POV Джон Флэшбэк. Десять лет и три месяца назад. Часть вторая.
Самолет приземлился в Абу-Даби в полдень. Выходим на улицу. Кажется, что солнце печет, как в духовке. Нас встречают арабы в дишдашах, так называются длинные белые хлопчатобумажные рубахи. На головах у них гафии, поверх гутры, которые удерживаются икалами. Если приглядеться, можно заметить у жителей эмиратов шнурок, называемый тарбушей. Поверх дишдака широкие накидки, расшитые по краю золотыми галунами - бишты. Бишт одевают по торжественным случаям и на свадьбу. Все это мне рассказал Майкрофт во время полета, чтобы я знал, как они выглядят, и заодно он рассказал еще много чего об их традициях и обычаях. Сначала я не понял, зачем столько одежды в такую жару. Но потом решил, что белая легкая ткань, покрывающая все тело, неплохо защищает от солнца. На мне светлые брюки, легкая белая рубашка-безрукавка и легкий бежевый пиджак. А вот Майкрофт, как всегда при деловых встречах, в костюме-тройке и при галстуке. Хорошо хоть костюм не черного цвета - сегодня он остановился на светло-сером. Галстук тот самый темно-синий с монограммой, который я подарил на годовщину вместе с платиновыми запонками. Очень жарко - я уже почти весь взмок, а Майкрофт, как ни в чем не бывало, разговаривает с председателем делегации. Иногда я завидую мужу, который всегда выглядит безупречно. Я, конечно, тоже не неряха, но Майкрофт всегда выглядит так, как будто только что вышел с приема у самой королевы. Я иду на несколько шагов позади, чем Майкрофт и Халифа ибн Рашид аль-Нахайян. За мной идут помощники Майкрофта и арабская делегация. Нас отовсюду окружает охрана. С чего бы это? Майкрофта ведь сказал, что здесь безопасно. Неужели безопасность должна подкрепляться таким вооружением? Потом мы куда-то поехали. Улицы очень людные. Много машин, такси и кое-где видны даже верблюды. Женщина в абаях и чадрах держатся отдельно, группками по трое-четверо. Туристы сразу выделяются среди этого сплошного черного и белого своей яркостью, цветастостью и неприкрытостью. Мне стало сразу как-то неловко, когда я увидел туристок со слишком откровенными нарядами на фоне этих закрытых наглухо арабов. Мы приехали в какое-то большое здание. Министерство чего-то там. Майкрофт зашел в комнату для переговоров. Меня тактично увели смотреть какой-то музей. Майкрофт умоляюще посмотрел на меня и сказал, что закончит через час. Как я могу на него обидеться? Музей оказался и вправду интересным. Гид начал рассказывать мне и нескольким людям из сопровождения Майкрофта, которых тоже не пустили на собрание, историю Объединенных Арабских Эмиратов, и мы увидели множество очень интересных экспонатов. В общем, мне не скучно. Я сам по себе очень любознательный. Мне кажется, что чем больше человек узнает в своей жизни, тем интереснее. Итак, час пролетел очень быстро. Я даже слишком увлекся рассматриванием экспонатов, что Майкрофт отправил за мной человека. Мы уезжаем. Майк говорит, что мы будем жить в отеле "Qasr Al Sarab Desert Resort by Anantara". Он уже бывал здесь во время деловой командировки полгода назад и говорит, что это лучший отель в Абу-Даби. Я ему верю. У Майкрофта хороший вкус. Мы выходим из здания министерства, и вдруг раздаются выстрелы. Охрана тут же бежит к нам, террористов сразу смяли. Но я вижу, как последний из них направляет пистолет на Майкрофта, и кидаюсь наперерез пуле, так как понимаю, что охране не успеть. Нет, только не Майк. Пусть лучше я. Лишь бы его не ранили. Чувствую, как в плечо входит пуля. Облегчение. Успел. Перед глазами всполохи. Все меркнет. Кто-то кричит. Слышу топот ног и голос Майкрофта, зовущий скорую. Затем мы куда-то едем. Вспышки. Вижу лица врачей, Майкрофта. Носилки. Палата. Операция. Все время сознание витает где-то в тумане. Слышу что-то о том, что пуля слишком глубоко. Стреляли со слишком близкого расстояния. Мне не больно. Какое-то сплошное марево перед глазами. Главное, с Майком все хорошо. Я знаю. Я чувствую. Плечо - это не страшно. Хирург во мне орет о том, что это не смертельно для жизни, но для карьеры да. Всполохи перед глазами. Все время проваливаюсь в темноту. Как будто куда-то падаю. Иногда сознание всплывает на поверхность, но и тогда лишь туман перед глазами. Паника. Где Майк? Дети? Я умру? Нет, пуля попала в плечо и не достала ни до сердца, ни до легких. Кровь? Рана? Где Майкрофт? Просыпаюсь. Плечо ужасно болит. Но сознание прояснилось. Где я? Открываю глаза. Вижу белый потолок и чувствую запах больницы. За столько лет учебы и работы ни с чем его не спутаю. Поворачиваю голову. Вижу мужа. Он сидит на стуле. Рукава рубашки закатаны, воротник помят, верхние пуговицы расстегнуты. Пиджака нет. Голова наклонена. Руки в волосах. Севшим голосом окликаю его. Он поднимает голову. Вижу, что глаза сильно покраснели. Как будто он плакал или не спал двое суток. Майк вскакивает со стула, кидается ко мне. Обнимает меня и плачет. Мой муж плачет. "Железный Холмс" рыдает на мне, как младенец. У него истерика. Он рыдает и что-то говорит. Беспорядочно целует и рыдает. И говорит, говорит. Извиняется, просит прощения. Говорит о детях. И рыдает. Я лежу и не могу ничего сделать - левая рука забинтована, и ей нельзя пошевелить, а правую я не могу поднять, так как Майкрофт держит ее в своих дрожащих руках. Шепчу: "Майк, дорогой, успокойся. Я здесь. Все хорошо. Успокойся", - пытаюсь сжать его руки. Он внезапно приходит в себя и быстро приводит себя в относительный порядок. Зовет врачей, медсестру и дает воду, которую я прошу. Я, как оказалось, пролежал без сознания два дня. Майкрофт все время был рядом. Он и теперь почти все время со мной, но то и дело он уходит в полицию и куда-то еще. Нападавших всех поймали и арестовали. Майк сказал, что это были какие-то безумные экстремисты, решившие, что Британия - угроза Эмиратам и откуда-то узнавшие, что Майкрофт - главный в нашей делегации. Это значит, что кто-то из окружения тоже в этом замешан. Виноватых ищут. Правительство ОАЭ в панике. Несколько раз приходили в больницу с соболезнованиями и пожеланиями выздоровления. Но по взгляду Майкрофта я понял, что пощады не будет. Никому. Достанется всем. Пусть он "всего лишь" заместитель главы МИ 5, но он уже имеет огромное влияние в Британии. И они это знают. Пытаются замять скандал. Как ни странно, но о происшествии у самого здания правительства не было сказано ни в газетах, ни на телевидении. Система контроля у них работает хорошо, чего не скажешь об их министерстве безопасности. В Британии тоже никаких волнений. Майкрофт - инкогнито, и никто не должен знать даже о том, что он здесь был, не то, что о том, что здесь ранили его мужа. Я лежу в больнице еще целую неделю, пока врачи не разрешили мне перелет на самолете. Мы летим домой. Я лечусь дома. Приехала мама с детьми. Они ужасно испугались, но быстро успокоились. А вот Майк... Он сошел с катушек. Он купил новый дом. Перевел детей в другую школу. Мы почти сразу переехали. Работу я, естественно, потерял. Поэтому он получил полное право забрать отовсюду мои документы и засекретить их таким образом, что, наверное, даже у Джеймса Бонда было меньше секретности. Теперь он все больше пропадает на работе. Решил перестроить неправильный мир, в котором стреляют в него и в его близких. Он мало спит. И все время держит себя под контролем. Истерик больше не было. И я слышал, как он говорил плачущему Хемишу: "Мужчины не плачут." Он окончательно закрылся от внешнего мира. Расслабляется лишь дома, и то сначала он как будто все время был в напряжении. Дома он все время со мной. Держит за руку или смотрит на меня так, как будто я сейчас растворюсь в воздухе. Бедный мой. Майк, держись. Я здесь. Я всегда буду с тобой. Все будет хорошо. Я быстро поправлюсь. А работа - это не главное. Я смогу. Ты и дети - это все, что мне нужно. Все, чего я хочу.Конец флешбека.