***
Как участник соревнования Фантомхайв приехал раньше, успев зарегистрироваться. А после выглядывал Себастьяна среди толпы. И с каждой минутой нарастали переживания. Что, если он передумал? Что, если появились срочные дела, связанные с работой? А что, если он вновь попал в какую-нибудь передрягу? Чем сильнее Сиэль общался с ним, тем глубже впускал в свое сердце. И возможно… родители в чем-то правы. Он действительно стал что-то испытывать… чуть глубже, чем симпатия к человеку. От сердца отлегло только тогда, когда увидел знакомое лицо. Сиэль свободно выдохнул и отправился навстречу. Улыбка так и просилась на лицо. Но слегка померкла когда приблизился и заметил изнуренный вид альфы. Бледность лица, мешки под глазами. Словно он и не спал вовсе. — Привет, — первый поздоровался Себастьян, приобняв. — Как твой настрой? — Привет, — тихо ответил на приветствие Сиэль и приложил ладонь к бледной щеке парня. — Настрой на победу, но ты выглядишь плохо. Тебе, наверное, лучше присесть. — Режим заботы активирован, — не сдержал тихого короткого смеха Себастьян, бережно сжав руку омеги на своем лице. — Только не переживай обо мне, прелесть. Я не свалюсь в обморок. — Пойдем, тут есть автомат с чаем или кофе, — улыбнулся тот, убирая руку с щеки и хватая за ладонь. — Пойдем. Отказываться от дополнительного источника энергии Себастьян не стал. Послушно поплелся за Сиэлем и с наслаждением прикрыл глаза, когда расплатился за стаканчик крепкого кофе и стал пить мелкими глотками. Дома кофе давно кончился. — Красота… — Ты плохо спал сегодня? — Лег в пять утра, — честно признался после более длинного глотка. — Почему? — Связано с моей работой. Мне нужны деньги и я нашел способ их заработать быстро, всего за пять дней. — Ты рисуешь картины на заказ? — заинтересовался омега. — Да, именно так. Пейзажи маслом. — Я хочу как-нибудь увидеть, — синие сапфиры засияли любопытством. — Если не побоишься на сегодняшнем свидании заглянуть в мою квартиру, то смогу показать несколько своих набросков и готовых картин, — предложил Себастьян, с удовольствием заметив во взгляде собеседника интерес. — С радостью, — согласился омега. В голову закралась только еще одна мысль. — Скажи, а у тебя все картины грустные? — М-м? — заинтересованно промычал. — С чего ты взял? — Твои рисунки из тетради… Я заметил, что они наполнены одиночеством. Постучав пальцами по пластиковому стаканчику, Себастьян слабо улыбнулся и перевел взгляд на оставшейся кофе. — Каждый рисунок несет особый смысл. Иногда открытый, иногда скрытый. И конечно же художник вкладывает в свой труд частичку себя. То, что хотел бы показать. Чтобы те, кто мог увидеть их работы, прочувствовали то, что чувствовал сам художник и хотел донести это другим. Ты мог заметить мое состояние по тем восьми рисункам. Я был сильно подавлен в первый день заключения. И мои чувства отразились на листе бумаги. На следующий день стало легче. Но, а после твоего визита… — внезапно Себастьян улыбнулся, — я стал мечтать. — Да… Первые рисунки и правда отличаются от последних. Я благодарен тебе за портрет. Он затронул меня. Я бы никогда не подумал, что кто-то меня нарисует просто так, без моей же просьбы. Для меня это самый ценный подарок, — омега выдохнул, а после, досчитав до десяти, поддался вперед и коснулся щеки альфы в быстром поцелуе. — Я хочу разбавить твое одиночество. На мгновение сердце словно остановилось. Настолько Себастьян был ошарашен, что не чувствовал себя. И едва не выронил стаканчик. Но как только участилось сердцебиение и он пришел в себя, покрепче ухватил свой кофе и перевел взгляд на смущенного омегу. — Ты когда-нибудь перестанешь меня поражать? — В чем я тебя поражаю? — Сиэль спрятал смущенный взгляд под челкой. — Да почти в каждом своем поступке, — усмехнулся Себастьян и, поддавшись чуть вперед, обняв свободной рукой и позволил себе тоже поцеловать — в макушку. — Я, кажется, в тебя влюбился. — Я, кажется, тоже… — Фантомхайву было приятно, хоть и неожиданно, находиться в объятиях. И он долго размышлял. Пора было прийти к выводу о влюбленности, а не убегать от правды. — Ну вот мы и попались в сети друг друга. — Ты первый начал! — Прелесть, а когда у тебя день рождения? — куда более важный вопрос задал Себастьян. Как никак, а они тут парой собрались стать. У каждой пары есть несколько пунктов, которые укрепляют отношения. Один из них уж слишком интимный. Вот только совершать такое с пятнадцатилетним, да еще и зная, какие у того родители… Нужно дождаться хотя бы шестнадцатилетия. — Четырнадцатого декабря. Раздался тихий стон. — Черт… полгода ждать. — Ждать чего? — Когда тебе шестнадцать исполнится. Если я трону тебя как-то не так сейчас, то точно попаду на стол к твоему о-папе, после того, как второй сделает из меня решето. — То есть… — покраснел еще сильнее, — ты испытываешь ко мне влечение? — Еще как испытываю, — улыбнулся альфа, поражаясь недалекости, или правильнее сказать — невинности. Хоть и странно, ведь омеги нынче слишком… неправильные. В четырнадцать и то успевают забеременеть. — Прости, я впервые испытываю что-то к альфе. Но, если будет нужно, думаю, что я научусь. — Так, вот только не забивай себе этим голову, а то ни о чем не сможешь думать во время своего турнира. Доживем до твоего дня рождения, потом уж будем голову ломать. Но, что-то мне подсказывает, что родители твои не обрадуются даже после исполнения шестнадцатилетия наличием меня. Ты все равно несовершеннолетний. — А ты до восемнадцати будешь хранить мне верность? Сиэль решил, что лучшая защита от смущения, нападение с каверзными вопросами. Мельком взглянув на часы, он понял, что до раунда всего пятнадцать минут. — Три года — это перебор, — округлил глаза Себастьян. — Я более чем уверен, что мы вступим с тобой в близкий контакт гораздо раньше. — Если станем настоящей парой, то, думаю, родители не будут против. Хотя мой отец стойко дожидался совершеннолетия папы. — Какая у них разница в возрасте? — Одиннадцать лет. — Сколько?! — обалдел от такой цифры Михаэлис. — Папе было семнадцать, отцу двадцать восемь. Они познакомились, когда на папу напал грабитель. Отец хотел вызвать полицию, чтобы помогли задержать, но папа расправился с грабителем одной левой! — Обалдеть… второй раз восхищаюсь твоим о-папой. Вот так омега. И, черт возьми, одиннадцать лет разницы! И после этого твой отец имеет что-то против меня! — Отец к папе даже не притронулся. А однажды чуть не погиб, защищая. Слышал о маньяке, который когда-то принялся насиловать и убивать омег? Мой папа чуть не стал его жертвой. Отец тогда получил удар ножом. Пару дней пролежал в больнице со швами. — Я давно понял, что ты вырос в этом ужасе. И кстати, твой отец не собирается на пенсию? — Да скорее Земля остановится, чем он отправится на пенсию, — фыркнул Сиэль. — Его здоровью и бойкости кто угодно позавидует. И дяде Дитриху тоже. Увы, но и дальше поддерживать разговор омега не мог. Время подошло к концу и фестиваль начался. Себастьян проводил новоявленную пару, пообещав находиться неподалеку, мысленно подбадривать и держать кулачки.***
Соревнования продолжались долгие часы. Ни один оппонент сменился у Сиэля, под конец он чувствовал сильную усталость. Соперники были сильны, но он не сдавался, вырывая победу порой и в самые последние минуты. В итоге, хоть и не первое место, второе омега отхватил. Для первого раза такого масштаба мероприятия это был замечательный результат. Все это время с ним была мысленная поддержка. А где-то на десятой минуте игры, наблюдая за сосредоточенным омегой в процессе игры, Себастьян решил, что будет здорово, если он нарисует того в этот момент: такого же задумчивого, просчитывающего в мыслях ходы наперед и уверенным, под самый конец, в своей победе. Рисовал долго. На этом портрете хотелось передать каждую эмоцию. И у альфы получилось. Но кто-то явно был в разряде завистников. — Художествами занимаются в другом месте, — фыркнул кто-то из прохожих мимо парней. Едва не сделав ошибку косой линией, Себастьян обернулся на голос и невольно нахмурился. — Если завидуешь, то делай это молча. — О, а это не тот омежка, который второе место занял? — заметил второй парень. — Такой милашка. Я бы с ним познакомился. Карандаш едва не сломался пополам, настолько сильно сжал его альфа в руке, услышав высказывание второго. Раздражение проснулось еще после первого комментирования, но следующее высказывание разбудило в Себастьяне зверя. Никто не смеет больше тянуть руки к омеге, который признал его! — Ты познакомишься, и весьма близко, с асфальтом, если приблизишься к моему омеге! — Йо-йо, спокойно друг, — загоготал первый. Издав тихое рычание, Себастьян резко поднялся с места и направился к двум парням, явно испытывающих его терпение. Но замахнуться не успел, как его руку перехватили. — Себастьян! — позвал знакомый голос. На место злости, согнанное быстрой волной, пришло замешательство. Он ослабил руку, а вскоре и вовсе отпустил. Парни, едва не попавшие под горячую руку, решили по тихому уйти. В конце концов, они не драться пришли. — Что опять произошло? — Сиэль мягко улыбнулся своему альфе, не отнимая от него руки, наоборот, сжал чуть сильнее. — Завистники, — коротко ответил парень и, сжав в ответ ладонь омеги, повел его в сторонку, подальше от людских глаз. А как только они остались один на один, уже успокоившейся Себастьян с легкой улыбкой протянул немного незаконченный рисунок Сиэлю. — Вот. Я решил изобразить тебя в процессе игры. Омега взял листок в руки. Глаза вновь наполнились восторгом. — Как живой!.. Ты очень талантлив. — Спасибо, прелесть, — польщенно ответил альфа, покрутив в руке несчастный карандаш. — Почему бы тебе не получить профессиональное образование? — предложил Сиэль. Он слышал, что у альфы только окончена школа. — У меня нет денег, чтобы платить за обучение. — А на стипендию не прошел? — Увы, — пожал плечами, оперевшись о стену позади себя, — не повезло. — Я думаю, — Сиэль устроил подбородок у альфы на плече, — тебе надо попытаться еще раз. Уверен, у тебя получится. Или попытайся устроиться еще на какую-нибудь работу. — Пытался. Меня увольняли сразу же, как я пропускал дни из-за сидения за решеткой, — скривил губы в горькой ухмылке. — А если я поговорю с папой? Вроде есть вакансия с работой по хранилищу. Там помощник нужен. Но ты дашь обещание контролировать свой гнев. Под временным руководством папы тебе будет проще, так как он проходил такое. — Думаю это… неплохо, — нашел ответ Михаэлис после пережитого удивления и недолгих дум. Терять ему нечего, а получить профессиональное образование в своем деле очень хотелось. Кто ж знал, что в шестнадцать ему придется выкручиваться и торчать полтора года в приюте после смерти родителей. — Тогда зайдем к папе перед прогулкой? — Это точно не опасно для жизни, да? Я выживу? — Выживешь, — приободрил омега, поднимаясь. — Идем. Заодно познакомишься с будущей смертью, — подмигнул с весельем. Будущая смерть. Звучит очень устрашающе. И пока они добирались до места, Себастьян не раз прокручивал в голове сцены, как его хладный труп, почему-то именно в молодом возрасте приходила смерть, попадает в руки патологоанатому Викки Фантомхайв. Человек, славящийся своей любовью к мертвым. Как бы дико это не звучало. — Пап! — позвал Сиэль, постучав в дверь лаборатории. Внутрь идти не рискнул. Там было холодно. — Не туда стучишь, — отозвался искомый объект где-то под столом. А как только выпрямился, Викки с удивлением глянул на альфу. Затем на сцепленные руки. И снова на альфу. — Та-а-ак, — нехорошо начал, складывая руки на груди, — я жажду подробностей. — Это Себастьян, — Сиэль усадил альфу на диванчик. — И он мой парень. — Здравствуйте, Сме… э-э, в смысле, мистер Фантомхайв, — лучезарно улыбнулся альфа, едва не спалив себя уже установленным обращением. — Хорошо поживаете, прекрасно выглядите. Вскинув светлую бровь верх, Викки перевел взгляд на сына. — Еще два дня назад ты утверждал, что не влюблен. Что изменилось? — Я влюбился, — смутился юноша. — Точнее понял, что влюбился. Поймав на себе испытывающий взгляд зеленых глаз, Себастьян слегка поерзал на месте и приподнял руки, в защитном жесте. Будто на него сейчас набросятся. Ну не глупо ли?.. — Обещаю заботиться, холить, лелеять и не прикасаться в том плане, о каком вы подумали, пока ему не стукнет хотя бы шестнадцать. Я готов ждать. — Шестнадцать? — уточнил Викки и подошел ближе. А как только сел рядом с мальчишкой, мило тому улыбнулся. — А до восемнадцати лет не дотерпишь? — Э-э… ну-у… это слишком долго… наверное, — куда неувереннее добавил под давящим взглядом. — Пап. Себастьяну нужна работа. — И что же вы хотите от меня? — Тебе же нужен был помощник с документами, — напомнил младший омега. — И ты предлагаешь его? — говоря так, словно нет третьего лишнего, о ком и идёт речь. Чья судьба, грубо говоря, решается. — Да. И ты сможешь его многому научить. — Где гарантия, что вы не будете часто заглядывать в отделение к моему мужу, Себастьян? — поинтересовался Викки непосредственно у альфы. — Обещаю держать себя в руках и стараться контролировать гнев, — клятвенно ответил тот, и взгляд его стал как никогда серьёзным. — Мне правда нужна работа. Я… хочу пойти дальше учиться по своей профессии. Но мне не хватает средств. — Что ж, это хорошо, — одобрительно кивнул мужчина-омега. — Я возьму тебя на испытательный срок. — Спасибо! Кстати, Себастьян сегодня сдержался с дракой, — с некой гордостью добавил омега. — Похвально, — кивнул Викки, откидываясь на спинку дивана и, подперев голову рукой, стал более внимательно оглядывать нареченного сына. — Отец-то в курсе ваших отношений? — Нет, — ответил за Сиэля Себастьян, вновь чувствуя себя не очень удобно под пристальным взглядом. — Решили обрадовать вас в первую очередь. — Хм. — Я ему скажу сам, — Сиэль улыбнулся. — А Себастьян нарисовал еще один мой портрет. И в этот раз он мог сразу похвастаться. Протянул тетрадь родителю и, подойдя ближе к альфе, что слегка приобнял его за талию, вновь испытывал чувство, похожее на гордость за избранного себе парня. — Очень натурально, — вынес итог Викки, с улыбкой кивая, — а какое же место ты занял? — К сожалению, второе. Меня обошел мальчик немного постарше. — Ну, ничего. На следующий год обязательно возьмёшь золото, — подбадривающе улыбнулся мужчина, веря в способности и силы своего ребенка. — Я и этим результатом уже доволен. Есть куда стремиться, — Сиэль засиял. — А там, может, уже и с парнем еще лучше отношения будут. И хорошо, что родитель не понял прямого смысла. Не хочется, чтобы те вели какой-то контроль с ними. Особенно с Себастьяном. Мол он уже взрослый и не смеет соблазнять ребенка.***
Вскоре Викки вернулся к своей работе, а парочка покинула холодные стены и зашли в соседнее здание. И это впервые, когда Себастьян заходил в полицейский участок по собственной воле. Полицейские очень даже удивились такому приходу, а Сиэль только и спросил, на месте ли отец. Как не странно, ко второму родителю Себастьян шел куда спокойнее. Возможно, дело в куда близком знакомстве. А может причина кроется в пережитом уже кошмаре, в лице патологоанатома. Прекрасному папе-омеге на свете. Как только они вошли в кабинет, альфа приветственно улыбнулся сидящему мужчине за столом. — И снова я. Здрасти. — Что опять ты выкинул? Фраза, звучащая в ряде стандартных. — Страшное из всех преступлений — влюбился в вашего сына. — Что? — удивился Фантомхайв. — Мы начали встречаться, — пояснил Сиэль. — Я хочу быть с ним. — И как надолго ваши отношения? — Надеюсь, что до конца, — ответил уже Себастьян, решив сделать небольшую вольность и прижал к себе под бок омегу, обнимая за талию. — Благословите? — Что с твоими посещениями делать будешь? — Винсент вздохнул. Не станет препятствовать. Главное, чтобы не случилось непоправимого. — Обещаю держать себя в руках. К тому же, теперь за мной будет вестись контроль вашей семьей. — Папа пообещал взять его на подработку. — Вот даже как. А вы подсуетились, — усмехнулся Винсент. Он уже давно заметил, что Сиэль пытается вытянуть альфу из бездны. И Фантомхайв это одобрял, ведь там не все потеряно. — Так вы одобряете? — У меня нет особого выбора. — Всегда есть выбор, — вдруг усмехнулся парень-альфа, — а ведь вы были против моей кандидатуры с самого начала. Угрожали мне в лице своего супруга. А вон оно как получилось. — Я тебя пристрелю, если сделаешь больно моему сыну. А так, кто знает, может, все не так плохо. — Спасибо! Сиэль крепко обнял отца. Это то, что было нужно. И никто не заметил, как кадык Себастьяна дернулся. Опасно связываться с полицейским, ой как опасно… — Тогда мы гулять, — Сиэль взял Себастьяна за руку. — Не волнуйся, пап, он меня проводит. — Хорошо, буду ждать вас дома на чай. Поговорим уже в уютной обстановке, — Винсент улыбнулся младшему альфе. — Всего хорошего! И только когда они оказались за пределами полицейского участка, Михаэлис вдохнул глубже воздух через нос. Странные чувства. Что вначале, когда он сам зашел внутрь здания, что под конец, когда вышел, будучи обычным гражданином, а не освобожденным преступником. — Нас одобрили! Сиэль сиял. Он искренне был рад, что родители пошли на уступку и приняли их. — И я выжил, — добавил Себастьян, чувствуя себя как никогда хорошо. — Ты молодец. С еще одной улыбкой омега поддался вперед и поцеловал в щеку. Вдруг уверено стал себя вести. Стоило установить отношения и они сразу привыкли друг к другу. Себастьян, довольный донельзя, прикрыл глаза, специально наклонившись, чтобы омеге было удобнее целовать. — Спасибо, прелесть. — Ты всегда будешь меня так называть? — Сиэль заинтересованно посмотрел в карамельные глаза. Он любил карамель. А еще лучше шоколад с карамелью. — А тебе не нравится? — Нравится. Но это так непривычно. — И заметь — делает меня особенным, — с явным удовольствием подметил альфа. Уже просто не возможно быть более самовлюблённым. Или как по-другому назвать это самодовольство? — Много ты можешь перечислить мне людей, что стали бы к тебе так обращаться? Или, хотя бы, приблизительно? — Никто, конечно. Папа солнышком называет, отец звездочкой. — Прелестная солнечная звездочка, — совместил все три ласкательного в одну фразу и словно решил попробовать на вкус, наплевав на странный смысл. — Шуткуешь? — Сиэль легонько стукнул по груди альфы. — Тебе подходит, — тихо засмеялся парень. А после, перехватив руку омеги, внезапно прижал его к себе со спины, обнял поперек груди и следующие слова шепнул на ухо: — У нас впереди много времени. Ты и не такое от меня услышишь. — Тебе бы в Дон Жуаны. О! Буду тебя так называть. — Спасибо, что не Казанова. — Не тянешь. — Да и не сильно стремился, — тихо фыркнул альфа, ослабляя хватку. — Ладно, а теперь пошли ко мне. Как раз и прогуляемся. Путь не близкий. Сиэль усердно закивал. Ему и правда не терпелось увидеть дом его альфы. Интересно же, как тот живет. А посмотреть было на что. Сразу после прогулки, что и стала их дорогой на пути к цели, занявшее около полутора часов, Себастьян пропустил своего гостя вперед, как только открыл дверь. И первое, что бросилось в глаза — рисунок на стене! Что-то связано с китайской архитектурой, а вместе с ней дерево сакура! — Ты это сам нарисовал? — Сиэль осторожно коснулся стены. — Да, — кивнул Себастьян, снимая обувь, — сразу, как только закончил художественную школу. Решил сделать такой вот подарок родителям. — Это очень красиво… Я с каждым разом убеждаюсь, что ты очень талантлив. — Есть еще два рисунка на стене, — решил сразу предупредить альфа, проходя вперед, — если тебе интересно — на кухне и в зале. — Очень! Я очень хочу посмотреть! Коротко объяснив где и в какой стороне что находится, Себастьян успел лишь отойти немного в сторону, чтобы его не снесли с ног. Давно он не получал таких восторженных отзывов на свои работы. А когда это делал Сиэль, становилось приятнее вдвойне. Тот в первую очередь забежал в гостиную. Там, на белой стене, было дерево. Та же сакура. Сиэль с восторгом вновь протянул руку к рисунку. Вот бы и ему кто-то что-то нарисовал на стене… Следующим помещением оказалась кухня. И тут омега был готов закричать от восторга. Он просто обожал сказку «Алиса в стране чудес»! И похоже, какой-то протяжный писк-вой все-таки сорвался. Когда заглянул хозяин квартиры, он с удовлетворением стал глядеть на свою восторженную пару, привалившись плечом к косяку двери и скрестив руки на груди. — Любишь Алису? — Обожаю! Ты просто волшебник! — Если когда-нибудь впустишь в свою комнату и дашь возможность поэкспериментировать, я попробую нарисовать твоего любимого персонажа, или сказку, или картину. Что захочешь. Но с условием, что будет разрешено родителями. — Они разрешат! Сиэль даже не сомневался. А если нет, то он умеет убеждать. Но уж очень сильно хотелось иметь подобную красоту. — Подойди ближе, не бойся, — с улыбкой разрешил альфа, наблюдая за тем, что омега стоит, но даже не пытается как-то коснуться рисунка. — Как-то даже не верится, что вообще такое можно нарисовать, — Сиэль послушно подошел к картине, протягивая руку и касаясь ровных уверенных линий. — У меня ушёл месяц, — поделился Себастьян, решив начать с приготовления чая. Ведь нужно же показать хоть какое-то гостеприимство. — Ты очень терпеливый, — Сиэль улыбался. — А краска обычная или светится в темноте? — Обычная. Светящаяся слишком дорогая. — А когда у тебя день рождения? — Хочешь сделать мне подарок в виде этих красок? — растянул губы в предвкушающей улыбке, верно улавливая направление мыслей омеги. — Кто тебе сказал? — Логика. — У тебя странная логика, — протянул омега. — Но ладно. Ты прав. Я знаю магазин, у меня одноклассники там часто что-то закупают для DIY. — Хочешь рисунок, что светился бы в темноте? — Это было бы интересно. — А раздражать во время сна не будет? — У меня есть повязка для сна, — Сиэль довольно улыбался. — Синяя. С черным кружевом. — Оу, — тихо прокомментировал со странным промелькнувшим огоньком в глазах и лукавой улыбкой. Одно ясно — альфа явно подумал о чем-то неприличном. — Что? — смутился Фантомхайв под таким взглядом. — Оно просто поверх украшено. Других с черным не было. — А я что? Против что ли? — усмехнулся парень, наливая в чайник воду из-под крана. — Не нужно передо мной оправдываться. — Ты о чем-то не о том думаешь, — омега присел на небольшой диванчик. — Почему ты думаешь, что я не о том думаю? Если ты сам думаешь не о том, думая, что я думаю не о том. — Потому что у тебя изменилась мимика, — Сиэль закатил глаза. Пытались его запутать, а не вышло. — А ты что, стал специалистом по невербалики? Или изучил конгруэнтность? Что меня выдало? Откуда такие выводы касательно меня? — закидал Себастьян вопросами, усаживаясь напротив и складывая руки замком. — А может, все дело в том, что ты стал неправильно думать? Левые мыслишки стали проскальзывать? Верный признак испорченности. — Я просто знаю, что отец иногда так смотрит на папу, — покраснел после признания омега. — А твои родители все еще?.. — не договаривая до конца, но жестами показывая окончание мыслей в своем вопросе. — Да, они все еще спят. То, что моему отцу сорок девять, еще не значит, что он уже ничего не может. — Ну, мало ли, — вдруг тихо хихикнул Себастьян. — Все-таки возраст. Уже не молод. — Мой отец, я думаю, во многом даст фору даже тебе. — Нет уж. Не надо сравнивать меня со своим стариком, — фыркнул Михаэлис, явно оскорбленный. — Зато будет куда стремиться, — Сиэль, поднявшись, подошел ближе. — Между вами есть что-то общее. Я вижу это. Позволив присесть на одно колено, Себастьян слегка приобнял за талию и заглянул в изучающие его синие глаза. — И что же общее ты видишь между нами? Мне прямо любопытно узнать. — Заботливость. Вы оба заботитесь о близких. И вроде это делают многие, но я пока не могу понять, чем именно у вас это выделяется. — Заботливость? — удивился парень, вскинув брови верх. — И о ком же я забочусь, прелесть? У меня нет близких. Они все мертвы. — Обо мне? Фразу: «Когда успел?», Себастьян приберег. Не стал выдавать слету, вовремя подумал о том, что может ненароком задеть. Конечно, Сиэль стал ему не безразличен. Он чувствовал к омеге симпатию как к человеку, влечение, в конце концов — влюбленность. Но забота… он не проявлял ее ни в каких смыслах. Рано еще. Подарки — вот, что он делал. А если смотреть на ситуацию наоборот — да, вот тут-то он получал заботу от омеги. Сколько добрых дел тот сотворил для его несчастной задницы. — Ты ведь за меня заступился на шахматах? Я слышал, что кричали те парни. — Шахматы? Ах, ну да, наверное так и есть, — неувереннее добавил, нахмурив брови. Все еще нереально бесил случай. — Это ведь тоже забота. Постороннему человеку было бы больше плевать, чем заступаться. Момент, хорошо подводящий к поцелую, прервала кнопка чайника, что щелкнула, оповещая о разогретой воде. Сиэль тут же поднялся с колена, а Себастьян стал разливать кипяток по чашкам. Воцарилась немного неловкая тишина. Если все так не случилось, может, сейчас бы они нормально общались. Однако же, стоило делу продвинуться и сразу после чаепития преступить к осмотру работ, что завершенных, что в процессе, работ Себастьяна, и все вернулось на круги своя: Полное и чистое восхищение со стороны омеги, и радость с удовлетворением на лице альфы, что, не прекращая, описывал каждую картину. Что хотел передать, откуда возникла идея, что планировал изначально, где идеи сошлись, а что пришлось исправить, откуда брал источник вдохновения — и многое-многое другое. — Ты невероятно работаешь с цветом, — Сиэль оглядывал вечерний закатный пейзаж. — Словно я сейчас наблюдаю реальную картину. — Ах, это, — невольно улыбнулся Себастьян, так же, как и парень, разглядывая вечернюю картину, — сделал набросок парка, что расположен недалеко от приюта. Я часто приходил на это место. Закат там был особенно красив. — Я бы посмотрел на это вживую, — Сиэль перевел взгляд на альфу. — У тебя будет желание показать мне его? — Да, возможно. Только вряд ли сегодня получится, — обратил внимание на окно, — солнце уже село. — Ничего. Время у нас еще будет.