — эта женщина трудится и днём и ночью, забыв о сне и отдыхе. — Джейн, когда вы в последний раз спали? — Не помню, — Джейн присела рядом с Селиной, устало потирая пальцами лоб. — Кажется, вчера днём удалось вздремнуть пару часов. — Вы так долго не выдержите. — Знаю, но другого выхода нет. Ладно, — махнула рукой доктор Сандерс, — это мы обсудим позже. А сейчас расскажите мне, где вы были всё это время. — Джейн, я… Вы видели Альфреда? Скажите мне, он жив? — Смахнув выступившие слёзы, Селина приготовилась услышать самое худшее. — Жив, всё в порядке, — кивнула Джейн. — Мы отделались лёгким испугом. Тот парень с автоматом оттолкнул мистера Пенниуорта и погнался за вами. Я вывела его через служебный вход, а потом занялась раненым бандитом. Упустив вас, они были в ярости, но сделать ничего не смогли. — Слава богу, — выдохнула Селина. — Мистер Пенниуорт каждый день приходил сюда, разыскивал вас. — Когда вы видели его в последний раз? — Неделю назад. По-моему, он потерял надежду найти вас живой. Он сказал, что попытается выбраться из города и найти Брюса Уэйна. Где же вы были? Расскажите мне. — Я была у себя дома, — неуверенно начала Селина. — Это невозможно, — покачала головой Джейн. — Мистер Пенниуорт говорил мне, что заходил к вам по несколько раз в день, но в квартире было пусто. — Джейн, кажется у меня большие проблемы.— Мысленно сопоставив все факты, Селина начала догадываться, в чём причина этих странных несоответствий. — Это ещё мягко сказано. Они до сих пор вас ищут. И, кажется, не успокоятся, пока не найдут. — Я не об этом. Похоже, у меня провалы в памяти. Какой сегодня день? — Шестнадцатое сентября. — Боже, три недели прошло. — Селина похолодела от ужаса. Опустив голову, она закрыла лицо руками. — Ради бога, не молчите! Говорите же! — Джейн была не на шутку обеспокоена. — Я не помню ничего с того момента, как выбежала из больницы в тот день, — безжизненным голосом выговорила она. — Раньше с вами случалось что-то подобное? — Нет. — Селина подняла голову, взглянула на Джейн. Внезапно её осенило. — Случалось. Это было в тот же день. Я возвращалась домой после ночной смены, Альфред сопровождал меня. На нас напали, и я отключилась на несколько минут. Когда пришла в себя, все трое лежали на земле без сознания. Альфред сказал, что... — Селина вздохнула. — Он сказал, что это сделала я. — Звучит не слишком обнадёживающе. У вас не было травм головы? — Один из них толкнул меня, и я затылком ударилась о кирпичную стену, — подтвердила опасения Джейн Селина. — Плохо. Головные боли, тошнота? — Доктор Сандерс приступила к опросу. — Да, в обоих случаях. — Вас нужно обследовать. Я сейчас же найду кого-нибудь. — Джейн поднялась с места, но Селина остановила её, без лишних раздумий ухватив за запястье. — Нет, пожалуйста, не сейчас. Расскажите мне, что происходит в городе. — Хорошо, — усаживаясь обратно в кресло, ответила Джейн. — Но потом я лично прослежу за тем, чтобы вас осмотрели. — Договорились, — слабо улыбнулась Селина.***
С каждым словом Джейн она всё больше сомневалась в реальности происходящего. Город, захваченный бандой Бэйна, погрузился в хаос. — Они выпустили всех преступников из тюрьмы Блэкгейт. Бэйн устроил целое представление в прямом эфире, он объявил, что все, кто там содержатся, осуждены незаконно. Не знаю, стоит ли верить Бэйну, но он зачитал письмо, якобы написанное комиссаром Гордоном. В нём сказано, что после того взрыва, в результате которого прокурор Дент сильно пострадал, а его девушка погибла, он обезумел и начал убивать людей, вершить правосудие своим собственным извращённым способом, поэтому Бэтмену пришлось его остановить. Он такой же преступник, как и все те, кого полиция посадила за решётку благодаря Акту Дента. — Пациентов психиатрической клиники они тоже освободили? — Селина невольно вспомнила рассказ Альфреда о Джокере. — К счастью, нет. Видимо, такие проблемные граждане им не нужны, — усмехнулась Джейн. — Что и говорить, нам несказанно повезло. — А Гордон? О нём что-нибудь известно? — Нет. Люди Бэйна разыскивают его. Если бы они его нашли, об этом тут же объявили бы. В те часы, когда возобновляют подачу электричества, по телевизору идёт что-то вроде выпуска новостей. Ужасное зрелище, поверьте. Они устраивают показательные казни представителей власти, полицейских, владельцев крупных компаний. В прямом эфире. — Безумие, — растерянно покачала головой Селина. — Кажется, нас может спасти только чудо. По крайней мере, на первый взгляд, надеяться больше не на что. Селина, всё это просто ужасно, — тяжело вздохнула Джейн. — По понедельникам и пятницам люди стоят в многочасовых очередях за едой. Продукты нам передают с материка, но этого не хватает. Ходят слухи, что не всё, что ввозят в город гуманитарные конвои, доходит до жителей. — Неужели они, — с широко раскрытыми от ужаса глазами начала Селина. — Да, — прервала её доктор Сандерс. — Они сознательно утаивают значительную часть гуманитарной помощи. — Это истребление... — Они хотят, чтобы в борьбе за выживание мы перегрызали друг другу глотки, — с яростью выпалила Джейн. — Но мы не доставим им такого удовольствия. У нас заканчиваются медикаменты. — Минутный душевный подъем тут же сменился мрачной безысходностью. — Вы бы видели, что творится в больнице. Селина, люди умирают каждый день, потому что мы не можем им помочь. — В глазах Джейн Сандерс стояли слёзы. — Телефоны не работают, и вызвать скорую помощь невозможно. Пациенты с инфарктом или инсультом просто не могут добраться до больницы. Зато за это время не случилось ни одной автомобильной аварии — бензина нет, — невесело усмехнулась Джейн. — Я не могу начинать серьёзные операции из-за перебоев с электроэнергией, онкологические больные вот уже неделю не получают лечения, потому что лекарства для проведения химиотерапии закончились. Да что там лекарства, одноразовые шприцы для нас — непозволительная роскошь! — Джейн всё больше распалялась. — Думаю, не стоит ничего говорить о тех пациентах, кто находился на искусственной вентиляции лёгких и диализе. Мне страшно заходить в палаты, Селина. Я многое повидала, но это выше моих сил. Самые тяжёлые пациенты, они знают, что их ждёт, и эта обречённость в их глазах... — Джейн больше не сдерживала слёзы. — Чем я могу помочь? — Селина подсела к ней и крепко обняла начальницу. — Найдите мне хотя бы небольшой грузовичок с медикаментами, — смеясь сквозь слёзы, ответила доктор Сандерс. — Я шучу, Селина. — Немного успокоившись, она отстранилась, и, шмыгая носом, принялась вытирать глаза. — Джейн, вам нужно отдохнуть. Может быть, поспите немного, а я подежурю? — Нет, к пациентам в вашем состоянии я вас не подпущу. — В моём состоянии? — Да, я говорю о проблемах с памятью. Это может быть опасно. — Я понимаю, — вздохнула Селина. — Ну вот, я рассказала вам всё, что знаю. Теперь идите за мной. Я найду кого-нибудь, кто сможет вас осмотреть.***
Визуальный осмотр не выявил никаких тревожных симптомов, но Джейн переживала из-за того, что они не могут провести более подробное обследование, потому что электричество снова отключили. — Нужно понять, что с вами не так, Селина. Попробуем сделать МРТ головного мозга. Может быть, завтра, если повезёт. — Джейн, не волнуйтесь за меня, у вас и своих проблем хватает. — Приходите, я настаиваю. — Ладно, — сдалась Селина. — И будьте осторожны. Постарайтесь не попадаться на глаза патрулям. Да, с семи часов вечера действует комендантский час, так что лучше из дома не выходить. — Хорошо. Спасибо, Джейн. Как и три недели назад, женщины расстались в холле Gotham Central Hospital. Доктор Сандерс вернулась к своим пациентам, а Селина Кайл, потерянная и охваченная страхом, отправилась домой. На следующее утро Джейн Сандерс, не веря своим глазам, обнаружила у служебного входа в больницу старый потрёпанный пикап, доверху набитый коробками с лекарствами и расходными материалами.***
Джеймс Гордон сидел на диване в гостиной очередной чужой квартиры, оставленной прежними жильцами. Они с Джоном нигде не задерживались подолгу, и комиссар уже сбился со счёта, сколько раз за эти три недели им пришлось сменить жильё. Вот и сейчас он ждал возвращения Блэйка, ушедшего на поиски нового места для ночлега, поскольку здесь они и так пробыли дольше, чем предполагали изначально. Всему виной было ранение Гордона: комиссар выздоравливал, но боль в груди всё ещё причиняла ощутимый дискомфорт, из-за слабости и одышки он не мог долго ходить. Джону пришлось смириться с тем, что Гордону нужен покой и отдых, и сейчас лишний раз тревожить его — не самая лучшая идея. Комиссар по-прежнему избегал пристальных взглядов детектива Блэйка. Чувствуя за собой вину за то, что не сумел предотвратить нападение на Готэм, стыдясь той лжи, которую он выдумал, чтобы сохранить незапятнанной репутацию Харви Дента, и молчаливого осуждения в глазах Джона, Гордон, погрузившись в воспоминания, подолгу сидел, уставившись в одну точку, лишь изредка отвлекаясь от своих мрачных мыслей. Можно ли было тогда поступить иначе? Ответа на этот вопрос комиссар Гордон не знал. Как и восемь лет назад, дорогой ему человек вновь казался заложником безумного психопата, решившего по своей чудовищной прихоти уничтожить целый город. Как и предполагал Джон, Барбара в тот день участвовала в поисковой операции и оказалась заперта в коллекторах вместе с большей частью сотрудников готэмской полиции. Теперь Блэйк пытался найти способ вызволить их оттуда, но все возможные места выхода на поверхность круглосуточно охраняли члены банды Бэйна. К счастью, бывшая жена комиссара и его дети не успели приехать в Готэм. «Хотя бы они избавлены от этого ужаса», — иногда думал Гордон. Горечь потери давно притупилась, и теперь в глубине души он был рад тому, что Сара проявила характер, забрала детей и сбежала из города. Не потерять бы Барбару. Резкий, отрывистый стук в дверь, повторившийся ещё дважды, отвлёк комиссара от тревожных мыслей. Это был их с Джоном условный сигнал. Гордон осторожно поднялся с дивана и, держась за стену, медленно побрёл к входной двери.***
— Нехорошо, мальчики. Разве в детстве мама не учила вас делиться игрушками? Ничего, сейчас мы это исправим. Всем достанется поровну. Если не усвоите урок с первого раза, я вернусь и ещё раз объясню вам правила игры. — Молодая женщина в кружевной полумаске, скрывающей лицо, облегающем фигуру костюме из чёрной кожи, с прибором ночного видения, напоминающем кошачьи уши, звонко цокая каблуками по асфальту, грациозной походкой направилась в сторону большого ангара в грузовом порту Готэма.