Пятьдесят оттенков ярости

Столкнувшись с прямо-таки инквизиторскими взглядами обоих, я понял, что у меня есть только два пути: позвать Маттео и вместе с ним все честно рассказать, или попытаться сделать это в одиночку. Нет, конечно, можно было солгать или просто увильнуть от разговора. Но в первом случае я сам себе не прощу того, что так начал выстраивать отношения с сестрой. Если Хим ею окажется, я сам себя за это уважать перестану. А во втором надо знать эту девочку — она же так просто не отстанет. И мне все равно придется рассказать правду. Нет, лучше разобраться с этим сейчас. Вот только как? Я могу смело посмотреть в глаза Хим и все выложить, ожидая любой реакции. А могу проявить малодушие и позвать свою поддержку — Маттео. Хотя их с Нико ведь тоже двое. И оба буравят меня взглядами. Пока я думал, Хим заявила: — А вот с этого места, пожалуйста, поподробнее! Что значат твои слова?! Тут я все же решил посмотреть в глаза назревавшей сцене и… на весь дом крикнул: — Маттео! Можете считать меня трусом, но я на самом деле боялся этого разговора. Во всяком случае, не мог говорить об этом самостоятельно. Мне нужно было хотя бы чувствовать плечо верного друга рядом. Поэтому, когда они с Луной слетели вниз по лестнице, я сразу почувствовал себя лучше. — Что случилось? — тут же спросил мой приятель. — Ты орал так, словно тебя резали, не меньше, — добавила Валенте. Я хотел, было, все объяснить, но тут компанию Луттео составил Нина, с утюгом в руке. Увидев ношу подруги, Луна захихикала: — Ты что, так вооружилась, чтобы защищать своего парня? — Нет, просто гладила ему рубашку, — отмахнулась моя возлюбленная. — А когда он закричал, стало как-то не до утюга. Что ж, раз все здесь, придется устроить общий сбор. — Ладно, — обратился я к присутствующим. — Сядьте. Сейчас все объясню. Маттео, поможешь? Тот кивнул, и мы вместе расселись по диванам. — Так что с вами происходит, ребята? — спросила Хим. — Вы носитесь со мной, как с маленькой, а Гастон во всеуслышание называет сестрой. И не притворяйтесь, что я все придумала! — Уж я-то точно не придумывал, — добавил Нико. — А слышал и видел все то же самое. Так что объясняйте, что происходит. — Происходит то, — заявил Маттео, не дав мне и рта раскрыть, — что Хим вполне может оказаться двоюродной сестрой Гастона. — ЧТО?! — охнул Нико. — Да как это, вообще, возможно?! Его девушка тем временем, похоже, зависла, потому что сидела, открывая и закрывая рот. — Вот, молча! — вмешалась Луна. — Просто возможно — и все. Ничего себе! Да она, похоже, в курсе всей ситуации! Я переглянулся с Маттео и прочитал утвердительный ответ. Да, его возлюбленная, действительно, знала все. И вот, тогда мне стало стыдно. Эти двое сексом занимаются ничуть не меньше нас с Ниной, но мой друг поделился с девушкой всем, в отличие от меня. А я, как последний извращенец, набросился на нее и отказался даже нормально поговорить. Нет, все-таки мне определенно следует меньше общаться с другими парнями из Оксфорда. Похоже, они дурно влияют на меня. Вот, определенно. Костеря себя последними словами, я все же тихо сказал: — Да, это правда, Хим. Мой дядя признался, что был одним из тех мужчин, с которым у твоей матери была связь. Сроки совпадают. Да и сходство между вами поразительно. — Ничего не понимаю! — воскликнула девушка. — Как ты, вообще, мог все это выяснить?! — Прости, — смутился я. — Пришлось напрячь старого знакомого, и он за сутки узнал о тебе всю подноготную. Да, конечно, это было некрасиво с моей стороны, и… — Гастон, да это уже паранойя последней стадии! — вскричала моя возможная сестра. — На каком основании ты начал копаться в моей семье и моем прошлом?! — Я понимаю, что поступил ужасно, — вздохнул я. — Но у меня появилось явное ощущение, что, рассказывая о себе, ты чего-то недоговариваешь, и… — И ты решил использовать власть своей семьи, чтобы это выяснить, — пробурчал Нико. — То есть без спроса влезть в ее личное пространство. Она бы сама все рассказала со временем! — Не рассказала бы, — заметила Хим. — Что?! — опешил ее парень. — Не рассказала бы, — уже смелее произнесла Медина. — Прости. В моей жизни было много страшного. Я не хочу переживать это еще раз. — Хим, твои секреты умрут вместе с нами, — ласково обратилась к подруге Луна. — Мы обещаем. — Очень своевременно, — снова встрял Нико. — Особенно, после того, как вы столь грубо и бесцеремонно вторглись в ее жизнь! — Это я вторгся, а не они, — поправил я. — Маттео просто присутствовал, когда знакомый озвучивал мне результаты расследования. — А Луне я все рассказал, потому что она меня пытала, — со смехом заявил мой лучший друг, подмигивая девушке. — И это была страшная пытка, уж поверь! — Потом расскажешь, что делала, — обратилась к подруге Нина. — Мне бы тоже хотелось научиться таким пыткам, а то кое-кто, похоже, начал таить от меня тайны. С этими словами, она грозно покосилась на меня. — Эй, так нечестно! — возмутился я в ответ. — Ты ведь в курсе, что Хим может оказаться моей сестрой, я тебе говорил! — Да, говорил, — согласилась моя возлюбленная. — Вот только о том, что еще удалось выяснить твоему Раулю, тактично умолчал! — И правильно сделал, — вмешалась Луна. — Тебе не нужны такие стрессы, поверь. Когда Маттео мне рассказал, я была шокирована. — Может, вернемся ко мне?! — все еще злилась Хим. — Гастон, ты хоть понимаешь, насколько дико это выглядит?! Неужели ты, действительно, думал, что я скрываю что-то опасное?! — Прости, — вздохнул я. — Но ведь мы с тобой всегда мало общались. Откуда мне было знать, способна ли ты на подобное? Я просто… решил подстраховаться. — На самом деле, боюсь, это — моя вина, — призналась Нина. — Это я поселила в сердце Гастона сомнение. Изначально он уверял, что ты не способна на плохие поступки. — Угу, — пробурчала Медина. — А ты, подружка, значит, решила, что способна. Час от часу не легче! — Я пыталась мыслить логически, — обиделась моя девушка. — Ну, в конце концов, это я привлек знакомого, — вступился я. — С меня и спрос. — Короче, — подытожил Нико. — Каждый из вас виноват по-своему. На это прения закончим. — Да, верно, — согласилась Хим. — И какие же тайны моего прошлого открыл твой знакомый, Гастон? — Весь жизненный путь, — пожал я плечами. — От зачатия до настоящего момента. — В частности о том, как ты двое суток находилась в доме наедине с мертвой бабушкой прежде, чем ее обнаружили, — добавил Маттео. — И о том, что мать с отчимом тебя терпеть не могут. И о том, клянется… — Хватит! — вскричала Хим, заливаясь слезами. — Вы — просто чокнутые психи! Видеть вас не могу! С этими словами, девочка вскочила и убежала наверх. Со второго этажа до нас донеслись ее рыдания. — Ты что, идиот?! — напустился я на лучшего друга. — Я тебе помог, дубина! — возразил тот. — Иди, успокой ее. Тогда она тебя простит. — Для большей достоверности стань на колени, — добавила его девушка. Они с Маттео выглядели абсолютно нормально, а вот Нико и Нина сидели, точно громом пораженные. Да это и нормально, после таких-то новостей. Я поднялся к комнате своей возможной сестры и тихо постучал. — Уйдите все! — донесся изнутри ее заплаканный голосок. Ну, вот и поговорили. Впрочем, я и не надеялся, что будет легко, поэтому стал перед дверью и заговорил: — Хим, прошу, выслушай меня. Знаю, я поступил ужасно, и мне нет оправдания. Но постарайся понять. Просьба, с которой я обратился к своему знакомому сыщику, не имела ничего общего с какими-либо подозрениями. Если говорить откровенно, мне с самого начала показалось, что тебя нужно защитить, а не наоборот. Я хотел лишь выяснить, от кого или от чего. Ведь на тот момент ты уже стала мне родной, Хим. Зов крови это, или что-то другое — разберется экспертиза ДНК, на которую ты, надеюсь, согласишься. Но даже если откажешься, ты все равно — моя сестренка, которую я всегда буду оберегать и защищать. На кровные узы я плевать хотел. Поверь, малышка, я не хотел причинить тебе боль. Ни в коем случае. Что бы там ни было, я люблю тебя, как сестру, уже сейчас и буду защищать ото всех напастей! Прошу, открой дверь и поговори со мной, Хим! Умоляю! Твое молчание меня убивает! Больше всего я, в тот момент, боялся того, что моя возможная сестра пошлет меня подальше и откажется слушать. Но нет. Через минуту до меня донеслись ее шаги, а потом дверь наконец-то открылась. Я посмотрел в глаза девочке. Они были полны слез, и изнутри меня уничтожало то, что причиной этому стал я. Ну, кто меня просил звонить Раулю и выяснять всю биографию Химены и ее матери?! Хотя, признаться, будь у меня возможность повернуть время вспять, я бы все равно это сделал. Звучит эгоистично, но ведь в результате у меня появилось самое настоящее сокровище — моя сестренка, за которую я теперь буду отвечать, и о которой буду заботиться. Однако, судя по ее выражению лица, она пока сама не знала, верить мне или нет. Я решительно упал на колени, обхватил руками ножки своей возможной сестры, уперся лбом в ее животик и почти со слезами принялся умолять: — Прости меня, родная! Прости! Мне следовало простить тебя, а не лезть во все это! Привязанность к тебе меня ослепила! Очень хотелось защитить тебя от всего плохого в мире! Что мне сделать, чтобы ты поверила и простила?! Как же я боялся, что Хим оттолкнет меня! Мое сердце просто не выдержало бы такого удара! Но нет. Она воскликнула: — Гастон, что ты делаешь? Поднимись немедленно! — Поднимусь, как только ты скажешь, что больше не обижаешься! — упрямо возразил я. Тут Хим сделала кое-что, совсем уж неожиданное. Она тоже опустилась на колени напротив меня, заглянула в глаза и воскликнула: — Я больше не обижаюсь, Гастон! Клянусь! Ну, как я могу обижаться на своего… брата? У меня потеплело в груди. Она назвала меня братом! Конечно, я понимал, что это — лишь ответ на мое обращение. И все-таки до чего прекрасно слышать это слово из ее уст! А когда мы, стоя на коленях, обнялись, я понял, что счастлив, как ребенок. Не знаю, что это объятие значило для Хим, но для меня оно стало долгожданным моментом воссоединения семьи…