I can't get used to missing you If this is how it's gotta be I need an angel to watch over me No one can hold the hands of time But I can hold you in my mind Over and over like a melody For now I'll stand still For now I'll be filled by the memory of your skin
«You’re not from here», Lara Fabian
15 декабря
Прижимая к груди большое красное яблоко, украденное из одного из ящиков с провизией, которые разгружали возле здания, служившего Бэйну и его банде штабом, темноволосый мальчишка бежал по заснеженной улице, спасаясь от преследования. Он рвался вперёд изо всех сил, но, то и дело оглядываясь назад, замечал, что расстояние, отделяющее его от тех двоих, которые, увидев, как он стащил яблоко, тут же бросились в погоню, стремительно сокращается. Они настигли его возле лестницы, ведущей к станции старой монорельсовой дороги, ухватив за капюшон куртки. — А ну, стой, паршивец! — Один из бандитов резко развернул его лицом к себе и практически вдавил в металлические перила, удерживая за ворот куртки. — Воровство карается смертью, и не говори, что ничего об этом не знал, — процедил он сквозь зубы. — Дяденька, отпустите, я больше не буду, честно, — захныкал мальчишка, сжимая в ладонях драгоценную добычу. — Это ты в суде расскажешь, — ухмыльнулся второй, забирая яблоко и крепко стискивая запястье парня. — Пошли. — Не спешите уходить, мальчики, — ласково протянула Кошка. Она подкралась незаметно, и, ловко управившись с обоими бандитами, с улыбкой вернула яблоко пареньку. — Никогда не воруй у тех, от кого не сможешь убежать, малыш. Испуганно глядя на неё, мальчишка схватил яблоко и бросился бежать. Провожая его взглядом, в тени под мостом она заметила знакомую фигуру. Мужчина сделал шаг вперёд и теперь, в ярком свете луны, вышедшей из-за туч, она узнала его лицо. Это же ты. Именно тебя я видела в своих снах, красавчик. Значит, всё это правда. Ты существуешь. Улыбаясь, он подходил всё ближе, и, когда расстояние между ними сократилось настолько, что, протянув руку, она сумела бы дотронуться до него, Брюс заговорил: — Здравствуй, Селина. Я вернулся.***
22 ноября
Стоя в очереди за гуманитарной помощью, Джон Блэйк думал о своих сослуживцах, которых они успели вытащить из-под земли за прошедшие четыре ночи. В общем, прошло всё удачно, патрули их не заметили, и теперь сто сорок человек, небольшими группами рассредоточенные по разным частям города в заранее найденных Джоном квартирах, приходили в себя после трёх месяцев, проведённых в полумраке и сырости. Постоянный холод и недоедание сделали своё дело — почти все, кого решено было отправить на поверхность в первую очередь, были серьёзно больны, а Блэйк ничем не мог им помочь. Надсадный кашель Барбары Гордон Джон слышал даже через сточную решётку, но выходить она категорически отказалась. На все уговоры Блэйка девушка отвечала одно и то же: «Я потерплю. Всё в порядке», а затем еле слышно добавила: «Джон, я ведь дочь комиссара полиции. Что обо мне скажут, если я уйду сейчас? Нельзя мне так подводить отца. Я остаюсь, прости, Джонни». Когда Блэйк сообщил об этом Гордону, лицо комиссара вытянулось, и он, казалось, на мгновение утратил дар речи. — Упрямая девчонка! — Гордон со злостью смял карту, которую они с Блэйком изучили вдоль и поперёк. — Семейная черта, комиссар, — усмехнулся Джон. — Пожалуй, что так, — пробурчал тот. — Мы придумаем, как её уговорить, не волнуйся. — Это вряд ли. — Посмотрим. — Гордон злился на Барбару, но в глубине души гордился её стойкостью и самообладанием. Эта хрупкая девочка с поразительным мужеством была готова терпеть ужасные условия, лишь бы сохранить остатки его репутации, за что комиссар был ей бесконечно благодарен. Но потерять дочь, спасая свою честь, он не хотел. — Если понадобится, я сам пойду за ней, Джон. Она не умрёт там, я тебе обещаю. Поёжившись от очередного порыва ледяного ветра, Блэйк поднял воротник пальто. Сегодня на нём была шерстяная клетчатая кепка, узкие брюки, едва прикрывающие щиколотки, и чёрные вязаные перчатки. Очки в роговой оправе с толстыми стёклами и шёлковый шейный платок дополняли старомодный образ. Сам Джон вообразил себя бедным писателем или художником, а Гордон, провожая его на улицу, окрестил Блэйка городским сумасшедшим. Джон, вжившись в роль, обозвал комиссара чёрствым мужланом, ничего не понимающим в искусстве, и, не дожидаясь ответа, скрылся за дверью. Наконец он получил свой скудный паёк и направился в сторону дома, на ходу внимательно вглядываясь в лица идущих ему навстречу жителей Готэма — с профессиональной привычкой, выработанной за годы службы в полиции, Джон расставаться не собирался. Мальчишки с весёлым смехом стайками носились по тротуарам, кидаясь друг в друга снежками. Несмотря ни на что, дети продолжали радоваться жизни; Джон завидовал их беспечности и на мгновение забылся, вспомнив своё собственное детство. Напуганная горожанка в мешковатой куртке, с волосами, заплетёнными в целомудренную косу, выглядывающую из-под капюшона, шла по заснеженной улице. Голова опущена, руки в карманах, плечи сведены — она словно хотела стать невидимкой, и явно чувствовала себя неуютно. Поравнявшись с Блэйком, она мельком взглянула на него. Джон, не раздумывая, широко раскинул руки и порывисто обнял девушку. Бумажный пакет с продуктами упал на землю, опрокинулся, картофель и несколько банок с консервами покатились на снег. — Кейт, вот так встреча! — Крепко прижав её к себе, он прошептал ей на ухо, — подыграйте мне, прошу вас. — Брайан! — Селина назвала детектива первым пришедшим на ум именем. — Ты растерял все продукты! — Откинув капюшон и заливаясь смехом, она присела на корточки и принялась собирать рассыпавшиеся клубни. — Я такой неловкий, — согласился с ней «Брайан». Он подхватил упавший пакет и, опустившись на колени, собрал жестяные банки. — Ты идёшь домой? Я могу тебя проводить? — Конечно, — широко улыбаясь, ответила «Кейт». — Идём, у меня дома есть чай. И мама будет рада тебя видеть. Со стороны эта сцена не вызывала подозрений: просто старые знакомые случайно встретились на улице. Девушка помогла странно одетому парню собрать упавший картофель, а потом, взяв его под руку и, болтая без умолку, повела к себе. Пройдя два квартала и убедившись, что за ними никто не следит, Джон и Селина свернули в ближайший переулок. — Детектив Блэйк, — выдохнула Селина. — Как я рада вас видеть! — Просто Джон, — оглядываясь по сторонам, ответил тот. — Ни к чему лишний раз упоминать, что я из полиции. — Да, простите. — Как вы? — Даже не знаю, — покачала головой Селина. — Как комиссар? С ним всё в порядке? — Да, сейчас он уже хорошо себя чувствует. Есть новости о мистере Уэйне? — Нет. — Она отвела взгляд, с трудом сдерживаясь, чтобы не заплакать. — Альфред говорил, что люди Бэйна хотели схватить меня для того, чтобы каким-то образом влиять на Брюса, поэтому есть надежда на то, что он жив. — Схватить? — Да, на меня дважды напали в тот день, когда Бэйн вошёл в город. — Как вам удалось спастись от них? — недоверчиво спросил Блэйк. — Альфред помог. Когда мы виделись с вами утром, после первого нападения прошло не больше двух часов. Второе случилось сразу после того, как вы увели комиссара из больницы. Их было двое, один из них был ранен. Альфред отвлёк того, который собирался схватить меня, и я сумела сбежать. С тех пор Альфреда я не видела, — печально вздохнула Селина. — К счастью, он жив. Думаю, его уже нет в Готэме. — Отправился искать мистера Уэйна? — Скорее всего. — Надеюсь, Альфред его найдёт. Док, у меня к вам дело.***
— Вот это да! Вы серьёзно? — Господи, Джон, чему вы так радуетесь? Я не контролирую её, и слабо представляю, чем вообще она занимается, пока я в отключке. — Но она, то есть вы… Вы же помогаете людям! По городу ходят слухи, о вас говорят как о защитнице слабых, — начал было убеждать Селину Джон. — Это не я! У меня нет ничего общего с этой женщиной, — закипая от злости, прошипела она. — Я знаю только, что она снабжает больницу лекарствами и ворует продукты со складов. Ах, да, по-моему, она любит драгоценности. Я несколько раз находила довольно дорогие украшения в своём шкафу. Не думаю, что она ворует из чистого благородства. Вдруг она пойдёт к Бэйну и сдаст ему вас, комиссара и всех остальных? — Как она узнает? — Поймите же наконец, она появляется неожиданно: головная боль, тошнота и я — уже больше не я. Прихожу в себя, и понимаю, что опять пропустила несколько дней, а то и неделю. Возможно, она знает обо мне больше, чем я о ней, и это может быть опасно. Джон, я не тот человек, который вам нужен. — Док, вариантов у меня не так много, а у вас ещё и доступ к лекарствам есть, как выяснилось. То есть, у неё, — торопливо уточнил Блэйк. — Я никому не верю, понимаете? Не могу же я ходить по городу, разыскивая кого-то, кто согласится помочь! Да и какой толк будет от врача, если нет медикаментов? — Вас не переубедить, да? — тяжело вздохнула Селина. — Вы друг мистера Уэйна, и, раз уж он решился открыть вам свою тайну, значит, вам можно доверять. — Мне-то можно, а вот ей… — Слушайте, док, давайте попробуем и посмотрим, что из этого выйдет. В больницу они пойти всё равно не могут. Представляете, что будет, если туда разом завалятся полторы сотни крепких мужчин? И это только начало. Они должны сидеть по домам и не высовываться, иначе вся наша операция провалится к чёртовой матери. — Упрямый вы, Джон Блэйк, — с улыбкой ответила Селина. — Там моя девушка. Вот кто действительно упрямый. Отказывается выходить, пока не выведут остальных. — Джон думал, что уже смирился с решением Барбары, но волна возмущения её безрассудством снова закипала в душе, постепенно выводя его из равновесия. — Барбара Гордон, вы её знаете. — Мне жаль, Джон. Хорошо, я согласна. Только давайте заранее договоримся. — О чём? — Следите за мной, обращайте внимание на то, как я веду себя, что говорю. Если почувствуете неладное, свяжите или заприте где-нибудь. Сделайте всё, чтобы эта дамочка не смогла сбежать. — И что прикажете с ней делать? — Не отпускать до тех пор, пока я не приду в себя. — Негуманно. — Зато действенно. — Если честно, я бы хотел попытаться уговорить её встать на нашу сторону. С таким союзником шансы на успех возрастают. — Джон, я ничего не знаю о её мотивах, и ещё раз предупреждаю, что это может плохо закончиться. — Я готов рискнуть. — Это чёрт знает что такое! — не унималась Селина. — Вы говорите, что никому не верите, но собираетесь выложить все свои планы совершенно незнакомому человеку! — Спокойно, док. Я понимаю, это опасно. Не знаю, как вам объяснить… Это что-то вроде предчувствия, профессиональное чутьё, если хотите. Она не так плоха, как вы думаете. Вот увидите, она согласится помочь. — Ладно, пусть будет по-вашему. После той случайной встречи на улице Селина вместе с Джоном несколько раз обходила тайные убежища спасённых из коллекторов готэмских полицейских. Эта большая и дружная семья разрасталась с фантастической скоростью, и доктор Кайл поневоле стала её частью. Ей доверяли, при ней, не стесняясь и не таясь, обсуждали планы предстоящей операции. На удивление, Кошка не доставляла никаких неприятностей. Она словно заключила с Селиной молчаливый союз: её время властвовать наступало с приходом темноты, а днём другая спала и позволяла сопернице безраздельно владеть их общим телом. Утром Селина находила в своей квартире именно те лекарства, которые в данный момент нужны были больше всего, Джейн также продолжала получать помощь от неуловимого Робина Гуда. Осознав, что больше не отключается на несколько дней подряд, а уступает контроль лишь по ночам, Селина немного успокоилась. «Ты не мешаешь мне развлекаться, а я, так уж и быть, дам тебе возможность почувствовать себя матерью Терезой», — она могла поклясться, что слышала томный голос своей соседки, звучащий в голове. Казалось, они нашли компромисс и сумели по-сестрински разделить время, отпущенное обеим. Тем сильнее было удивление Селины, когда другая великодушно подарила ей целых три ночи.***
6 декабря
Спустя две недели Джон наконец сумел вызволить из коллекторов Барбару. Ей становилось хуже с каждым днём, и, к тому времени, когда детектив Блэйк выносил на поверхность завёрнутое в шерстяное одеяло бесчувственное тело девушки, она уже несколько часов была без сознания. Вместе с Гордоном он, не раздумывая, направился со своей ношей к доктору Кайл. Окинув взглядом нежданных гостей, она без промедления впустила их в квартиру. — Несите её в спальню, — решительно скомандовала Селина. — А вы, комиссар, посидите пока в гостиной. — Она кивнула Гордону на дверь. — Но я, — начал было встревоженный отец. — В гостиную, — тоном, не терпящим возражений, повторила Селина. — Вы же не хотите лицезреть все прелести Барбары? Мне нужно её осмотреть. — Хорошо. — Комиссар опустил голову и покорно побрёл в указанную хозяйкой комнату. Она влетела в спальню с твёрдым намерением высказать детективу Блэйку всё, что думает о нём. Громко хлопнув дверью, Селина с порога обрушилась на ничего не подозревающего Джона: — Что вы творите, чёрт возьми? Я ведь говорила, ночью сюда приходить нельзя! — Док, она же умирает. Нам больше некуда идти. Пожалуйста, помогите. — Умоляющий взгляд Блэйка привёл её в чувство. — Ладно, — уже мягче и спокойнее ответила Селина. — Я сделаю всё, что в моих силах, но прошу вас, уведите отсюда комиссара. Скоро придёт её время, и будет лучше, если они не встретятся. «Не волнуйся, детка, сегодня я тебя не побеспокою», — томный голос Кошки заставил Селину вздрогнуть. На мгновение она замерла, уставившись на детектива, затем мысленно поблагодарила соседку за её щедрость и, снова овладев собой, продолжила: — Забудьте. Пусть комиссар остаётся. — Всё в порядке, доктор Кайл? — глядя на неё с подозрением, спросил Блэйк. — Называйте меня по имени, — устало вздохнула она. — Всё нормально. Идите к комиссару, Джон.***
— Пневмония. — Диагноз звучал как приговор. — Тяжёлая форма. Простите, но я не могу сейчас ничего обещать. Вся надежда на антибиотики и крепкий молодой организм. Все трое собрались в спальне, освещённой лишь тусклым светом керосиновой лампы, стоящей на подоконнике. Джон расположился у изголовья кровати и не отпускал горячую ладонь Барбары, безвольно лежащую поверх тёплых одеял. Её лихорадило, волосы слиплись от пота, щёки пылали болезненно алым румянцем, приоткрытые губы пересохли и потрескались. Гордон без конца ходил из угла в угол, то и дело встревожено глядя на дочь. Селина стояла возле двери, скрестив руки на груди. — Сядьте, комиссар, — обернувшись, с раздражением прошептал Джон. — Вы действуете мне на нервы. — Не могу! — отчаянно взвыл тот. — Тогда выйдите отсюда, — сквозь зубы процедил Блейк. — Успокойтесь оба, иначе я отправлю вас по домам! — Оттолкнувшись от дверного проёма, Селина вплотную приблизилась к Гордону. — Комиссар, пожалуйста, наберитесь терпения. — Как мне быть спокойным, когда моя дочь умирает? — Она не умирает, не несите чушь, — утешала его Селина. — Я скажу, когда придёт время паниковать. Если придёт, — уточнила она. — Ближайшие двенадцать часов будут решающими. Пока можете поспать на диване. — Нет, я останусь здесь, — уже более сдержанно ответил Гордон. — Тогда больше никаких споров, — строго предупредила комиссара Селина. — Это и вас касается, Джон. — Да, конечно. Я всё понял. Едва разгоревшийся конфликт был улажен. Отец и жених мирно сидели по обе стороны от Барбары, а Селина заняла стул, который часом раньше принесла для комиссара. Ночь прошла спокойно. Селина несколько раз засыпала сидя, не замечая, как от усталости закрываются глаза, а голова клонится набок. Просыпаясь то от того, что затекла шея, то от страха, что Кошка снова завладеет её разумом, она вставала, проверяла пульс своей пациентки, прохаживалась по холодной квартире, зевая и потягиваясь, варила крепкий кофе на походной газовой плитке, взявшейся также неизвестно откуда, а затем снова возвращалась в спальню, где двое мужчин мирно спали, привалившись к изголовью кровати, а Барбара беспокойно металась на постели, сгорая от жара. Она пришла в себя рано утром, едва за плотно задёрнутыми шторами забрезжил рассвет. Барбара открыла глаза, обвела незнакомую комнату измученным взглядом, слабо сжала ладонь Джона. Он тут же проснулся и, не веря своим глазам, подскочил к спящей Селине и принялся трясти её за плечо. В маленькой комнате поднялась невообразимая суета: Селина осматривала Барбару, детектив Блэйк носился вокруг с подушками и сменой постельного белья. Когда девушка попросила воды, он тут же бросился на кухню за кувшином. А Джеймс Гордон стоял посреди этого хаоса и неотрывно глядел на свою дочь. Он подошёл ближе, присел на край кровати. — Папа, — слабым голосом произнесла Барбара. — Я так рада тебя видеть. — Я люблю тебя, дочка, — ответил комиссар. — Всё будет хорошо, ты поправишься. — Он губами прижался к её лбу, покрытому холодным потом и, не сказав больше ни слова, вышел из комнаты. Плечи комиссара заметно подрагивали. Приглушённые всхлипы ещё какое-то время раздавались из коридора. Через три дня Барбара чувствовала себя немного лучше, и Джон решил забрать её в очередную квартиру, которую делил с Гордоном. Селина была благодарна Блэйку; она понимала, что её время на исходе, и не хотела, чтобы кто-то из них увидел другую Селину Кайл.***
14 декабря
Небольшая яхта встала на якорь к северу от Готэма в тихой уединённой бухте, скрытой от посторонних глаз отвесными скалами. Трое мужчин поднялись на палубу, и, скрываясь под капюшонами курток от порывов ледяного океанского ветра, достигающего побережья, спустили на воду лёгкую шлюпку с вёслами. Лодка мирно покачивалась на волнах, чуть слышно ударяясь о борт белоснежной яхты. Брюс откинул капюшон и обратился к одному из своих спутников: — Пришло время прощаться. — Он протянул руку. — Удачи. — Пьер ответил на рукопожатие. — Помни о том, что я тебе говорил. В тебе ещё есть сила. — Удача мне точно не помешает. Спасибо за всё, — откликнулся Брюс. — Куда ты теперь? Вернёшься домой? — Нет, я хочу своими глазами увидеть все те места, о которых ты мне рассказывал, — с мягкой улыбкой ответил Пьер. — Буду путешествовать по миру. Ну а ты пойдёшь в Готэм. — Пойду. Как ты думаешь, какая судьба меня ждёт? — Ты сам творишь свою судьбу. — Наверное, ты прав. — Кивнув Пьеру, Брюс на секунду задержал на нём взгляд, а затем обратился ко второму мужчине в аляске цвета хаки, стоящему чуть поодаль. — Альфред, позаботься о Пьере. — Конечно, мистер Уэйн. — Голос старика дрогнул. — Ну вот и всё, — выдохнул Брюс. — Прощай, Альфред. — Он сделал шаг вперёд, и, не стыдясь своих чувств, впервые в жизни крепко обнял человека, заменившего ему родителей. Заливаясь слезами, пожилой мужчина прижимал к себе единственного сына, которого ему послала судьба. — Прости за всё, — сдавленным голосом продолжал Брюс. — Ты был мне лучшим отцом и наставником. — Мне не за что вас прощать. Возвращайтесь, сэр, я буду ждать. — Альфред отстранился, вытер слёзы, в последний раз взглянул на своего мистера Уэйна. Брюс повернулся спиной к Альфреду и, не оглядываясь назад, спрыгнул в лодку и поплыл к берегу.***
15 декабря
— Здравствуй, Селина. Я вернулся. — Брюс притянул её к себе, но девушка, не желая поддаваться, грубо оттолкнула его к лестнице. — Не смей называть меня этим поганым именем, — с раздражением прошипела она. — Я ненавижу его. — Эй, в чём дело? Что с тобой? — Он смотрел на неё и не узнавал в этой чужой женщине ту, которую он оставил в Готэме три с половиной месяца назад. — Скоро вы всё поймёте, мистер Уэйн, — томным голосом ответила Кошка. — Идём со мной, на улице оставаться опасно. Комендантский час уже наступил. — Она поманила его пальцем и, плавно покачивая бёдрами, направилась в сторону дома.