Спутники

      Воскресенье прошло великолепно, и даже разболевшаяся другой, но такой привычной болью голова не разочаровала Антона. Он лишь удобнее устроился под боком своего… Под боком Арса и продолжал не втуплять в происходящее на экране. Арс пораженно вздрагивал, то и дело комментируя особо великолепные моменты, в то время как Шаст считал великолепным только один момент: тот, который происходил сейчас.       — Ты не уснул там? — тихонько, будто они в кинотеатре, спросил Арс.       — Неа, — также тихо ответил Шаст и, приподнявшись, поставил подбородок на грудь Арса, заглядывая ему в глаза.       В свете заходящего солнца, что лучами пробивалось сквозь тонкие шторы, они казались такими яркими, а улыбка с кучей разлетающихся около глаз морщинок — такой уютной, что Антон думал, что никогда не сможет оторваться от него.       — Ты… такое солнышко, — сказал Арсений.       — М-м? — вернувшись в реальность, переспросил Антон.       — Просто чудо, — пробормотал Попов и притянулся к Шасту, нежно целуя его.       Весь день вылился в один сплошной такой момент, и Шастун искренне считал его самым великолепным.       — К неврологу в седьмой кабинет. Возьмите талон в аппарате в коридоре и ждите, — не интересуясь ничем, кроме написанного на экране ее компьютера, произнесла медсестра.       — Спасибо большое, — поблагодарил Шаст, хотя и сам не знал, за что. Пройдя к аппарату, Антон хотел было уже ткнуть по сенсорному экрану, как его окрикнули.       — Шаст, я уже взял, пойдем, скоро наше время! — какая-то женщина, будто прожившая всю жизнь в поликлинике, странно оглядела Арса, одетого во всё черное и выделявшегося на фоне светло-зеленых стен. Антона передернуло. «Какой же Попов…» — подумал он, и, как ни крути, любое определение подходило под эту мысль, что не делало Арсения ни капельки хуже.       Он пошел вслед за Поповым и оглядел коридор. Людей было море, и толку, что утро понедельника. Пусть и на каждом талоне было четкое время, это не отменяло огромных очередей вследствие полного игнорирования назначенного времени. Усугубляло ситуацию и то, что местная больница имела еще и детское крыло, в результате чего мимо парней то и дело проходили уставшие женщины с детьми, что никак не утешало головную боль Антона, а даже наоборот.       Арсений пытался отвлечь Шаста от ненужных мыслей, но часа через полтора, когда их время посещения задерживалось минут на семьдесят, нервы начали сдавать уже и у святого Поповского.       — Мы тут почти два часа, у нас вообще-то было на пол-одиннадцатого… — тихо под нос ругался он.       — А щас сколько? — лениво спросил Антон. Желания делать что-то резкое у него не было, ведь головная быль от этого только возрастет в арифметической прогрессии, а Антону такого добра не надо.       — Почти полдень… Утро просто в никуда.       — Это точно… — эхом отозвался Шаст.       — Говорил я, в областную надо, у меня там знакомые.       — У тебя и здесь «знакомые», — парировал Антон.       — Да, заведующая, — подтвердил Попов. — И она тоже, хм, должна была вернуться уже… Давно. Может пойти спросить, где она там?       — Ты трижды ходил в регистратуру, Арс, не светись, а, — Шаст прикрыл глаза. Пульсация в затылке сегодня била с небывалой силой. Что ж это за дрянь-то такая?       — «Она ненадолго!», « У нее технический перерыв, сейчас уже вернется», — передразнил Арсений женщину с регистратуры, и то, в его голосе эмоций было больше, нежели в голосе этой тетки. Антон выдавил слабую улыбку и прислонился затылком к стене.       — Ты как? — тут же отреагировал Арсений.       — Голова чуток болит, — и слабая улыбка. Но, Шаст, ты не актер, забыл? А вот Арсений нет.       — Щас, солнце, потерпи, чуток осталось…       И, словно по велению волшебной палочки, по коридору зашагала полная женщина с не менее усталым видом, чем пациенты, но с жизнерадостно заделанной кверху гулькой и в белом халате.       — Светлана Владимировна, зравствуйте, — ловко поймал ее Арсений. — Нам бы это… Ну, к неврологу…       — А, Арсений Сергеевич, пойдемте в мой кабинет и дружка своего прихватите.       На слове «дружок» Шаст картинно закатил глаза и не менее лениво оторвался от стены, и последовал следом за женщиной и Поповым.       В ее кабинете Антона, как маленького, расспрашивали: что да как, давно ли, как болит, что он пьет и так далее. После чего пристально посмотрели на него и спросили:       — А сейчас как себя чувствуете?       «Хуево»       — Голова болит немного…       — Ясно, — «что тебе, блять, ясно», — чуть не взорвался Шастун, но вовремя прикусил язык. Тем временем заведующая набрала номер на рабочем телефоне и быстро проговорила:       — К вам сейчас зайдет Шастун Антон, без очереди, пожалуйста, — она вслушалась в ответ, после чего закивала, но это, наверное, осталось незамеченным. — Да, да, всего доброго. Всё, — обратилась она к мужчинам, — Можете идти, вам больше не придется ждать…       Арсений сразу начал льстить в благодарность, а Антон лишь тяжело вздохнул. «Там ведь… — думал он, — кто-то также сидит и ждет… А у него нет такого друга как Арсений Попов. Стоп, а друга ли? Или уже…»       — Шаст, давай, Шаст, пошли, ты че завис, — Арс подтолкнул Антона к выходу, прощаясь с заведующей.       — Кабинет седьмой, — вслед сказала она. — По коридору налево…       — Блять, знаю я, я там дохуя минут стоял, пока ждал, ебать…       Благо эта женщина не слышала этого потока матов из-за зазвонившего телефона и Арса, быстро закрывшего дверь.