***
Артурия поморщилась, от отвратительной микстуры все еще оставался мерзкий привкус чего-то маслянистого. Ее пояс для денег, который она приобрела недавно, облегчился на целую серебряную монету, что равнялось почти месячной плате самого простого рабочего. Вообще пояса носили только мужчины, но и оплачивали тоже в этой культуре все мужчины, женщинам в Эмирате не позволялось вести свое дело и заниматься многими отраслями, включая торговлю. С другой стороны женщин, даже рабов, мусульмане не отправляли на самые тяжелые и опасные работы, а вся финансовая ноша в семье полностью возлагалась на мужчин. Целитель ограничился лишь неодобрительным взглядом, так как она была иностранкой и, по крайней мере, носила закрытую одежду и головной убор. Коротко поблагодарив мужчину, Пендрагон вышла, прищурившись после закрытого помещения из-за слепящего солнца. Игрейне не было необходимости ждать, поэтому она отправилась на местный рынок или, как его называли местные, базар, чтобы приобрести рыбий жир, мед, чтобы сбить неприятный вкус, и некоторые продукты и вещи первой необходимости в дорогу. Они договорились встретиться уже за воротами, чтобы мать не ждала на солнцепеке и в случае чего уже была в компании Бедивера. Артурия же направилась в купальни на холме, она не собиралась упускать случая нормально помыться в одной из самых лучших купален Эмирата. Возможно ее мать была достаточно закалена и могла ограничиться ежедневным обтиранием мокрой тряпкой, но дочь явно слишком привыкла к более комфортным условиям. Однако уже у самого входа, Пендрагон все же заколебалась и вопрос был вовсе не в цене, денег у них хватало. Ей придется раздеться, а значит на время оставить свои вещи и деньги без присмотра. Конечно вещи должны были находиться под присмотром охраны, но опять же, она просто не доверяла местным. Теперь идея не заставлять мать ее ждать, перестала казаться такой уж умной. В прошлые разы, когда она мылась, ее всегда кто-то подстраховывал, сторожа вещи. — Я так и думал, что вы не так просты, сэр Артур, — раздался знакомый насмешливый голос за спиной, едва она опустила ногу на последнюю ступень возвышения, на которое требовалось подняться, чтобы войти в купальни. — Приятно увидеть вас в здравии, Ходжа, — повернувшись, ответила она. Артурия чувствовала себя немного разочарованной, похоже, ее попытки изображать мужчину никого не смогли обмануть, хоть она и очень старалась, — что привело вас сюда, заставив отклониться от пути? В это время она лихорадочно соображала: где же она так прокололась? Секундой позже она отбросила эти мысли как бессмысленные и начала думать над побегом. Определенно этого торгаша она бы не смогла обмануть или подкупить. Победу в схватке она даже не рассматривала, учитывая, что ее знакомый был не один. Закричать? Навряд ли это ей поможет, Ходжа обладал достаточными связями. — Вы очень умны для женщины, — вежливо улыбнулся вожак каравана, снимая чалму в знак уважения, его люди у основания лестницы быстро начали разгонять прохожих вокруг, — но детали выдали вас. Ходжа явно был достаточно уверен в себе и не особо спешил. Наблюдая, как десяток замаскированных воинов в обычной одежде перекрывают выход, она быстро обернулась, обнаружив, что вход в купални тоже перекрыл один солдат. Он мельком показал изогнутую саблю и покачал головой, предупреждая. Артурия снова посмотрела вниз: еще один вытащил веревку. Значит брать собирались живой. Значит им что-то от нее нужно. Игрейна и Бедивер или информация? Возможно это связано с римлянами, которых она обворовала? Нет, это произошло позже. Если они поймали ее мать и рыцаря, следует ли ей сдаться или бросить их? Это был неприятный выбор, учитывая, что в этот раз ей бы пришлось бросить не малознакомых людей. Юная Пендрагон пока отбросила эти мысли, следовало сначала попытаться вытянуть ответы из Ходжи, пока он уверен в своей победе и расслаблен. Потянуть время и разработать план, однако ее все еще беспокоила температура и головная боль. — И какие же? — закашлявшись, она медленно сняла платок, позволяя светлым волосам рассыпаться по плечам. — Вы всегда уходили по нужде в компании, мужчины, как правило, так не делают, — все же решил ответить Ходжа, — голос довольно высок, узкие плечи, женственное лицо, отсутствие потребности бриться, — продолжил перечислять он, — не хочу затягивать с объяснениями, но я запомнил, что вы очень сильно не любите быть грязной, а купален по пути не так уж много. Я учел ваш ум и предположил, что вы не будете следовать главной дорогой, хоть и все равно послал людей следить за иностранцами в других караванах. В конце концов, это значительно сузило круг поисков. Артурия цокнула, ее чистоплотность оказалась слабостью, которой воспользовался этот хитрый торгаш. К тому же у него было много людей и связей, чтобы покрыть достаточно большую область. Тут явно был замешан не один человек, а целая организация. Она снова обвела взглядом солдат, у нее даже не было с собой оружия, так как женщинам его носить тоже не позволялось. Пендрагон глубоко вдохнула и отпустила платок, позволяя ткани медленно упасть на землю. Нельзя спешить. — Окажите услугу себе и мне, скажите, где остальные? — все еще вежливо продолжил Ходжа, поднимая руку; солдат с веревкой медленно двинулся в ее сторону. Значит они не нашли ее мать и Бедивера. Им нужно знать, что еще она знает и с кем говорила. Ее определенно будут пытать. — Поверьте, это лишь вопрос времени, мы все равно их найдем, — словно прочитав ее мысли, сказал Ходжа, располагающе улыбаясь, — сопротивляясь, вы лишь увеличите свои и их страдания, а мне очень не хочется причинять боль. Поверьте, портить лицо девушке порезами и ожогами не доставит мне удовольствия, — улыбка исчезла, как и вежливость в его голосе, сменившись расчетливой холодностью, — но я сделаю то, что необходимо, если понадобится. — А если я сдамся, то вы отпустите нас? — она почти насмешливо фыркнула, но сдержалась, наоборот напустив в голос испуга и снова закашлявшись. Развязывая однотонную накидку, Артурия осталась лишь в своем простом платье и поясом для денег. Она заметила на себе несколько похотливых взглядов, ни один из людей Ходжи не светился аурой святости и обетом воздержания, более того, рожи у них были неприятные. Возможно ее будут не только пытать. Даже сброситься было неоткуда, чтобы не даться им живой. — Конечно, мы зададим вам ряд вопросов и отпустим, разумеется, если вы пообещаете не болтать лишнего, — клятвенно заверил вожак каравана, кивая солдату с веревкой, который уже подошел достаточно близко. Он лгал, они оба это понимали. Простая сладкая ложь, чтобы облегчить решение жертвы, ведь ей все равно было уже некуда бежать. Солдаты окружили ее, но они совершили ошибку решив, что одного взрослого вооруженного мужчины хватит против молодой девчонки без оружия. Она просто развернулась и бросила в лицо солдату свою накидку, тот растерявшись потянулся за саблей, потеряв ее из виду на несколько секунд, пока снимал ткань. Вот только сразу же получил по голове увесистым поясом. Сам по себе он конечно бы не мог сильно ударить, но вот тяжелые металлические монеты в нем уже другое дело. Будь на солдате шлем и это бы не сработало, но маскировка требовала от людей Ходжи носить обычную одежду. Ударив противника по голове изо всех сил, Артурия пнула солдата между ног и толкнула с лестницы вниз, сбивая того, что был с веревкой. Теперь у нее было немного времени. Хорошо, что платье доставало ей лишь до колен, Пендрагон бросилась внутрь, надеясь что сможет сбежать или позвать на помощь. Она вбежала в купальни, сразу же повернув в женскую сторону и завопив во все горло об извращенцах. Естественно, что все внутри заволновалось и поднялась паника, вбежавшие за ней солдаты вожака встретили крики и проклятия, подкрепленные летящими деревянными тазами и тем, что могло попасться женщинам в купальне под руку. Вполне ожидаемо на крики прибежала охрана и городская стража. Артурия быстро схватила чью-то одежду, вновь накидывая поверх своего платья чужую накидку и обвязывая платок, в хаосе она выбежала вместе с другими женщинами. Быстро смешиваясь с толпой, она вильнула в проулок и побежала, но кашель снова настиг ее в пути. Это ее и выдало, прежде чем Артурия успела заметить посторонний шум за спиной, руку кто-то резко дернул и вывернул. Она едва успела обернуться, чтобы увидеть несущийся кулак Ходжи… Очнулась Артурия от тряски, открыв глаза она увидела, что ее забросили на лошадь и везут куда-то проулками. Вдали еще слышался свист стражников и крики женщин, значит, они были не так уж далеко от купален, и она потеряла сознание ненадолго. Понятно было, что ее сейчас принесут в какое-нибудь тихое место запытают и убьют. Тихое шипение Ходжи где-то впереди ничуть не облегчало ее положение. Стараясь игнорировать боль в левой части лица, Пендрагон осторожно приоткрыла глаза, делая вид что она все еще без сознания. В голове стоял звон и глаза никак не могли сфокусироваться в темноте, но она уже могла почувствовать, что ее руки связали спереди, а рот заткнули кляпом. Мысленно она пнула себя, ей стоило оставаться в купальнях со стражниками. Ведь торгаш задумывал свою аферу в обход властей и старался избегать лишнего шума. Да, он обладал влиянием, но и лишней шумихи поднимать не хотел, у нее там тоже могли быть проблемы, ведь стражников можно было и подкупить. Артурия слишком испугалась и поддалась панике, потеряла холодную рациональность. Возможно тут еще и повлияло состояние здоровья. А теперь она позволила себя захватить и даже возможности как-то предупредить мать у нее не было. Надо было поставить временной промежуток, после которого Бедивер должен был взять Игрейну и бежать. А лучше было ей самой сразу выбираться из города. Но все эти размышления теперь были бессмысленны. Услышав громкий шум , краем глаза Артурия заметила впереди что-то вроде кабака, она слышала о таких, грязные провонявшие выпивкой забегаловки для отребья. Это были злачные места в таких темных переулках, где, как правило, напивались всякие бандиты и лица с не самой законной деятельностью. В таких местах велись темные сделки и заказывались убийцы. Но это означало, что там могут быть и наемники, если она предложит им деньги? Пояс у нее отобрали, но, как и учила мать, юная Пендрагон не хранила все деньги в одном месте. Хотя навряд ли у нее будет больше чем у Ходжи. Однако лучшего плана у нее пока не было, а время утекало. Снова сдернув уже второй платок, Артурия вывернулась и перекатом соскочила с лошади, к сожалению не слишком удачно упав на землю и болезненно ударившись. Хорошей новостью было то, что кляп вылетел после удара о землю. Плохой — на шум от падения обернулся солдат впереди. Не думая, Пендрагон вскочила с четверенек и почти бросила свое тело в дверь кабака. Артурия вбежала в полутемное помещение, едва не оступившись на пороге, взгляды всех присутствующих тут же сошлись на ней. Кто-то крупный поднялся с ближайшего столика и усмехнулся, вытащив нож, еще несколько сально улыбнулись, тоже поднимаясь. На секунду наступила гробовая тишина. — Моргана, тебя-то я и искал, — произнес Агравейн, широко ухмыльнувшись. Искал конкретно только голову, но об этом он умолчал. Хотя подтекст она легко уловила. Дверь за спиной Артурии выбили пинком, хоть она и была открыта, в помещение вошли злые до невозможности солдаты, а потом и сам Ходжа. Сабли в их руках сверкали в полутьме насилием. — Прогулялась к лекарю, — выдохнула она, узнавая пиратов напавших на нее.Глава 4
16 февраля 2020 г. в 14:19
Артурия осторожно выглянула из-за угла. Бежать из города ночью, когда все врата закрыты — задача одновременно простая и сложная. Врата закрыты, ножками стену не перепрыгнешь, да и охрана на стенах не поймет, одарит подарками в спину в виде стрел или копий и уже потом будет разбираться кто ты и откуда такой умный, ночью возле городских стен столицы шатаешься. С другой стороны, все еще оставалась речная товарная верфь, ведущая назад в Хиву. Настолько назад им не нужно было, но пришлось оплатить полный «ночной билет» за трех человек ушлому бородатому старику, который тайком посадил их на один из плотов с товарами, а потом высадил уже за стенами. В общем, у Эмирата наверняка была большая проблема с контрабандой, ну или и на ней местные власти тоже грели руки. Как оказалось, изнутри Эмират был очень коррумпирован, причем на уровне менталитета всех населяющих его людей, которые воспринимали почти что узаконенное воровство как часть культуры. Но не стоило беспокоится, если у предков римлян были какие-нибудь воины или, там, мудрецы, то у местных точно торгаши. Пока государство узаконено грабило население, население незаконно грабило государство, подделывая подати, налоги, воруя из выделенных средств все, что только можно.
В общем, Бухара была не просто столицей, а городом воров, ворующих у других воров и так столетиями. И им пришлось огибать ее с юга, где выходила река, сделать огромный крюк по ночным пустошам, вдали от стен и почти к самому утру выйти к северным вратам.
— Каждая страна имеет второе лицо, — усмехнулась тихо Артурия и, увидев мать в парандже, добавила, — и глубокую задницу, куда скатиться — два раза плюнуть. Довыпендривалась, дура, — достаточно обругав себя, она осторожно провела рукой по заряженному арбалету, готовая разрядить его.
— Я нашла ночлежку недалеко от врат, там сможем присоединиться к любому каравану, денег за троих хватит, но… — Игрейна многозначительно замолчала.
— Но мы не знаем ограничится ли наш бывший друг, Ходжа, поисками в городе или отправит погоню за караванами, очевидно, зная наш маршрут к Анси, — задумчиво протянул Бедивер, все еще испытывая сильное чувство вины за каждого брошенного человека, пусть они и были для него незнакомцами.
— Плюс с нами однорукий рыцарь, — добавила Артурия, внимательно оглядываясь, — мы слишком заметные. Черт, как же я хочу вернуться к старым добрым оргиям.
Мать выронила сумку из онемевших рук, даже паранджа ее кажется побелела немного и слышно было только как туда втягивается воздух, словно ее бесконечные легкие работали без остановки.
Бедивер поперхнулся воздухом и выпучил глаза.
Артурия удивленно моргнула.
— Что? Я что-то не то сказала? — юная госпожа нахмурилась, вспоминая суть слова, — я, моя подушечка, одеяльце и кроватка. Тройничок. Хм, Квадричек? — уже менее уверенно добавила она.
— Мать моя женщина, — облегченно вдохнула Игрейна, хватаясь за сердце, она не была так шокирована даже сегодняшней ночью, а ведь они впутались в какой-то заговор и теперь за ними скорее всего велась погоня.
Бедивер просто молча впечатал ладонь в лицо.
Они решили все-таки идти своим ходом, накинув дорожные плащи с капюшонами, выкупили простую телегу, набрали немного товара для вида и втроем отправились дальше. Караваны могли покрывать огромные расстояния, имея запасы еды и воды, игнорировать источники и постоялые дворы. Их компания вынуждена была передвигаться гораздо медленнее и осторожнее, избегая основных путей, Артурия старалась не останавливаться в людных местах, но тем не менее боялась и ночевать в открытых полях, где их могли найти разбойники. По пути к границам Франции, они остановились у большой деревни, построенной у Хвоста Змея.
Ее так и называли «яма у хвоста». Логистика Эмирата строилась на том, что населенные пункты и схожие места стоянок с конюшнями и постоялыми дворами назывались «яма». Они располагались строго на расстоянии одного беспрерывного хода верблюда, таким образом создавая удобную сеть маршрутов для караванов и гонцов. Изначально ямы задумывались как военные посты связи, где стражники жили со своими семьями и наделом земли. Но позже почти все эти ямы обросли новыми жителями, которые пользовались защитой стражников и торговыми точками, образуя большие и маленькие деревеньки.
Так появились «яма у Хивинского леса», «яма к северу от Бухары» и прочее. На названия местные были не особо оригинальны, зато это в первую очередь было удобно и практично, было легко найти нужное поселение на карте. А не запоминать десятки городков с хитромудрыми названиями, как у французов, ломая мозг. Даже свинарник на окраине эти французы могли назвать каким-нибудь Ля Рошель де Муи ва Шансель ву чего-нибудь еще, что означало бы игристое вино при свете восходящего солнца в первый день весны. Длинно, бессмысленно, но красиво. Это было очень похоже на народ Франции, погрязший в попытке протолкнуть некие новые принципы политики демократии, явно вдохновленной у греков. Некий государственный строй, где каждый гражданин имел бы свободу слова и равные права. Даже создали народную партию с декларацией. Кстати, воровать эту идею у греков, которые, в общем-то, были совсем не против насаживать эту самую демократию огнем и мечом, у которых до сих пор практиковалось рабство… было не самым хорошим решением.
Артурия моргнула, сон на жестком дереве телеги был тем новым ощущением, с которым бы она предпочла не знакомиться. Она широко зевнула и потянулась, при этом левую ногу схватила болезненная судорога. Пендрагон стиснула зубы и свернулась, пережидая боль. Мерлин, пока его не выгнали, учил ее тянуть ногу носком внутрь, чтобы избегать утренней судороги, но периодически Артурия забывала об этом и боль являлась лучшим напоминание слушать мудрого целителя. Даже если он старый бабник и извращенец, не пропускавший ни одной юбки. Иногда она скучала по Мерлину, все же дети его не интересовали, а к тому времени как юная госпожа выросла, терпение Утера уже лопнуло. Так что личные воспоминания о целителе у нее были по большей части положительными, хотя и горечь лекарств, которыми он в детстве снабжал их с сестрой, была уже не столь приятна.
Следующим нежелательным открытием был запах от немытого тела. Не то, чтобы местные не мылись годами и тем более хвастались этим, как некоторые «святые» в ее стране, считавшие, что вши и блохи признак божьего благоволения. Однако дефицит воды за пределами основных городов и рек налагал ощутимые ограничения, особенно на южную и восточную часть Эмирата. Купальни, даже общие, все еще оставались преимущественно для людей с достатком. Низшие слои населения же пользовались естественными источниками воды: купались в реках и озерах или грели воду в бочках, а потом просто поливались. Изначально Артурия не успела помыться из-за срочного побега, позже из-за скрытности, ограничившись быстрым ополаскиванием в одной из мелких рек, отходящих от двух основных. Холодная вода, которой поливали поля местные пахари, не сказалась на ее здоровье хорошо. Так что теперь она была не только немытой, но и сопливой с повышенной температурой.
— Великолепное начало дня, — прохрипела Артурия, прикладываясь к фляге теплой воды.
— Нам придется въехать в яму у хвоста, чтобы посетить лекаря, — непререкаемо заявила Игрейна, бросая встревоженный взгляд на дочь. Хоть Бедивер владел первой помощью при ранениях, по сути никто из них не был сведущ в медицине.
— Я понимаю, — кивнул Бедивер, чувствуя себя виноватым за то, что женщине приходится управлять их транспортом.
— И тебе придется остаться, — добавила Артурия, с некоторым трудом поднимаясь и осматриваясь подслеповатым взглядом.
— Они не будут искать двух женщин, в этот раз иди без доспеха, — снова кивнул рыцарь, со сдерживаемым гневом сжимая рукоять меча. Если бы он только не потерял руку. Сейчас он чувствовал себя скорее обузой, нежели их защитником и это угнетало. У Бедивера не осталось в живых родителей или других родственников, поэтому военное дело было тем, чему он желал посвятить всего себя, — все же тебя будет осматривать лекарь и он все равно увидит, что ты девушка.
Артурия дружески похлопала его по наплечнику и вымучено улыбнулась треснувшими губами.
— Ты тоже можешь одеться в женское, — выдала она, подмигнув, — так как будут осматривать только верх, я могу сказать, что ты моя еще более плоская подруга.
— Ты только что убила все мое волнение о тебе, — раздраженно закатил глаза Бедивер, но все же искренне смог улыбнуться шутке, — счастливо свалить.
— Сэр Бедивер, направляйтесь на другую сторону, так, чтобы вас не было видно со стороны врат, — приказала Игрейна, помогая дочери переодеться, пока рыцарь слез с телеги и стоял на страже, спиной к ним, — мы пойдем на восток, в сторону от основной дороги, ожидайте нас там…