Цена измены

POV Джон

      Что за глупость я совершил? Почему позволил себе забыться? Неужели почти три месяца воздержания сделали меня настолько беспечным? Зачем было все настолько запутывать? Самый идиотский поступок в моей жизни. И черт меня дернул поехать к Майкрофту - знал ведь, что Келли доставят домой в любом случае, а сам я не совсем могу себя контролировать. И что из этого вышло? Переспал с мужчиной, с которым пытаюсь развестись! Келли надо бы наказать. Нельзя так реагировать на подобные новости. Пусть плачет, закатывает истерики, но не доходит до рукоприкладства. Где ее воспитание? Я твердил им с детства, что насилие - не выход. А может всему виной мое с Шерлоком поведение? Получается, что я сам отрицал свои собственные слова своим поведением. Тем не менее, в нашей семье никто никогда никого не бил. А она взяла и залепила пощечину родному отцу. Признаю, маленькая часть меня немного обрадовалась этому, но большая часть меня, несмотря на все мое сопротивление, выла от жалости. Неплохой у Келли удар, да и у Майкрофта слишком чувствительная кожа. И я сделал огромную ошибку - я прикоснулся к нему. И как потом было убрать руку, когда я три месяца не удовлетворял свои потребности, а у Майка такая нежная кожа? Как отшатнуться, когда он так ластится к твоей руке? И как оторвать взгляд, когда на тебя смотрят глаза самого любимого и желанного человека на свете?       У меня помутилось в голове. Я обнаружил, что целую Майка со страстью, способной сжечь все кругом. И мир сгорел. По крайней мере, мой. И я сгорел. Я принес себя в жертву на огне страсти, любви и ненависти. Во мне плескался, взрывался, переливался ослепительный коктейль противоречивых чувств к этому человеку. К человеку, который таял в моих руках, человеку, от чьих губ было не оторваться. Кто же знал, что такое может случиться? Что мы можем расстаться, а потом задыхаться от страсти на супружеской постели, в которой мы провели последние десять лет своей жизни? Я был ослеплен, оглушен чувствами. Но когда страсти поутихли, я осознал все безумие и неправильность нашего поступка. Я быстро собрался и ушел. И пожалуй, это было единственным верным поступком за весь день. Так как если бы я остался там, вместе с ним, еще хоть на минуту дольше, я никогда больше не смог бы уйти. И возненавидел бы себя. Сейчас я хоть могу говорить себе, что это было в последний раз и что я поставил точку в наших отношениях. Но я не могу себя обманывать. Я не склонен к самообману. Никаких точек в наших отношениях быть не может, тем более, таких. Не может все быть так просто. Я лишь стараюсь думать, что это действительно был последний раз. Больше не приближусь к нему ни на шаг. Я больше не доверяю себе. Каким бы контролем и волей я не обладал, все летит к черту, когда я вижу Майка.       Боже, как больно. Мое разбитое сердце истекает кровью. Разве может быть больнее, чем в первый день разлуки? Оказывается, может. И кто виноват? Конечно же, я сам. И хуже всего, что я сделал плохо Майку. Я же знаю, ему и так было не сладко. Он раскаивается, он признает неправоту своего поступка, но знает, что не может ничего сделать. Все это я увидел, когда только зашел в комнату. Он уже протягивал руки к бумагам на развод, и в его жестах было столько решимости, что я понял, что он сейчас подпишет документы. Тогда почему я помешал ему это сделать? Зачем причинил нам обоим еще больше боли, чем раньше? Неужели какая-то часть меня не хочет развода и противится этому? Но хоть я все еще люблю его, я всегда понимал и понимаю, что любовь и доверие должны идти рука об руку и, если это не так, то людям нечего делать рядом друг с другом. Доверие можно построить, можно его добиться, но только если оно не было разрушено. Разрушенное доверие, невозможно восстановить. Я никогда не смогу простить Майка, да и он не сможет этого сделать.       Но разве глупое сердце понимает? Оно знает лишь то, что оно любит. Как бы то ни было, я помешал ему. Теперь я не знаю, что будет. Впервые я не могу предугадать действий Майка. Потому что мой поступок был слишком импульсивным, безумным, нелогичным, чтобы было возможно оценить все его последствия. Как он будет себя вести? Что с ним происходит сейчас? Что он чувствует? Ему так же плохо, как мне сейчас? Черт бы побрал мои чувства. Почему я превращаюсь в сентиментальное ничтожество, когда думаю о нем? За что мне это? Джон Хемиш Уотсон, соберись. Ты - мужчина. Ты - доктор. Ты - не чувствительная домохозяйка в бантиках и рюшечках. Возьми себя в руки. Ради детей. Ради Шерлока. Ради себя. Ради Майка, в конце концов. Я должен. Он - отец моих детей. Он - хороший человек, который совершил ошибку. Он - тот, с кем я провел двадцать лет своей жизни. Он - брат моего лучшего друга, напарника, соседа в одном лице. Он заслуживает того, чтобы общаться со своими детьми. И я все равно должен буду с ним контактировать. Так что надо научиться жить без него и контролировать себя в его присутствии. Разлюбить я его уже не смогу, но попытаться стоит. И пусть сейчас моя жизнь, душа и сердце представляют собой лишь пепелище, я смогу возродить прежнего себя. Потому что я должен.