Пятьдесят оттенков ярости

В гостиной мы сразу всем пояснили: Симон очень устал сегодня и пошел спать, потому что прошлой ночью его терзала бессонница. — Совесть его терзала, — проворчала Хим. — Это же надо было — забыть про торт! — Да ладно, оставим в покое дырявую голову бедняги, — отмахнулся я, выключая свет. — Зато мы сумели спасти праздник. Воцарившаяся темнота стала сигналом для Элены, которая тут же вкатила в гостиную тележку с тортом. Восемнадцать горящих свечей осветили улыбающиеся лица ребят и восторженно замершую именинницу. — Загадай желание, принцесса! — воскликнул я и сделал знак друзьям. Мы все начали петь «С Днем Рожденья тебя». Я видел, как Нина зажмурилась, придумывая желание, а потом подула на торт. Свечи погасли сразу, а Маттео включил свет обратно. — Надеюсь, в твоем желании я фигурировал? — поинтересовался я, усаживаясь рядом с возлюбленной. — Надейся, — улыбнулась она, глядя, как Элена режет торт. Мы неплохо повеселились, поедая вышеупомянутый десерт. Хим случайно испачкала нос, а Нико осторожно стер пальцем капельку крема с носа девушки и облизал его. — А слабо вот так? — поинтересовался заметивший милую сценку Рамиро. Он специально окунул палец в крем, провел им по носу Ям, потом сам же это пятнышко стер и палец сунул в рот девушке. Улыбаясь глазами, та слизала с него все, что было. — Давайте устроим соревнования! — воодушевилась Жасмин. — Наша очередь! — заявила Дельфи. Она сама испачкала свой нос, а Педро слизал крем прямо языком. — Теперь мы, — улыбнулся я возлюбленной. Та весело улыбнулась и размазала крем себе по губе. Вот уж не ожидал от своей скромной девочки! Но не то, чтобы мне это не нравилось. Поняв намек, я накрыл ее губы своими. Ох! Даже сквозь крем чувствуется вкус губ моей прекрасной возлюбленной! Только у нее они такие сладкие, неповторимые, мягкие и податливые! Только от поцелуев с Ниной я полностью теряю голову, растворяясь в тех волшебных эмоциях, которые могут дать лишь они! Я чувствую нашу взаимную любовь всем телом: бабочками в животе, огнем в груди, мурашками. Мы целовались куда дольше, чем необходимо, но все отнеслись к этому с пониманием. Мне казалось, что никто нас уже не переплюнет. Однако Луна вдруг заявила: — Неплохо. А теперь смотрите сюда! Она лизнула свой кусок торта и поднесла высунутый язык к губам Маттео. — Моя маленькая развратница! — со смехом воскликнул он прежде, чем выполнить немую просьбу девушки. Такого откровенного поцелуя мы еще не видели. Языки Луттео тесно переплелись, что было заметно даже, несмотря на их склеенные губы. И так же бросалось в глаза, как влюбленные наслаждаются процессом. Они обхватили друг друга, словно боясь, что их разорвут. Луна зарылась пальцами в кудри молодого человека, а тот одной рукой прижимал девушку к себе, а второй — гладил ее бедро. — Ладно вам! — рассмеялся Рамиро. — Сегодня в центре внимания должна быть именинница! Луттео все же оторвались друг от друга. — Простите, — выдохнул Маттео. — Мы иногда увлекаемся, — добавила его суженая. Оба раскраснелись и немного сбили дыхание. Интересно, что это за поцелуй такой был? Не знаю. Я свой язык ни в чей рот никогда не совал. Да и у моего лучшего друга до Луны ничего такого не было, насколько я знал. Хотя подружек он сменил немало (только без передачи его теперешней возлюбленной). — Не стоит извиняться, — отвечала Нина. — Можно подумать, вы впервые в нашем присутствии вот так увлекаетесь! Все рассмеялись. Минут через пятнадцать я поднялся и провозгласил: — В завершение вечера, приглашаю всех на улицу, где мы увидим салют, посвященный нашей имениннице! Нина посмотрела на меня с восторгом и благодарностью. Я знал, что она любит фейерверки, поэтому заказал самые лучшие. У моей девочки всегда все должно быть лучшим! Мы вышли на улицу и сгрудились около крыльца. Было прохладно, поэтому я тут же снял пиджак и накинул его на плечи возлюбленной. А Маттео, будучи в одной рубашке, заранее захватил из прихожей свою куртку и накинул ее на плечи Луны. Остальные просто прижали девушек к себе. Жасмин, не имеющую парня, свободной рукой приобнял Педро. Ненадолго отступив от Нины, я зажег спичку и воскликнул: — Итак, фейерверк в честь нашей любимой именинницы! Я поджег фитиль и торопливо подбежал обратно, к девушке. Таким образом, при первом залпе мы с ней снова стояли в обнимку. Представитель компании, в которой мы с Маттео заказывали пиротехнику, не лгал. Фейерверк, действительно, получился шикарным. Мы около двадцати минут стояли, любуясь им. Один залп был красивее другого. В этом фейерверке присутствовали все цвета радуги, и наши лица окрашивались в них же. На шум из окон повыглядывали соседи и тоже залюбовались. Впрочем, пусть смотрят. Нам не жалко. А когда отгремел последний залп, я первым закричал: — С Днем Рождения, Нина! Остальные подхватили, а уже через мгновение половина улицы знала, в честь кого был этот сказочный фейерверк. Затем, мы с радостным смехом вернулись в дом. После официального завершения праздника гости начали расходиться. Для этой цели Рамиро заранее вызвал такси, которое подъехало почти сразу после фейерверка. Дельфи и Жасмин должен был отвезти Педро, а всех остальных — вышеупомянутое такси. — Ребята, а может, останетесь? — предложил друзьям Маттео. — Места всем хватит. А завтра поедете засветло. — Шутишь? — рассмеялась Дельфи. — Да из нас родители фарш сделают! — Кроме меня, — заметила Хим. — Я, хоть и несовершеннолетняя, а уже пользуюсь полной свободой. — Это как? — напрягся я. — А вот так, — пожала девочка плечами. — Моей матери, вообще, все равно, где я и с кем. Она уже сказала, что после совершеннолетия видеть меня не желает. Даже квартиру мне купила подальше от нашего дома. — Ничего себе! — возмутился Нико. — Почему это?! — Год назад она вышла замуж, а недавно родила двух мальчиков-близнецов, — пояснила Хим. — Так что внебрачная дочь ей не нужна. — А отец разве не может забрать тебя к себе? — спросила Нина. — Шутишь? — хмыкнула наша подруга. — Да я его и не видела никогда! Спросила у матери однажды, кто он, — такое было! Скандал похлеще Апокалипсиса! В общем, как отец нас бросил, — так больше и не появлялся. — Короче, так, — объявил Маттео. — Оставайся-ка здесь. Утром все обсудим. Я хочу знать подробности. — Он прав, — подхватил я. — Возвращаться ночью в такую обстановку — это глупо. — Тогда и я тоже останусь, — вызвался Нико. — Может, лучше я? — предложила Ям. — Ты ведь сама говорила, что отец тебя на месяц дома запрет, если придешь после полуночи, — возразил Рамиро. — А что будет, если совсем не придешь? — Ой, верно, — спохватилась та. Минут через двадцать мы все же всех проводили. Остались я, Нина, Луна, Маттео, Нико и Хим. — Ребята, мне так неудобно! — протестовала последняя. — Я ведь и пижамы с собой не взяла! — Я тебе дам что-нибудь из своего, — отмахнулась Нина. — Ты сейчас будешь получать подарок от Гастона, — осадила подругу Луна. — Я сама дам ей футболку. Наконец, обе парочки скрылись на лестнице. Мы с возлюбленной остались наедине. Вот и пришло время дарить свой подарок. Но пока мы просто стояли и смотрели друг другу в глаза. И это был не просто зрительный контакт. Нет. Мы как будто навсегда сливались друг с другом, растворяясь в нашей любви. И теперь я был абсолютно уверен: частичка моей Нины теперь будет со мной вечно. А с ней — частичка меня. Мы словно носили парные метки. Невидимые глазу, но осязаемые душой и сердцем. — Думала, что получила подарки ото всех? — хрипло спросил я. — У меня тоже кое-что есть. — Гастон, ты уже подарил мне самый лучший день в жизни! — улыбнулась Нина. — Что еще можно сделать? — Кое-что можно, — заявил я. — Сейчас узнаешь. Идем. Я взял ее за руку и повел в гостиную, попутно проверяя, на месте ли нужный предмет. Да, коробочка по-прежнему лежала в кармане брюк. Я посадил возлюбленную на диван, включил стереосистему и тихо сказал: — Это — музыкальная часть подарка. Я написал тебе песню, любовь моя!