Пифия

Знакомство Окончательно полегчало мне только через четыре дня. До этого момента я находилась между сном и явью, выхватывая лишь обрывки реальности. Но была спокойна - Аркадия почти все время была рядом, а значит моя сказочка о «двухстах сотнях динаров под тенью пальмы в самой высшей точке солнца после крика журавля» прошла на ура. Пробуждение было спокойным и тихим - чуть скосив взгляд в сторону, я наткнулась на макушку цвета зеленого кабачка, что заставило меня удивиться. Она же не фотосинтезом питается, верно? Вновь вернув голову в исходное положение, я задумчиво уставилась на белый потолок, рассматривая его. Исключая сопение малышки, вокруг было тихо и спокойно. Судя по падающему в помещение свету, было только раннее утро. Хотя я могла ошибаться - зимой ведь светлеет поздно, так что вполне могло быть около восьми утра. Осторожно выпутавшись из одеяла, в которое была замотана как сосиска в тесто, приняла сидячее положение на кровати, оглядываясь вокруг. Скудно обставленное помещение глаз не радовало. Огромный шкаф у стены, сбоку от него впритык стол, второй стороной подходящий к окну, рядом стул со спинкой, на которой была какая-то одежда. Под окном короткая батарея, медная, судя по цвету. За стулом кровать, стоящая у стены. Все компактно, как роскошь - большое окно и зеркало в человеческий рост на дверце шкафа. Соскользнув ногами на пол и ежась от пробившего озноба, стараясь сильно не шуметь и не качаться слишком уж пьяно, я подошла к зеркалу. Простояла я в молчании долго, с огромной такой тишиной в голове. Мыслей не было – все рухнули в обморок, не давая хоть каких-то комментарий по поводу происходящего. Хотя их мне не доставало. Говорят, люди в критической или стрессовой ситуации ведут себя по-разному. Кто-то впадает в панику, начиная бегать кругами и рвать волосы на всех доступных поверхностях. Кто-то забивается в угол, из которого его невозможно вытянуть. Кто-то ржет, кто-то рыдает. Я молчала, стеклянными глазами глядя на щуплую фигурку с синими волосами ниже попы, оканчивающимися какими-то зелеными прядями. Молчала, глядя в такие же синие, с золотистыми искрами глаза. Молчала, с бьющим в ушах сердцем понимая, что я не я. Вообще не пойми кто. А, нет, пойми – Авалон я. Сестра девочки по имени Аркадия, у которой волосы зеленые, как концы моих. Ну, Авалон сестра, а не я, руководящая ее телом, в смысле. Вон, - я повернулась вновь к кровати, глядя на мерно вздымающийся холмик одеяла в месте, где она была, печальными глазами, - лежит себе травинка луговая, весенняя, и в ус не дует. Сопит только. Стянув с себя какую-то огромную рубашку уродливого розового цвета, с интересом криминолога уставилась на детское тело. Мышцы? Пресс? Гибкость? Ха-ха-ха, смеяться можно долго… Хотя, - я с легкостью села на шпагат, - все же шансы есть. Только вот тело меня все еще плохо слушается. Болезнь явно подкосила его, да и я привыкла к чему-то более… Масштабному, кило на шестьдесят больше. Отжаться я смогла три раза, на четвертом рухнула носом на холодный пол, во всю мощь прочувствовав всю боль от отбитых чресл. Перевернувшись на спину и ничуть не стесняясь наготы тела, на котором не было ни шрамов, ни родинок, вновь вернулась к созерцанию потолка. - Твою же мать… - глубокомысленно протянула, имея страстное желание закурить, но тут же понимая, что дальше желания, это дело не пойдет. Это явно не мой мир. В моем, во времена, когда золото было в ходу, девочки маленькие по улице не гуляли и капсулы, явно не рукотворного происхождения, не глотали. Тогда вообще об антибиотиках и слыхать не слыхали, предпочитая кровопускание. Да и волос такого цвета, если мелко грести, тоже не встречали. Ну, или на костер сразу волокли, как ведьм. - Мать твою… - повторно выдохнула я, слушая детский голос, звонкий, но в этот момент пропитанный полной безнадегой. Я черте где, когда и в чем. Причем последнее в самом прямом смысле – тело не мое, никогда моим не было, и я даже не думала о таком. И за какие заслуги, мать же вашу?! Моя истерика была тихая, даже какая-то задумчивая. В ней участвовали я, потолок и чья-то мать, постоянно упоминаемая мною шепотом, чтобы раньше времени не разбудить Аркадию. Не нужны мне пока вопросы о том, чего я тут перед зеркалом эксгибиционизмом страдаю. Я подняла руку вверх, в утреннем рассвете глядя на маленькую ладошку. Такой ствол пистолета не обхватить еще года, как минимум, три. Удержать отдачу и того проблематичнее будет, если такой же хилой останусь. И за какие заслуги, блин?! Почему я? Почему тут? Ну что, не могли меня куда-нибудь в рай или ад засунуть, пусть я в эти глупости и не верю!? Ну мать же вашу, ну бли-ин же!.. Я с размаху уронила руку на лицо, но даже не шикнула, когда появилась боль в ушибленном носу. И че мне делать? Я попыталась прикинуть то, что бы я делала, окажись я в подобной ситуации, но в своем мире и в своем теле. Появилось тут же два варианта: я валю всех живых, как ненужных свидетелей, и тихо сваливаю, прихватив валюту и оставив зарево пожара; или же я просто и тихо валю через ближайшее техническое отверстие, подходящее под мои параметры. Я покосилась на огромное окно, пропускающее в комнату все более яркий свет. После перевела взгляд на сваленную на спинке стула одежду и добавила размытые воспоминания из подворотни. Как заключительный результат были стоящие под батареей, а оттого не замеченные сразу, небольшие тапочки балетки в количестве четырех штук. После чуть приподняла голову и посмотрела на бледную тушку под своим руководством. Оба варианта отпадали. По сугробам в балетках, только-только отойдя от какой-то лихорадки, я бегать не намерена. Гасить мощного аптекаря (без учета того, что в доме еще кто-то может жить, кроме него) такое маленькое тело тоже не сможет. Я сейчас с трудом волосы в пучок собираю – настолько сильно меня игнорирует мелкая моторика. В данной ситуации я могу немного поистерить. И только. - Мать вашу, ну мать же, ну блин, - зло выдохнула я, резко садясь и тихо шипя от тут же закружившейся головы. Либо у меня низкое давление, либо это тело хочет есть. Сильно и давно. Да еще и сквозняк гуляет по полу, где там эта ужасная рубашка?.. Я вновь замерла во весь свой небольшой рост напротив зеркала. - Привет… Авалон, - я решила действовать так, обсуждая свою проблему с отражением, к которому, как я с печалью начинала понимать, мне нужно было привыкать. Все же, я взрослый, многое на своем веку повидавший человек. Надо… Воспринимать это как очередную миссию, продолжительное задание. Да. А там, глядишь, я и привыкну к этой… Перемене. Или оно само все решится и опять вернусь к себе в тело. – У тебя сложная ситуация – ты непонятно где, ты ничего об этом непонятно где не знаешь, а еще ты ребенок. Да, теперь твое имя – Авалон, так что привыкай. Хотя ты и так привычная, чего уж там. Будешь еще по таким мелочам расстраиваться, тьфу! Так вот, Авалон. С сегодняшнего дня ты направлена на специальную миссию. Ее цель…, - я замешкалась, не зная, что придумать, но ловя себя на том, что такой способ успокоения работает. – Твоя цель разведка и выживание в данном мире. Ты должна собрать как можно информации и, одновременно с этим не погибнуть. Может, даже наоборот – стать сильнее. А то не дело просить помощи в нарезке хлеба, - я запнулась, сбиваясь с бравой речи. – Так вот – выживание! Все ясно, Авалон? – я исполнила приветствие немецкого офицера, больно ударяясь пятками. – Так точно! Все понятно, товарищ главнокомандующий! "Идиотизм", - я отошла от зеркала, раздраженно потирая переносицу. Полнейший. Но, как ни странно, чуть полегче стало. Радоваться надо хотя бы тому, что пол соответствует. Но вот новое тело и новая жизнь… С учетом того, сколько у меня проблем и недоброжелателей в прошлом, такая… гхм… смена маскировки хороша. Но вряд ли я сейчас брошусь прошлые грехи замаливать - не в моем это стиле. Мечта вырасти поскорее есть, да и немаленькая – сложно быть ребенком, когда ты сама взрослая бабень. Но, с другой стороны, можно исправить уйму ошибок прошлого, поступать не так, как было тогда. Да и тратить время на всякие школы больше не нужно. Так что, пока маленькая, просто буду тренироваться, благо база у меня хорошая да на память не жалуюсь, а потом… Одну из дорог я знаю на отлично, как и то, как легко и просто на ней оказаться. Так что отходной путь у меня есть точно. Кстати о памяти… Я обернулась к Аркадии, продолжающей умиротворенно спать на своей половине кровати. Не считая того, что я знаю ее и свое имена, я не знаю больше ничего. Ну, разве что то, что тут в ходу золото, а медикаменты умеют упаковывать в желатиновые оболочки. То есть предприятия тут есть. Отсюда могу сделать вывод, что в каких-то моментах мир более чем развит. Но нужно, для начала, разузнать все о своих корнях. - Аркаша, просыпайся, соня, - я легко потрясла малышку за плечо, вынуждая ту вырваться из царства Морфея и уставиться на меня непонимающими глазами. Как у меня, лишь искорки были зелеными - будто я была каким-то отражением Аркадии, а она - моим. И правда сестры. - Сестренка, вы уже выздоровели? - она резко села, кладя руки мне на плечи и просительно заглядывая в глаза. Я замерла, удивленная такой близостью - непривычное дело, чего уж там, как и забота такая неподдельная. После чуть улыбнулась, растаяв от удовольствия. Она волновалась за меня, надо же. В данный момент я действительно не одна против всего мира. Это приятно, пусть в углу и закололо какое-то подобие ревности на счет того, что волновалась она не обо мне, а об Авалон. - Да… Чувствую себя я лучше, - кивнула я, осторожно выпутываясь из-под рук и отстраняясь назад. - Но у меня беда из-за болезни. - Какая? - вскинула бровки малышка, глядя на меня с тревогой. - Я ничего не помню, - честно призналась я. - Расскажи мне, Аркадия, кто мы такие? Кто наши родители и почему мы сами? - Вы матушку нашу не помните? - округлила она глаза, глядя на меня с огромным удивлением. Похоже, что мама для нас была очень авторитетной персоной. Я задумалась, пытаясь вспомнить свою мать. Выходило с трудом, можно сказать что со скрипом, потому что помнить особо и нечего было. - Я ничего не помню, - серьезно отозвалась я, на мгновение прислушиваясь к звукам за дверью. Было тихо. - О! Тогда мы попросим мистера Пипиза дать вам нужную таблеточку, и вы все вспомните! - хлопнула в ладошки девочка, проворно спрыгивая с кровати и навострившись в сторону выхода из комнаты. - Стоять, глупая! - слетев следом за ней, я ухватила ее за талию, кое-как оттаскивая обратно к кровати, где на финише мои ноги все же подкосились, и я рухнула на пол со своим костлявым грузом. Вышло болезненно… - Не помогут эти таблетки! Еще и легенду запорешь… - под конец пробурчала себе под нос, перехватывая мелочь поудобнее. - Нельзя кому-то говорить о том, что я не помню прошлого. И таблеток таких нет, чтобы вернули мне память. Само, возможно, однажды вспомниться. Лучше просто расскажи. - Но ведь его лекарства вас вылечили, - недоверчиво качнула она головой. - Такое не лечится и мистеру даже под очень страшным секретом нельзя говорить о том, что я забыла, это понятно? - подпустив голос суровости, я внимательно посмотрела на нее. - Да, сестрица, я поняла вас, - расстроенно кивнула она. - Мама так же говорила. Я согласно кивнула, отпуская ее и, кое-как поднявшись на ноги, вскарабкалась на кровать и помогла ей залезть следом. А после оставалось мне лишь удивленно ловить отвисающую челюсть, узнавая о себе много нового, от чего заболела голова. В честности и искренности своей маленькой рассказчицы я не на мгновение не сомневалась… Дочь предсказательницы, грубо говоря сама будущая пифия, как назвала меня малышка. Родом из разрушенного пиратами храма, из действительно очень старого рода. И… с кучей возможных преследователей на хвосте, если я где-то засвечусь. - Мда… Вот тебе и спокойная жизнь, - тихо прошептала, поворачиваясь к сложенной на стуле одежде, поверх которой лежали какие-то украшения. Не обратила я внимания на то, были ли на мне еще какие-то цацки, хотя вполне возможно, что и у Аркадии что-то имелось. - Нам нужно сменить наряд. В этих тряпках нас любой просвещенный опознает. - Нет больше просвещенных, сестрица, - грустно покачала головой малышка. - Со всего острова только мы в живых остались. - Я имею в виду тех, кто приходил к нам в гости за предсказаниями, - скрипнув зубами, пояснила я. Какая же она еще маленькая… Кстати, мне восемь лет, а ей семь. Что странно… Она говорила, что маманя-пифия на год уходила, чтобы нас зачать, но тут, как бы, половая неувязочка выплывает. Либо у нас разные папаши, либо у Гетеры снаряд дважды с одной воронкой встретился… С таким-то говорящим именем маменька-то оказалась, ай-яй-яй… - Сама смотри: мы с тобой последние пифии с Кальбеллы - места, где были самые сильные предсказатели мира. Мы как редкие зверюшки из зоопарка. Да, если мы пойдем и сдадимся какому-нибудь знатному посетителю, он возьмет нас под свое опеку. Но где доказательства того, что он будет с нас пылинки сдувать, а не посадит на цепь и будет силой принуждать делать ему предсказания? - Ни одна пифия не даст предсказания под силой, - отрицательно закачала головой малышка. - Это закон. - А может, это ложь? - прищурилась я. - Мама говорила так, но знают ли об этом другие? А если нас заставят стать матерями для других детей с наследием в виде нашей силы? - Только тот, кого мы увидим в своих видениях, может быть отцом для будущей пифии, - заучено продекламировала Аркадия. - Вы и этого не помните? - Я же сказала - для меня весь мир новое существо, - горько вздохнула я. - И… Ни в коем случае не говори правды пизд… мистеру Пипизу, понятно? - я положила руки ей на плечи, притягивая к себе поближе. - Мама отдала за нас свою жизнь, велела бежать и прятаться. А он не тот человек, которому хоть немного можно доверять. Ни при каких условиях никому не открывай правды, ясно? Даже, нет, особенно если тебе будут говорить, что меня убьют или запытают до смерти. Или кого-то еще, - я чуть замялась, быстро выстраивая удобное для себя объяснение. - Мы должны прожить достаточно долгую жизнь для того, чтобы развить свой дар и найти предназначенных нам мужчин. Мы должны продолжить дело нашей матери, бабушки и так далее. В нас их воля, их надежды и стремления. - Да, я поняла, - глядя мне в глаза, в первый раз став более чем серьезной, кивнула Аркадия. - Вы… забыли все, и стали думать и говорить совсем иначе. Совсем другая, - она чуть поникла, глядя на меня с печалью. - Но вы старше, а мама говорила вас во всем слушать, - она подняла руки, кладя ладошки поверх моих. - Я помогу вам все вспомнить, или научу заново, а вы позаботитесь обо мне. - Идет, - легко улыбнулась, сжимая ее руки. Теплые… - Тогда сейчас идем вниз. Тут можно… Умыться или вообще искупаться? Я чувствую себя ужасно грязной. - В конце коридора есть ванная комната, сестрица, - улыбнулась в ответ Аркадия, - мистер Пипиз очень просил сильно часто не купаться, чтобы мы могли экономить… - Я сама с ним поговорю на этот счет, - я поднялась на ноги и, одернув рубашку, покачиваясь как лист на ветру, первой подошла к двери, по пути бросая короткий взгляд на отражение в зеркале. Авалон была наследницей древней профессии, если без извращений и просто прямо. А что на счет меня? Я не Авалон, я - убийца со стажем и менять в своей жизни хочу лишь количество преследователей. Чем меньше, тем лучше. Мстить за не свою родню я вряд ли буду, но за Аркадией присмотрю, тут без базара. Жалко девчонку, да и она меня явно любит, а это приятно, чего уж там. Главное, правильным вещам ее обучить, ведь она тоже под прицелом. На слова о том, что долго плескаться нельзя, я положила воображаемый болт - и так было ощущение, будто меня в грязи извозили. Ванная, наподобие японской, что было достаточно странно, потому что я точно была не в Японии или подобии нее, оказалась весьма удобной, пусть местами захламленной. Аркадия пыталась протестовать, но я лишь отмахнулась, стараясь оттереть с себя следы компрессов, разводов грязи и еще не пойми чего. Вряд ли это тело вообще мылось с момента побега, разве что обтиралось во время болезни. Мерзость, одним словом. Рубашку переодеть не вышло, на смену ничего не было вообще. Но даже так мне стало легче, да и настроение поднялось, как и возникло устойчивое желание съесть что-нибудь питательное. На первом этаже, кроме комнаты с аптекой и склада, была еще столовая и какая-то рабочая комнатушка - чуть приоткрыв дверь, я тихо прошмыгнула внутрь, решив сразу провести разведку, пока мистер Пипиз с кем-то беседовал в аптеке, а Аркаша умчалась на кухню ставить чайник и искать какие-то макароны, которые, по ее словам, были ее первыми сваренными макаронами. «- Но вы, сестрица, не пугайтесь того, как они выглядят - они о-очень вкусные!». Ага. Не верю. - Что имеем на компромат? - тихо усмехнулась, сетуя на отсутствие фонарика, потому как включать настольную лампу делом было опасным. Изучать мир нужно было быстро и качественно - мое незнание того, что вокруг меня происходит, могло сильно ударить в будущем. Бумаги на столе были сложены кое-как. Подхватив верхнюю из них, скользнула к окну, в свете утра пытаясь рассмотреть написанное на плотной бумаге и попутно отмечая то, что решетки на окнах были лишь в этой комнате и в аптеке, со складом. - Сто двадцать грамм фино…не…за-тьфу херни какой-то, - пробормотала я, понимая, что с наскока прочитать длинное название я вряд ли смогу, - еще какой-то херни и еще. Принимать три раза в день в разведенном виде на пол литра воды. Стоимость лекарств: первая херня - сто белли, вторая херня двести восемь… Это что, шутка такая? - шепотом вопросила я, во все глаза глядя на написанное. Света мне хватало с избытком, на зрение я тоже не жаловалась, но… Чавось, ёпт? Это шутка, опечатка или я все еще брежу?! Нет… Точно написано «белли». Ну уж не-е-ет… Не верю, мать вашу! Нужны доказательства! У Аркаши были еще монеты, насколько я помню. Да и этот хмырь лысый точно где-то заначку хранит. Как он там сказал? - на старость? - А и ладно, катись оно все в тартарары, - подойдя к столу, я все же клацнула выключателем лампы, после чего забралась в кресло с целью лучшего ознакомления с бумагами. Однако открывшийся вид, стоило мне наконец-то оказаться выше уровня столешницы, заставил меня почувствовать слабость в ногах, после чего я, кинув лист на стол, с грохотом рухнула обратно на пол, где замерла, пораженно глядя вверх. Секунды замедлились до такой степени, будто желали занять место минут. Осторожно собравшись в кучку, тихо подползла на карачках обратно к столу и, поднявшись на ноги, вновь заглянула наверх. После резко ударила рукой по кнопке выключателя и метнулась обратно к двери, а оттуда на кухню, по пути насчитав несколько косяков костлявыми плечами. - Шутка плохая, очень плохая, - я ощутила ужасное желание выпить, глядя на свои трясущиеся руки отметила, что это будет сделать сложно, но после и вовсе одернула себя, пусть взглядом уже успела нашарить плохо запрятанную на полке бутылку с янтарной жидкостью. Наверняка хозяин дома накатывал по-тихому на грудь, после разговора со мной. Что ж, такому трусу как он иного и не остается, а вот мне стоит поберечь свое нутро. Убийца должен быть здоров, а какой-нибудь гастрит или цирроз печени мне не нужны. Так что… Заем я лучше горе, пусть то дымящееся чудовище под названием «макароны», что лежало на моей тарелке, меня начало пугать куда сильнее, чем увиденное парой минут ранее. На столе в кабинете сидела разбуженная светом улитка с циферблатом на боку. Ден-ден Муши, мать вашу. Самая натуральная.