Ватсон,я детектив как никак

      Зашёл в банк Гарри, как в первый раз. С интересом он смотрел по сторонам, стараясь запомнить всё. Не знал зачем, понимал лишь, что он тут в последний раз. Почти как в первый раз подавал гоблину ключ, ехал по туннелю и смотрел на своё наследство. Списав деньги со счёта, он перевёл их на магловские фунты. Теперь оставалось только имя и внешность. С этим уже сложнее, нужно выполнить обряд крови.       Гоблин завёл Гарри в залу, которая была неподалеку от места содержания дракона. К слову, там уже все отреставрировали, надо же, какие гоблины рукодельники. От бардака, оставленного им и его друзьями в прошлый раз, ничего не осталось. Стало даже лучше. Потолки украсили фресками древних сражений, полы натерли и они теперь блестели не меньше, чем в министерстве. Повесили картины на стенах. Кроме Гарри и Крюкохвата, было ещё трое гоблинов. Посередине стояло что-то вроде жертвенника. У главного гоблина в руках пергамент, с которого он читал заклинания. Еще двое пели те же слова, что и он. Третий готовил Гарри. Гарри подвели к жертвеннику. На его середине стояла золотая чаша. От нее исходил могильный холод, от которого Гарри поежился. Третий гоблин порезал ему ладонь, тёплая кровь закапала в чашу. Жидкость стала сворачиваться и светиться. Этот обряд напоминал тот, на кладбище, когда Волан-де-Морт вернулся. Жидкость приобрела тёмный цвет. Гарри сглотнул. Слишком свежи неприятные воспоминания. Гоблин высыпал из бархатного мешочка прямо в чашу белый порошок. Жидкость моментально стала ярко-красной, потом розовой, потом серебристо-белой. Она начала закипать и только сейчас Гарри, наблюдавший все это словно со стороны, почувствовал тяжесть. Он вот-вот упадёт в обморок. Голова кружилась, стены давили на него, жидкость грозила ошпарить, голоса гоблинов казались слишком громкими, а порез щипало.       Гарри покачнулся. Из чаши лился свет, слепящий его. Тогда главный, под хор двух стоящих возле жертвенника, снял чашу и подал Гарри, который еле держался на ногах. Сделав глоток, Поттер почувствовал сильную горечь, от которой разболелась голова. Гарри выпустил чашу из рук, роняя её на пол. Качнувшись, он потерял сознание. Гоблины продолжали петь, чаша тлела, превращаясь в пепел. По истечении часа гоблины замолкли. Гарри аккуратно усадили в кресло и влили восстанавливающее зелье. Рана затянулась сама.       Очнулся он спустя пару часов. К тому времени чаша истлела, и на её месте была маленькая горстка пепла. Жертвенник исчез. Воздух посвежел, стало легче дышать. Гарри хотел протереть глаза и заметил, что очки малы и, вроде как, не нужны, зрение улучшилось. Осмотрев себя, он сделал вывод, что нехило подрос. Мускулатуры, правда, не прибавилось особо, но вид мужественного лица в зеркале, поднесенном гоблинами, его успокоил. На него смотрел строгий юноша лет 17. Над верхней губой формировались усы рыжеватого оттенка. Они, можно сказать, портили всю картину. Бледная аристократическая кожа, русые волосы, высокий и статный. И тут аляпистые усики, напоминающие тараканьи. Гарри усмехнулся в зеркало.       - Мистер Поттер, теперь ваше имя - Джон Ватсон. - Гарри кивнул. Отныне это его внешность, его имя. Мальчик-который-выжил умер, не выдержав натиска лжи и предательств.       - Благодарю вас, мистер Крюкохват.       Взяв деньги и попрощавшись с гоблинами, Гарри - теперь уже Джон - вышел из банка, затем из кабака, ведущего в Косую Аллею, а потом и из волшебного мира, который так манил его в детстве. Может быть он будет жалеть о потерянной славе и популярности. Но сейчас он счастлив. С души будто камень упал. Легко.