the scene

I'm driving in a cadillac Cadillac And I dont wanna give it back Give it back I'm driving in a cadillac Cadillac So fuck that, fuck that! This is not my Cadillac

— Оу, детка, у тебя прекрасная задница, — Паскаль слышит до одури знакомый голос, оборачивается. Апрельский вечер был теплее, нежели обычно, небо все еще было светлое, а люди вокруг будто позабыли обо всех своих проблемах и просто наслаждались прелестями расцветающей весны. Высокие здания сковывали движения, давили на дыхательные пути, поэтому все без исключения стремились уйти подальше от этой суматохи. Дэвид приветливо улыбается, пальцами правой руки ритмично постукивая по рулю новой, не знакомой ранее Паскалю, машины. На нем, как может рассмотреть Шилло, джинсовая рубашка, три верхних пуговицы которой расстегнуты; в какой-то момент парень ловит себя на мысли, что именно в ней Фридрих в сотни раз сексуальнее, но спустя мгновение понимает, что должен переключиться на что-то другое. Подходит поближе к машине, внимательнее рассматривая ее. Уже полностью забывает о «комплименте», прилетевшем в его адрес, и обдумывает, где же Дэвид мог взять такую тачку. — Может, ты уже присядешь? — нетерпеливо спрашивает Фридрих. Шилло не нужно долго уговаривать — спустя несколько секунд он уже спокойно сидит на сидении рядом с водительским. — Где ты его взял? — спрашивает, и другой парень недоуменно хмурится. — Ты думаешь, у меня недостаточно денег, чтобы купить себе новую машину? Паскаль лишь улыбается, опуская голову. И вправду, у них накопилось столько денег, что можно прекратить заниматься и музыкой и остаток жизни прожить спокойно, ни в чем себе не отказывая. — Прокатаемся? — из уст водителя это звучит скорее как убеждение, и Паскалю не остается ничего, кроме как кивнуть в знак согласия. Он даже не спрашивает, куда собрался Дэвид — доверяет ему полностью. Шилло смотрит на дома и улочки, людей, мелькающих у него перед глазами во время поездки, неоновые вывески и невысокие деревья, и понимает, что провел бы этот вечер в одиночестве, если бы не тот парень, который сейчас курит крепкие сигареты, не забывая осторожно вести машину. Паскаль не считает их дружбу чем-то большим — все любезничества переводятся в шутку, да и не проводят они достаточного количества времени вместе, чтобы задумываться о развитии отношений. По крайней мере, так думает он, никому не рассказывая о своих мыслях. Они выезжают за город, и этой части дороги Шилло уже не знает; может лишь предполагать, что же там задумал этот загадочный парень, сидящий рядом. — Почему ты молчишь? — спрашивает Дэвид, наконец разрушая неловкую тишину, повисшую между ними. — Я просто смотрю на вид вечерних полей и деревьев, — пожимает плечами Паскаль. — Оно все такое красивое весной. — Подожди еще немного, и ты увидишь действительно красивый вид, — улыбается Фридрих, смотря прямо в глаза другому парню, будто забывая о том, что все еще ведет машину. Тем не менее, его руки не расслабляются, крепко держа руль. Казалось, он даже вслепую проехал бы по этой дороге. Они находятся в пути еще минут пять, опять не перекидываясь друг с другом ни словечком. Наконец, Дэвид паркуется около цветущего дерева на высоком холме, берет две бутылки пива, лежащие в пакете на заднем сидении, и одну из них протягивает Паскалю. И тот берет, воспринимая это как дружеский жест доброты. — Просто посмотри, как тут красиво, — Фридрих закрывает глаза от восхищения и вдыхает в легкие больше теплого весеннего воздуха; Шилло открывается изумительный вид на город. Яркие огоньки переливаются, и с каждым мгновением их становится все больше. Паскалю кажется, что он слышит шум того «живого» города, который с наступлением темноты провалится в сон. Они сидят прямо на земле, понемногу наслаждаясь прохладным пивом; шутят и говорят, и пытаются вспомнить самые веселые вещи, произошедшие с ними в жизни. Затем Дэвид достает сигареты и делится ими с Паскалем; ему, по правде говоря, нравится наблюдать, как из тонких уст друга пухлыми облаками вырывается сизый дым. — Знаешь, я угнал этот Кадиллак, — внезапно говорит Фридрих, и Шилло почти что давится пивом. — Скажи, что ты шутишь, — Паскаль выглядит перепуганным, словно подросток, которого мать застала за курением. — Я вполне серьезно, — мотает головой Дэвид, и от этого его идеально уложенная утром челка спадает на глаза. — Ты, блять, угнал ебанный Кадиллак, а теперь просто так сидишь тут, когда его там, возможно, ищут? — Расслабься, детка, — пытается успокоить его. — Я угнал его несколько лет назад и поменял номера. О нем уже давным-давно забыли. — А, ну это упрощает ситуацию, — выдыхает Паскаль, делая очередной глоток пива. — Нужно было это сразу уточнить. Дэвид улыбается и подвигается ближе к Шилло. Его белые штаны уже серо-коричневые из-за земли, на которой они сидят, но ему порядком все равно. Паскаль не сопротивляется такой близости, хоть и что-то внутри него твердит, что так друзья не делают; какая-то другая часть его сознания хочет сокращения расстояния между ними. — Как думаешь, когда мы будем в следующем туре, мы сможем находить такие же красивые места в других городах? — тихо спрашивает Дэвид, и Паскаль чувствует его дыхание около своего уха. — Я очень надеюсь на это, — отвечает и чуствует, как Фридрих улыбается. — Но я не думаю, что нам стоит так торопиться. — О да, у нас еще будет много-много времени, — шепчет. Они сидят в тишине, прислонившись друг к другу, и совсем не замечают похолодания воздуха — греют друг друга теплом своих тел. У обеих уже пустые бутылки в руках, а сигареты закончились — их и так было мало. — Как тебе вообще пришло в голову угнать Кадиллак? — внезапно спрашивает Паскаль, и Дэвид возвращается от своих мечт в реальный мир. — Эту историю ты услышишь, когда мы вновь вернемся сюда, — подмигивает Фридрих и поднимается с земли, протягивая руку другому парню. И они едут домой уже не в тишине: поют песни, шутят самые дурацкие шутки, а звезды над ними освещают им путь в светлое и теплое будущее.