Storm

POV Кэролайн. — Твой отец? И где он сейчас? — Не знаю. Он пропал когда мне было три года и с тех пор я его не видел. Я помню как Фрея рассказывала мне сказки о храбром белом волке, который вместе со своей стаей боролся со злом. Видимо таким образом она пыталась утешить меня, создавая видимость того что наш отец всё ещё жив. — Что с ним произошло? — Никто не знает наверняка, но Далия всегда говорила, что его убили его безумные идеи. упоминание о Далии сказывалось на мне всегда негативно, мне пришлось буквально прикусить язык, что бы удержаться от не подходящих комментариев. — Что за идеи? Я решила не сходить с темы и узнать как можно больше про его семью, тем более что про его отца мне было совершенно ничего не известно. Ну кроме того, что он разбил сердце Далии. Я не испытывала к ней жалости, но всё же вероятнее всего это он виноват в том, что она стала беспощадным монстром. Ещё я полагала, что Далия выжгла из его памяти все детали этой трагедии. Но похоже она удалила лишь не нужные воспоминания. Эти воспоминания подделка, я была в этом практически уверена. — Он верил, что и другие сверхъестественные существа могут создавать подобных нам гибридов. — Как это? Что даже вампиры? Это ведь не возможно. Я нахмурилась, удивляясь собственным мыслям. — Да, я тоже так думаю, но он верил и в это, а некоторые ведьмы утверждали, что при помощи магии возможно и такое. — И всё это тебе рассказывала Далия? Мне с трудом в это верилось. — Нет, мне об этом говорила Фрея, она разделяла его убеждения. — А ты значит не веришь в это? — Что вампиры могут иметь детей? — В мир между сверхъестественными существами. — Не думаю что теперь это возможно. Мы враждуем уже столько лет, что уже не помним какого это жить в мире друг с другом. — Но всегда можно начать с начала, ведь по сути нам нечего делить. — Кэролайн, вампиры убили моих родителей, охотники считают нас всех в целом и мою семью в частности выродками, не достойными жизни, а ведьмы регулярно пытаются использовать в своих целях. Ты правда считаешь что однажды между всеми нами наступит мир? Сними розовые очки — это просто невозможно. Я ничего на это не ответила, но осталась при своём мнении. Я конечно не была настолько наивна, что бы верить в то, что мы все внезапно возьмёмся за руки и станем добрыми друзьями. Просто я верила в то, что при желании вампиры и оборотни могли бы поладить, хоть это и было бы крайне трудно и сложно. Но сердце Клауса было переполнено ненавистью и в особенности к вампирам, так как он считал их виновными во всех несчастьях его семьи. Сложно, если вообще возможно будет переубедить его в обратном. — Я не думаю что все оборотни зло. Я ведь не всех знаю. А считать иначе как минимум глупо. — Считаешь что я глупый? На лице Клауса было скорее удивление чем злость. — Ты слишком узко мыслишь. К моему большому удивлению Клаус улыбнулся. Возможно именно в этот момент оборотни и вампиры стали чуть ближе друг к другу. За время разговора мы не сразу заметили, что магия вновь перенесла нас в другое место и время. Мы оказались в большой комнате, которая вероятно служила столовой. — Нет. Клаус переменился в лице, кажется даже побледнел от ужаса. Там на длинном столе лежал молодой мужчина, почти юноша. Он кричал, кричал от невероятной боли, потому что от его криков закладывало уши, а сам он был красным со вздутыми венами на висках, на шее, руках. Вены словно живые появлялись всё в новых местах. Вокруг него стояло несколько человек из которых я узнала лишь Далию и самого Клауса. Я сделала предположение, что это вся его большая семья. Две сестры и три брата, помимо самого Клауса. Далия стояла с закрытыми глазами и произносила какое-то заклинание. — Если тебе повезёт, то в твоей жизни найдётся лишь один самый большой кошмар, который ведьмы могут использовать против тебя. Или же как в моём случае, таких кошмаров может быть десятки. — Кто это? И что с ним произошло? — Это мой брат Кол. Ведьмы поймали его и попытались убить. Так мы подумали в начале. Но как оказалось они его прокляли. Далия сумела снять проклятие, но было слишком поздно. — Он умер?! — Нет, но наверное так было бы для него проще. — Что это значит? — Его сознание было повреждено, что привело к непоправимым переменам в поведении. Кол всегда был доброжелателен и миролюбив. Этим он отличался от любого из нас, он никогда не был жестоким. Но после того что произошло он полностью изменился и стал настоящим монстром, даже для оборотня. Полностью лишённый контроля он стал невероятно опасным и нам пришлось принять меры и запереть его. И с тех пор мой некогда добрый младший брат сидит в клетке в семейном склепе. А его крики до сих пор мне иногда сняться в кошмарах. Иллюстрация его воспоминаний была лучше любых объяснений. Такие отчаянные крики наполненные отчаянной и нестерпимой болью, мне бы тоже приходили в кошмарах. — Разве оборотни не исцеляются? Почему он не излечился от этого? — Есть вещи которые невозможно исцелить, даже оборотню. Процесс исцеления самый сильный особенно в момент обращения человека в волка. А Кол с тех пор не способен изменяться. Для оборотня — это всё равно что инвалидность. У дочери Питера подобная ситуация, но она не агрессивна, а её неспособность к обращению — это результат психологической травмы полученной в детстве. — И где она теперь? В их семейном склепе? — Нет. Она в психиатрической лечебнице. Я задумалась. А что было хуже? И там и там были решётки на окнах.