В лабиринтах памяти. Часть 2

Ева завтракала в одиночестве. После их разговора Элайджа, которому совсем не понравилась ее идея стать вампиром, исчез в неизвестном направлении, и уже несколько часов девушка не находила себе места, уничтожая запасы печенья. Себастьян, который попытался завести с сестрой беседу, исчез в своей комнате, после того, как она, сверкнув черными глазами, ответила ему что-то резкое. Отставив в сторону третью по счету чашку кофе, Ева в который раз взглянула на будильник, стоящий на книжной полке, и ее тонкие брови сошлись в одну линию. Такое долгое отсутствие Элайджи вызывало беспокойство не только у нее. Их малыш, словно чувствуя неладное, тянул из девушки последние силы, на восстановление которых сегодняшним утром у них совсем не было времени. Их разговор едва не перерос в ссору, когда Ева попыталась настоять на своем решение, а Майклсон — переубедить ее, пугая последствиями, о которых она не имела представления. Когда же диалог перешел на повышенные тона, вампир просто ретировался, оставляя раздосадованную девушку в одиночестве. И вот сейчас она кусала губки, сидя на низком диване в гостиной, чувствуя, как медленно слабеет ее тело из-за того, что любимый, которого и так не было долго рядом, вновь исчез. Ева смежила веки, пытаясь успокоиться, и в этот миг входная дверь хлопнула, и в комнате появился ее взволнованный жених. Он вихрем оказался с ней рядом, притягивая к себе хрупкое тело. — Почему ты ничего не сказала мне, птичка? — О чем? — приоткрыла глаза Ева, изучая Элайджу мутным взглядом. — О том, что тебе плохо, — нахмурился Майклсон, отводя от бледного лица темные пряди волос. — Мне вовсе не… С чего ты это взял? Девушка подозрительно прищурилась, но через мгновение на ее лице отразилось понимание. — Себастьян? — Твой брат, в отличие от тебя самой, заботится о твоем здоровье, — с упреком отозвался Элайджа. Ева покачала головой, но вместо того, чтобы продолжить неприятный разговор, приподнялась, устраиваясь у вампира на коленях, и опустила голову ему на грудь, обвивая тонкими руками его шею. Майклсон тут же прижал ее к себе, и его губы коснулись шелковистых волос, заставляя Еву слабо улыбнуться. — Ты знаешь, что мы должны сделать это, Элайджа, — очень тихо проговорила девушка, и мужчина мгновенно напрягся. — Ты опять за свое?! — Послушай меня, — с мольбой произнесла Ева, отрывая голову от мужской груди и заглядывая в темные глаза вампира, — просто послушай, прошу. Ты прав, возможно, я не осознаю всех последствий обращения. И может быть не готова к этому. — Вот об этом я и говорю! — вставил Майклсон. — Дай мне закончить, — мягко перебила его девушка, — может быть это и так. Но я точно знаю, чего я не хочу. Я не хочу заниматься с тобой любовью, не зная истинные ли мои чувства или это просто морок. Я не хочу думать о том, что будет, когда чары спадут. Я не хочу сойти с ума и навсегда лишиться тебя, если магия нашего малыша станет слишком сильной. А ты хочешь этого, Элайджа? Черные глаза впились в лицо вампира, который умолк, пораженный его словами. Несколько секунд они оба не говорили ни слова, пока с губ Евы не сорвались тихие слова: — Разве ты не хочешь разделить со мной вечность? — Ты сомневаешься в этом, моя птичка? — криво улыбнулся Элайджа, склоняясь к лицу любимой. — Тогда почему ты противишься тому, что решит наши проблемы? — Потому, не хочу, чтобы ты страдала. — Но я страдаю и сейчас, — отозвалась Ева и в ее глазах сверкнули сдерживаемые слезы, — как и ты. Я просто хочу, чтобы все стало по-прежнему. — В том-то и дело, моя птичка, что по-прежнему уже не будет. — То есть тебя устраивает то, что происходит сейчас? — сузила глаза девушка, разозленная упрямством Элайджи, — и ты готов отправиться со мной в постель, зная, что с моей стороны это только игра? — Птичка, — ошеломленно протянул Майклсон, пораженный ее словами. — Или может ты нашел мне замену, и восстановление моей памяти уже перестало быть актуальной задачей? — Ева, что ты несешь?! — взвился Элайджа, сдавливая тонкие плечи, — какую замену?! — Тебе лучше знать, — нарочито холодно ответила Ева, — наверно ту, с которой ты планируешь провести свою вечность. Майклсон зло прищурился, намереваясь ответить своей невесте строгой отповедью, но в следующий миг его лицо изменилось, и вампир покачал головой, тихо смеясь. — Ты сделала это специально, хитрая птичка? — проговорил он, и щечки девушки смущенно зарделись, — не получилось уговорить, решила разозлить? — Потому что ты не слушаешь меня, — надула пухлые губки Ева, и Элайджа закатил глаза, склоняясь к ее недовольному лицу. — Будь по-твоему, — вздохнув произнес он, и на лице девушки появилась несмелая улыбка. — Я хочу, чтобы это сделал ты. — А ты думала, я могу доверить подобное кому-то другому? — поинтересовался вампир, не сводя пристального взгляда с лица любимой, — Давина для этого посылала нас в Новый Орлеан? Я так понимаю, что ингредиенты ей будут нужны для особенного ритуала? — Я не знаю, — опустила глаза Ева, и Элайджа сразу же понял, что его маленькая птичка лжет. — Она была уверена в том, что ты убедишь меня, — констатировал Майклсон, щуря глаза, — надо предупредить Кола, чтобы был с женой поосторожнее. Она стала напоминать мне Клауса. — Давина лишь заботится о нас, — тут же встала на защиту подруги Ева, — разве это плохо? Она спасает меня. И уже не в первый раз. Девушка красноречиво взглянула на любимого, и лицо Элайджи смягчилось. — Главное, чтобы ты не брала с нее пример, моя невинная птичка, — ласково проговорил он, очерчивая большим пальцем контур пухлых губок, — хитрость тебе не к лицу, ведь ты совсем не умеешь врать. За это я и люблю тебя. — И я… — начала было Ева, но тут же замолчала, а на ее лбу появилась тонкая морщинка, — я хочу сказать тебе тоже самое, Элайджа. И быть уверенной в том, что это правда. Я хочу вспомнить все, что было между нами. Каждый наш поцелуй, каждую ссору, каждое примирение. Не говоря уже о том, что из-за чьих-то козней сорвалась наша свадьба. Или ты уже передумал жениться на мне? — Ни за что на свете, — отозвался вампир, и лицо девушки заметно прояснилось, — ты умеешь убеждать, птичка. Нужно сказать Давине, чтобы готовилась к ритуалу. — Ты ведь научишь меня контролировать жажду? — Ева подняла на Элайджу невинный взгляд. — Жажду крови — да, — кивнул Майклсон, пристально глядя на смущенное лицо своей невесты. — А что, есть и другая? — округлила глаза Ева. — Ну… — протянул вампира, — обострятся все твои чувства и желания, в том числе и… Элайджа многозначительно улыбнулся, и лицо девушки залилось румянцем. — Знаешь, мне начинает нравиться эта идея, — шутливо продолжил он, любуясь раскрасневшейся Евой, — ты станешь моей навечно, птичка. Готова к этому?