Пятьдесят оттенков ярости

Рауль обещал раздобыть информацию в течение нескольких дней. А пока мы с ребятами начали готовиться к Рождеству. Даже Луттео, закончив развлекаться, все-таки вышли из комнаты и присоединились. — Ребята, а оставайтесь на Сочельник с нами, — вдруг предложил Маттео Хим и Нико за обедом. Они с Луной как раз только что спустились и сели к нам за стол. Ясное дело, любовные игры, наверное, отнимают много сил. Меня так и подмывало поддеть лучшего друга и его возлюбленную, но я сдержался. В конце концов, именно Маттео вчера положил на прикроватный столик презервативы и даже словом об этом не обмолвился. Отвечу-ка я ему тем же. — Действительно, — поддержала своего парня Луна. — Вшестером веселее. Тем более, раз у тебя дома все так печально… — И не говорите, — согласилась Медина. — Моя мама, вообще, говорит, что мечтает избавиться от меня на Рождество. Мол, это будет означать мой скорый переезд от нее. — Тогда тем более оставайся, — заявил я. — Дай ей понять, что сама не горишь желанием быть с ними. Ведь не горишь, правда? — Конечно, нет, — удивилась Хим. — Если честно, я бесчисленное множество раз давала матери шанс. Но она всегда игнорировала мою протянутую руку. А теперь я просто устала и уже не жду ничего. — Поэтому, думаю, нам стоит принять предложение, — поддержал ее Нико. — Мне кажется, здесь тебя ждет куда более приятное Рождество, чем в обществе матери и отчима. При упоминании последнего девушка почти неуловимо передернула плечами. Ее возлюбленный ничего не заметил, А вот я сделал в уме еще одну зарубку: попросить Рауля накопать побольше информации об этом подозрительном типе. — Да, пожалуй, ты прав, — кивнула тем временем Хим. — Но если только мы здесь никому… — Никому вы не помешаете, — отмахнулся Маттео. — Этот дом частенько пустует. Ему нужна компания. На том и порешили. После обеда мы, трое парней, отправились за елью, а девушки начали доставать украшения, которые Элена принесла из кладовки. — Почему вы каждый год покупаете живое дерево? — поинтересовался Нико по дороге. — Разве не проще купить одно искусственное и ставить его постоянно? — Безусловно, проще, — кивнул Маттео. — Вот только души в таком дереве нет. Как нет и того потрясающего хвойного аромата. А без этого и дух Рождества пропадает. Затем, он улыбнулся и как-то отстраненно пробормотал: — Мама очень любила живые ели. Я молчал, потому что, в отличие от Нико, прекрасно понимал друга. Мне было доподлинно известно, с чем у него было связано такое желание каждый год ставить именно настоящее дерево. Мало, кто знает, что Маттео в раннем возрасте потерял мать. Сеньора Бальсано умерла от болезни сердца, не дожив двух недель до второго Дня Рождения сына. Мой лучший друг ее почти не помнит, но никогда не забудет, как весело она смеялась, наряжая ель к Рождеству, и с каким удовольствием вдыхала аромат. Он помнит, как мама наклонила одну из веток к его личику, как иголки смешно кололи ему носик. Помнит и сам аромат. А через несколько месяцев сеньора Бальсано умерла. С тех пор для Маттео архиважно наличие именно живой ели. Так он как будто вновь чувствовал связь с матерью. Анхелло к желанию сына относился с пониманием, поэтому запретил прислуге даже упоминать об искусственных деревьях. Интересно, а Луна знает об этом аспекте биографии своего возлюбленного? Он, вообще, не любит говорить о матери, но, как я успел убедиться, ради своей девушки готов стерпеть и не такое. С другой стороны, рассказать любимой о детской травме для него означает — продемонстрировать ей свою слабость. А на это мой лучший друг не пойдет даже под пыткой. — Любила? — удивился неосведомленный Нико. — А что случилось? — Она давно умерла, — коротко ответил Маттео. — Прости, — смутился парень. — Все в порядке, — отмахнулся мой лучший друг. — Просто не нужно задавать мне такие вопросы. Идем. Через улицу от этого дома располагалась палатка, которая начинала работать перед Рождеством. Именно там можно было купить ель на любой вкус. Хозяин этой палатки — лесник, который может привозить деревья в неограниченных количествах. Маттео давно знал старика и даже неплохо общался с его старшим сыном, поэтому нет ничего удивительного в том, что он повел нас именно туда. Лесник как раз складывал новые ели в своей палатке. Очевидно, он еще не давал рекламы, потому что вокруг никого не было. Обычно, здесь в канун Рождества не протолкнуться. — Эгей, Россарио! — позвал его Маттео. Тот дернулся, поспешно обернулся и воскликнул: — А, Маттео! Здравствуй. А я все думал: когда же ты придешь за свежей елью? Как раз вовремя — только что привез. Раньше мне уже доводилось общаться с Россарио — ведь моя семья и семья Бальсано часто проводит праздники вместе. Это был высокий худощавый пожилой мужчина с черной кудлатой бородой, которая доходила до ворота простой хлопчатобумажной рубашки. Волосы на его голове были скрыты широкой панамой, лицо покрывала сеточка морщин, но карие глаза блестели, как черные жуки. Это был добрейший старичок, которого все любили. Вот и сейчас мы с Маттео не смогли сдержать улыбок при виде Россарио. Да и он тепло нас приветствовал. — А это, как я понимаю, еще один ваш друг, ребята? — поинтересовался лесник, окидывая любопытным взглядом Нико. Когда все познакомились, старик поспешил показать нам ели. Как и всегда, у меня разбежались глаза. Россарио свое дело знал. Здесь были деревья на любой вкус: огромные и небольшие — пушистые и тонкие. Каждое было великолепно по-своему. А запах! Боже мой, как замечательно все это пахло! Я бы, наверное, мог вдыхать этот божественный аромат вечно! Несколько минут мы втроем просто дышали полной грудью, чувствуя, как легкие наполняет запах хвои и древесной смолы. Но вот, Маттео шевельнулся и начал осматривать деревья. Мы с Нико присоединились к нему через минуту. — Как думаете, — привлек мой друг наше внимание, остановившись у изящной высокой ели, — понравится Луне? Это — наше первое Рождество вместе, и я хочу, чтобы все прошло идеально. Я внимательно осмотрел дерево. Почему-то оно сразу вызвало у меня ассоциацию с нашими девушками. Такое милое, красивое, изящное. И неординарное. Серьезно! Во всем этом изобилии я больше не видел ни одной похожей ели! Ни одной! Поэтому тут же кивнул и сказал: — Кажется, то, что надо. — Да, — ответил Маттео. — Обычно, я покупаю более разлапистые деревья, но не сейчас. Теперь я нашел любовь всей своей жизни и хочу доказать Луне, что теперь ничего не будет по-прежнему. Она перевернула всю мою жизнь, включая и взгляды на ели. Вот уж, какой романтики я от своего друга не ожидал! Он в принципе никогда не относился к разряду сентиментальных людей, а услышать такое, да еще и без присутствия девушки было чем-то из ряда вон выходящим. Ведь это означало, что он не просто готов часто говорить Луне о своих чувствах, а испытывал их на самом деле, не боясь признаться друзьям. Будь здесь его возлюбленная, непременно поцеловала бы парня за такие слова. Кстати, может, имеет смысл рассказать ей? Пусть у Маттео будет еще одно развлечение в постели? Хотя нет. Лучше сделать это перед сном — тогда успею спрятать в их комнате камеру. Это, конечно, чудовищно. Однако я хочу как лучше. Симон точно поймет, что Луна ему не принадлежит, когда увидит запись. Надеюсь, Маттео ни о чем не догадается, потому что убьет меня, какие бы благие цели я ни преследовал. — Необычный выбор, — заметил Россарио, когда мы указали ему на эту ель. — Рождество у меня в этом году тоже необычное, — заявил мой лучший друг. — Да и у всех нас. Заплатив за дерево, мы втроем понесли его домой. — Спорим, девочки будут в восторге, — предположил Нико. — Эта ель прекрасно подходит нашим изящным очаровательным красавицам. И при этом на нем можно разместить все украшения, какие они только пожелают. — Надеюсь, — кивнул я. — Кстати, кто что подарит на Рождество своей второй половинке? — Я — ноутбук, — отвечал Маттео. — Так у Луны он вроде есть, — опешил я. — Был, — вздохнул мой лучший друг. — Но несколько недель назад мы с Луной решили снять наши игры на камеру, и… — Какие еще игры? — опешил Нико. Но Маттео посмотрел на него так, что парень быстро все понял и кивнул. Понятное дело, не станет же нормальный человек произносить слово «секс» посреди улицы. — Так вот, — продолжил он. — Вышло все замечательно. Мы искренне наслаждались этим видео. До тех пор, пока Моника не погрузилась в один сериал, и Мигелю не пришлось проверять почту через ноутбук Луны. Вот только взял он его без разрешения и не знал, что эта вкладка открыта. — Ничего себе! — охнул я. — Как только ты остался жив после этого? — А я и не остался бы, — покачал головой Маттео. — Но Луна сумела объяснить отцу, что ей восемнадцать. Она имеет право встречаться с кем угодно и заниматься с ними чем угодно. Родители, конечно, были в ярости, но не нашлись, чем на это ответить. А вот ноутбук пал первой жертвой этого скандала. Мигель так рассвирепел, что ударил его об пол сразу, как только увидел часть записи. Тут только я подумал: ведь по сути мы с Нико собираемся сделать то, что Луттео уже делали. Может, удастся избежать плачевных последствий? Главное, подать это под правильным соусом… — Так значит, запись была потеряна? — участливо поинтересовался я. — Увы и ах, — развел руками мой лучший друг. — А вышла просто шикарной. Вот это обидно. — Еще как обидно. А может, вам следует снять новое видео? — Знаешь, мы об этом думали, но пришли к выводу, что Монику и Мигеля хватят удары, если они еще раз увидят нечто подобное. — Ну, а вы спрячьте запись подальше. Если вам она так нравилась… — Конечно, нравилась! Мы как видели ее, так и заводились! Луна говорит, что скучает по нашим вплетенным телам на экране. — Тем более, — настаивал я. — Пусть это будет бонусом к твоему подарку. А кто, кстати, снимал видео в прошлый раз? Друг посмотрел на меня, как на психа, и насмешливо хмыкнул: — Ты что, шутишь? Думаешь, я позволил бы кому-то увидеть мою девушку обнаженной?! Мы снимали это видео только для самих себя. Я просто поставил камеру на прикроватный столик, и… — Но ракурс, наверное, получился не очень? — опешил Нико. — Возможно, — кивнул Маттео. — Только нас это не волнует. Повторяю: это видео предназначалось только для наших глаз. — А Луне очень нравилось смотреть его? — поинтересовался я. — О, да! Я не успевал нажать на кнопку воспроизведения, как ее ручки уже были у меня под футболкой. — Тогда ты просто обязан снять новое видео, — заявил я. — Представь, как это обрадует твою возлюбленную. Если хочешь, я даже готов быть оператором. Не волнуйся, прелести Луны мне не интересны. Приятель окинул меня удивленным взглядом и как будто задумался, а потом заявил: — Я не могу принять такое решение в одиночку. Мне нужно с ней посоветоваться. Но, думаю, ты прав насчет видео. Мы его снимем.