В лабиринтах памяти. Часть 2

Ева прищурилась, медленно привыкая к яркому свету, и огляделась. Она не сразу узнала свою спальню, которая выглядела так, будто в ней никто не жил уже долгое время. Дрема отступала, и девушка прикрыла тонкой ладонью зевающий рот. Но в этот миг воспоминания о произошедшем вчера затопили ее сознание, заставляя замереть. Она была невестой первородного вампира, которого совсем не помнила. То, что казалось абсолютно невозможным, какой-то страшной сказкой, происходило с ней наяву. Ева прикусила губу, стараясь собраться с мыслями. Еще вчера она поняла, что ее беременность была не совсем обычной. Природа отца ее ребенка брала верх над человеческой сущностью дитя, и девушка чувствовала, как зреющий под ее сердцем плод забирает ее силы. И единственным лекарством от этого была близость Элайджи, который вызывал в ней самые противоречивые чувства. Легкий на помине вампир осторожно приоткрыл дверь в ее спальню, замирая на пороге. — Доброе утро, птичка, — проговорил он, оглядывая ее сонное лицо, — Давина оставила тебе целебный отвар. Принести его сюда? Или ты спустишься вниз? — Я спущусь, — тихо отозвалась Ева, и брови Элайджи сошлись на переносице от того насколько слаб был ее голос. — Думаю, не стоит, — прищурился он, — я сейчас. И не успела она и слова сказать в ответ, как вампир вихрем исчез за дверью. Ева откинулась на подушку, и ее взгляд скользнул вниз. Она не помнила, как оказалась в постели, надеясь на то, что свадебное платье ей помогла снять Давина, или на худой конец Себ. Сейчас на ней была тонкая кружевная сорочка, соблазнительный вырез которой подчеркивал нежные округлости девичьей груди, и Ева посильнее укуталась в плед, накрываясь до самой шеи. Элайджа появился в комнате через несколько минут, и в его руках была ее любимая черная кружка, над которой витал легкий пар. Очень медленно мужчина приблизился к постели, не сводя темных глаз с кусающей пухлые губки девушки. Оказавшись совсем рядом, он протянул кружку, которую Ева обхватила дрожащими ладонями, и на мгновение их пальцы соприкоснулись. Она вздрогнула, ощутив тепло, которое исчезло сразу же, как только Элайджа отвел руку, не отрывая от ее смущенного лица прищуренных глаз. — Нужно выпить, — напомнил девушке вампир, пока она изучала его лицо своими бездонными глазами, совершенно забыв о отваре, дымящемся в ее ладонях. От его слов девичье лицо вспыхнуло, и Ева сделала торопливый глоток, обжигая губы. Она поморщилась от боли, и в следующий миг, Элайджа оказался с ней рядом, усаживаясь на смятых простынях и забирая из дрожащих ладоней тяжелую кружку. — Осторожней, нетерпеливая птичка, — ласково проговорил он, дуя на горячую жидкость, — сейчас немного остынет. — Спасибо, — неуверенно ответила Ева, и в следующий миг с пухлых губ сорвался тихий вопрос, — ребенку нужна твоя сила? — Да, — кивнул Майклсон, глядя в лицо любимой, — и Давина проводила ритуалы, чтобы я мог делиться ею с тобой. Но потом мы делали это без нее… — Как же? — расширила черные глаза девушка. — А ты не догадываешься? — попытался улыбнуться вампир, и лицо Евы залилось румянцем, когда она поняла, о чем он пытается ей сказать. — Но я… — Мы не будем делать этого, пока к тебе не вернется память, птичка, — твердо проговорил Элайджа, — я все понимаю. Ты совсем меня не помнишь. Для тебя это будет все равно, что лечь в постель с первым встречным. — Но ты не первый встречный! — сама не ожидая от себя, воскликнула Ева, и тут же замолчала, видя, как меняется лицо вампира, — я хотела сказать… — неуверенно продолжила она, — ты ведь мой жених, и отец моего ребенка. — Я рад это слышать, — хрипло отозвался вампир и девушка отметила как его глаза стали немного темнее, сначала подумав, что это лишь игра света, — по крайней мере, я тебе не противен. Это так, птичка? Элайджа впился взглядом в раскрасневшееся лицо Евы, которая сгорала от смущения. Но вместо неприязни, которую она раньше испытывала к мужчинам, пытающимся с ней флиртовать (а ей казалось, что ее жених сейчас делает именно это), она чувствовала странное томление. — Может быть, ты расскажешь, как мы познакомились? — тихо проговорила Ева, пытаясь переменить тему разговора и отвлечь, наконец, Элайджу от изучения ее лица, которое стало совсем алым под его пристальным взглядом. — Это очень долгая история, — не сразу ответил вампир, — уверена, что не хочешь подождать, пока сама все не вспомнишь? — А если… а если этого не случится? Девушка подняла на Элайджу испуганные глаза, и белоснежные зубки впились в нижнюю губу. — Я ведь могу никогда не вспомнить тебя. Вампир отставил в сторону кружку с отваром, и придвинулся ближе к дрожащей девушке, обхватывая ладонями ее лицо. — Тогда, тебе придется влюбиться в меня вновь, моя маленькая птичка. Очень медленно он приблизился к ней, так, что их лица почти соприкасались, и мужские губы невесомо коснулись пухлых девичьих губок. Ева прикрыла глаза, чувствуя, как от этого совсем легкого соприкосновения, которое даже поцелуем было назвать сложно, по ее телу разливается волна мягкой силы, наполняя теплом низ живота. Это неожиданное открытие отрезвило ее, и тонкие руки, уперлись в мужскую грудь, отталкивая Элайджу. — Прости, — хрипло проговорил он, мгновенно отстраняясь, — я не должен был… — Все в порядке, — выдохнула Ева, плотнее кутаясь в плед, который успел соскользнуть с ее плеч, обнажая нескромный вырез на часто вздымающейся груди, — только не делай так больше… — Не буду, птичка. Вампир поднялся на ноги, отступая к двери. Несколько секунд он смотрел на Еву, прежде чем скрыться за порогом маленькой спальни, оставляя ее в одиночестве. После его ухода девушка потянулась к кружке с отваром, и принялась пить его мелкими глотками, морща носик от вязкого вкуса. Но сейчас девушка была даже благодарна Давине за то, что ее лекарство было таким неприятным. Потому что это хоть немного отвлекало от мыслей, что вились в ее голове, заставляя алеть нежные щеки. Покончив с напитком, Ева пошла в ванную. Наскоро приняв душ, скрутив волосы в высокий пучок и надев джинсы и рубашку, девушка вышла из комнаты, направляясь в гостиную. Оказавшись на верхней ступеньке лестницы, она услышала злой голос юной ведьмы. — Ты должен был сказать ей об этом! Если вы в ближайшее время…. — Давина, сейчас совсем не… — Она может умереть! — не унималась та, — или ваш ребенок! Ты этого хочешь? Если ты такой трус, я сама скажу ей! — Ты уже сделала это, — холодно отозвался Элайджа, и Ева застыла, чувствуя на себе его тяжелый взгляд, — спускайся, птичка. Нам предстоит серьезный разговор.