В лабиринтах памяти. Часть 2

Элайджа свел брови, осматривая уставленную цветами гостиную. Запах лилий был слишком резким, и вампир, качая головой, в очередной раз пожалел о том, что доверился Ребекке в выборе декора для предстоящей свадьбы. Еве наверняка не понравится такой сильный аромат. И хотя маленькая птичка, благодаря проводимым Давиной ритуалам легко переносила беременность, Майклсону вовсе не хотелось, чтобы эти злополучные лилии стали причиной аллергии или токсикоза. Вампир потянулся за телефоном, набирая номер сестры. Ребекка, вместе с остальными членами семьи, устроилась в местной отеле на окраине Маноска. Несмотря на все уговоры ни ей, ни Клаусу, ни Колу, не удалось убедить Элайджу и Еву провести свадьбу в Новом Орлеане. Ни старший Майклсон, ни его невеста, ни под каким предлогом не желали покидать свой маленький городок. Ева вообще предлагала любимому ограничиться регистрацией в мэрии, которая могла бы завершиться романтическим вечером вдвоем, но семья вампира, а в особенности ее женская часть и слышать не желала о подобном. Давина, которая была частой гостью в Маноске, как могла поддерживала Еву в этой неравной борьбе, но вскоре будущей матери пришлось смирится с натиском первородной семьи, и смиренно принять факт того, что их с Элайджей свадьба будет пусть и не шумным праздником с сотней гостей, но и не тихой церемонией, о которой мечтала Ева. Ребекка и Марсель первыми приехали в Маноск, и Первородная сразу же занялась организацией торжества. Бесконечная примерка платьев, выбор цветов и посуды закружили Еву нескончаемым обременительным хороводом, до тех пор пока Элайджа не составил с сестрой короткий, но действенный разговор, после которого Ребекка оставила их в покое. Сейчас же, морща нос от резкого запаха белых лилий, старший Майклсон почти жалел об этом. Сестра ответила на его звонок ни сразу, и пару минут Элайджа, хмуро сведя брови, слушал длинные гудки. Когда же Ребекка, наконец, отозвалась, то голос ее был едва различим из-за окружающего ее шума. — Немедленно убери из нашего дома свой цветник, — без приветствия начал вампир, стоило сестре откликнуться на его вызов. — А что такое, дорогой брат? — невозмутимо отозвалась Ребекка, одновременно раздавая указания по расстановке столов, — разве они не понравились Еве? — Боюсь, что их аромат свалит ее с ног, — процедил Элайджа, отодвигая ногой очередную корзину, следуя на кухню, — не забывай о ее положении. — А она что, до сих пор в твоем доме?! Мы ведь говорили о том, что ночь перед свадьбой она должна провести у себя! И ты не должен видеть ее платье! — Знаешь, что…- окончательно озверел вампир, собираясь высказать сестре все свои соображения относительно предстоящего праздника, когда услышал нежный голос Евы. — Почему ты кричишь, Элайджа? Вампир повернулся в сторону любимой, которая стояла на верхней ступеньке лестнице, не сводя с него своих черных глаз. — Все в порядке, птичка, — с легкой улыбкой отозвался он и, не говоря больше ни слова сестре, сбросил вызов, делая шаг навстречу невесте. Ева была совсем сонной, и выглядела очень мило в короткой пижаме с геометрическим узором. Она слегка прищурилась, зевая, и Элайджа вихрем оказался с ней рядом, мягко сжимая ладонями тонкую талию. — Прости, что разбудил тебя, — ласково проговорил он, не сводя взгляда с прекрасного лица. — По правде говоря, я проснулась не от этого, — прикусила нижнюю губу Ева, — лилии… Лицо вампира мгновенно напряглось. — Я так и знал, что этот цветник в нашей гостиной не приведет ни к чему хорошему. — Ну что ты, — тут же улыбнулась девушка, обвивая тонкими руками шею напряженного жениха, — мне нравится. — Ты слишком добра, — покачал головой Майклсон, целуя румяную щечку. — И именно поэтому так долго терплю тебя, — дразнящим голосом отозвалась Ева, и тихо засмеялась, видя, как вспыхивают недовольством глаза любимого, — прости, я пошутила. Я люблю тебя, Элайджа. — И я люблю тебя, моя своенравная птичка, — ответил ей вампир, и его ладони, скользнули с талии ниже, стискивая округлую девичью попку, — ты очень сексуальная в этой пижаме, знаешь об этом? Темные глаза жадно изучали пухлые губки, а Ева лишь обреченно покачала головой, возвращая руки любимого на прежнее место. — Ты же помнишь, что до завтрашней ночи… — Я убью Ребекку, клянусь, — стиснул зубы Элайджа, глядя на невинную улыбку невесты, — эти чертовы приметы… — … очень милы! — уверенно проговорила Ева, касаясь широкой груди, — но думаю, ты заслужил небольшой аванс… С этими словами девушка подалась вперед, и пухлые губки приникли к мужскому рту, вовлекая вампира в нежный поцелуй. Майклсон мгновенно отозвался на чувственную ласку, теснее прижимая к себе хрупкое тело, пока их языки сплетались в танце страсти. Ева встала на цыпочки, обвивая руками мужскую шею, и Элайджа сжал ее ягодицы, приподнимая их и прижимая к своему паху, так, что девушка была вынуждена обхватить ножками его торс. Не прекращая поцелуя, вампир спустился по лестнице, удерживая в руках любимую, и сел на низкий диван, так, что Ева оказалась у него на коленях. Очень медленно Элайджа потянул вниз тонкую бретель топа, обнажая правую грудь, которая тут же оказалась в плену его ладони. Он мягко сжал нежный холмик, от чего Ева выгнула спинку, наслаждаясь его лаской, и вампир оторвался от пухлых губок, склоняясь к затвердевшему соску, и проходясь кончиками языка по его ореолу. Девушка застонала, прикусывая губу, но через мгновение тонкие ладони уперлись в мужскую грудь, отстраняя любимого от себя. — Элайджа, хватит…- прошептала она, заглядывая в почерневшие от страсти глаза вампира, — иначе, наша брачная ночь случится прямо на этом диване… — Не то, чтобы ты была особенно против, птичка, — хрипло отозвался Майклсон, и его ладонь скользнула под резинку коротких шортиков, касаясь нежных складок плоти между точеных девичьих бедер, — такая мокрая… Лицо Евы стало алым, и она задергалась в крепких объятьях, пытаясь вырваться из рук любимого, пока его пальцы умело ласкали пылающую промежность, доводя девушку до сумасшествия. — Элайджа, нет! — Да, Ева. Да… Девушка прикусила губу, едва сдерживая стоны наслаждения. Ее сопротивление становилось все слабее, пока и вовсе не сошло на нет. Под горячим взглядом Элайджи она шире развела бедра, когда они услышали громкий стук в дверь. — Какого черта… — только и смог проговорить вампир, стискивая зубы, пока раскрасневшаяся Ева, воспользовавшись тем, что он ослабил объятья, вскочила на ноги и устремилась в ванную комнату. Майклсон едва успел привести в порядок свою одежду, когда в гостиной появилась Ребекка. — А где Ева? — воскликнула она, пристально глядя на злого брата, — я отвезу ее в дом родителей. Эту ночь вы должны прости по отдельности! Элайджа призвал на помощь весь свой самоконтроль, чтобы не высказать сестре все, что накипело в нем за эти дни вынужденного целибата. Не поднимая на нее глаз, он на вампирской скорости приблизился к бару, и наполнил бокал бурбоном. — Ты мне так и не ответил, где Ева! — продолжила недовольным тоном Ребекка, но не успел вампир сказать ей и слова, когда его юная невеста, которая успела переодеться в джинсы и свитер, оказалась в гостиной, и вместо любимого ответила его сестре: — Я здесь. — Отлично, дорогая, — с видимым облегчением проговорила Первородная, делая шаг в сторону будущей невестки, — я как раз свободна и могу подвезти тебя. Ева натянуто улыбнулась и бросила взгляд на мрачного Элайджу, который молча цедил бурбон. Девушка прикусила губу, и сделала шаг в сторону любимого, после чего повернулась к Ребекке. — Дай нам минутку, — очень тихо сказала она и Первородная понимающе кивнула. — Жду тебя на улице. Ребекка исчезла за дверью, а Ева приблизилась к любимому, который не сводил с нее тяжелого взгляда. — Не злись, — ласково проговорила она, касаясь мужской щеки кончиками пальцев, — всего одна ночь. Это важно для меня, Элайджа. Я и так выхожу замуж беременной, так пусть будут соблюдены хоть эти традиции. — Я не слышал о том, что недельное воздержание обязательное условие женитьбы, — хмуро отозвался вампир. — Брачная ночь тоже сейчас не обязательное условие, — прищурилась Ева, кусая губки, — так, может, откажемся и от нее? Ведь ты давно лишил меня невинности. — Не дразни меня, птичка, — отозвался Элайджа, подходя к девушке вплотную, — или хочешь вернуться к тому, чем мы занимались до прихода Ребекки? — Очень хочу, — честно ответила та, — и мы к этому вернемся. Но завтра. Мне пора, милый. Ева приподнялась на цыпочках и нежно коснулась губами мужских губ. Вампир никак не отреагировал на ее ласку, и девушка хотела было отвернутся, но в следующую секунду мужские руки жестко стиснули тонкую талию, и Элайджа поцеловал ее по-своему — нетерпеливо и страстно. — Завтра ты будешь наказана за каждый миг моих мучений, птичка, — выдохнул он, едва найдя в себе силы, чтобы отстраниться от задыхающейся девушки, — а теперь беги, пока я не передумал. Ева улыбнулась и, быстро коснувшись на прощание губами мужской щеки, поспешила к ожидающей ее Ребекке. Когда за девушкой захлопнулась дверь, Элайджа тяжело опустился на низкий диван, притягивая к себе бокал с бурбоном. В этот миг он почти пожалел о том, что отказался от мальчишника, устроить который ему предлагали братья. На следующий день Клаус и Кол разбудили его совсем рано, и он, едва успев облачится в новый смокинг, поспешил с ними в найденный Ребеккой ресторан, чтобы полюбоваться на проделанную ей работу. Сестра, действительно, постаралась на славу и Элайдже стало почти стыдно за то, что он так противился ее помощи. Маленький зал, украшенный лилиями, выглядел нежно и мило. В этих хлопотах Майклсоны и не заметили, как пролетело время. Было около полудня, когда Ребекка подняла на брата встревоженный взгляд. — А где Ева, ты не знаешь? Она уже должна была приехать. Я звоню ей, но… — О чем ты говоришь? Голос Элайджи, который, как не старался, не мог скрыть беспокойство, привлек внимание братьев. — Давай, я съезжу к ней домой, — вызвался Кол, — наверно, твоя птичка просто увлеклась сборами. — Я сам, — холодно отозвался Элайджа. — Это не… — начала была Ребекка, но старший брат прервал ее взмахом руки. — Я не буду смотреть на ее платье, — нетерпеливо отозвался он, - лишь удостоверюсь, что с ней все в порядке. — Тогда я поеду с тобой! — Это лишнее, — прищурился вампир, — но так как ты все равно не отстанешь… С этими словами Элайджа направился к двери, и Ребекка поспешила за ним, придерживая шлейф узкого длинного платья. Прошло несколько минут, прежде чем они остановились у кованного забора, и вампир вихрем оказался на пороге, прислушиваясь к тому, что происходило в доме. Дыхание Евы было редким и слабым и он, не обращая внимания на протесты сестры, распахнул дверь, переступая через порог. Одетая в белое платье Ева сидела на низком диване, невидящим взглядом обводя просторную гостиную. Ее бездонные глаза были совсем мутными, и Элайджа, чувствуя, как его накрывает тревожное предчувствие, тихо покашлял, привлекая внимание казавшейся одурманенной девушки. — Все хорошо, птичка? Ева вздрогнула, услышав его голос, и бездонные глаза расширились от страха смешанного с недоумением, когда она подняла взгляд на вампира. Несколько секунд в комнате царила мертвая тишина, прежде чем с пухлых губ сорвались тихие слова: — Кто Вы?