Кёльн, 8 апреля, 6 a.m.
Небольшой частный самолёт легко и стремительно взмыл в небо и, преодолев плотные облака, оставил позади аэропорт Кёльна. Скрестив руки на груди и подпирая ладонью подбородок, Брюс задумчиво смотрел в иллюминатор, старательно игнорируя сидящую напротив него Селину. Атмосфера, полная напряжения и тревоги, была почти осязаемой, Брюс чувствовал исходящую от неё, готовую выйти из-под контроля энергию в каждом жесте, в каждом взгляде и не решался хотя бы попытаться рассеять её страхи — они говорили всю ночь напролёт, но так ни к чему и не пришли. Бояться за него Селина не перестала, и Брюс ничего не мог с этим поделать. Тяжкий вздох Селины привлёк его внимание, заставив всё-таки повернуть к ней голову. Сейчас она выглядела уставшей, смотрела на него полными печали глазами, её всегда светящийся взгляд в одночасье изменился, потух, и теперь она вновь напоминала бледную тень самой себя, какой была в те трудные месяцы в Готэме, когда добровольно уступила своё место Кошке. Брюс отметил про себя этот странный контраст — внешнее спокойствие, больше похожее на апатию, и бушующий внутри неё ураган, ядерная смесь самых разных чувств и эмоций; она будто сдерживалась из последних сил, чтобы не взорваться. Спустя мгновение он вдруг перестал ощущать этот дисбаланс — Селина опять была его Селиной, никакого гнева, никакой ярости. — Прости, но я не могу делать вид, что всё хорошо. — Снова тяжело вздохнув, она растянула губы в грустной улыбке и отвернулась к иллюминатору. — Ты и не должна, — сглотнув ком в горле, глухим тоном отозвался Брюс. — Знаешь, я никак не могу избавиться от противного чувства, что мы летим в центр урагана, который разрушает всё на своём пути, и спасения от него нет, — тихо произнесла Селина, всё так же глядя вдаль. — И будущего нет, — почти шёпотом добавила она. — Мы сумеем с этим справиться, — осторожно начал Брюс, снова возвращаясь к тому, о чём они говорили ночью. — Я не… — Мистер Уэйн, миссис Уэйн, мы набрали высоту. Могу ли я предложить вам напитки или, может быть, завтрак? — Синтия, миловидная стюардесса, сияющая искренней улыбкой и искрящаяся энтузиазмом, будто бы из ниоткуда появилась в салоне и встала в проходе, рядом с креслом Брюса. — Сегодня в меню для… — Мистер Уэйн вызовет вас, когда нам что-нибудь потребуется, — сверкнув ледяным взглядом, обратилась к стюардессе Селина, растягивая слова и делая паузы. — Ведь так, милый? — переведя взгляд на Брюса, добавила она. Её безупречно вежливый тон, полный, однако, стали, заставил Синтию побледнеть. Улыбка сползла с её красивого лица, и девушка, бормоча извинения, поспешно ретировалась. — Зачем ты так с ней? Она просто делает свою работу, — прошипел Брюс, когда Синтия скрылась за дверью. — И какого чёрта ты снова здесь? Он узнал Кошку ещё до того, как она произнесла первое слово, по тому, как та грациозно закинула ногу на ногу, повернула голову к стюардессе и, изящным жестом подавшись вперёд, сложила руки на коленях. Он узнал её, и сердце забилось чаще от осознания того, что эта невозможная женщина никуда не исчезла. Брюс одновременно был ужасно зол и счастлив, странная смесь противоречивых чувств, казалось, не имела никакого смысла. Он хотел, чтобы она больше никогда не появлялась, но каждый раз с удивлением замечал, что соскучился. — Тебе определённо нужна взбучка, милый, — вкрадчиво пропела Кошка, откинулась на спинку кресла, одарив его соблазнительной улыбкой, отчего у Брюса по спине пробежали мурашки, а в затылке неприятно закололо, словно тысячи мелких иголок вонзились в кожу. — Вот как? — в недоумении поднял брови Брюс. — Пожалуй, я послушаю. — Желая скопировать позу Кошки, от также откинулся на спинку кресла, сделав это чуть более резко, чем следовало, отчего острая боль на долю секунды пронзила позвоночник. Брюс тихо охнул, поморщился, но тут же взял себя в руки — боль прошла, оставив после себя лишь неприятное ощущение, которое можно было игнорировать. Однако Кошка заметила всё, что происходило с Брюсом. Она сдвинулась к краю кресла, наклонилась, одной рукой оперлась о подлокотник его кресла, положила ладонь Брюсу на колено, слегка сжала, отчего он вздрогнул. Лёд и насмешка в её взгляде на мгновение уступили место тревоге, и, с нажимом проведя по его бедру вверх, Кошка спросила: — Всё хорошо? Ты побледнел. — Жить буду, — выдохнул он. — И ты с такой спиной собираешься сражаться с Джокером? — продолжая ласкать Брюса, щебетала Кошка, сокращая разделявшее их расстояние. — Твоё колено, как я погляжу, тоже не в лучшем виде. — Я не собираюсь, — он охнул, когда её горячая ладонь накрыла его пах, а прерывистое дыхание обожгло шею, — сражаться с Джокером и с кем бы то ни было ещё. — Ой, да брось, — прыснула она, убрала руку, вернулась на своё место и окинула Брюса насмешливым взглядом. — У тебя всё на лице написано, милый. — Что именно? — смутился он. — Решимость снова ввязаться в это дерьмо, — отчеканила она. — Я вижу это в твоих глазах. И она видит, поэтому я сейчас здесь, а не она, — добавила Кошка. — Ты так ничего и не понял, мистер Уэйн. — Покачав головой, она улыбнулась, и Брюс заметил в её взгляде отчаяние, появившееся всего на мгновение и тут же уступившее место непроницаемому спокойствию. — Она любит тебя и боится потерять, но стоять в стороне и наблюдать за тем, как ты методично убиваешь себя, пытаясь в одиночку справиться со всеми ужасами этого несовершенного мира, тоже не может. Она пойдёт за тобой на край света и всегда будет на твоей стороне, что бы ни случилось. И я тоже, — едва слышно закончила свою тираду Кошка и отвернулась к окну. Герой-одиночка бессилен против целого мира. Сейчас Брюс как никогда осознавал, что Джон Блэйк, который оказался в больнице после столкновения с Джокером, в сотый раз подтвердил неизменность этой аксиомы едва ли не ценой собственной жизни, а слова Кошки о том, что они обе не оставят его, придали Брюсу сил и уверенности, заставили снова поверить в то, что он не должен сражаться в одиночку. — Тогда помоги мне. — Справившись с бурей эмоций и потоками хлынувших мыслей, Брюс придвинулся к Кошке, взял её ладони в свои, заглянул в широко распахнутые глаза. — Я не смогу один, не теперь, — тихо добавил он. — Чего ты хочешь от меня? — потрясённым тоном спросила она. — Мы отобьём у Джокера желание развлекаться, — уверенно ответил Брюс. — Я ошибся, оставив Джону это наследство. Он не должен губить свою жизнь. — И ты не должен, — сдвинув брови, отозвалась Кошка. — Я не буду, обещаю тебе, — твёрдо произнёс Брюс. — Если получится, обойдётся даже без драки. — Очень сомневаюсь, красавчик, но сделаю вид, что верю тебе, — заключила Кошка.***
Готэм, 8 апреля, 10 a.m.
Вполне закономерный интерес готэмской прессы к возвращению считавшегося погибшим миллиардера Брюса Уэйна был многократно усилен циркулирующими в городе слухами о его участии в освобождении Готэма, поэтому покинуть здание аэропорта незамеченными Брюсу и Селине не удалось. Даже встречавший их верный Альфред, безуспешно пытавшийся оградить мистера и миссис Уэйн от назойливого внимания журналистов, признал своё поражение и с дежурной улыбкой стоял чуть поодаль, дожидаясь, пока мистер Брюс ответит на вопросы. Брюс же крепко держал за руку Селину, обрывая все её робкие попытки улизнуть к Альфреду, будто бы боялся, что она растворится в толпе и навсегда его покинет. Он чувствовал, как подрагивают её пальцы, ощущал влагу на её ладони и старался держать её крепко, но нежно, большим пальцем поглаживая её руку, успокаивая, поддерживая не привыкшую к столь пристальному вниманию к своей персоне Селину. На вопросы журналистов он отвечал вежливо, с улыбкой, но довольно односложно, и спустя десять минут бесплотных попыток вывести Брюса Уэйна на откровенность они полностью утратили надежду добиться от него хоть чего-нибудь, что можно было бы опубликовать на первых полосах газет или дать в вечернем выпуске новостей в качестве сенсации — единственным интересным фактом, за который можно было зацепиться, оказалась женитьба Уэйна на никому не известной молодой женщине, красивой, но явно не дотягивавшей до тех эффектных красоток с обложек модных журналов, с которыми Уэйн появлялся в свете в былые времена. Эта женщина стояла сейчас рядом с ним, старательно изображая милую улыбку, но, очевидно, мечтая поскорее сбежать от назойливого внимания. Спустя двадцать минут эта пытка наконец закончилась, и Брюс с Селиной оказались на заднем сидении Bentley, а Альфред заводил двигатель и пристёгивал ремень безопасности. — Куда, сэр? — Посмотрев в зеркало заднего вида, Альфред встретился взглядом с Брюсом, сидевшим позади него. — К Блэйку в больницу, — ответил Брюс и устало откинулся на спинку сидения. — Потом к Гордону. — Комиссара нет в городе, мистер Брюс, — отозвался Альфред. — Как нет в городе, что этот значит? — встрепенулся тот, подняв голову. — Уехал в Кливленд к семье, сэр, в отпуск. Но, когда узнал о том, что случилось с детективом Блэйком, пообещал прилететь первым же рейсом. По моим подсчётам, будет в Готэме через полтора-два часа, — отчеканил Альфред. — Хорошо, тогда навестим его сразу же после Джона. Барбара с ним? — продолжил расспросы Брюс. — Да, мистер Уэйн, она должна быть с детективом Блэйком в больнице. Думаю, комиссар приедет туда же. — Хорошо, сэкономим драгоценное время. Едем, Альфред. — Тебе нужно отдохнуть, — робко начала Селина. — Скоро истекают отведённые Джокером сутки, — повернув к ней голову, вздохнул Брюс. — Нельзя терять ни минуты. День будет тяжёлый, и без тебя я не справлюсь. — Он взял её за руку и крепко сжал в своей ладони. — Будь со мной, прошу тебя. — Я не оставлю тебя, — ответила Селина, снова повторяя те же слова, что говорила вчера. — Я же обещала. — Тогда едем, — кивнул Брюс. — Игра начинается.***
11:45 a.m.
Попасть к Джону Блэйку оказалось на удивление просто — у дверей палаты не толпились копы, и вообще, в больнице не афишировали, что к ним поступил сам детектив Блэйк — герой готэмского сопротивления. Ничем не примечательная палата находилась на четырнадцатом этаже Gotham Central Hospital, и Селина с замиранием сердца шла сейчас по до боли знакомым коридорам, где за прошедшие с освобождения Готэма три неполных месяца всё уже успели привести в порядок, ликвидировав последствия оккупации. Теперь здание снова было похоже на себя прежнее, вокруг снова кипела жизнь, медсёстры сновали туда-сюда по коридорам, переговаривались, обменивались шутками и новостями, но что-то неуловимо изменилось навсегда — эти стены видели слишком много смертей, слишком много боли и страданий, и незримая печаль опустила свои крылья на всё вокруг. Селине было трудно дышать, сердце рвалось из груди от мыслей о том, как много дней и ночей она провела в этих стенах, а теперь вряд ли когда-то сможет сюда вернуться в качества врача — пробуждение Кошки всегда неожиданно, и кто знает, что ей может прийти в голову? Селина с грустью соглашалась с тем, что в её нынешнем состоянии ей просто опасно заниматься медицинской практикой. Крепче сжимая руку Брюса, она напоминала себе о том, что сделала выбор, и теперь у неё есть ради чего жить, есть Брюс, а значит, она не только потеряла, но и приобрела. Всему есть своя цена. Что ж, так тому и быть, Селина была готова заплатить. — Палата Джона. — Голос Брюса вывел её из грустных мыслей. — Всё хорошо? — обратился он к Селине, заметив её растерянный вид. — Да, всё в порядке, — отмахнулась она. — Просто воспоминания. — Идём? — выжидающе кивнул Брюс. — Идём, — ответила Селина и, вдохнув поглубже, потянулась к дверной ручке.***
Детектив Джон Блэйк, бледный и словно постаревший за прошедшие месяцы, с закрытыми глазами лежал на белоснежной больничной кровати, опутанный проводами и датчиками, передававшими данные на мерно попискивавшие мониторы. Барбара сидела рядом с ним на стуле, она держала Джона за руку, рассеянно поглаживая расслабленную ладонь, и то и дело вглядывалась в его такое спокойное во сне лицо, словно боялась, что, если хоть на секунду отведёт взгляд, он вдруг перестанет дышать. Послышавшийся за спиной звук открывшейся двери привлек её внимание и заставил выпустить ладонь Джона и обернуться. При виде вошедших в палату Брюса и Селины Барбара застыла в изумлении и, открыв рот, не могла произнести и звука. — Привет, Барб, — расплылась в улыбке Селина и, лишь на долю секунды задумавшись о том, как отреагирует подруга, бросилась к ней. Барбара поднялась ей навстречу, и спустя мгновение две молодые женщины уже крепко обнимались, забыв обо всём. — Селина, мистер Уэйн, — переведя взгляд заплаканных глаз на Брюса, всхлипнула Барбара, — я и не думала увидеть вас здесь. — Мы не могли остаться в стороне. — Брюс шагнул к продолжавшим обниматься женщинам и решительным жестом положил ладонь на плечо Барбары, а другой рукой обнял Селину за талию. — Ну хватит, дамы, тут всё слезами заливать, никто же не умер. — Он улыбнулся, и Барбара с Селиной, шмыгая носами и утирая слёзы, разомкнули объятия. — Да уж, мистер Уэйн, ещё бы чуть-чуть, и кое-кто точно сыграл бы в ящик, — послышался слабый голос Джона, и все присутствующие обернулись на звук. — Доктор Кайл, то есть, доктор Уэйн, простите, — взглянув на Селину, кивнул он, — рад вас видеть. — Слава богу, ты жив, — кивнула та в ответ, сквозь слёзы улыбнувшись Джону. — Ну здравствуй, герой, — с чувством произнёс Брюс и, в два шага преодолев расстояние, отделявшее его от кровати, осторожно сжал плечо Джона. — Ты как? — Нормально. — Блэйк пошевелился, пытаясь приподняться на локтях, но тут же застонал, поморщился, откинулся на подушку и закрыл глаза. — Всё нормально, жить буду, мистер Уэйн, — закончил он слабым голосом. — Без подвигов пока, договорились? — покачал головой Брюс и медленно опустился на свободный стул возле кровати. — Договорились. — Джон, расскажи, что произошло между тобой и Джокером той ночью. Прости, что пристаю с расспросами, выхода нет, — вздохнул Брюс, растёр ладонями лицо. — Его нужно остановить. — Мистер Уэйн, не надо извиняться, всё в порядке, — ответил Джон и, сосредоточенно глядя куда-то в сторону, сдвинув брови и вдохнув поглубже, снова поморщился от боли и начал рассказ.***
— Не представляю, сколько времени я блуждал там, пока не… — У Брюса зазвонил мобильник, и Джон не успел закончить фразу. — Прости, — кивнул ему Брюс и ответил на звонок. — Да, Альфред. — Он встал со стула и, бросив мимолётный взгляд на беседовавших о чём-то Селину и Барбару, двинулся к окну. — Чёрт, глупо было думать, что он не выкинет что-то подобное. — Брюс, сжав руку в кулак, ударил по толстому оконному стеклу, отчего оно загудело и завибрировало. — Ладно, да, следи за обстановкой. Да, кейс нужен мне здесь. Хорошо. Жду. — Что случилось? — одновременно спросили встревоженные женщины и Джон. — Джокер подбросил бомбы в здания трёх полицейских участков в разных районах Готэма, — обернувшись, процедил Брюс сквозь зубы. — По счастливой случайности во время взрывов никто не погиб. — Я бы не стал верить в счастливые случайности, когда дело касается Джокера. — Вихрем влетевший в палату комиссар Гордон мгновенно перетянул на себя всё внимание. — Мистер Уэйн, — кивнул он Брюсу, тот молча кивнул комиссару в ответ, приблизился к нему, протянул руку. — Добро пожаловать в Готэм, — отчеканил Гордон и вместо рукопожатия крепко обнял его и похлопал по спине. — Спасибо, комиссар, — отступив на шаг, ответил Брюс. — Папа. — Оттеснив Брюса, Барбара прижалась к отцу. — Жаль, что твой отпуск накрылся, — вздохнула она и, разомкнув объятия, отстранилась. — Ничего, как-нибудь в следующий раз, — с улыбкой произнёс Гордон и повернул голову в сторону кровати. — Джон, сынок, как ты? — Жить буду, сэр, — усмехнулся тот. — Миссис Уэйн, — найдя взглядом стоявшую у противоположной от изножья кровати Джона стены Селину, улыбнулся ей Гордон. — Рада вас видеть, комиссар, — ответила та. — Жаль, что повод не самый приятный. — Ладно, — Брюс вышел в центр комнаты, оглядел всех присутствующих, — с любезностями покончено, предлагаю обсудить насущные вопросы. Ультиматум Джокера истекает в час дня по готэмскому времени. — Он быстро взглянул на свои наручные часы, нахмурился, сжал губы. — Времени осталось совсем немного. — За прошедшие сутки в Готэме пропало шестьдесят восемь полицейских, — глухим тоном заговорил Гордон. — Включая отряд спецназа, который охотился за Джокером в коллекторах той ночью. И мне это не нравится. — С Джокером никогда не знаешь, к чему готовиться, — бросил Брюс. — Но вы правы, комиссар, взрывы в полицейских участках, похоже, он устроил, чтобы отвлечь нас от чего-то более масштабного. Нужно выяснить, как пропали ваши парни. Это точно связано с Джокером. — Чёрт бы его побрал, — процедил Гордон. — За ним охотится вся полиция Готэма, но он словно сквозь пальцы просачивается. Знать бы ещё, что ему взбрело в голову на этот раз. — Мы очень скоро узнаем, — ответил Брюс. — У меня есть план. — Какой план, мистер Уэйн? — оживился Джон. Он приподнялся на кровати, глухо застонал и, зажмурившись, выругался сквозь зубы. Барбара, охнув, бросилась подкладывать ему под спину подушки, не питая иллюзий, что Джон будет спокойно лежать и снова не предпримет попыток навредить себе. — Пожалуйста, постарайся не делать резких движений, — с грустной улыбкой прошептала она, нежно поглаживая его щёку. — Проси меня, я помогу. — Спасибо, — ответил Джон, притянул её ладонь к губам, поцеловал. — Джон? — позвал Брюс. — Всё в порядке? — Да, мистер Уэйн, всё нормально, продолжайте. — Хорошо, — кивнул тот. — Мы выложим в сеть твоё обращение к Джокеру. Скажешь, что готов с ним встретиться, поговорить, не знаю… — Брюс принялся размахивать руками, — в общем, попробуем потянуть время. Дальше, комиссар, — он обернулся к внимательно его слушавшему и одновременно выглядевшему потерянным Гордону, — как думаете, можно сделать так, чтобы никто в ближайшие часы не выходил на улицы? — Думаю, это можно устроить, — подумав несколько секунд, ответил Гордон. — Я свяжусь с ребятами из администрации. — Селина, ты со мной? — продолжал перекличку Брюс, скрестив руки на груди и замерев посреди комнаты. — Ну конечно, милый, — протянула Кошка, и он поймал себя на мысли, что даже не сомневался в том, кто именно ему ответит. — Отлично. Офицер Блэйк? — обратился Брюс к Барбаре. — Вы ещё не забыли, как управлять мотоциклом? — Нет, мистер Уэйн, не забыла, — с готовностью отозвалась та. — Что? Какого чёрта? — резко выкрикнул Джон, так что все присутствующие обернулись к нему. — Только не говорите мне, что у вас и для Барбары костюмчик припасён! — Что-нибудь придумаем, — бросил Брюс. — Мистер Уэйн, я не позволю, — всё сильнее распалялся Джон. — Мне, значит, вы отводите роль говорящей головы и предлагаете валяться тут и мучиться в неведении, а Барбару хотите бросить в самое пекло? — Джон, тише, — попыталась успокоить его Барбара. — Джон, — Брюс подошёл к Блэйку с другой стороны, так что тот оказался между Брюсом и застывшей в растерянности Барбарой, — я обещаю, что твоя жена будет в безопасности. Она не… — Чёрта с два она будет в безопасности, — зло выплюнул Джон, не дав Брюсу закончить фразу. — Этот урод ненормальный. — Мальчики, не ссорьтесь, — подала голос Кошка, переключив всё внимание на себя. —Я за ней пригляжу, обещаю. — Виляя бёдрами, словно двигаясь по подиуму, она подошла к Барбаре, положила руку ей на спину, улыбнулась Джону так, что он открыл рот и, не зная, что ответить, отвёл взгляд. — А что здесь вообще происходит? — Растерянный тон комиссара прервал образовавшуюся на несколько мгновений тишину. — Кажется, вы, ребята, забыли рассказать мне что-то очень важное, — буравя взглядом Барбару и Джона, продолжил он. — Это долгая история, — взглянув на Гордона, ответил Брюс. — Пожалуй, вам и правда стоит знать, но… — Прошу прощения за вторжение, леди и джентльмены, — прервав Брюса на полуслове, заговорил неожиданно появившийся у дверей палаты Альфред. — Сэр, ваш кейс. Не буду вас отвлекать. Ещё раз прошу прощения. Детектив Блэйк, желаю вам скорейшего выздоровления. — Кивнув Джону, Альфред оставил небольшой пластиковый чемоданчик на пороге и бесшумно удалился, одарив всех присутствующих неизменно вежливой и приветливой улыбкой. — Какого хрена? — растерянно прошептал Гордон. — Пап, — проследив взглядом за двинувшимся в сторону двери Брюсом, начала Барбара, — давай мы потом тебе всё объясним? Пожалуйста, — умоляющим тоном произнесла она. — Да, собственно, я, кажется, уже и так всё понял, — медленно, будто бы каждое слово давалось ему с трудом, ответил комиссар в тот момент, когда Брюс уложил кейс на вытянутой руке и открыл верхнюю крышку. — Наконец-то все всё знают, прекрасно. Семейная идиллия восстановлена. — Кошка приблизилась к Брюсу, вынула из кейса кевларовую маску, покрутила её в руках, разглядывая со всех сторон, одобрительно кивнула и улыбнулась. — Правда, милый? — переведя взгляд на Брюса, спросила она. — Не будем терять время даром, — только и ответил на это замечание он, забрал маску Робина из рук Кошки, передал её Джону. — Твой выход, герой.***
12:15 a.m.
Не без труда убедив Джона в том, что задача Барбары не несёт в себе никакой опасности и волноваться не о чем, и условившись встретиться с ней через сорок минут в пентхаусе, Брюс в сопровождении Селины и Гордона покинул палату. Видеозапись, на которой Джон предлагал Джокеру личную встречу и обещал раскрыть свою личность, Брюс переслал Альфреду — в нужный момент она должна была появиться в сети и привлечь внимание Джокера. — Разделимся, я свяжусь с вами по безопасному каналу, — коротко резюмировал Брюс, обращаясь к Гордону. — Надеюсь, с комендантским часом всё получится. Нужно лишить его хотя бы этого преимущества. — Получится, не сомневайтесь, ребята наверху мечтают поскорее закрыть Джокера обратно в психушку, так что препятствий чинить точно не станут, — задыхаясь от быстрой ходьбы, проговорил Гордон. Селина, до того крепко сжимавшая руку Брюса, вдруг разжала пальцы, выпустила его ладонь из своей руки и остановилась напротив двери одного из кабинетов, махнув Брюсу, чтобы он не обращал на неё внимания. — Отлично, — ответил он Гордону и одновременно кивнул Селине. — Куда вы сейчас? — В офис Wayne Enterprises. Мне нужен Люциус Фокс. — В общем, до связи, мистер Уэйн. — Комиссар остановился, протянул руку Брюсу, тот ответил на рукопожатие. — Удачи. — Удачи, комиссар. До связи. Проводив взглядом удаляющегося в сторону лифта Гордона, Брюс вернулся к Селине. — Ну, что случилось? — взяв её за руку и заглянув в полные печали глаза, спросил Брюс. — Я же вижу, что тебя что-то беспокоит. — Мой кабинет, — указав на дверь, тихо ответила Селина. — Бывший. — Ты вернёшься сюда, вот увидишь. Пытаясь успокоить её, дать надежду, как Селина давала надежду ему самому в течение тех долгих двух месяцев в убежище, Брюс ласково провёл ладонью по её волосам, спустился ниже, к шее, отчего она замерла и, сделав глубокий вдох, закрыла глаза, а в следующее мгновение на него снова смотрела она. Кошка. — Займёмся сексом прямо здесь, милый? — улыбнулась она и обвила руками талию Брюса, прижавшись к нему так близко, что у него перехватило дыхание. — Не сейчас, — тоном, не терпящим возражений, ответил он, схватил ей за запястья и осторожно, но настойчиво отвёл руки Кошки в стороны. — Нам нужно к Фоксу. — Какой ты скучный, — выдохнула она и картинно надула губы. — Мистер Уэйн, — послышался позади до боли знакомый голос. — Вот так встреча. Кажется, мне вас послали небеса. — Я не склонен верить в божественное провидение, но, определённо, сегодня у меня удачный день. Вы нужны мне, мистер Фокс, — обернувшись, произнёс Брюс. — Вы же знаете, вам я отказать не могу, — широко улыбнувшись, ответил Фокс. — Для вас всё что угодно, мистер Уэйн. — Кстати, что вы здесь делаете? — нахмурив брови, спросил Брюс.***
12:25 a.m.
— Ника не видели в ратуше где-то с середины января. Его нашли избитым до полусмерти, в подворотне. Два парня, подростки, принесли его сюда. Они, конечно же, ничего не видели и не знают. Он долгое время оставался неизвестным пациентом. Его случайно узнали по спискам пропавших людей, одна из сестёр, ухаживающих за ним, пролистывала список, разыскивала кого-то из близких. Наткнулась на фотографию Ника, — вздохнул Фокс, скрестил руки на груди. — Вот такие дела, — после небольшой паузы закончил он. Брюс с Фоксом, стоя у окна палаты, через неплотно закрытые жалюзи наблюдали за Ником Тайлером, финансовым аналитиком — бывшим финансовым аналитиком — Wayne Enterprises. Этот молодой человек, которого Брюс видел всего лишь раз, но хорошо запомнил — Тайлер был одетым с иголочки, дерзким, амбициозным, не признающим авторитетов талантливым финансистом, всем сердцем волновавшимся о финансовой устойчивости компании, в которой лишь работал по найму, что, однако, не мешало ему воспринимать беды, свалившиеся на Wayne Enterprises, как свои личные, — выглядел сейчас совсем не так, как в их с Брюсом первую встречу. — Он совсем на себя не похож, — потрясённым тоном тихо проговорил Брюс. Ник Тайлер полусидел на больничной кровати, медленно и сосредоточенно перебирая разноцветные пластиковые кольца, резиновые мячики с иголками и детские кубики, которые лежали небольшой кучкой у него на одеяле. Он неуклюже брал предметы в руки, силясь удержать их непослушными пальцами. Когда очередная попытка не удалась, Ник нахмурился, склонив голову на бок, из полуоткрытого рта, очевидно, донёсся какой-то звук, потому что сиделка, наблюдавшая за ним со стороны, подошла к кровати и уложила в раскрытые ладони Ника жёлтый резиновый мячик, а затем вытерла слюну, стекавшую по подбородку. Ник поднял на женщину взгляд и растянул губы в улыбке, от которой у Брюса по спине пробежали мурашки, ибо правая половина лица Ника совершенно не двигалась. — Да, это правда, мистер Уэйн, — ответил Фокс. — Я сам его едва узнал, когда приехал сюда в первый раз. — Есть какие-то прогнозы? Он навсегда, — Брюс запнулся, прочистил горло, — таким останется? Брюс смотрел на Ника Тайлера и не мог отделаться от мысли, что этот парень мог достичь невероятных высот, а теперь сидит в тесной больничной палате, запертый внутри собственного тела, больше не способного ему служить, и пытается научиться крепко держать в изуродованных пальцах детские кубики. Что его ждёт? Никто не знает. Как это случилось с Ником? Неизвестно. Он — случайная жертва несправедливости этого мира. Бессильная злоба овладела Брюсом. Ему хотелось кричать, ударить кулаком в стену, разбить что-нибудь, уничтожить. Сжимая зубы, он чувствовал, как всё ускоряется пульс и учащается дыхание. Он должен выяснить, кто так жестоко поступил с Ником, должен наказать виновных, он должен… — Медицина не стоит на месте, — подал голос Фокс, и Брюс мгновенно отвлёкся от своих мыслей, — но вы же понимаете. — Фокс сделал паузу. — Мне кажется, Ник меня узнаёт, по крайней мере, каждый раз, когда я сюда прихожу, он улыбается и очень оживлён. С ним занимаются физиотерапевты, логопеды, в общем, целый штат специалистов, но мозг — слабо изученная штука, никто из врачей никаких прогнозов не даёт, — закончил он. — Проследите за тем, чтобы у него было всё, что нужно, мистер Фокс, — глухим тоном произнёс Брюс, продолжая смотреть на держащего в руках жёлтый резиновый мячик Ника. — Любые лекарства, любые врачи, реабилитация, словом, всё, что только могло бы потребоваться. — Не волнуйтесь, мистер Уэйн, — тут же ответил Фокс. — У Тайлера есть всё необходимое и даже больше. Скоро его заберут домой родители — там тоже всё почти готово к его возвращению. Мы его не бросим. И да, я хотел обсудить с вами кое-что. Это касается Wayne Enterprises. У нас, кажется, завёлся… — Спасибо, Люциус. — Брюс взглянул на Фокса, не дав ему закончить фразу. — Давайте обсудим это позже, хорошо? У меня к вам срочное дело.***
12:55 a.m.
Гордон пообещал Брюсу в течение часа очистить улицы Готэма и своё обещание выполнил — представители временной администрации города с готовностью согласились немедленно ввести комендантский час, стоило только комиссару попросить об этом. Джокера боялись, ещё свежа была память о том хаосе, который царил в городе девять лет назад. Те дни были полны ужаса и страха, казалось, каждая секунда может стать последней для любого жителя Готэма из-за человека, который решил сыграть жизнями людей ради забавы. Эти люди многое пережили с тех пор, их не сломили долгие месяцы в оккупации, под властью Бэйна, среди холода и смертей. Привычка довольствоваться малым и жить по чёткому распорядку, подчиняясь строгим правилам, казалось, никуда не исчезла, и после серии объявлений по громкоговорителям, телевидению и радио улицы опустели в считанные минуты. Видеозапись обращения Джона Блэйка появилась по всем готэмским каналам и в интернете ровно за пять минут до истечения суток, отведённых Джокером для того, чтобы Робин раскрыл свою личность. Новый тёмный рыцарь Готэма назначил Джокеру встречу, обещая показать своё лицо и призывая его не впутывать в их личные счёты ни в чём не повинных жителей города. Он обозначил место — грузовой порт Готэма — и сказал, что встреча состоится через три часа. Ответом ему послужила ещё одна серия взрывов в полицейских участках и видеозапись от Джокера, на которой он говорил, что принимает условия Робина, но не обещает прекратить развлекаться. Около трёх часов дня бэтмобиль и человека на нём, напоминающего Робина по очертаниям фигуры и костюму, заметили на набережной деловой части Готэма движущимся в сторону доков. Игра началась.