***
Джулия сидела у себя дома. Удобно устроившись в кресле напротив потухшего очага, она даже и не думала, что кто-то может ее искать. К тому же, мысли о возможном крахе отцовского дела и о его внезапной болезни отошли на второй план, когда она узнала о предстоящем венчании Роберта Солсбури. После своего поражения с Грэгом, она долго зализывала раны, пока не увидала в порту только что прибывшего из долгого плаванья юношу. Ей тогда было всего лишь шестнадцать, а он был лишь на два года старше. Высокий, статный, со светло-каштановыми кудрявыми локонами и голубыми глазами, он сразу запал ей в душу. К тому же, как потом выяснилось, он был не глуп. Не слишком грамотен, он порой неправильно произносил слова, но не глуп. К тому же чертовски обаятельный. Однако, как не пыталась Джули, старое поражение давало о себе знать, стоило ему только появиться рядом, как она в одно мгновение из остроумной и разговорчивой девушки, превращалась в молчаливую и угрюмую. Так случалось с каждым, кто ей нравился, однако это не касалось тех, кто был ей безразличен. Поэтому, вместо того, чтобы обратить его взор на себя, она лишь молча наблюдала, как это делают другие. Так прошло два года, пока одной девице это все же удалось. Анна Пасс не только задержала его взор на себе, но и засела в его сердце. Джулия думала, что это пройдет, однако опровержение этому, она сейчас держала в своих руках. Пригласительное письмо на свадьбу. Она держала бокал с вином в руке. «И как это он не разглядел во мне то, чего во всех тех девицах нельзя было найти спустя десятки лет поисков?! Глупец! Да к тому же и слеп. Не разглядеть во мне… Другие же разглядели… А, он хоть бы раз глянул! Анна… Анна Пасс… Анна Солсбури. Вот же глупость! Даже звучит глупо». Она еще раз глянула на письмо. Почерк явно был женским, к тому же, Роберт, как ей припомнилось, не был силен в письме, а тут не к чему было придраться. Джулия еще раз взглянула на очаг, и дикая мысль пришла ей в голову. "Нет. Позже" Она свернула листок и положила его на дно ящика с другими письмами.***
Элеонор уже и не пыталась найти свою сестру. Закончив с деловыми бумагами и письмами, она, устало потянувшись в кресле, глянула в окно. Было видно, что день скоро подойдет к концу, хотя солнце еще не будет садиться эдак часа два. Она прислушалась к звукам на первом этаже. В трактире полно людей, а к вечеру будет еще больше. Элеонор аккуратно сложила бумаги в стопку, а когда прошла мимо зеркала, ей показалось, что неплохо будет переодеться. Элеонор позвала в комнату свою служанку, чтобы та помогла ей раздеться, а именно развязать корсет. Невысокая мулатка с кудрявыми черными волосами быстро зашла в комнату. Она нравилась Элеонор. Ее привлекал тот лукавый блеск в ее черных глазах, в то время как она покорно исполняла все приказы своей госпожи. Девушка развязывала корсет, в то время как Гатри глядела в зеркало. Синие глаза любопытно разглядывали отражение белокурой и высокой девушки, хотя Джули была выше, как она сама отметила. Зеленое платье валялось в ее ногах, и вот, когда корсет был развязан, она вежливо поблагодарила Макс, и та поспешила выйти, бросив кокетливый взгляд в конце. Элеонор решила надеть свою длинную льняную юбку, белую рубашку с пуговицами и кожаный пиджак сверху. Завершив убираться, она взяла стопку бумаг и понесла ее в отцовский в кабинет на первом этаже. Адерли не было весь день, и она надеялась, что к вечеру он появиться, однако, его не было. Но беспокойство об Адерли покинуло ее, как только она прошла вглубь толпы. Пробираясь к кабинету отца через посвистывания и неприличные намеки, она мысленно раз десять вздернула на виселице Чарльза Вэйна. Оказалось, Чарльз не постеснялся в красках описать их последнюю ночь. Среди всей толпы она заметила и тех двух, однако они вели себя гораздо сдержанней остальных. На секунду она встретилась взглядом с белобрысым парнем. Что случилось потом, не было ни для кого сюрпризом. Джулия пришла в таверну совсем недавно. Она сидела за столиком у окна и обдумывала то письмо. Вдруг толпа стала что-то обсуждать, и, услышав во всем этом гаме имя своей сестры, она поняла, что Элеонор несомненно появилась в поле зрения моряков. Она уже знала, что Вэйн спьяну сказал лишнего какому-то матросу, а тот поспешил рассказать своим друзьям. Девушка молча всматривалась в толпу в поисках Элеонор. Вдруг началась странная суета. Многие повставали со своих мест. Джули, заинтриговано встала, и двинулась вглубь толпы. "Мачту мне в зад", — пронеслось в ее голове. — Элеонор! Но та ее не слышала. Все произошло буквально за пару мгновений. Разъяренная Элеонор, позабыв о здравом смысле, зарядила Чарльзу кулаком в челюсть. Вэйн недолго думая, влепил ей хорошую затрещину, да такую, что она, покачнувшись, упала на пол, прислонив ладонь к щеке. Он подошел к ней и глянул свысока: — Никто не смеет бить меня на глазах у команды, особенно женщина. Толпа загалдела, но как только Вэйн глянул на них, все разошлись. Джули, не теряя времени, подошла к сестре, помогая ей встать. — Ну, ты и... — уж начала она, но грозный и униженный взгляд Элеонор заставил ее помолчать. Они присели возле бара. — Принесите алкоголь, — трактирщик быстро подал холодную бутылку рома. Джули достала чистый платок и, откупорив бутылку, промочила платок в роме и приложила к щеке сестры. — Неплохо ты ему заехала, — сказала она, глядя на Вэйна, который гладил ушибленную челюсть. — А он мне как. Ты только погляди: прям кровь идет. — Видимо он поранил тебя перстнем, — Джули рассматривала маленькую ранку на ее щеке. — Что ж, тут скажешь: вы оба не промах! Обе усмехнулись, глядя друг на друга. Элеонор немного позабыв о боли, вдруг приняла серьезный вид. — Я тебя весь день искала. Где ты пропадала? — Эли с упреком глянула на сестру, пока та, тяжело вздохнув, уже наливала себе в кружку ром. — Я была у себя дома, — она хотела было, что-то сказать, но лишь поджала губы. Младшая Гатри устало возвела глаза в потолок. — Святые угодники! А я почти полгорода на уши поставила. Что ж, — она посмотрела в сторону Вэйна, — вчера я была с Чарльзом... — Это уже все знают, — пошутила Джули, однако, увидев исполненный укоризны взгляд Эл, понимающе кивнула головой. — Так вот, вчера я была с Чарльзом, и он рассказал мне, что капитан Кидд отправил одного своего человека проследить за Адерли, и тот видел, как Кристофер встретился с Майерсом, Лоджем и Хопкинсом в Бэдтауне, а затем на борт Майерса повели десять бравых рабов. Адерли... Этот черт вообще пропал. Никто в городе его не видел. Майерс отплыл сегодня утром. Джули внимательно слушала сестру, как вдруг ей в голову пришла ошеломляющая мысль: — Адерли не было видно со вчерашнего вечера, — вырвалось у нее. Элеонор уловила ход ее мыслей. — Ты думаешь... Черт! — она яростно ударила ладонью по столу: — Дьявол! — Знаешь, это еще не самое страшное. Значит так, нужно немедленно отправиться в форт, — обе резко встали и направились к выходу, как тут Джулия дернула сестру за плечо, поворачивая к себе, — и еще: никто не должен ничего знать. Слухи не должны просочиться в город. Еще не ясно точно ли Адерли удрал, но если он узнает, тогда нам будет сложно. Элеонор понимающе кивнула и обе направились в форт. Нассау был не простым городом, и его форт был крепостью только на первый взгляд. Будучи человеком дальновидным и хитрым, Ричард Гатри сразу после получения поста губернатора, приказал провести под фортом тайные ходы. Форт был негласно разделен на две части: западную и восточную. В западной части находилась тюрьма, а восточная хранила в себе всю казну Гатри. Выход из восточной части был в джунглях и, если пройти около пятисот футов, можно было выйти на пустынное одинокое побережье. Об этих ходах знали только самые приближенные Ричарда, в том числе и Кристофер Адерли. Две девушки и мистер Скотт, некогда помощник Ричарда, а теперь его дочерей, шли по темным проходам подземелья. Здесь было до ужаса сыро и темно. Мистер Скотт шел позади, вооруженный двумя пистолями и одной саблей. Впереди шла Джули, держа в руке факел, и то и дело время от времени, вздрагивала от вида мимо пробегающих крыс. Наконец, они подошли к массивной деревянной двери, отделанной некими железными вставками по краям. Элеонор вышла вперед, держа в руке ключ. Ее красивые руки нервно содрогались от звука щелчков дверных замков. Мгновение спустя двери распахнулись. Джулия зашла первой, освещая темную камеру. — Так я и думала. Все пусто. Подлец! Элеонор все еще оглядывалась в надежде, что это все лишь дурной сон, и им просто показалось, но нет, денег не было. — И что же теперь делать? — Эли, как маленький ребенок с надеждой воззрилась на сестру. Но та лишь отрицательно помотала головой: — Понятия не имею. Никто не должен об этом знать. Вдруг все вздрогнули, услышав звук чьих-то бежавших ног. Мистер Скотт уже ринулся в погоню, но догнать подлеца ему не удалось.***
Худенький мальчик десяти-двенадцати лет, запыхавшись, зашел в таверну Гатри. Он быстро подошел к столику, где сидели трое мужчин: двое, правда были лет на десять моложе третьего, одетого в черный камзол и черную треуголку. На его лице росла короткая черная борода. Темноволосый молодой человек, в светло коричневом камзоле с отделанным цветочными орнаментами воротником, немного наклонился к мальчику. — Что такое, Томми, ты сделал то, о чем я тебя просил? — он глянул на него лукавым взглядом темно-карих глаз. Мальчишка испуганно вздрогнул, взглянув на тонкий шрам, рассекающий изящную правую бровь и заканчивающийся на середине щеки. — Да, капитан. Все, как вы сказали. — И что же ты узнал, Томми? — парень усмехнулся. Ему нравилось видеть трепещущие от страха глаза любого, кто видел его шрам. Остальные двое тоже заинтересованно наклонились в сторону мальца. — Мистер Адерли забрал все деньги Гатри. Я слышал, как одна мисс... мисс, — он прислонил палец, к губе вспоминая, — Джулия, сказала другой, что никто не должен знать о случившемся. Это все. Больше они и слова не сказали. За мной только погнался мистер Скотт, но он меня не поймал и даже не увидел. — Молодец, Томми, можешь быть свободен. Вот, — он вложил двадцать пять реалов в руку мальчика, — пойди, купи себе поесть. Когда ребенок ушел, мужчина что старше, удрученно смотрел отсутствующим взглядом. — Да не кисни, Тэтч, — подбодрил его белокурый юноша, — уж кто-кто, а эти две дамочки, точно найдут выход из ситуации. — Да не в этом дело, Кенуэй, — задумчиво сказал тот, прикуривая трубку. — А в чем же тогда? — Эдвард долил остатки рома в кружку, дивясь непривычной для Тэтча меланхолии. — Неужто, сидя здесь на тебя, нахлынули воспоминания. Чернявый юноша с интересом наблюдал за двумя своими друзьями. Тэтч устало вздохнул и поставил бутылку рома на стол, взглянув на друзей с некой загадкой в глазах. — Чует мое нутро, что-то случиться, а что — ума не приложу. — Брось, Тэтч, — Эдвард добродушно усмехнулся, однако, слова Тэтча посеяли смуту и в его душе, — перестань киснуть. Чего только в Нассау не было, да, Кидд? — он повернулся к другу. Юноша ободряюще ухмыльнулся. — И вправду, Тэтч, не стоит киснуть. К тому же, сестры действительно не промах, особенно мисс Элеонор. — О, да-а-а, — смеясь, протянул Эдвард. — Даже я бы подумал перед тем, как бить Вэйна, а она с разгону, — все трое рассмеялись. — Да-к, еще и метко как, а! Точно не промах! "Еще и собой хороша", — пронеслось у него в голове, однако, смутившись, он вмиг отогнал эту мысль. "Дурак!".