***
– Мне жаль, – Мегатрон положил на стол датапад, на экране которого горело сухое сообщение от Праула и символ приложенного файла, и поднял взгляд: – Твое присутствие не согласовано. Саундвейв покачал головой и, поднявшись, прошелся вокруг импровизированного стола. Ящики из-под оружия служили им мебелью до сих пор. Гладиаторская арена, где подготовкой бойцов занимался Мотормастер, бывший заключенный из Альтихекса, служила местом их встреч еще в те времена, когда Мегатрон был простым шахтером, а за любые собрания больше четырех рабочих можно было получить дополнительные смены, лишение оклада на циклы или даже ссылку. Собираться здесь – значило привлекать не так уж много внимания. Теперь административное крыло арены превратилось в штаб Мегатрона. Можно было переехать в какое-то менее… агрессивное место, но готовность десептиконов к вооруженному восстанию – одна из причин, по которой Сенат вообще задумался о том, чтобы пойти навстречу. Хотя бы маленький осторожный шажок сделать. Мегатрон никогда не угрожал им сам, но, когда его упрятали глубоко в шахты на Луне-2, угрожали его сторонники… даже если он не одобрял пути насилия, он понимал, что решительность нужно подкреплять. Если бы его союзники, выступая слаженно и сдержанно, не выразили бы готовность начать бунт, ни Шоквейв, ни Рэтбэт не смогли бы его вытащить. Их влияние на Сенат никогда не было настолько большим. Так что ящики из-под оружия и вид из окна на уже несколько веков как закрытую арену – то, что надо. – Если они не планируют ничего против тебя, зачем им что-то скрывать? – наконец спросил Саундвейв не у Мегатрона, а куда-то в пустоту. – Они просто не хотят, чтобы телепат с неизвестными им способностями находился рядом с правящим Праймом, – простодушно попробовал успокоить напарника Френзи. – Не будем напрягать их, – Мегатрон постарался смягчить голос. Вообще-то «они» не пускают Саундвейва даже просто в здание администрации. Его нельзя задержать, поскольку он – один из официально зарегистрированных членов партии, однако допуска у него нет. Мегатрон знал, что Праул не позволит привести на встречу телепата, но не поставить Саундвейва в изначальный список не мог. Пока Мегатрон отбывал срок на Луне-2, именно Саундвейв собирал разрозненные нити ячеек воедино, сохранял связи между десептиконами по всему Кибертрону… и градус накала тоже он поддерживал. Ясно было, что Скайварпа тоже на встречу не пустят. Его Мегатрон даже не включал: телепортеру не позволят гулять по администрации. Но Скайварп не слишком грустил – он «видел Прайма в плавильнях»… – А им не помешало бы напрячься! – возразил Саундвейв. – Не переживай, – уверенно сказал Мегатрон. – Эта встреча – формальность. Они не скрутят меня там… не сейчас. Тот период мы уже пережили. И потом, со мной будут Старскрим, и сенатор Рэтбэт, и Рамбл, и Тандеркрекер, и Скрэппер… – Да уж, я прослежу, чтобы все прошло как по маслу, – подтвердил Рамбл. Оба кассеткона сидели на столе, то есть, на самом высоком ящике в помещении, свесив ноги по разные стороны, и следили взглядами за Саундвейвом. Не важно, что сейчас он сдерживал телепатию, они всегда мгновенно откликались на его эмоции. – Я понимаю, – тот нервно коснулся края магнитной ленты, ограничивавшей его телепатические способности. Зеленой полоской она пересекала светло-синий шлем, и когда он особенно сильно волновался, то подцеплял ее края пальцами, чтобы взволнованно покрутить. Правда, в эти моменты она переставала блокировать излучение мозгового модуля, и на него наваливался шум чужих мыслей, так что успокоиться это помогало мало – скорее уж он спохватывался и сосредотачивался вновь. Вот и сейчас случилось именно это. Саундвейв отнял руку от шлема – магнитные сегменты с шорохом приникли обратно – и сказал, обращаясь к Мегатрону: – Не доверяй им. Мегатрон встал и положил руку ему на плечо. – Мы должны поверить в то, что все участники встречи хотят одного, – тяжело внушать что-то меху, который сам может внушать другим любые мысли, какие захочет. – Я буду осмотрителен, но не подозрителен. – А я буду подозрителен, – пообещал Саундвейв, упрямо поблескивая желтой оптикой. – Мы с Френзи. – Частоты службы безопасности я взламывать не разучился, – подтвердил тот, закидывая руки за голову и небрежно разваливаясь на столе, как на платформе. – Мы больше не подполье, – улыбнулся Мегатрон. – Когда вы уже бросите эти полулегальные штуки? Представляете, как мне придется оправдываться, если вас засекут? – Вот добьемся демократии – и бросим, – хмыкнул Френзи в ответ. – И никто меня не засечет!..***
Праул стоял слева от Сентинела, когда тот пожимал Мегатрону руку. Встреча, которой суждено было стать важнейшей в истории Кибертрона, проходила за закрытыми дверями. Пресса топталась вокруг Каонской администрации, но внутрь не пустили никого. Да и сотрудников по возможности выгнали прочь: требования безопасности в присутствии Прайма. По-прежнему лишь немногие достойны взглянуть на воплощение высшей власти и мудрости прошлых поколений… Сентинел улыбался Мегатрону с выражением хитреца, которому удалось наконец выполнить свой самый невероятный коварный план. Еще никогда ему не приходилось проводить заседания в присутствии шахтера, «одноразового» и заводского рабочего, и он всю встречу рассматривал десептиконскую делегацию с таким же любопытством, как те – его. Старскрим и Тандеркрекер хотя бы классом альтмода повыше, это еще куда ни шло. Рэтбэту в последний момент не удалось покинуть Аякон – Ревайнд подстроил что-то, чтобы отменить его визит. Связаться с рабом сенатора Доминуса, недавно присоединившимся к Оптрониксу, и уточнить, что именно он натворил, раз это послужило для Рэтбэта поводом не явиться на встречу с Праймом, так и не удалось. Но, главное, свою работу он выполнил. Ну а Праул постарался, чтобы Мегатрон до последнего не узнал о том, что его союзник из Сената не придет. Впрочем, не похоже, что Мегатрон встревожился, по крайней мере, виду он не подал. Делом Рэтбэта было засвидетельствовать, что Сенат не против нового члена, однако все нужные подписи и так уже предоставлены. Устное заявление – лишь формальность. Сентинел готов был без него обойтись. Приглашение в Сенат официально состоялось. В протоколе встречи зафиксировано, что Мегатрон принял его с благодарностью и поклялся служить на благо Кибертрона и его народа. Стандартная и очень широко трактуемая формулировка. Мегатрон улыбался иначе. Располагающе – как умел, пожалуй, только он из всех когда-либо виденных Праулом мехов, – и уверенно. Фиктивная эта встреча или нет, с этого клика он – сенатор. Должно же его пронять, наконец, осознание, сколько ответственности и власти обрушивается на него в эти наноклики. Считает ли он себя готовым? Безусловно. Праул умел отличать наигранную твердость от истинной. Пресс-секретарь десептиконов обмолвился в одном интервью очень поэтично: «Мегатрон – шахтер. Он знает, что горы сворачиваются медленно, упорным трудом и затраченным на него временем». «Пресс-секретарь»… джет, уволенный из армии за «недостойное поведение». Крылось за этим, впрочем, что-то вроде того, что Тандеркрекер прятал в Каоне беглых «одноразовых» рабов. Уравновешивали разномастную компанию десептиконов гвардейцы. Двое стояли прямо за спиной Сентинела, еще четверо – по бокам. Вооруженные и готовые чуть что расстрелять любую опасность, угрожающую Прайму, они тоже не могли засечь ползущих по золотистой обшивке его ног наноботов. Праул фиксировал их движение благодаря встроенному в оптику фильтру – микроскопические паразиты, следуя виртуозно прописанной программе, уже добрались до стыков поясной брони. Пальцы Сентинела сжались нездорово сильно, когда энергосеть прошил мощный электрический удар. Мегатрон удивленно расширил оптику, чувствуя неладное – руку Прайма свело судорогой. Он буквально клещами вцепился в новоиспеченного сенатора, а спустя клик его оптика нездорово вспыхнула, и он согнулся вдвое, царапая другой рукой честплейт. Продолжение было стремительным. Ближайший гвардеец силовым щитом оттолкнул Мегатрона – движение сопровождалось скрежетом пальцев по пальцам. Второй подставил плечо оседающему Сентинелу, прикрывая его с другой стороны. Остальные активировали оружие. Праул последовал их примеру. Ракеты за плечами пришли в боевую готовность, зафиксировавшись на разных целях, чтобы охватить как можно больше потенциальных противников. – Что?.. – Старскрим дернулся было вперед, но предупредительный залп под ноги остановил его. Сенатская гвардия не собиралась играть в дипломатию, когда у них на руках загибался Прайм. А он загибался. Наноботы проникали в его искру сейчас, следуя к самому мощному энергетическому узлу в корпусе, вспыхивали в ней – и пробуждали такой жар, что Сентинел выгорал. Мегатрон не двигался – он полулежал на полу в паре метров от Прайма, сползшего, несмотря на поддержку гвардейца, на колени, и не мог оторвать взгляда от собственной руки. Сентинел так сильно сжимал ее, что содрал краску. – Никому не двигаться, – озвучил Праул, поднимая руку, чтобы активировать комлинк, который, разумеется, был заблокирован в течение встречи. Будет расследование после смерти Прайма, и его заставят пройти техосмотр, предоставить все логи до единого, и среди них не будет никаких нарушений протокола. Его могут снять с должности за одно то, что Прайм погиб в его городе, и он к этому готов. У него есть план на любой случай: если его обвинят в халатности, если заставят отправиться под иглы мнемохирургов, и даже – если Прайм чудом выживет. Но главное – не то, что случится с ним, хотя он постарается сохранить место, чего бы это ни стоило. Главное, что расследование обнаружит невероятное сходство между наноботами, погубившими славного и великодушного правителя Кибертрона, и одним проектом известного союзника десептиконов. Старскрима. Знал бы Мираж, каковы последствия его успешных миссий. С его помощью Праул заполучил сначала Мезофулоса, а потом – разработки Старскрима, и вместе это стало сердечником исполняющегося сейчас плана. Официально проект Мезофулоса по созданию искусственных искр закрыли как кощунственный, но Праул – благодаря невидимке, который вынес копию данных из спрятанной лаборатории, – выяснил, что неугомонный ученый продолжает работу втайне. Шантажировать его долго не пришлось – ради прикрытия исследования всей своей жизни он был согласен и на кое-какую менее интересную неофициальную работу. Например, сделать из парализующих наноботов Старскрима бесшумных и стремительных маленьких убийц, которых осталось только разместить в нужном месте и аккуратно вскрыть ногой, проходя мимо. – Откройте ему честплейт! – крикнул Скрэппер, нервно переступая, но решаясь шагнуть под прицелом стольких пушек. – Ну же! Никто не ответил Праулу на вызов – и он замешкался. Почему не работает связь? – Стоять! – рыкнул гвардеец и повернулся к Праулу. – Я не могу вызвать медика! – Фраг, да я медик! – гаркнул Скрэппер. – Заткнись, десептикон! – Прошу, – Мегатрон перевел взгляд на Праула, – разреши ему… Почему. Не работает. Связь? Он должен вызвать врачей и подкрепление прямо сейчас… Праул слышал прерывистый хрип Сентинела и спешно менял план. – Арестовать их, – приказал он гвардейцам и решительно шагнул к Сентинелу, опускаясь на одно колено. Наноботы набились в его искру и выжигали изнутри, так что Праулу больше не угрожали – Сентинел уже стал для них самой вкусной и желанной добычей. Он положил ладони на грудные створки, скрывающие под собой точную копию Матрицы, наверняка плавящейся сейчас от жара, но те, конечно, не поддались. Сентинел горел и трясся, огонь – настоящий синеватый огонь – полыхал в глубине распахнутого от боли рта. Последнее воспоминание, зафиксированное оптикой Прайма, будет о том, как Праул отчаянно пытался спасти ему жизнь. Кто глушит частоты внутри здания администрации? Этого нет в протоколе безопасности – Праул должен иметь возможность вернуть связь в любой миг! – Старскрим! – повысил он голос. Подозвать Старскрима правильно. Это – тот шаг, который примет Сенат. Скрэппер – рабочий, строитель, в конце концов, пусть и с навыками инженера; какой из него медик. А Старскрим – уважаемый ученый. Допустить его к корпусу Прайма в экстренной ситуации… приемлемо. – Помоги мне! Гвардейцы решительно сужали круг, беря делегацию десептиконов в кольцо. Мегатрон был совсем рядом, и теперь с ужасом наблюдал, как рушится все, что он с таким усердием строил. Даже если Прайм выживет, кем бы ни было устроено покушение, клеймо подлых убийц с десептиконов не снимет даже самое честное и непредвзятое расследование. – Пожалуйста, нет, – донесся до Праула тихий шепот. Мегатрон едва шевелил губами. – Пожалуйста… Зачем десептиконы так поступили? Должно быть, Мегатрону нужна была Матрица. Ведь всем известно, что только Матрица дает власть над планетой… власть. Вот, чего хотел Мегатрон с самого начала. А еще у него в команде опасные аутлаеры, которые столетиями прятались от правительства. Телепат, телепортер… не важно, что их здесь не было. Не важно, что телепата задолго до рождения десептиконского движения взял под крыло сенатор Рэтбэт. Никого не интересуют такие вещи. Протеус и Доминус должны молиться на Праула – и Оптроникса, – за великолепный план, развязывающий им руки… Ненадолго. Старскрим уже подходил, почти не озираясь на готовых стрелять гвардейцев, когда двери вдруг распахнулись. Праул успел лишь выпрямиться – и его парализовало в неудобной, неловкой позе, которая в то же время казалась идеальной, чтобы замереть в ней и больше никогда не двигаться. Гвардейцы остановились – все до единого: и тот, что тянулся схватить Мегатрона за плечо и оттащить, и те, что целились в десептиконов. Казалось, движется только Старскрим, опускаясь на колени рядом с упавшим Сентинелом и активируя встроенное оборудование, чтобы презреть то уважение, которое должен испытывать даже к бесчувственному корпусу кибертронского лидера, и, следуя мудрому совету Скрэппера, вскрыть его. Как будто это поможет. Два светлых силуэта не задержались в дверях, стремительно проскальзывая внутрь. Саундвейв и… Шоквейв? – Нарушение… периметра, – с трудом процедил он, сопротивляясь желанию молчать, которое стало куда сильнее, едва он активировал вокалайзер. На несанкционированное вторжение мог быть только один ответ. – Огонь! Гвардейцы не могли его послушать. Их оптика была черной, отключенной, хотя они надсадно вентилировали. Это… это телепат Мегатрона, да? Какая мощь – взять под контроль нескольких мехов за считанные наноклики! Саундвейв нервно дернул головой, и гвардейцы стали отключаться один за другим. Не падали, а вставали на колени и опускали шлемы, утыкаясь взглядами невидящих оптик в пол. Он приказал им уйти в оффлайн – и они повиновались, и Праул мог стать следующим в любой момент. Нет. Он отчаянно прогонял телепата прочь из своего мозгового модуля. Контроль над двигательными функциями. Над оружием. Что-нибудь! Но у присутствия в голове чужой воли не было никакого воплощения, которое можно было бы игнорировать. Праул хотел неподвижно стоять рядом с умирающим Праймом. – Что происходит? – Рамбл обогнул ближайшего гвардейца и оказался на пути Саундвейва. Он двигался шустро, явно привык изворачиваться, и сейчас запрокидывал голову так, что вообще под ноги не глядел. Правда, кэрриера он не отвлек, тот был слишком сосредоточен. Шоквейв приближался к Мегатрону. Лидер десептиконов вопросительно смотрел в единственную оптику сенатора-формиста. Вместо второй клешни у него была сейчас пушка с широким дулом – апгрейд, с которым его раньше уж точно никто не видел. Оружие, встроенное в корпус религиозного лидера, проповедующего ненасилие? Нонсенс. Старскрим продолжал вытягивать свои кабели, надеясь добраться до медпанели Сентинела. Ему удалось как раз тогда, когда Мегатрон принял протянутую Шоквейвом двупалую руку и поднялся. Теперь он стоял так близко к Праулу, что, выпусти тот ракету, неминуемо сгорел бы следом за Праймом. Но Праул не мог активировать спуск – наоборот, выключил вооружение, стоило только подумать о том, чтобы его задействовать. Ощущение было… ужасным. Кошмарная беспомощность. – Жаль, что мы не успели, – сказал Шоквейв негромко. Непонятно было, интересен ли ему вообще Прайм. Вроде как формисты вполне поддерживали «выбор Праймуса». Шоквейв сенатор, он должен знать, что к Матрице «выбор» отношения не имеет уже давно, но – номинально – его церковь поддерживает власть. Формисты никогда не бунтовали, и даже когда десептиконы плавно угрожали восстанием, Шоквейв выступал с умиротворяющими речами вместо Мегатрона – возможно, даже по его черновикам, присланным из заключения. Это были… красивые сцены, пусть и явно постановочные, потому что Шоквейв точно принадлежал к тому же лагерю. – Он… он мертв, – Старскрим опустил руки, обжигая ладони о раскаленную броню, и переглянулся с Мегатроном. – Что нам делать? И что Мегатрон может сказать? Праула сейчас искренне интересовало, как поведет себя лидер десептиконов в безвыходной ситуации. – Саундвейв? – тот явно старался сосредоточиться, говорил сухо и резко, не позволяя эмоциям помешать. В том числе, не отвлекаясь сейчас на отчаявшегося Старскрима. – Скажи, что это зна?.. Хлопок телепорта за спиной Праула означал, что Скайварп все-таки явился. Такой звук ни с чем не перепутаешь – услышать его можно крайне редко. – Сейчас тут будет толпа! – голос джета-аутлаера разнесся по залу. – Валим отсюда! Саундвейв оказался уже совсем близко. Двигался он рвано, переводя светло-желтую оптику с одного выключенного подконтрольного меха на другого. Вернутся ли они в онлайн, когда он их отпустит, или нет? Могут ли его ментальные приказы быть продолжительными, направленными в будущее? – Они узнали, что мы здесь, – сказал он Мегатрону негромко, голосом, надсадным от напряжения. – Все вышло из-под контроля. – Объясни… – Некогда объяснять! – повторил Скайварп со злостью. – Ну, ну!.. – Праул, – Мегатрон посмотрел ему в оптику, прямо, открыто. Он не паниковал, хотя был ошеломлен и растерян. Он хотел сделать все правильно… до сих пор хотел. – Ты можешь остановить своих мехов? Я не делал этого. Никто из нас не делал. Может быть, не вломись сюда трое его союзников, один – с пушкой наперевес, двое – сомнительные аутлаеры… может быть, тогда Праул рискнул бы хотя бы дать ему надежду, а потом арестовать. Но – не теперь. И тянуть время бесполезно, пока десептиконы глушат связь. Придется отпустить их – и повернуть их побег в свою пользу. – Сдавайся, – ответил он. – Сдавайся или беги. – Вот мудрый парень, – Скайварп похлопал Праула по плечу. Тот почувствовал прикосновение – но не смог отклониться. Ему все еще очень хотелось стоять на месте. Бело-голубой кэрриер по-прежнему буравил его взглядом. – Откуда у тебя оружие? Ты пронес оружие на встречу с Праймом! – в стороне возмущался Тандеркрекер, обращаясь исключительно к Шоквейву. – Тебя еще и лишат места в Сенате!.. О чем ты думал? – Вынужденная мера, – ответил тот спокойно. – Это стазис-пушка. Никакого вреда. У Скайварпа и Саундвейва нет оружия, а когда преследует гвардия… – Фраг, ты серьезно?.. Мы теперь с гвардией сражаемся? – Тандеркрекер всплеснул руками. Но Шоквейв уже отвернулся. – Саундвейв, заставь Праула забыть, – прозвучало как приговор. Он произнес это буднично, как и все свои реплики с тех пор, как отсек все лишнее, кроме веры в Праймуса. Якобы отсек или на самом деле – известно лишь ему да мнемохирургам, сотрудничающим с формистами. – Праула и остальных. Иначе нас превратят во врагов Кибертрона в считанные клики. Так вот зачем здесь телепат. Чтобы перевернуть события, отнявшие жизнь Прайма… этого Праул предусмотреть не мог: никогда раньше он не подвергался такому мощному перепрограммированию онлайн, и способности Саундвейва воспринимал примерно так же, как голос Глитча. Бывший воспитанник Шоквейва, брошенный им в попытке откупиться от Оптроникса, болтал с мехами – и те рано или поздно начинали разделять позицию автоботов. А Саундвейв, в общем-то, даже не слишком разговаривал. Праул без слов делал то, что ему нужно, в тот же клик, без раздумий и сопротивления. Он продолжал понимать, кто он. Возможно, только потому, что Саундвейв позволял ему, но… он понимал. И стоял. И был бессилен даже совершить самоубийственное нападение на Мегатрона, не говоря уж о более осмысленных действиях. Конечно, дело не только в памяти свидетелей. Здесь есть камеры, они рассеяны по всему зданию, и восстановить события возможно, но что если Саундвейв прикажет ему… что-то сделать? Сказать? Заставит его забыть не только известную десептиконам версию событий? Похоже ли это на мнемохирургию, о безграничных возможностях которой часто трещит Тумблер? Как это… как это вообще работает? – Нет! – Мегатрон повысил голос и ладонью отвел Саундвейва назад, за себя. Тот без энтузиазма подчинился. – Праул! Праул, это не я. Не мы, никто из нас. Клянусь. – Не будет он слушать, – вмешался Рамбл. – Валим уже! Я чувствую… вибрацию. С нижних этажей. – Можешь бежать, – выдавил Праул, не отводя взгляда от Мегатрона. – Ты ответишь за это. – Скайварп, забери нас, – Саундвейв протянул Рамблу руку, помогая ему сложиться и занять место в кассетном отсеке. – На посадочную площадку, – добавил он, прижимая к виску пальцы. Вокруг них была обмотана светло-зеленая магнитная лента. Тяжело, да? Тяжело, когда с тобой борются? Или – есть вероятность – Саундвейв даже не чувствует сопротивления. Просто притомился, уложив всю гвардию Прайма одним усилием воли, вот и хочет отдохнуть. – Не делай поспешных выводов, – попросил Мегатрон Праула еще раз. – Ты можешь докопаться до правды, я знаю. Он даже не допускал, что Праулу и так известна правда. Было что-то трогательное в том, что Мегатрон в него верил. Они работали вместе не так уж долго – но Мегатрон наверняка наводил о нем справки. Знал, насколько Праул въедлив и внимателен к деталям. Именно поэтому все улики будут указывать на десептиконов, и вторжение союзников Мегатрона, у которых нет допуска на территорию администрации, станет еще одним доказательством их вины. – Старскрим, пойдем, – Тандеркрекер под руку потянул ученого наверх. Тот спешно переписывал последние медданные из корпуса Сентинела и поддался не сразу. Большая часть систем перегорела, но поверхностные отчеты он выкачать наверняка успел. Когда Саундвейв исчез, спало и оцепенение. Покачнувшись, Праул упал на колени – ноги перестали его держать, как будто за несколько кликов бесконтрольности обнулился лог процессов, поддерживаемых автоматически. Ошибки посыпались только сейчас – пока Саундвейв не хотел, чтобы он двигался, запросы Праула просто не обрабатывались. Теперь серво конвульсивно подергивались, перебарывая все накопившиеся команды. Потребовалось время, чтобы хотя бы над вокалайзером контроль вернуть. Он должен был арестовать Мегатрона после покушения. На месте преступления, при свидетелях. Но побег – это тоже неплохо. Теперь Праул может поднять весь Кибертрон против десептиконов. Если реализация плана Оптроникса затянется, у Сената будет противник, с которым они будут бороться, не глядя себе под нос. Если же все произойдет быстро, десептиконы опомниться не успеют, как новый лидер Кибертрона сделает все то, что их руководитель обещал веками. Сентинел был не таким уж плохим Праймом, хотя и легкомысленным. Просто он правил не в то время. Время перемен не годится для ставленников Сената. – Сэр! – взорвалась воплями личная частота. – Мы получили сообщение о нарушении периметра! Сэр?.. С опозданием. Ну, конечно. Скайварп, Саундвейв… телепортер и хакер. Какие беспорядки они могли учинить на территории Каонской администрации? Что ж, в своем желании помочь Мегатрону – как бы они ни узнали о покушении на Прайма, – они наследили еще больше, усугубив потенциальные обвинения. Откуда они узнали – хороший вопрос. Праул взял на заметку заняться Шоквейвом, чье присутствие явно не было случайным. Где могла произойти утечка? Но сначала надо разобраться со своими прямыми обязанностями. – Задержать Мегатрона, – объявил он по общему каналу старшим офицерам службы безопасности. – Мне нужно оцепление вокруг Каона. Срочно опустите городской и частный транспорт, стрелять по всем, кто не повинуется. Да, конечно, они телепортируются – как далеко, зависит от возможностей Скайварпа. Но засечь телепортера мгновенно и направить туда отряды невозможно, и остается надеяться, что всех своих союзников разом он не утащит. И еще вопрос, не разделятся ли они. Праул сформировал и начал рассылать ориентировки. – Стрелять? – переспросили на одном из каналов. – Мегатрон нужен живым, – Праул вспомнил тяжелый обруч, стягивавший голову, когда Саундвейв стоял рядом. Почти как то устройство, которое Мезофулос подключает к его модулю, настраивая аппаратуру для управления дронами. Пока еще тестовая, она приносила много болезненных ощущений, но вместе с ними – невероятно приятное чувство контроля. А вот когда десептикон телепатически воздействовал на него, Праул, напротив, стал безвольным, а не обрел больше власти. Повторить это он бы не хотел. – Все, кто защищают его, попадают под статью 716 параграф 14. Терроризм. Расстрел на месте. Мехам вроде Саундвейва нельзя позволять разгуливать по Кибертрону, по крайней мере, пока Глитч не обработает их искры. Команда Оптроникса действовала слаженно, и они могли полагаться друг на друга, но Саундвейв оказался гарантом провала любого плана. Лучше не пытаться переманить его, убрать – гораздо проще. Жаль, Праул раньше не представлял, насколько он опасен. Саундвейв неплохо скрывал свои возможности, держась скромно и не вылезая на передний план. – Сэр… что с Праймом? – Конец связи, – Праул выпрямился и доковылял до двери. Он вызовет медиков. Он сделает все, чтобы весть о смерти Прайма не вылетела за пределы узкого круга приближенных, потому что таков его долг. Сенату решать, как и когда объявлять о трагедии, а Сенат любит позаседать и поразмышлять. Однако по Кибертрону неминуемо поползут, как ржавчина, слухи. Кибертрон возненавидит Мегатрона раньше, чем он успеет сделать хоть какое-то заявление. Шоквейв наверняка заляжет на дно, спрячется среди формистов, но ему это не поможет. Так или иначе мир вскоре узнает, что десептиконы убили Прайма, протянувшего руку простому народу. Вот как все произойдет.