Спутники

      Когда Арсений проснулся испуганный и взволнованный после ночного кошмара, он не сразу понял, где находится. Оглядевшись Арс осознал, что он в своей комнате. «Ничего не помню», — подумал Арсений и попытался встать с кровати.       Ощущения были ужасные: пропитанная холодным потом майка неприятно липла к спине, ноги отказывались слушаться, а в голове звенел ебаный колокол. Попов огляделся и понял, что раздет. «А как это произошло, совершенно не помню…»       Обрывки ночного кошмара всё ещё летали перед ним. Он был потерян, он боялся, что всё это правда.       Как только Арс вышел в коридор, то увидел, как что-то поблескивает в свете Луны. Вернувшись в комнату, Попов достал телефон и включил на нём фонарик. Пройдя в коридор и осмотрев его, он увидел то, что глубоко поразило, даже шокировало, крайне спокойного по натуре графа. На полу было очень много крови, она была размазана кривыми разводами, будто здесь работал над новой картиной Ван Гог, но сейчас было время не для абсурдных ассоциаций.       В испуге Арсений бросился проверять остальные комнаты. Он зашел в ванную, увидел окровавленное полотенце и небольшие разводы крови в раковине. Метнулся до кухни, но не обнаружил там разбросанных по столу и полу внутренностей и кусков расчлененных тел, и рвано выдохнул. И только потом, морально приготовившись к этому, зашел в гостиную. То, что он видел, умилило Арсения. Антон лежал, закутавшись в плед, из которого торчал только носик.       Правда вот на самом пледе виднелись разводы крови. Багряные, засохшие… Арсений сел на коленки перед диваном и аккуратно, чтобы не разбудить Антона, отодвинул часть пледа и начал рассматривать где и что поцарапано.       Про раненого Антона Арсений совершенно ничего не помнил, ровно как и про возвращение домой, и поэтому боялся увидеть какую-нибудь рваную рану поперёк живота или отрезанную ногу, но всё было не так страшно. Много мелких царапин на ладонях и предплечьях. «Видимо, он был настолько уставшим, что не было сил остановить кровь или хоть как-то по-нормальному обработать раны», — подумал Арсений. К этому можно прийти исходя из количества крови, которое вытекло и испачкало плед. Пусть она уже застыла и превратилась в коричнево-красный налет на руках, выглядело это, мягко говоря, страшно. Но Арсений понимал, что если убрать запекшуюся жидкость, то царапины будут не столь велики и ужасны.       Он укрыл завозившегося Антона пледом и решил не будить сейчас, ведь какие-то маленькие царапины не самое важное. «Пусть лучше он отдохнет и выспится», — подумал Арсений, а сам ушел к себе в комнату, по пути подметя пол, а красные разводы оставив на более светлое время суток. Вернувшийся к кровати Арсений лег и закрыл глаза. Тут же, будто по заказу, в его воображении всплыли те ужасные картины, которые он видел в своём кошмаре.       Будто они с Антоном всё в том же кафе, но потом решили не возвращаться домой, а ехать в клуб, как и настаивал Попов даже в реальной жизни. И это не закончилось ничем хорошим. Была драка — некоторые их противники имели огнестрельное оружие, а Антон, грёбаный суицидник, защищал Арсения своим телом.       Попов тут же поспешил снять майку, ведь она была насквозь мокрая, а вспомнил об этом только сейчас. Так как одевать что-то новое было лень, он кинул верхнюю часть на спинку стула и перевернулся на другой бок, укутавшись поудобнее.       «Интересно, почему людям снятся кошмары? Я не помню, когда последний раз мне снились кошмары… Не считая этого, конечно… Мне всегда снились какие-то наркоманские сны, которые я потом рассказывал ребятам с импровизации, и мы вместе смеялись над тем, какой это абсурд.       А из-за чего вообще снятся кошмары? Что такое вообще сны? Я не знал ответа на этот вопрос, но мне было интересно послушать, что скажет мое второе я. А оно считало сны чем-то вроде отражением всего происходящего вокруг человека. Это эмоционально более сильные мысли, чем проносящиеся в голове у человека за день. Мы же постоянно думаем и не можем сделать так, чтобы в голове было пусто» — хотя с этим многие россияне бы поспорили, но его внутренний голос шел вопреки общественному мнению.       "Человек постоянно думает и анализирует. И мысли кружатся на разные темы: о том, что было; о том, что происходит; о том, что будет происходить… Во снах это всё перемешивается, и тогда создается такое абсурдное нечто, бывшее всё-таки основанным на реальных мыслях и действиях.       Это и пугает, и завораживает одновременно.       Многие люди умеют подчинять свои сны и управлять ими. Но я не могу, и никто, вроде, из моих импровизаторов не может этого сделать… Хотя, может, они так и делают, но вряд ли рассказывают кому-то. Ведь сны зачастую бывают личными до жути. Это как с мыслями: ты можешь делиться, но не всем… Да, всё-таки сны - очень интимная часть жизни. Если кто-то из ребят умеет ими управлять, то вряд ли начнет хвастаться на тему этого. Наверно, он будет тихо-мирно создавать себе… Ну не знаю… Он, может быть, придумает другую, более идеальную жизнь или же наоборот, — Арсений сонно хмыкнул. — Иногда, чтобы справиться с приступами гнева, убивают во снах Волю после очередных съемок, по несколько раз… Человек, управляющий своими снами, может делать то, что в жизни не смог бы…»       Мысли Арсения еще долго кружили вокруг возможности и отрицания теории осознанных снов, пока Попов, наконец, не пришел к выводу о том, что в своём сне, будь он всё-таки способным управлять этим самым видением, он поцеловал бы Антона. А в жизни он на это вряд ли осмелится…       Тепло улыбнувшись, Арсений вновь перевернулся на другой бок, укутавшись поудобнее, и буквально в следующую секунду провалился в сон.