Ева любит яблоки

Первая полноценная неделя в новой школе почти подошла к концу, и я могла с уверенностью назвать её неплохой. Класс ко мне постепенно привыкал, да и я старалась адаптироваться под местные условия. Уже на второй учебный день я исключила из своего гардероба сдержанные брюки и блузки — в них я слишком выделялась, выглядела, словно монашка посреди борделя, — но, в отличие от местных девушек, всё же ограничилась джинсами — юбки как у них я и в клубы не надела бы никогда. Я перестала тратить утреннее время на создание сложных причесок — здесь уже вымытые и уложенные волосы считались верхом элегантности. Прекратила умничать на уроках — я никогда не была заучкой, но здешняя программа была в разы слабее, чем в моем лицее, так что я несколько раз не сдержалась и ответила по темам, которые мои одноклассники только начинали проходить, а на уроке английского даже поправила учительницу, за что заслужила раздраженные взгляды нескольких девушек. Но я начинала приспосабливаться. Любопытные и откровенно изучающие взгляды всё еще преследовали меня на каждом шагу, но меня не трогали, и я была этому рада. Несомненно, свою роль в моём новом положении в обществе сыграла Ната. Она не стремилась вести себя как подруга, но не раз шикала на особо охамевших особ, которые лезли в моё личное пространство, по настроению делилась местными сплетнями и объясняла кто есть кто. Кажется, она была нечто вроде местного авторитета у женской половины класса — по крайней мере, с ней не спешили связываться, а одного её слова хватало, чтобы разговоры прекратились. Я чувствовала себя под некоей защитой, и хотя это смущало и даже немного злило меня, я всё же не высказывалась против — прекрасно понимала, что в противостоянии с толпой в одиночку я ничто. Здесь вопросы решаются иначе, в чем я и убедилась в очередной учебный день, когда наблюдала за дракой двух девушек, которые не поделили парня. Тот случай поверг меня в ужас. Я смотрела и не могла отвести глаза от этой сцены. Они дрались не как девчонки, с выдиранием волос и царапинами от ногтей на коже (хотя в моем лицее и это было бы нонсенсом). Нет, они били друг друга кулаками, катались по полу, разбивали друг другу лица в кровь. — Нравится? — Ната появилась тогда чуть левее меня, флегматично сложила руки на груди и рассматривала происходящее с таким лицом, словно это было нормой. Я обернулась к ней, лишь бы не видеть картину за спиной, и запустила ладони в собственные распущенные волосы, словно пыталась снять эти воспоминания с коры мозга. — Это ужасно! Они же девушки, они не должны так себя вести! Королёва хмыкнула и всё в той же пофигистичной манере пожала плечами: — Они в первую очередь люди, а люди должны уметь бороться и отстаивать свои позиции. — Есть другие методы решения проблем, — я упрямо стояла на своем. Ната впервые за все это время перевела взгляд на меня и вскинула брови: — А как бы ты реагировала, если бы какая-то шваль переспала с твоим парнем? Я вновь глянула на девушек на полу, вокруг которых уже собралась толпа зевак. И никто из них не пытался остановить драку — они снимали на телефоны. Как бы я поступила? Явно не так. — Я бы никогда не опустилась бы до того, чтобы драться. Ни один парень не стоит моего самоунижения, — решительно заявила я, обернувшись к Нате, а затем ушла, больше не оборачиваясь на яростное рычание и подзадоривавшие крики. Об этой драке немного посудачили, но буквально через пару дней сплетничать перестали. Видимо, в этой школе уже давно привыкли к таким выяснениям отношений, потому они и не вызвали ожидаемого ажиотажа. А девушки ограничились выговором у директора, даже без вызова родителей, что тоже казалось мне диким. Зато Ната устроила мне целый допрос о том, как подобные конфликты решались в моей прежней школе. Ей было сложно поверить, что у нас подобное поведение было бы скандалом. В какой-то момент на мою фразу о том, что мой парень просто не поставил бы меня в такое положение, она насмешливо скривилась: — Какая ты наивная. Правда думаешь, его надолго хватит, когда тебя нет рядом и некому контролировать? Я не разговаривала с Натой до конца дня, а вечером целовала Мишу так отчаянно, словно не видела годы. Но в остальном моя жизнь в новой школе была не так плоха, как я думала, она будет. Меня не трогали, я не искала общения. Друг (как выяснилось, просто друг, а не любовник или мечта) Наты не появлялся, так что я в удовольствие себе сидела за задней партой, где смотреть на меня было неудобно, нежилась под всё еще теплым солнышком, которое светило на меня сквозь окно, и радовалась тому, что все постепенно налаживалось. — Это моё место. Я оторвалась от учебника по истории, который штудировала в рамках подготовки к экзаменам. Миша бесконечно бегал по репетиторам, а Вика записалась на курсы для абитуриентов в университет, так что наши встречи достаточно сократились — я не могла их винить, если бы родители были живы, то я тоже бегала бы между преподавателями и зубрила бы-зубрила-зубрила. Всем нам предстоит поступать, только мне приходится готовиться самой — дядя отмахнулся от моей просьбы нанять частного учителя. Конечно, к тому времени, как я поступлю, финансы моих родителей будут в моих руках, так что контракт я оплатить смогу, но хотелось всё же поступить собственными силами и, может быть, даже на бюджет. Но всё это было только в будущем. В настоящем я разглядывала незнакомого парня, который возвышался надо мной и претендовал на мой «трон». Он не был высок. В смысле, все мои знакомые парни выше моих метра пятидесяти пяти, но это никогда не мешало мне делить их на категории «низкий» и «высокий». Этот был ближе к первым, хотя и на каблуках я вряд ли перегнала бы его в росте. А еще он был темноволосый и очень фактурный. Крупные пухлые губы, курносый нос с горбинкой, огромные серые глаза, резкие скулы. И, черт возьми, на бумаге всё это выглядело бы как описание фотомодели, но он таким не был. Его левая бровь когда-то была рассечена, из-за чего волосы на том месте не росли. Горбинка на носу явно свидетельствовала о том, что этот самый нос ломали. Небольшой шрам портил и верхнюю губу. Но страшнее всего выглядели его глаза: в них были злость и, одновременно, какой-то волчий интерес. Словно он сомневается, тупо загрызть или отпустить и пусть побарахтается, а затем догнать и добить? Неожиданно для его образа, но волосы не были сбриты. Они были чисты, но неряшливо спутаны — не как в том случае, когда этого эффекта добиваются. Скорее он выглядел так, словно полчаса назад выбрался из постели, где всю ночь занимался сексом, и забыл причесаться. Я невольно сравнила его с Мишей (я так делаю со всеми незнакомыми парнями, но мой парень всегда выигрывает в этой схватке). И они были абсолютно не похожи. Мой Миша высокий, тоже темненький, но его волосы другого оттенка — они скорее шоколадные, а у незнакомца ближе к черным. У Миши теплые карие глаза, мягкая улыбка, все черты лица выглядят нежно, но одновременно мужественно — у этого типа передо мной, казалось, рожу выпилили из мрамора, причем достаточно неаккуратно: всё острое, резкое и навевает мысли скорее о грубых скалах, чем о творениях греческих скульпторов. Я невольно опустила взгляд ниже и поразилась: на этом парне были действительно хорошие шмотки. В смысле, я не узнала бренды, но в таком деле достаточно взглянуть на ткань, чтобы понять, что она качественная и дорогая. На ногах красовались оригинальные кроссовки New Balance, и я знала, сколько примерно они стоят. Как бы то ни было, этот парень всё еще нависал надо мной с недобрым выражением лица. Я не самый стеснительный человек, но в этой ситуации почувствовала себя не в своей тарелке. — Рос! — Наташа появилась так неожиданно, что мы оба вздрогнули. Она вихрем налетела на парня, заключив его в объятья, а затем расхохоталась, всё еще не выпуская его из своей хватки. Готова поспорить, освободиться было бы трудно. — Я уже и не думала, что ты появишься на этой неделе! Хоть бы в гости заехал, а то совсем пропал! Ната казалась действительно счастливой. Да и этот Рос не вырывался из её объятий, хотя, кажется, прежде она несколько раз говорила, что они просто друзья. Может, в этой школе и понятие дружбы другое? В смысле, я слабо могу представить, что смогла бы так долго обниматься с чужим парнем, даже другом. Миша, конечно, не в счет — он совсем не чужой, да и не совсем друг. — Что это? — наконец, Рос высвободился и кивнул в мою сторону. От возмущения я лишь хватанула ртом воздух. «Что ЭТО?» Это он про меня?! Ната словно и не заметила его откровенного хамства. Хотя я была готова биться об заклад, что заметила — за время нашего недолгого знакомства я уже поняла, что от Наты не ускользают многие мелочи, на которые другие не обратили бы и внимания. Но в данный момент она приобняла меня за плечи, словно подругу, и пропела: — Это Ева, наша новенькая. Не обижай её, она адекватная! В этот момент прозвенел звонок. Ната отошла к своей парте, хотя учителя всё еще не было в классе, а мы с этим парнем, таким образом, остались вдвоем. Он явно терпеливо улыбнулся и, словно я была психованной и со мной надо было разговаривать особым образом, произнес: — Ева, ты сидишь на моем месте. — Ты его забронировал? Извини, как-то не заметила, — ощетинилась я. Не самая нормальная реакция, когда общаешься с лицом явно криминального типа, но я всё еще была зла на то, что меня причислили к среднему роду. Этот Рос скривил свои губы в подобии ухмылки и кивнул на парту передо мной. Я невольно перевела взгляд на столешницу и почти сразу обнаружила надпись «Забронировано для Роса». Ну, конечно же. Я могла бы и раньше заметить эту пометку, но старалась не вчитываться в откровения нынешних и прошлых поколений школьников — кто сука, а кто кого любит меня мало волновало. — Наскальная живопись? Очень мило, но ты вряд ли прославишься благодаря ней. Ты опоздал этак на несколько тысячелетий, когда это было в тренде, — сарказм сегодня лился из меня рекой, пока брови парня продолжали ползти вверх. Интересно, они остановятся или скроются в волосах? — Самая умная? — наконец, поинтересовался он, и мне не оставалось ничего, кроме как милостиво кивнуть. Ну, в этом помещении уж точно да. А затем одноклассник просто отодвинул стул, на котором я сидела, практически подхватил моё тельце и перекинул на соседнее место, сопровождаемый моим визгом и свистом кого-то из парней. Я несколько раз пихнула его в плечо, окончательно взбешенная его хамством, но он просто проигнорировал меня — закинул свой рюкзак на парту, сложил на нем руки, а на них — голову и явно собрался вздремнуть! Мне пришлось прерваться, потому что пришел учитель, но я весь урок мстительно пинала его под столом, мешая спать. На следующем уроке история повторилась — я заранее пришла в класс и заняла место, с которого меня прежде нагло согнали, но Рос вновь просто пересадил меня на соседний стул, и в этот раз не замечая моего возмущения. А затем достал телефон и следующие сорок пять минут играл в какую-то игрушку, пока я боролась с желанием запустить его мобилку в стену. Перед третьим уроком он устало вздохнул, когда вновь обнаружил меня на своем стуле. Я уже заметила, что во всех классах на партах, за которыми он сидит, были надписи вроде той первой. Я, может быть, и уступила бы, но теперь внутри меня проявился странный азарт — я должна была выжить его! — И как долго мне придется тебя пересаживать, прежде чем ты поймешь, где твое место? — раздраженно буркнул он, повторяя уже знакомую процедуру. Прежде чем Рос занялся одним из своих «важных» дел, я обернулась к нему всем корпусом и прошипела: — Какая тебе разница, на каком именно месте убивать время? А мне нужен свет, чтобы писать и не портить глаза! Брюнет со скучающим выражением лица осмотрел меня и сделал вывод, от которого во мне проснулось желание пустить ногти в ход: — У тебя чудесные глаза, ничего с ними не случится. Зато ты научишься уважать чужое личное пространство. Личное пространство, значит? Я сцепила зубы так, что, кажется, услышала, как скрипит эмаль. Он первый сегодня вторгся в мою зону комфорта ради собственных принципов! И продолжает делать так только из-за своего ослиного упрямства! Я прищурилась, осознавая, какая идея пришла мне в голову. Идея, совершенно мне чуждая, для меня с моими внутренними правилами и воспитанием просто дикая. Но от этого не менее заманчивая… Кажется, потом я пожалею о том, на что решилась, но в данный момент эмоции, а не разум правили балом. И этот наглец окончательно меня достал. Хочет преподать мне урок об уважении чужого личного пространства? Будет ему урок. Я решительно встала и, прежде чем Рос успел что-либо сделать, а я — засомневаться, почти рухнула к нему на колени. А затем спокойно, словно восседать на едва знакомых парнях было для меня в норме вещей, достала из сумки конспект и ручку. К тому времени за нами уже наблюдал весь класс, так что я уткнулась взглядом в парту и постаралась абстрагироваться от комментариев и смешков. — Ты так и планируешь сидеть весь урок? — поинтересовался Рос, а мне пришлось хлопнуть по его ладоням, которые накрыли мои коленки и поползли вверх. — Ты мог бы прикинуться джентльменом и уступить даме место, — я полуобернулась и раздраженно уставилась в его лицо. В отличие от меня, Рос, казалось, только веселился и вообще наслаждался этой ситуацией. — Теперь уж точно нет, — он уткнулся подбородком в мое плечо, и я вся дернулась, избавляясь от лишнего телесного контакта, хотя в данной ситуации, конечно, это было несколько абсурдно. В класс зашла учительница по истории, и я мгновенно покраснела — до меня вдруг как-то дошло, что одно дело — выдавать такие финты при одноклассниках, а совсем другое — при преподавателе. Отчаянно захотелось слезть с колен этого хама, но это значило проигрыш в нашем поединке наглости и упрямства. — Это еще что такое? — Варвара Николаевна уставилась на нас, а затем сняла очки и устало потерла переносицу. За прошедшую неделю я успела уяснить, что в этой школе учителя уже давно привыкли к выходкам их подопечных, но эта картина, видимо, выбилась в ТОП, раз на нас обратили внимание. — Борьба за место под солнцем, — как можно серьезнее произнесла я, надеясь, что женщина проникнется моей проблемой и пересадит гада за спиной на другое место. Но мои молитвы не были услышаны, как и смешок Роса: «А я просто наслаждаюсь». — Ладно, боритесь дальше, вам всем всё равно придется потесниться. Одиннадцатый «В» опять довел Инессу Витальевну до нервного срыва, так что сейчас они присоединятся к вам, и этот урок я проведу вам всем вместе, — учительница надела очки и больше не обращала на нас внимания, пока незнакомые ребята с параллели заходили в класс и рассаживались, а мои одноклассники теснились, чтобы всем хватило места. Ната сразу же пересела к нам с Росом за парту и хлопнула меня по коленке: — Умница, — подмигнула она, а я задалась вопросом, оставят ли сегодня мои ноги в покое. Естественно, урок прошел как кошмарный сон. Я уже поняла, что моих одноклассников заткнуть можно только дубинкой по голове, а это запрещено законодательством. Теперь же, когда в классе нас было почти шестьдесят человек, гул от разговоров и смешков не умолкал. Учительница бубнила себе под нос новую тему, явно даже не пытаясь делать попыток утихомирить ребят. Я напряженно вслушивалась и даже несколько раз шикала на болтающих Роса и Нату, но вскоре сдалась — последняя парта плюс общий гомон никак не способствовали учебе. Раз уж тему потом пришлось бы учить самой, я пока достала домашку по алгебре, решив не терять время зря. Но сосредоточиться удавалось слабо — постоянно приходилось сбивать с себя руки моего «соседа» по стулу, когда он пытался облапить что-то лишнее. В итоге я смирилась с тем, что его ладони замерли на моем животе, хотя всё равно раздраженно дергалась, когда он пытался погладить меня сквозь футболку. — Прекрати ерзать, мелкая, — губы Роса вдруг оказались прямо над моим ухом. Он почему-то прервал разговор с Натой, а сама девушка едва сдерживалась, чтобы не расхохотаться. Я всё еще не понимала, почему. — Прекрати меня лапать, в таком случае, — шикнула я в ответ. Надо признаться, долго сидеть на коленях парня — то еще удовольствие. Одно дело, когда вы обнимаетесь и целуетесь, и вообще приятны друг другу, а совсем другое — стараться учиться в таком положении. Моя пятая точка уже болела, да и ему вряд ли было приятно чувствовать кости, впившиеся в его колени. — Не могу, — всё тем же доверительным тоном сообщили мне, и я с подозрением обернулась. Кажется, меня ждет очередной «сюрприз». Я ужасно не хотела знать, какой именно, но всё же уточнила. — Почему же? Рос вдруг резко схватил меня за бедра и дернул выше, ближе к своим собственным. И я мгновенно поняла, каков ответ. У него стоял. У него, черт возьми, стоял, и я сквозь его и свои джинсы чувствовала, как его член упирается мне в задницу! Ната уже едва контролировала себя. На её глазах выступили слезы от сдерживаемого хохота, и ей пришлось прикусить руку и уткнуться лбом в парту, однако всё её тело невольно сотрясалось от почти беззвучного смеха вперемешку со всхлипами. Я почувствовала, что краснею — жар разлился не только по щекам и лбу, он спустился по шее на грудь, отчего стало трудно дышать. Так стыдно мне не было, пожалуй, никогда, но я всё еще не могла встать. Что я скажу, если вскочу сейчас? Извините, у парня, на которого я уселась верхом, небольшая проблема ниже пояса? Мне не нравится чувствовать его член своей попой? Тогда можно сразу ставить крест на этой школе и срочно забирать документы. Потому что такого позора я не вынесу. Руки Роса вновь покрепче схватили мои бедра и чуть качнули меня вперед-назад, а сам парень резко выдохнул позади меня. Я вновь обернулась и рявкнула, уже не заботясь, что нас кто-то услышит. Всё равно, готова биться об заклад, к концу этого дня эта история станет очередной сплетней, обсуждаемой всей школой. — Ты охренел?! — Да, я в курсе, что хорошие девочки так не выражаются. Но хорошие девочки еще и не оказываются на коленках у едва знакомых парней и не вызывают у них эрекцию, даже случайно. — Ты могла бы помочь мне, раз уж сама уселась верхом и потом так ерзала, — в голосе Роса звучала явная насмешка, но я была готова поклясться, что его глаза потемнели, а дыхание было менее ровным, чем обычно. — Козел, — выдавила я из последних сил и почти моментально отвернулась, сдерживая слезы. Это было просто унизительно, я прекрасно понимала, что ближайшие парты уж точно слышали наш разговор. Я была дура, такая дура, когда решилась на это! Кто мог знать, что именно на этом уроке учительница решит не рассаживать нас, и мне придется провести почти час на коленях у одноклассника, который вызывал желание лишь съездить ему по роже! Как же хорошо, что Миши здесь нет, что он общается с ребятами из совсем другого общества и никогда не узнает о моей глупости… Он был меня не простил. Я с силой столкнула руки Роса с себя и отодвинулась как можно дальше от его бедер, практически до боли вжавшись животом в край парты. А едва прозвенел звонок, не слушая домашнее задание, вскочила и, схватив в охапку свои вещи, бросилась вон из класса.