От нуля до ста

      Женские форумы и их обитательницы слишком жестоки по отношению к мужскому полу. Уже в течение получаса Тсунаеши вспомнил ответы под своим вопросом с лицом, краше которое в гроб кладут. Люди слишком суровы, когда дело касается чужих недостатков, вот она, суровая правда.       «Такой крохотный, можно и проглотить ненароком!»       «Лучше отрежь, чего тебе позориться?»       Конечно, были и более щадящие слова вроде «главное не размер, а то, как им пользоваться», «вот у меня муж всего 8 см и огого», но это, конечно, здорово, когда они опытные, а что делать Тсуне, когда он девственник и не то чтобы красавчик?       Серьезно. Нет, это даже несерьезно! Он и так Никчемный в школе, особенно, когда заваливает очередной тест, плохой ученик, когда Реборн в очередной раз удваивает нагрузку на мышцы в своих тренировках для будущего босса. Тощий, какой-то нескладный и не желающий набрать столь нужную мышечную массу, и член — такой же крохотный, как его самооценка. Видано ли, всего десять сантиметров в эрегированном состоянии!       Неловко постоянно. Когда в раздевалке переодеваешься для душа, как можно быстрей заматываешь на поясе полотенце: хоть бы не увидели, не начали смеяться ещё больше. Неловко от добрых, совсем не злобных подтруниваний от Гокудеры-кун и Ямамото-кун. Ладно, Хаято-кун говорит, что, когда он станет боссом Вонголы, то женится на Киоко, а та добра и никогда ничего не скажет, а Такеши… он в несвойственной манере острит, что если Вонгола — Десятый, то и половой орган у него на десяточку!       Нет, правда, смешно от одного только воспоминания. Хотя и шея с ушами красные, как и повязка главы дисциплинарного комитета.       Вот уж точно — вспомнишь дьявола, он тут как тут. Сверкает ехидной улыбочкой и тонфа в лучах весеннего солнышка.       — Твой непотребный внешний вид нарушает устав Намимори! Савада, в кабинет. Живо за мной.       Вот вроде и сакура отцвела, а всё равно не успокоится, зверюга. Придётся пойти, ничего не попишешь. Хоть бы на сегодня обошелся малой кровью.       В кабинете было почти привычно, ну, насколько может быть привычно вечной жертве злобного хищника их школы. Всё тот же стол с идеальнейшим порядком, занавески, колыхающиеся на ветру, птица Хибари, клюющая зернышки на подоконнике. Обыкновенно. Хотя Хибари-сан, наверное, смотрит слишком пристально. Не как обычно, отчего почему-то вновь горят шея и уши.       — В кабинете поддерживается нормальная температура, которая не способствует твоему состоянию. Если заболел, то ты должен принести справку и не появляться в школе, это нарушает устав, — как-то механически, несколько отрешённо говорит Хибари, отвернувшись в сторону окна, — а если это не так серьезно, то, будь добр, появись в медпункте. О пропуске занятий и отработке тебе будет сообщено позже учителем…       — Нет, всё хорошо, Х-х-хибари-сан! — перебивает Савада, сжимаясь. Ну точно, нарвался…       Хотя?.. Глава комитета только цыкает, не поворачивая головы:       — Тогда что ещё за идиотское смущение? Не из-за вашей мальчишеской болтовни с хранителями Дождя и Урагана ли?       — Как? Вы слышали?!       Тсуна похолодел. Только этого не хватало! Вездесущий монстр Намимори через стены, наверное, всё слышит!       — Если бы над твоими… особенностями… эти травоядные шутили бы не так громко, всё могло бы быть иначе, — с усмешкой поворачивается лицом Кёя. Кажется, сегодня он готов насмехаться над школьником, но никак не камикоросить.       — Знаешь, всё в порядке до тех пор, пока объем твоих мозгов больше, чем твой член, — добавляет Хибари, с наслаждением наблюдая, как смущенно комкает край школьной жилетки и снова краснеет Савада, но всё-таки отпрашивается из кабинета, дождавшись его кивка.       Когда дверь закрывается, Хибари думает о том, что будет уж точно полезно поучить паренька работе над… собой.       — Извините, Х-хибари-сан, только… никому не говорите об этом… ладно? — умоляюще просит Тсуна, приоткрыв дверь кабинета и неловко переминаясь с ноги на ногу.       — Посмотрим на твоё поведение, травоядное. Завтра после уроков в моём кабинете. Научу тебя хорошему поведению, — очень уж многозначительно проводит языком по губам глава комитета. Тсуна сглатывает нервно, кивает и уходит.       Хибари смеётся беззвучно, но с ожиданием того, как именно он научит Саваду не комплексовать.