Менор был потрясающим.
Переместившись портключом, мы оказались в красивой ажурной беседке, оплетённой необычными, нежно-оранжевыми розами. Как пояснил декан — это специальная портальная площадка для прибытия гостей и единственное место, где гости могут аппарировать и перемещаться при помощи портключей.
Малфой-менор белел где-то вдали. Больше всего он был похож на постройки в стиле классицизма, а точнее, очень напоминал усадьбу Волынщина-Полуэктово[1], в которой ей однажды удалось побывать не иначе как чудом. Высокие колонны, увитые цветами, ажурные оконные рамы, небольшой балкон. Этакая «сдержанная роскошь».
И только сейчас до меня дошло. В зелени? В разгар зимы? Это же сколько силы тратится на поддержание тёплой температуры вокруг?
В этот момент перед нами появились домовики в серебристых ливреях.
— Проследуйте за нами.
В то же мгновение мы, уже без зимних мантий, оказались в нежно-персиковой гостиной. Изящная лепнина, милый пейзаж над камином, пушистый ковёр, софа, пара кресел. И лорд, и леди Малфой.
Не знай я, что в этом доме единственной платиновой блондинкой может быть мама Драко (блонд вообще редок для магической Англии, а уж платиновый, тем более. И как я поняла, волшебницы абсолютно не красят волосы. Интересно, почему?), посчитала бы, что это одна из приглашённых. Она выглядела едва ли на двадцать пять, хотя, по словам Драко, была даже старше декана.[2] Обычно старение у магов замедлялось примерно после тридцати и, либо у леди Малфой остановка произошла раньше, либо… Шелка Афродиты? Вполне возможно, вот и зельевар рядом стоит.
— Приветствуем вас в нашем доме, молодые люди, Северус. Будьте гостями, примите кров, — Люциус приятно улыбнулся. Интересно, он знает, что я маглорождённая? Слава богу, мы с Гарри додумались заказать себе одежду через совиную почту. У мадам Малкин уже были наши мерки, нужно только выбрать фасон из приложенного каталога.
Я заказала себе приталенное изумрудно-зелёное платье с высоким кружевным воротом, так как не додумалась взять с собой в Хогвартс даже немного украшений, и кружевами по подолу. Волосы на голове мне частично собрала Делайла, слегка закрутив оставшиеся локоны и закрепив всё заколкой в виде серебренной змейки, одной из набора, подаренного Панси. Интересно, я правильно сделала, что оставила волосы распущенными? Даже не подумала спросить у домовушки. Помню, где-то читала, что косы — для прислуги, а локоны — для леди, и обязательно от лица!
Какая же чушь вспоминается, когда я нервничаю.
Гарри заказал классические чёрные брюки и белую рубашку, добавив к ним более официальную мантию глубокого, тёмно-зелёного, почти чёрного цвета. Мы даже кое-как, но смогли сделать что-то на подобии причёски у него на голове — по неизвестной причине волосы Гарри яро противились любой магии. Забавно, что для мужчин мантия — обязательный предмет гардероба для официальных и полуофициальных встреч, а вот женщины вполне могут и пренебрегают ими, отдавая предпочтение платьям.
— Нарси, — Северус поцеловал протянутую ладонь, — Люциус, — легко поклонился. — Рад быть гостем в вашем доме и с радостью приму его кров, — как я поняла, это было что-то вроде ритуальной фразы. — Позвольте представить вам двух моих юных спутников, а также студентов Слизерина и друзей Драко — Гарольд Джеймс Поттер и Селена Анри Твайлайт.
— Добрый вечер, лорд Малфой, леди Малфой, — хором сказали мы с Гарри. Ри слегка нервно поклонился, а я присела в реверансе. Даже рада, что когда-то для школьного спектакля мне пришлось тренировать его до упада. Теперь он получался автоматически и даже вроде бы с ровной спиной.
— Мы не знали, что можно преподнести таким прекрасным людям, и поэтому решили подарить вам это, — Гарри протянул атласную коробку, что до этого держал в руке. — Драко говорил, что у вас прекрасный сад, и мы в этом уж убедились, так что надеемся, новый магический вид приживётся в вашем прекрасном саду.
— Благодарим, — величественно произнесла Нарцисса и, сняв крышку, ахнула.
Ну слава Богиням, понравилось. А то мы измучались, пытаясь придумать, что им подарить. Я три дня голову ломала, пока профессор Стебль не спросила, что меня беспокоит, и предложила выход. Вообще, мне нравилось в теплицах этой милой волшебницы. Копание в земле наводило на меня покой, да и магические растения были безумно добрыми и ласковыми, не понимаю, чего многие так их боятся? Пару раз я даже сталкивалась там с Невилом, и мы обсуждали очередной эксперимент профессор Стебль на почве скрещивания несовместимых видов и даже помогали ей. Этот росточек как раз и был частью эксперимента, а милая волшебница считала, что раз мы ей помогали, то и заслуживаем получить по росточку. Невилл утащил свой куда-то в башню и завёл исследовательский дневник, а я решила подарить Нарциссе. Пусть лучше украшает их чудесный сад, чем чахнет в подземельях.
— Это новый сорт лируанских пылчаников, скрещенный с алиотной кафой. Растёт из цельного куска бильнийской друзы (Не самый редкий для магов кристалл, но хорошо пропускающий магию. Обычно на нём артефакторы-подмастерья тренируются, делая заготовки. На прозрачно голубом камушке легко видны все огрехи, а вот для накопителей он не подходил — камень именно пропускал, а не удерживал магию, неплохой проводник, да и только), — сам цветок был нежно-фиолетовым, с четырьмя узкими листиками и издалека напоминал колокольчики, только более крупные, да и росли они не на зелёном, а на нежно-розовом стебельке. Из-за особой магии цветка верхняя часть друзы окрасилась в тот же цвет, и смотрелось всё это очень необычно.[3]
— За основу была взята именно кафа, а от пыльчаников досталась любовь к каменистой почве — он идеально впишется в небольшую «альпийскую горку», и легкая пыльца, которую они распространяют, если чувствуют кого-то по близости. Пыльца вызывает покой и умиротворение, не вызывает привыкания. Пока что у нас нет патента на это растение, профессор Стебль сказала, что ответ из министерства будет не раньше пары дней, но по готовности мы пришлём вам его совой. Инструкция по уходу в коробке, — выпалила я как на духу. Что ни говори, а первое впечатление — самое главное, и мы с Гарри до дрожи волновались.
Нарцисса немного удивлённо посмотрела на нас, но потом приятно улыбнулась
— Благодарю вас за такой чудесный подарок, мистер Поттер, мисс Твайлайт. Думаю, это прекрасное растение будет новой изюминкой нашего сада. Благодарим вас за ваш дар. Тинки, — возле неё с хлопком появился ещё один эльф, — аккуратно отнеси цветок и передай нашему садовнику. Я позже определю, в какое место его посадить.
— Как скажете, госпожа!
Нарцисса вновь посмотрела на нас и, кивнув, пригласила в основную, голубую, гостиную. Сами же лорд и леди остались встретить ещё пару пригашённых гостей, а эльф провёл нас вглубь дома.
— Ри, Твай, вы тут! — обрадовался Драко, подскочив к нам. Вместе с ним рядом оказались Блейз и Панси, и через мгновение мы все, усевшись на диван, начали обсуждать праздники, подарки и почти выполненное домашнее задание.
Пока ребята болтали, я предпочла осмотреться. В огромной гостиной нежно-голубого цвета, кроме нас, было достаточно много людей. Вот импозантный мужчина лет сорока разговаривает со жгучей брюнеткой в обтягивающем алом шёлковом платье. Что угодно ставлю на то, что это — леди Забини, а вот мужчина чем-то похож на Панси, или скорее она на него? Отец, наверное. А вот у камина явно Нотт и Гойл старшие — на лице то же абсолютное отсутствие мозгов, или всё же маска? Интересно. А вот и профессор разговаривает с невысоким брюнетом лет тридцати.
— Это Эван, Эван Розье, он мой крёстный, — сказала Панси, увидев, куда я смотрю. — Они учились вместе и общаются до сих пор. Хотя, конечно, в большинстве своём профессор общается с Малфоями — он у них вроде члена семьи.
— А как они вообще познакомились? У них же вроде разница в возрасте?
— Не большая, всего четыре года. Если правильно помню, мать профессора — Эйлин во время обучения в Хогвартсе была дружна с его матерью — тогда еще Этель Фоули. Позже они стали общаться меньше, но всё же не переставали друг другу писать, и, когда наш ещё не профессор попал на Слизерин, Этель попросила Люциуса приглядеть за сыном старой подруги. Так и познакомились.
— Вот оно как, — я ещё раз посмотрела на декана. Всё же как он органично смотрится в такой обстановке, когда не строит из себя «ужас подземелий».
— Ага. Сейчас дождёмся Герми и можем свинтить отсюда. У взрослых свои темы, а для нас накрыли в беседке и заморозили пруд, так что теперь там можно кататься на коньках.
В этот момент Драко вздрогнул и, прошептав одними губами «Герми», поспешил к месту встречи. Вернулся он только спустя минут десять, кажется, немного взвинченный и явно чем-то недовольный, щёки же Гермионы по цвету приближались к цвету её бархатного платья, но вроде она не плакала, а старалась не смеяться.
— Ну как?
— Нормально, — слегка рыкнул Драко и глубоко вздохнул. — Потом расскажу. Пойдёмте в беседку, — он ещё раз оглядел нас и, будто решившись, произнёс: — Мне нужно вас кое с кем познакомить.
И мы направились в сад.
***
Pov Северус.
— Ну как тебе? — спросил я, медленно наполняя бокал виски и посматривая на вернувшегося Люциуса, что корчил хитрую мину. Сегодня здесь собрались самые близкие, и можно было не одевать маски.
— Поттер, на удивление, вежлив и благоразумен, прилично ответил на вопросы Кассандры, хотя она умеет выводить из себя двумя словами. К Грейнджер приглядеться не успел, а вот Твайлайт явно непроста. Конечно, в таком скоплении людей это делать не рекомендуется, но я посмотрел ауру девочки. Да не шипи ты, всё со мной в порядке. Аура у неё странная, неоднородная, и, самое главное, в силе преобладают вода и земля! Две стихии, Сев, она не может быть маглорождённой! Я сначала не поверил, но пригляделся и вот. Думал, воздух и земля, уж больно белый цвет, но потом добавил парочку диагностических, ну те из аврорских, и понял, что скорее лёд. У Поттера же, всё наоборот, вообще не понимаю, как они сошлись — воздух и огнь, хуже не бывает! И так темперамент огненный, так ещё и ветром раздувается, хотя, может наоборот?
На мгновение Северусу вспомнился тот самый урок, на котором они сами определяли направленности своих стихий…
***
— Как вы знаете, у магов есть, так называемое, постихийное деление источников. Каждый источник, каждого мага состоит из четырёх основных стихий. Если все стихи в равновесии — это, так называемый, маглорождённый волшебник. И стихии у него в балансе не потому, что он сильный маг, а потому, что бороться там нечему — крохотный огонёк, еле заметный ветерок, капля воды да горсть земли. Среди них нет первенства, поэтому они слабы.
Далее идут маги с одной выраженной стихией. Она может быть слабо выраженной — это потомки двух маглорождённых, полукровки и иногда предатели крови (там всё зависит от случая), и сильно выраженной — чистокровные, род которых угасает и вырождается по какой-либо причине.
Последними идут маги с двумя (в очень редком случае — тремя) основными стихиями — чистокровные, либо же полукровки, пришедшие к этому ритуалами и упорными тренировками. Хоть они и называются двумя основными, одна из стихий всё равно подавляющая, а вторая чуть слабее. Редко, когда бывает, что обе стихи находятся в равновесии и не конфликтуют.
Проявленные, преобладающие стихии очень влияют на магию и на общее решение проблемы. Чахнет урожай? Магу с преобладающей землей легче напитать землю силой, передавая её растениям, а вот воднику легче вызвать насыщенный магией дождь. Leviosa легче всего получится у мага с преобладающим воздухом, а Insendio — с огнём.
Так же выраженные стихии очень сильно влияют на характер. Огненная — импульсивность и вспыльчивость, воздушная — ветреность и легкомысленность, земляная — надёжность и стойкость. Вода — вдумчивость и спокойствие. Когда же происходит сочетание стихий, тут уж характер так просто не предскажешь. Возьмём, к примеру, землю и огонь. Земля преобладает — и человек спокоен и размерен, но стоит довести его до точки кипения, огонь ярко вспыхнет, нагреет землю, взорвется вулканом и выльется лавой. А если наоборот преобладает огонь, то это может быть очень импульсивный весёлый человек, который, однако, в трудную минуту будет самым ответственным и рассудительным.
Одни из самых тяжёлых сочетаний — это огонь и вода — как конфликтующие — такой человек может быть спокоен, но вспыхнуть от малейшего раздражения, что требует от них сильнейшего контроля, и огонь с воздухом — как сильно взаимодействующие. Ладно если огонь нагревает воздух, что приносит резкие легкомысленные поступки, но если воздух раздувает из огонька чувств пламя… Пляшущие как языки этого пламени эмоции вам обеспечены.
***
— … и всё же, Северус, будь благодарен Матери Магии за то, что она есть, ведь именно Селена, как я понял, своим льдом сдерживает его порывы — у них очень крепкая связь, даже ауры слегка сливаются. Хотя у неё вообще с эмоциями что-то странное творится. Земля уравновешивает, это понятно, но вот что с её водой? Почему лёд? У неё либо половина эмоций должна быть заморожена при такой особенности ядра, но, так как общается она вполне бодро и не прячется от друзей, то этот вариант отвергаем и, значит, на первый план выходит второй, ещё более странный — она жёстко ограничивает себя, либо же кто-то ещё. Тотальный контроль над эмоциями в какой-то отдельной сфере в таком возрасте — она либо будущий мастер окклюмент, либо под заклятием.
— Я тоже заметил, у девочки сильный блок. Но как я понял, он врождённый, по крайней мере чужого вмешательства я не почувствовал, — Люциус удивлённо вскинулся.
— Да ладно… Кстати, не уверен, показалось или нет, но, кажется, на Поттере ограничители и причём сильные, но, как сказать бы… Подразрушенные?
— Ограничители на одиннадцатилетке? Он совсем обалдел?! — зарычал Снейп. Ограничители одевали только на преступников во время суда — это очень вредно для ядра, тем более, для еще несформированного!
— Тише, тише, Сев. Не вспыхивай. Давно я не видел, что бы твой огонь побеждал воду. Неужели так дорог тебе? — лорд недоумённо покосился на своего друга. — Ты же знаешь, доказать не сможем, я единственный ритуалист в стране, но мне не доверяют, даже не смотря на то, что сама Мать Магия накажет меня, если я солгу в отчёте и поставлю печать мастера. Эти идиоты считают, что я и тут могу вывернуться. Лестно, конечно, но они идиоты, — Малфой раздражённо выдохнул.
— Старый маразматик… Гарри — сын Лили, Люц. Я всё это время думал, что это ребёнок Джеймса, но ты вспомни его. Да в нём от Джеймса только очки-велосипеды и всё. Джеймс был кареглазым шатеном, бледным, дистрофичным и высоким как шпала. Поттер же зеленоглазый брюнет, хоть и худой, но мышцы проглядываются уже в таком возрасте. Отца он будет явно ниже если не на две головы, то на голову точно, да и кожа у него темнее и, кажется, волосы вьются. Сними с него очки, и его скорее за сына Сири примут, но ни как уж не Джеймса!
— Знаешь, пока ты не сказал…
— Я тоже не замечал этого, Люц. И есть у меня подозрения, что и из этого момента торчит клочок известной тебе бороды.
— И не говори. Чары на очках?
— Скорее всего. Ты так и не ответил в письме, вы ритуалы прошли?
— Завтра только, — Люциус недовольно поморщился и кивнул на стоящие рядом кресла. — Из дома выйти не могли, авроров опять петух в жопу клюнул, активизировались, твари, — бокал с виски, зажатый в изящных пальцах, лопнул бы, если бы мог. Но на всю посуду в Малфой-мэноре уже давно были навешаны постоянно обновляющиеся чары крепкости. Во избежание.
— Скорее уж жареная курица, — лорды переглянулись и хором рассмеялись над удачной шуткой.
— Не нравится мне всё это, Сев. На душе как-то не спокойно. Знаешь, ощущения как...
— … затишье перед бурей.
— Именно.
Пламя в камине разгоралось ещё сильнее.
— Чего смеёмся, мальчики?
